Внешнеполитические отношения СССР и Китая в 20-30 гг. XX в.

     Правительство РСФСР отказывается от получения каких-либо вознаграждений, выплачиваемых Китаем за боксерское восстание, с условием, что Правительство Китайской Республики ни в коем случае не будет выдавать эти вознаграждения бывшим русским консулам или каким-либо другим лицам или русским организациям, на это незаконно претендующим.

     Немедленно после подписания настоящего договора устанавливается взаимное дипломатическое и консульское представительство Китайской Республики и РСФСР.

     Российское и Китайское правительства соглашаются заключить специальный договор о порядке пользования Китайской Восточной железной дорогой для нужд РСФСР, причем в заключении договора, кроме Китая и России, участвует также и Дальневосточная республика»[6, с.29-30].

     Заключение подобного соглашения исключило бы возможность перехода КВЖД в руки западных монополий, привело бы к ликвидации опорной базы русской контрреволюции в зоне этой дороги, т. е. вполне отвечало интересам обеих сторон.

     Впервые пекинское правительство официально подтвердило свое согласие на переговоры с правительством РСФСР в марте 1921 г. после получения через генерала Чжан Сы-лина предложений НКИД РСФСР от 27 сентября 1920 г [17]. Однако оно поставило ряд условий: запрещение советской пропаганды в Китае; предоставление китайским гражданам, проживающим в России, полной свободы в выборе занятий; возмещение убытков, понесенных китайскими подданными в РСФСР; отказ признать за представителем РСФСР, который будет вести переговоры о заключении торгового договора, ранг официального посланника [6, с. 43].

     Правительство РСФСР 19 июня 1921 г. согласилось направить своего представителя в Пекин для проведения переговоров по торговым и другим вопросам в качестве неофициального посланника. 12 декабря 1921 г. в Пекин прибыла делегация РСФСР, возглавляемая А. К. Пайкесом. В Москву 15 мая 1922 г. приехал специальный представитель Китая Шэнь Чжунсюнь, который выполнял лишь посреднические функции и ни в какие переговоры не вступал. Таким образом, между Советской Россией и Китайской республикой были установлены отношения «де факто» [8, с. 135].

     Правительство США 24 декабря 1921 г. дало указание американскому посланнику в Китае добиваться согласия Чжан Цзо-линя на «интернационализацию» КВЖД, что по замыслу госдепартамента должно было помешать заключению советско-китайского соглашения. Англия и Франция со своей стороны предлагали оставить управление КВЖД за «Межсоюзной комиссией», с тем чтобы финансирование дороги осуществлялось через международный банковский консорциум [6, с. 44].

      Министр иностранных дел Китая Ян Хой-цин предложил проводить неофициальные переговоры и для участия в них выделил второстепенных чиновников, не предоставив им каких-либо полномочий рассматривать основные вопросы. Несмотря на неоднократные обещания не задерживать переговоры, китайская сторона фактически игнорировала делегацию РСФСР.

       29 марта 1922 г. А. К. Пайкес был вынужден обратить внимание МИД Китая на то, что: переговоры между представителями РСФСР и Китая еще не начались и причины задержки китайской стороной не объясняются; 8 января 1922 г. президентом Китайской республики односторонне объявлено о прекращении с 1 апреля действия русско-китайского договора и соглашений 1881 г. о сухопутной торговле, и на этом основании таможенными властями отменено с того же числа действие льготного тарифа на товары, ввозимые из России в Маньчжурию и вывозимые в Россию (хотя договор и соглашения 1881 г. касались торговых связей с провинцией Синьцзян и через Монголию); в феврале 1922 г. МИД Китая разрешил своим чиновникам в Шанхае и Чифу сдавать в аренду суда русского Добровольного флота, принадлежащие РСФСР; китайские власти запретили Харбинскому комитету помощи голодающим устройство благотворительной лотереи; китайские власти по доносу русских белогвардейцев производят обыски у русских граждан и даже, в нарушение международных норм, у уполномоченного ДВР. В заключение ноты была выражена надежда, что «Правительство Китайской Республики рассеет все недоумения, порожденные вышеприведенными фактами, и, вступив немедленно в переговоры с Советским Правительством, примет все меры к скорейшему закреплению дружбы этих двух соседних народов» [6, с. 44-45].

