Внешнеполитические отношения СССР и Китая в 20-30 гг. XX в.

     В этой ситуации советское правительство  начало с Чжан Цзолинем переговоры. Они велись с ведома пекинского правительства  и закончились 20 сентября 1924 г. подписанием  «Соглашения между правительством Союза Советских Социалистических Республик и правительством Автономных Трех Восточных Провинций Китайской Республики». С советской стороны его подписал Н.К. Кузнецов, с китайской - Чжэн Цян, Люй Жунхуань и Чжун Шимин [6, с. 63].

     Соглашение  состояло из 7 статей. В основном оно  повторяло положения Соглашения по КВЖД: чисто коммерческий характер дороги, право ее выкупа китайской стороной (правда, с дополнением - по справедливой цене на национальные деньги Китая). Изменялся срок (с 80 до 60 лет), по истечении которого китайское правительство вступало бесплатно во владение дорогой (ст. I, п.2). В течение ближайших 4 месяцев контракт 1896 г. должен был быть полностью пересмотрен (ст.I, п.5). Совершенно новой была статья о пропаганде, которая была направлена как против антисоветской деятельности белоэмигрантских организаций, так и против возможной коммунистической агитации со стороны советских служащих дороги (ст.V). В итоге переговоров были подписаны две декларации: первая - о передаче правительству СССР всех консульских зданий, принадлежавших в Маньчжурии царскому правительству; вторая - о запрещении службы в различных правительственных учреждениях обеих стран как китайцев, так и бывших подданных России [17]. Эта последняя декларация на практике реализована не была.

     Совместное  советско-китайское управление дорогой предполагало создание новой администрации КВЖД. 3 октября 1924 г. было сформировано правление КВЖД из 10 человек, пять из которых назначалось советским правительством, остальные - китайским. Председатель Правления (он же директор-распорядитель) - китайский гражданин; Вице-председатель - один из советских членов правления. Фактическое руководство всей деятельностью дороги по-прежнему возлагалось на Управляющего, который поэтому обладал реальной полнотой власти на дороге (однако далеко не в том объеме, что до 1917 г. Д.Л. Хорват). Управляющий и оба его помощника (китаец и русский) назначались Правлением и утверждались правительствами по принадлежности. Ревизионная комиссия состояла из 5 человек - 3 советских и 2 китайских членов. Действовать такой порядок управления дорогой должен был до окончательного урегулирования вопроса о КВЖД на предстоящей советско-китайской конференции [6, с. 70]. В теории подобная структура администрации дороги давала больше преимуществ советской стороне, но на практике получилось иначе. Председателем первого советско-китайского правления КВЖД стал генерал Бао Гуйцин, товарищем председателя - С.И. Данилевский. Управляющим дорогой был назначен А.И. Иванов, помощником Управляющего - А.А. Эйсмонт. Со стороны СССР в правление вошли И.П. Грандт, С.М. Измайлов. Для передачи дороги был сформирован Распорядительный комитет, в состав которого вошли заместитель наркома путей сообщения Л.П. Серебряков, М.Я. Ракитин, С.И. Данилевский, И.П. Грандт и китайские представители [17]. 

     Таковы  важнейшие положения и общие  принципы советско-китайских отношений, определенные документами 31 мая 1924 г. и 20 сентября 1924 г. Можно назвать эти соглашения первыми равноправными договорами в истории Китая. Значение соглашений было велико и для СССР. [6, с. 62]. Восстановление нормальных дипломатических отношений позволяло регулировать основные политические и экономические вопросы, превращало КВЖД в выгодную хозяйственную структуру, способствовало значительному оживлению экономики Северной Маньчжурии. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ГЛАВА 3. Ухудшение советско-китайских отношений (1925-1928 гг.). Конфликт на КВЖД 1929 г. 

     Ситуацию на КВЖД с 1925 г. нельзя было назвать стабильной. В 1926 г. обстановка на КВЖД еще более накалилась. Дезорганизация работы КВЖД началась с того, что местные военные власти парализовали деятельность конечной железнодорожной станции Куанчэнцзы, а затем и всего южного участка дороги. 21 января А.Н. Иванов издал приказ № 128 о прекращении движения по железной дороге от Харбина до Куанченцзы. Китайские власти пошли на дальнейшее обострение конфликта. 22 января 1926 г. в Харбине ими был арестован Иванов, издавший приказ о запрещении самовольных воинских перевозок [11, с. 10-11].

