Тайпины

    Вскоре после захвата Нанкина руководители повстанцев переименовали город в Тяньцзин (Небесную столицу) и провозгласили столицей созданного ими Небесного государства великого благоденствия (Тайпин тяньго).

    Похоже  на го, что столица Цинской империи  Пекин (Северная столица) никогда не интересовала тайпинских руководителей  — южан по рождению, наречию и  некоторым другим чертам — как их возможная штаб-квартира. Стремясь восстановить китайское национальное государство, они предпочитали иметь в качестве его столицы Нанкин (Южную столицу), который в прошлом неоднократно был резиденцией китайских национальных династий и к тому же находился поблизости от географических центров собственно Китая.

    Одновременно  с провозглашением Нанкина Небесной столицей Хун Сю-цюань проклял  и переименовал Пекин и столичную  провинцию Чжили.

    Избирая Нанкин столицей своего государства, тайпинские руководители несомненно следовали примеру основателя Минской династии Чжу Юань-чжана, который, как известно, в свое время обосновался в Нанкине, превратил его в свою базу и столицу и, опираясь на нее, постепенно сокрушил монгольских завоевателей и распространил свою власть на всю страну. При этом, однако, они упускали из виду, что Чжу Юань-чжан действовал в совершенно другой исторической обстановке и что он к тому же уделял огромное внимание разработке практических вопросов социально-экономической политики и сплочению под своими знаменами всех недовольных господством иноземных завоевателей. Тайпины же действовали так, словно были убеждены, что достаточно им провозгласить столицей тайпинского государства Нанкин с его славным историческим прошлым, первоклассной крепостью и удобным географическим положением, и все остальное образуется само собой, поскольку сделано главное — «заложены вековечные основы»²³.

    Как бы то ни было, провозглашение Нанкина столицей тайнинского государства имело важное значение для дальнейшего развития крестьянской войны. Оно означало, что восставшие вступают в решающую стадию борьбы с феодальной реакцией за власть в стране. Оно далее означало, что тайпины, которые ранее не заботились о завоевании и прочном удержании за собой территории, теперь уделяют этому серьезное внимание, что тайпинское государство, существовавшее доселе не столько в действительности, сколько в воображении руководителей восстания, начало облекаться плотью и кровью. Все это дало мощный толчок развертыванию массовой вооруженной борьбы во всей стране за низвержение политического господства маньчжурских феодалов²⁴.

    Вместе  с тем это событие серьезно изменило военную стратегию тайпинов, что имело далеко идущие последствия. Теперь они были привязаны к району Нанкина и должны были заботиться о его надежной защите, рассредоточить войска и отказаться от тактики стремительного наступления всеми силами в одном направлении, благодаря чему тайпинам удавалось ранее удерживать в своих руках военную инициативу и наносить сокрушительные удары врагу. Одним словом, превращение Нанкина в столицу, предпринятое в то время, когда главные силы противника еще не были разгромлены, поставило тайпинов в невыгодное положение перед феодальной реакцией в военном отношении.

    Решив прочно обосноваться в Нанкине, восставшие прежде всего занялись укреплением его обороны. Одновременно крупные силы тайпинской армии были направлены в соседние районы с целью овладения стратегически важными пунктами на подступах к городу. На все это потребовалось немало времени.

    Ошеломляющие  военные успехи тайпинов в долине Янцзы и в особенности быстрый захват хорошо укрепленного Нанкина вызвали переполох в стане феодальной реакции, опасавшейся, что вот-вот тайпины двинутся на Пекин.

    Император Ичжу с тревогой (охватившей и правящую маньчжурскую верхушку) умолял небесных духов помочь ему истребить повстанцев.

    Вместе  с тем цинское правительство, не слишком уповая на помощь небесных и иных духов, спешно осуществляло всевозможные мероприятия в целях спасения своей власти. В апреле 1853 г. были изданы два приказа о принятии строгих мер против подозрительных лиц в Пекине, о надзоре за нищими и бродягами и вылавливании тайпинских лазутчиков. Одновременно правительство лихорадочно мобилизовало имеющиеся в его распоряжении силы и средства и с еще большей поспешностью продолжало стягивать отовсюду войска к Нанкину и. в районы вероятного наступления повстанцев.

    Не  надеясь справиться с тайпинами  силами одной лишь регулярной армии, цинское правительство беспрестанно обращалось к местным властям, шэньши, помещикам и торговцам с призывами сплотиться воедино, действовать сообща и повсеместно создавать отряды самообороны для поддержки регулярных войск. Только за время с 18 марта по 1 апреля 1853 г. было издано шесть подобных указов²⁵.