     1 мая пекинское правительство (после нового напоминания уполномоченного ДВР) сообщило, что при обысках русских граждан оружия не обнаружено, и выразило сожаление, что местные китайские власти произвели обыск у уполномоченного ДВР. В ноте давалось обещание проинструктировать должным образом соответствующих чиновников и дать охрану уполномоченному ДВР. Что касается одностороннего прекращения договора и соглашений 1881 г., то китайская сторона заявила, что Советское правительство еще не признано другими государствами и что нет такого русского правительство, с которым следовало бы обсудить данный вопрос. Одновременно сообщалось, что даны указания соблюдать пошлинные льготы, установленные русско-китайским договором 1896 г. [6, с. 45].

     Несмотря на то, что в ходе обмена нотами вопросы, поднятые представителем РСФСР, были в той или другой степени решены, пекинское правительство продолжало откладывать переговоры. Новым предлогом для отсрочки была избрана проблема вывода из Монголии советских войск. Одной из причин оттягивания переговоров также было давление великих держав, стремившихся воспрепятствовать Советской России восстановить свои права на КВЖД и заключить соглашение с Китаем.

     В сложившихся условиях первая делегация РСФСР так и не смогла начать переговоры. По просьбе А. К. Пайкеса ему было разрешено вернуться в Москву после приезда его преемника. Первая делегация РСФСР в Китае (декабрь 1921 - август 1922 г.) так и не смогла начать переговоры [12, с. 116-117].

     27 июня 1922 г. НКИД РСФСР уведомил представителя китайского правительства в Москве Шэнь Чжун-сюня о назначении чрезвычайного полномочного представителя РСФСР в Китае «для того, чтобы сделать более тесными узы дружбы, которые всегда существовали между Россией и Китаем». Выполнение указанных функций было поручено А.А.Иоффе. В ответной ноте от 10 июля говорилось, что китайское правительство согласно «принять г. Иоффе полуофициальным Представителем Правительства РСФСР в Пекине» [6, с. 46].

     Возглавляемая А. А. Иоффе делегация прибыла в Пекин 12 августа 1922 г. Она имела более широкие, чем первая делегация РСФСР, полномочия — перед ней была поставлена задача установить дипломатические отношения с Китаем, заключить торговый договор и соглашение о КВЖД.

     Уже через 10 дней после прибытия советской делегации в Пекин она была принята министром иностранных дел Китая Ян Хой-цином. На последовавших далее встречах (30 и 31 августа) А. А. Иоффе изложил советскую позицию, основываясь на обращении Советского правительства от 25 июля 1919 г. и на ноте НКИД РСФСР от 27 сентября 1920 г. Ян Хой-цин не выдвинул каких-либо контрпредложений, и 7 сентября МИД Китая высказал пожелание созвать русско-китайскую конференцию для обсуждения важных вопросов, а до начала ее работы проводить предварительный обмен мнениями в подготовительном порядке.

     В конце августа в Пекине начались переговоры. На китайское правительство сильный нажим оказывали представители США, Японии и других великих держав. Продолжавшиеся до января 1923 г. переговоры не были завершены, А. А. Иоффе отправился в Японию. Советское правительство, стремившееся к скорейшему началу переговоров, предложило 30 января 1923 г. перенести их в Москву. 13 февраля МИД Китая отклонило это предложение, заявив, что «конференция может состояться в Пекине» после возвращения Иоффе [8, с. 152].

     Возвращаясь в Японию, А. А. Иоффе остановился в Шанхае. Здесь он встретился с Сунь Ят-сеном, с которым вел обстоятельные беседы о советско-китайских отношениях, о положении Советского государства. В опубликованном 26 января 1923 г. совместном коммюнике Сунь Ят-сен полностью одобрял политику СССР в отношении Китая [1, с. 265].

     Сунь Ят-сен сразу же после Октябрьской революции начал поддерживать советское правительство. Уже 28 августа 1921 г. он писал Г. В. Чичерину «Я хотел бы вступить в личный контакт с Вами и другими друзьями в Москве. Я чрезвычайно заинтересован вашим делом, в особенности организацией ваших Советов, вашей армии и образования. Я хотел бы знать все, что Вы и другие можете сообщить мне об этих вещах, в особенности об образовании. Подобно Москве, я хотел бы заложить основы Китайской республики глубоко в умах молодого поколения — тружеников завтрашнего дня.

     С лучшими пожеланиями Вам и моему другу Ленину и всем, кто так много совершил для дела человеческой свободы» [1, с. 263].