     24 января 1926 г. на встрече генерального консула СССР в Мукдене Краковецкого с начальником Центрального дипломатического управления Трех автономных восточных провинций китайская сторона дала согласие на немедленное освобождение Иванова. Были подписаны «Краткие основы соглашения», предусматривавшие восстановление деятельности КВЖД на условиях соглашений 1924 г. [6, с. 73].

     В интервью Г. В. Чичерина о конфликте на КВЖД, данном представителям печати 4 февраля 1926 г., было отмечено, что Советское правительство настаивает на строгом выполнении договора от 31 мая 1924 г. Г. В. Чичерин напомнил, что в царское время под видом смешанного русско-китайского предприятия КВЖД со своей полосой отчуждения и примыкающими громадными концессионными территориями фактически представляла продолжение Российской империи, находившееся в полном смысле слова, несмотря на некоторые формальные прикрытия, под властью царского правительства [1, с. 298].

     В конце августа 1926 г. китайские власти, действуя по приказу Чжан Цзо-линя, захватили на Сунгари суда, принадлежащие КВЖД. и насильственно заняли помещение учетного отдела КВЖД, запретив его дальнейшую деятельность. Предложение СССР «подвергнуть внимательному рассмотрению все спорные вопросы, вытекающие из существующих между обоими государствами соглашений» [6, с. 73], было оставлено без внимания.

     Несмотря на обострившуюся обстановку, Советское правительство предприняло еще одну попытку нормализации отношений. В начале октября 1926 г. в Мукден выехал поверенный в делах СССР в Китае Черных, однако мукденские власти отказались обсуждать вопрос о КВЖД [6,с. 73].

     В 1927— 1929 гг. имел место ряд насильственных действий на КВЖД, организованных полицейскими властями при активной помощи со стороны империалистических держав.

     6 апреля 1927 г. чжанцзолиневские жандармы совершили налет на посольство СССР, задержали и ограбили его сотрудников и членов их семей. Среди арестованных при этом китайских граждан был и Ли Да-чжао. 28 апреля 1927 г. он был казнен [17].

     Советское правительство потребовало немедленного освобождения всех арестованных сотрудников посольства и возвращения похищенного имущества. В сложившихся условиях оно было вынуждено в знак протеста отозвать своего поверенного в делах со всем штатом посольства из Пекина, оставив там лишь персонал для выполнения консульских функций.

     «Советское Правительство, — говорилось в направленной по этому поводу китайским властям ноте от 9 апреля 1927 г., — отдает себе ясный отчет в том, что безответственные круги иностранных империалистов провоцируют СССР на войну. Советское Правительство отдает себе полный отчет и в том, что Пекинский Кабинет сделался орудием игры, разыгрываемой иностранными империалистическими   кругами.   Но  Советское Правительство исходило, исходит и будет исходить в своей политике из интересов трудящихся масс всего мира, в том числе и из интересов трудящихся масс китайского народа и рабочего класса всех стран» [6, с. 84-85].

     Самые трагические события произошли  в декабре 1927 г. в Кантоне (Гуанчжоу). 13 декабря было разгромлено советское консульство, сотрудники арестованы. 14 декабря пятеро советских дипломатов (вице-консул А.И. Хассис, П.П. Макаров, В.А. Уколов, К.С. Иванов и Ф.И. Попов) после жестоких издевательств и унижений были расстреляны. В другом городе - Шанхае с 15 по 18 декабря были закрыты все советские учреждения, в том числе и представительство КВЖД. 14-16 декабря нанкинское правительство вручило генконсулам СССР в Шанхае и Ханькоу ноты о разрыве дипломатических отношений. 17 декабря генконсульство в Шанхае передало ответную ноту правительства СССР [17].

     В течение 1928 г., т.е. до распространения власти нанкинского правительства на Маньчжурию, советско-китайские отношения во многом зависели от позиции китайских властей в той или другой части страны и поэтому были крайне нестабильными.

     В отношениях СССР с пекинским правительством центральным оставался вопрос о судьбе 15 сотрудников советского посольства в Китае, арестованных чжанцзолиневскими солдатами 6 апреля 1927 г. Советское правительство в качестве непременного условия для рассмотрения всех других проблем требовало их незамедлительного освобождения [17].

     В январе 1928 г. пекинские власти обратились с просьбой направить советского представителя в Харбин или Мукден для обсуждения всех возникших вопросов, в том числе и о судьбе задержанных советских дипломатов. По желанию пекинского правительства, переговоры, начавшиеся в конце марта 1928 г. в Мукдене между представителем МИД Китая Хань Шу-цзэном и генеральным консулом СССР Н. К. Кузненовым, проводились секретно.

     Мукденские переговоры были прерваны в связи с занятием Пекина 5 июня 1928 г. войсками генерала Янь Си-шаня и прекращением деятельности пекинского правительства [6, с. 93-94]. Ситуация на КВЖД продолжала ухудшаться.

     27 мая 1929 г. в помещение генерального консульства СССР в Харбине внезапно ворвался наряд полиции. Во время обыска, который длился около шести часов, генеральный консул СССР и его сотрудники были лишены возможности сноситься с внешним миром. Более того, в отношении вице-консула было применено физическое насилие. Несмотря на решительный протест консула, полиция забрала часть консульской переписки и арестовала 39 советских граждан, находившихся в консульском помещении. В числе арестованных оказались многие сотрудники советских, государственных, хозяйственных учреждений и управления КВЖД в Харбине, ряд советских граждан, которые явились по паспортным делам [7, с. 104].

     Советское правительство вынуждено было заявить самый решительный протест против «полицейских бесчинств и потребовать немедленного распоряжения об освобождении арестованных в помещении консульства советских граждан и о возвращении всей забранной переписки и всех расхищенных пещей и денег». В своей заключительной части нота подчеркивала, что Советский Союз при всех обстоятельствах неизменно стремится к сохранению и поддержанию дружественных отношений с китайским народом» [1, с. 299].

     31 мая 1929 г. заместитель народного комиссара по иностранным делам СССРв ноте на имя поверенного в делах Китайской республики в Москве писал: «...Действия харбинских полицейских властей отнюдь не приобретают правомерности от тех совершенно голословных и провокационных разъяснений и обвинений по адресу консульства, с которыми эти власти выступают в печати. Сообщения о происходящем в консульстве «заседании III Интернационала» представляют собой очевидный, нелепый вымысел, и притом явно безграмотный, и являются лишь беспомощной попыткой тех же местных властей избежать заслуженной ответственности за свои вопиющие действия, способные создать новые осложнения во взаимоотношениях между двумя соседними странами» [5,     с. 307].

     10 июля 1929 г. китайские власти произвели новый налет на КВЖД и захватили телеграф по всей линии, прервав сообщение с СССР, закрыли и опечатали без объяснения причин торговое представительство СССР, а также отделения Госбанка и различных советских внешнеторговых организаций. Более того, в тот же день председатель правления КВЖД Люй Чжун-хуан предъявил управляющему дорогой требование передать управление лицу, им назначенному. Когда управляющий дорогой отказался выполнить это незаконное требование, которое являлось грубым нарушением соглашения о временном управлении КВЖД, заключенного 31 мая 1924 г., а также соглашения от 20 сентября 1924 г., он был отстранен от исполнения своих обязанностей, так же как и его помощник. Начальники служб тяги, движения и другие должностные лица также были отстранены и заменены главным образом русскими белогвардейцами. По всей линии КВЖД были закрыты и разгромлены профессиональные и кооперативные организации рабочих и служащих дороги, произведены обыски и аресты, причем было арестовано более 200 граждан СССР — рабочих и служащих железнодорожников[1, с. 300].

     Одновременно шло сосредоточение вдоль советских границ маньчжурских войск, которые были приведены в боевую готовность и пододвинуты к границе СССР. Вместе с ними у советских границ расположились русские белогвардейские отряды, предназначавшиеся для переброски на территорию Советского Союза.

     Нанкинское правительство, руководимое Чан Кайши, заняло резко антисоветскую позицию. Оно игнорировало советское предложение немедленно созвать конференцию для урегулирования всех вопросов, связанных с КВЖД, отменить самочинные действия маньчжурских властей и освободить арестованных советских граждан. 15 июля 1929 г. Чан Кайши заявил: «Кроме КВЖД имеются и многие другие важные китайско-русские вопросы … Мы хотим, однако, взять сначала КВЖД, прежде чем приступить к другим вопросам» [10, с.22].

     В таких условиях продолжение отношений с гоминьдановским правительством, которое не признавало и не выполняло принятых на себя обязательств, становилось бессмысленным. 17 июля 1929 г. СССР был вынужден заявить о прекращении дипломатических отношений с нанкинским правительством. В связи с этим были отозваны все советские дипломатические, консульские и торговые представители, а также сотрудники администрации КВЖД; прекращена всякая железнодорожная связь между Советским Союзом и Китаем; дипломатическим и консульским представителям нанкинского правительства было предложено немедленно покинуть пределы СССР. Советское правительство заявило при этом, что оно сохраняет за собой все права, вытекающие из советско-китайских соглашений от 31 мая и 20 сентября [6, с. 97].