    Лишь  в мае 1853 г. тайпинские руководители начали военный поход на север. Они хотели захватить Пекин и низвергнуть маньчжурскую династию Цин. Однако время и благоприятные условия для проведения этого похода были уже в значительной мере упущены. Пока повстанцы занимались укреплением района Нанкина и подготовкой к походу на север, цинские войска непрерывно стягивались из Маньчжурии, Монголии и северозападных провинций в районы к северу от р. Хуанхэ, чтобы преградить тайпинской армии путь к столице. В этих же районах китайские шэньши и помещики повсюду спешно формировали дружины самообороны. Чтобы затруднить повстанцам форсирование Хуанхэ — этой серьезной естественной преграды на пути к Пекину, все перевозочные средства по распоряжению цинских властей были переправлены с южного на северный берег реки. Все это создало дополнительные трудности при осуществлении Северного похода тайнинской армии.

    К тому же глава тайпинского правительства  Ян Сю-цип явно недооценивал всей сложности и трудности предстоящего похода, а также сил врага. Вместо того чтобы двинуть на Пекин основную массу тайпинской армии, он выделил в состав экспедиционных войск всего около 20—30 тыс. солдат²⁶.

    По  всем этим причинам поход на Некий закончился провалом. Правящая маньчжурская клика получила возможность укрепить свои позиции.

    После провала Северного похода, являвшегося кульминационным пунктом в попытках тайпинов низвергнуть маньчжурское владычество, военные действия много лег велись главным образом в районах среднего и нижнего течения р. Янцзы. Хотя тайпины временами одерживали крупные победы, они и здесь, однако, не смогли нанести решающего поражения врагу. Очевидно, их малоэффективная стратегия «растопыренных пальцев» была одной из причин неудачи.

§ 2. Второй этап борьбы

     Сделав  своей базой провинции центрально-южного Китая, расположенные главным образом  в бассейне нижнего течения Янцзы, восставшие не отказались полностью  от идеи подчинения Северного Китая. У ж е весной 1853 г. ими была организована первая экспедиция для завоевания Пекина. Несмотря на то, что войсками командовал один из наиболее талантливых тайпинских военачальников, поход закончился неудачей, главным образом из-за недостаточного количества сил. К октябрю того же года армии, численность которой сократилась до 20 тыс. человек, удалось дойти до пригородов Тяньцзиня, но взять город столь немногочисленные силы, лишенные к тому же осадной артиллерии, не смогли. Посланный в начале 1854 г. на помощь второй отряд, насчитывавший приблизительно 40 тыс. человек, не смог поправить дело. Оправившись к этому времени от первых поражений, цинские войска после нескольких месяцев упорных боев разгромили обе армии, участвовавшие в северной экспедиции, их командиры были взяты в плен и казнены. Таким образом, тайпины как минимум дважды упустили реальный шанс положить конец маньчжурскому правлению и объединить Китай под властью Небесного вана.

     Вначале правительственные силы были слишком  слабы и постоянно терпели поражения от восставших. Опасаясь вступить с тайпинами в решающее сражение, цинские армии следовали за ними на почтительном расстоянии. После того как тайпины осели в Нанкине, правительственные войска создали два укрепленных лагеря на подступах к городу, накапливая силы и готовясь к решительному сражению, которое должно было привести к перелому в военных действиях. Однако этот перелом был связан не столько с активностью войск центрального правительства, сколько с формированием новых вооруженных сил, находившихся под контролем китайских чиновников-военачальников и созданных на основе отрядов ополчения могущественных кланов в тех районах, по которым прокатились волны тайпинского нашествия. Первыми такими соединениями были отряды «хунаньских молодцов», сформированные по разрешению цинского правительства видным чиновником хунаньского происхождения Цзэн Го-фанем (1811—1872). Первые победы над тайпинами принадлежали именной хунаньской армии²⁷.

     Создание  китайских армий, находившихся под  контролем именно китайских, а не маньчжурских военачальников, означало очень многое с точки зрения будущности тайпинского государства. Местная китайская элита, представленная могущественными кланами и связанным с ними чиновничеством, предпочла оказать поддержку маньчжурской династии, а не тайпинам, разрыв которых с общественными устоями конфуцианской государственности, как: мы уже говорили, оказался слишком радикальным.

     Складывание региональных военных формирований, находившихся под номинальным контролем центра, имело и еще одно весьма важное для будущего политического развития Китая последствие: тем самым были заложены ростки явления, которое в китаеведческой литературе принято называть «региональным милитаризмом». Суть его состояла в том, что ослабленная развивавшимся династийным кризисом, внутренними смутами и внешними вторжениями императорская власть была уже не способна удерживать страну в рамках системы централизованного контроля. Влиятельные местные чиновники, подчинившие себе многочисленные вооруженные формирования, созданные первоначально для борьбы с тайпинами, превращались в силу, политически весьма независимую от пекинских властей. Этот процесс имел и другую сторону — «региональными милитаристами» были не маньчжуры, а представители китайской по своему происхождению чиновничьей элиты. В этом находило выход ее стремление к социальному самоутверждению, и маньчжурская правящая группа, желавшая продолжения своего правления в Китае, вынуждена была с этим смириться²⁸.

     Между тем, превратившись во властителей  Нанкина и территории площадью примерно 50 на 100 км вокруг него, тайпинские правители все более утрачивали облик аскетических руководителей народного движения. Содержание кладовых использовалось для строительства роскошных дворцов, содержания многочисленной челяди и гаремов. Уравнительные принципы, не забытые окончательно, были оставлены исключительно для подданных.

     Именно  в Нанкине, положение в котором  прочно контролировалось тайпинской администрацией и армией, повстанцы на практике попытались реализовать свое видение общества «всеобщей гармонии». Городское население делилось на мужскую и женскую общины, отношения между которыми были ограничены; последние в свою очередь делились на объединения по профессиональному признаку. Ткачи изготавливали ткани, женщины-швеи шили из них одежду, оружейники делали доспехи и мечи, а гончары — посуду для дворцов тайпинских правителей. Деньги в этом царстве уравнительного коммунизма были отменены, и каждый мог, по крайней мере, рассчитывать, что его нужды будут удовлетворены из общественных кладовых. Однако эта система, введенная в практику общественной жизни в Нанкине, просуществовала недолго и была отменена в результате протестов И недовольства горожан.

     За  этими мерами, принятыми тайпинами, стояло не только стремление на практике осуществить идеи примитивного социализма, весьма распространенные в традиционных обществах различных типов и питавшиеся идеологией сельских и городских низов, но и желание утвердить модель восточного деспотизма в ее наиболее чистом виде — так, как она была описана в древних трактатах.

     Этой  же цели была подчинена и программа  преобразований в сельских районах, так никогда и не осуществленная в жизни. Ее основные положения сформулированы в сочинении «Земельная система  Небесной династии», автором которого был сам Хун Сюцюань. Эта система основывалась на уравнительном распределении земли между общинами, которые одновременно являлись религиозными и низшими военными объединениями. Их члены совместно отправляли культы, связанные с христианским учением, интерпретированным и преобразованным Хун Сюцюанем. Каждая из таких общин выделяла мужчин боеспособного возраста для службы в армии. Все, что превышало минимум необходимых потребностей, подлежало сдаче в государственные хранилища. В этом проявилось стремление Хун Сюцюаня утвердить образец восточного деспотизма в его наиболее классическом виде. Аграрная программа Хун Сюцюаня не была направлена на ликвидацию крупного землевладения. Ее цель состояла в экспроприации земли всех землевладельцев в пользу государства. Вряд ли можно было ожидать, что деревня (может быть, за исключением наиболее обездоленных ее жителей) охотно откликнется на выдвижение программы такого рода²⁹.

     Тем не менее практическое проведение политики тайпинской администрации в жизнь  в перешедших под ее контроль сельских районах говорило о ее определенных социальных ориентациях. В сущности, тайпины не приняли практических мер, которые можно было бы интерпретировать как стремление изменить характер аграрного строя. Правда, они пытались, сократить арендную плату в случае неурожая или стихийных бедствий. Впрочем, все это входило в традиционный перечень мер, которые должна была осуществлять любая династия, стремившаяся управлять в соответствии с принципами дао и дэ.

     Тайпины провели и некоторые другие прогрессивные мероприятия: предоставление женщинам равных прав с мужчинами, создание специальных женских школ, запрещение проституции, бинтования ног и продажи невест.

     В то время как господство маньчжурских феодалов вело к застою в области  культуры, тайпины выступали как борцы за прогрессивную, народную культуру. Они пропагандировали сближение литературного вычурного языка с разговорным, упростили написание многих иероглифов, призывали «отказаться от сочинения выдумок и говорить только правду». Блестящими образцами политической публицистики тайпинов являются прокламации их руководителей, в особенности обращения одного из ванов - Ли Сю-чэна. Видный деятель тайпинского движения Хун Жэнь-гань, брат Хун Сю-цюаня, в своем сочинении «Новое рассуждение в помощь правлению» предлагал поощрять издание газет, постройку железных дорог и фабрик, создание банков и торговых компаний. Эти идеи не получили практического осуществления.