     Активная деятельность КПК и других общественных организаций оказывала влияние и на правительственные круги. В конце 1922 г. группой депутатов парламента в Пекине было создано «Общество содействия развитию китайско-русских отношений», которое обратилось к парламенту с предложением обсудить вопрос о признании России. В опубликованном им манифесте говорилось: «Китай граничит с Россией, оба соседних народа воодушевлены лучшими чувствами по отношению друг к другу... Иностранные государства заняли по отношению к России различные позиции. Между Англией и Россией сношения фактически восстановлены... Отношения великих держав к рабоче-крестьянскому правительству России говорят в пользу признания России Китаем» [6, с. 43].

      Таким образом мы видим что в начале 20-х гг. советским и китайским руководствами предпринимались шаги для скорейшего установления дипломатических отношений и урегулирования спорных вопросов. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     ГЛАВА 2. Установление дипломатических отношений между СССР и Китаем. 

     Советское правительство, стремясь к восстановлению добрососедских отношений с Китаем, в августе 1923 г. решило направить в Китай третью делегацию, главой которой был назначен заместитель наркома иностранных дел, ведавший делами Востока, Л. М. Карахан (Смотреть приложение № 1) в ранге чрезвычайного и полномочного представителя СССР [4, с. 5].

     25 февраля 1924 г. председателем специально созданного комитета для переговоров с СССР Ван Чжэн-тином и советской делегацией был определен порядок переговоров и подписания документов. Было условлено выработать соглашение об общих принципах отношений, с подписанием которого устанавливались и дипломатические отношения; проблемам КВЖД должно было быть посвящено особое соглашение. К 1 марта был разработан проект соглашения, в котором предусматривалось установление советско-китайских дипломатических отнашений, аннулирование договоров и соглашений, затрагивавших суверенные права Китая, запрещение деятельности на территории СССР и Китая организаций и групп, выступающих против правительства каждой из стран, отказ СССР от русской доли «боксерской» контрибуции, был подготовлен также проект соглашения о КВЖД.

     После многократных обсуждений 13 марта 1924 г. эти проекты были одобрены китайским правительством, после чего 14 марта тексты соглашений были парафированы уполномоченными обеих сторон [8, с. 295-296].

     Однако вслед за тем пекинское правительство вновь оказалось под сильным давлением миссий западных государств. 12 марта, еще во время обсуждения проектов китайским правительством, Франция потребовала сохранения «прав» Русско-Азиатского банка как владельца КВЖД. Во французской ноте говорилось: «Всякое изменение статуса дороги без согласия законного собственника концессии   вызвало  бы немедленный протест со стороны французской миссии, а также, вероятно, и других миссий в защиту интересов Русско-Азиатского банка, его акционеров и кредиторов». В случае заключения соглашения с Советским Союзом о КВЖД, говорилось в ноте, иностранные державы предъявят официальные требования о возмещении убытков, что «значительно увеличило бы финансовые затруднения китайского правительства» [3, с. 109].

     Демарш Франции был поддержан США и Японией. Оказавшись перед лицом объединенного фронта главнейших империалистических стран, пекинское правительство изменило свое решение и отказалось признать уже парафированные проекты соглашения с СССР под предлогом, что уполномоченный Китая Ван Чжэн-тин превысил свои полномочия. 16 марта 1924 г. г. В. Чичерин направил ноту представителю Китая в СССР Ли Цзя-ао, в которой говорилось: «Под давлением Франции и других держав Китайское правительство отказывает в утверждении соглашения, подписанного нашим Чрезвычайным представителем Караханом и китайским Представителем      д-ром Ваном. Вы, конечно, понимаете, каковы последствия такого отказа. Ответственность за них падает всецело на Китайское правительство» [6, с. 57].

     Ван Чжэн-тин отверг выдвинутые против него обвинения о якобы самовольном парафировании соглашений и в телеграммах, направленных им парламенту, торговым палатам, газетам и общественным организациям дал подробное разъяснение процедуры рассмотрения и одобрения пекинским правительством проектов советско-китайских соглашений [8, с. 297-298].

     Под влиянием усложнившейся обстановки (подъем революционного движения) пекинское правительство было вынуждено уступить. 20 марта президент Китая издал указ, обязывающий МИД продолжить переговоры с советской делегацией.

     В их ходе китайские представители настаивали на внесении в парафированное соглашение следующих изменений: