25 дворов составляли взвод (лян), четыре взвода – роту, пять  рот – бригаду, пять бригад  – дивизию, пять дивизий –  корпус. Во главе всей этой  военно-государственной иерархии стоял Небесный князь, правивший от имени Бога. Подчинявшийся ему главнокомандующий армией – Восточный князь (Дун-ван) – возглавлял исполнительную (административную) власть. В Небесном государстве сохранились наследственные ранги (ван, хоу и другие). Выдвижение на чиновничьи должности 11 степеней осуществлялось ежегодно. Повышение и понижение предполагалось проводить раз в три года. Пределом должностного понижения являлось разжалование в крестьяне, помимо которых в народе по традиции выделялись служилые, ремесленники и торговцы. Другими тайпинскими документами засвидетельствована и возможность временного обращения виновных в рабов. Высшей мерой наказания была смертная казнь⁵.

      Важным  позитивным нововведением тайпинов стало уравнение в правах с  мужчинами женщин, которые получили возможность владеть земельным наделом, сдавать экзамены на ученые степени и соответственно занимать чиновничьи должности, служить в армии. При этом подверглись запрету проституция, браки по расчету, купля-продажа невест и бинтование ног у женщин. В Небесном государстве был установлен гласный суд и отменены пытки.

      Важнейшее значение теоретических построений Хун Сюцюаня в том, что они  образовали идейную основу первой в  истории Китая широкомасштабной попытки практического внедрения  фундаментальных западных ценностей в жизнь китайского народа.

  § 2. Борьба государства Тайпин Тяньго против маньчжуро-китайских феодалов и иностранных интервентов

    Тайпинское  восстание было вполне самостоятельным  движением широких крестьянских масс, к которым примкнули представители других угнетенных слоев, а также незначительное число антиманьчжурски настроенных помещиков, торговцев и чиновников. Восстание свидетельствовало о том, что дело борьбы за уничтожение маньчжурского владычества и восстановление китайской национальной государственности взяли на себя представители народных низов, поскольку образованные и имущие слои китайского феодального общества оказались неспособными поставить перед собой такую задачу, так как они тесно сомкнулись с маньчжурскими феодалами.

    Общность  классовых интересов оказалась  куда более прочной и сильной, чем общность их национальных интересов с основной массой китайского народа.

    Тайпинское  восстание выделяется среди многих других народных восстаний периода маньчжурского владычества не только длительностью и огромным размахом. Оно является, пожалуй, зенитом крестьянского движения в стране в феодальную эпоху — по организованности крестьянских масс и развитию их самостоятельной политической идеологии. Тайпины впервые в истории Китая четко сформулировали идею «крестьянского коммунизма», идею создания справедливого общественного строя, основанного на принципе уравнительности в сфере производства и потребления. Восставшие крестьяне, вчера еще забитые и распыленные, создали свое государство, свою дисциплинированную армию, выдвинули из своей среды замечательных полководцев, не раз проявляли образцы стойкости, мужества и героизма, неоднократно одерживали блестящие военные победы над силами феодальной реакции и временами ставили господство маньчжуров в стране на край гибели⁶.

    Тайпинское  восстание, поднятое летом 1850 г. в Гуанси, сначала было локальным, хотя и отличалось от многих других местных выступлений более тщательной подготовкой и лучшей организацией. В ходе его была создана дисциплинированная повстанческая армия, развернуты военные операции против цинских войск на территории ряда уездов провинции и провозглашено Небесное государство великого благоденствия (Тайпин тяньго). Во время операций в Гуанси, продолжавшихся с переменным успехом вплоть до весны 1852 г., руководители восстания Хун Сю-цюань, Ян Сю-цин, Сяо Чао-гуй и др. уделяли огромное внимание повышению боевого духа тайпинов, укреплению их сплоченности, организованности и дисциплины и воспитанию у них чувства ненависти к «маньчжурским дьяволам». Эта их деятельность во многом способствовала успехам восстания и превращению его в крестьянскую войну общекитайского масштаба.

    В начале лета 1852 г. тайпины продвинулись в южные районы соседней провинции Хунань и занялись здесь деятельной подготовкой дальнейшего наступления на север, в центральную часть страны. Они постарались широко оповестить население о предстоящем наступлении. Чтобы заручиться поддержкой народа, Ян Сю-цин и Сяо Чао-гуй тогда же опубликовали совместные воззвания: «Манифест о необходимости уничтожения северных варваров, спасении мира и успокоении народа по воле неба» и «Манифест о спасении всех китайцев, рожденных и вскормленных небом»⁷.

    В этих документах, пронизанных горячими патриотическими чувствами, с гневом и возмущением описывалось, как маньчжурские «варвары» и «дьяволы» по-разбойничьи захватили власть в стране, поработили китайский народ, навязали ему свои порядки и обычаи, вытягивают из него все соки, доводят до нищеты и беспощадно расправляются с ним⁸.

    «Всех зарослей бамбука в горах Наньшань, — говорилось в одном из этих манифестов, — не хватит на то, чтобы описать их грязные деяния на нашей земле. Бушующих вод Восточного моря не достанет на то, чтобы смыть следы их огромных, заслоняющих небо преступлений и злодейств»⁹. Авторы манифеста указывали: «Ныне, к счастью, путь небесной истины вновь открылся людям. Возникла надежная основа для возрождения Китая... Начинается поход, несущий варварам неизбежное истребление. Маньчжурская нечисть, господствовавшая в течение двухсот лет, обречена, ее судьба предрешена»¹⁰. «Мы, — провозглашали они, — поднимаем священное знамя борьбы за справедливость, чтобы наказать по воле бога тех, кто обманывает небо, избавить Китай от страданий и позора. С надеждой и уверенностью ожидаем мы дня, когда рассеется смрад и все люди получат радость великого благоденствия»¹¹.

    Считая  господство маньчжуров в стране коренной причиной всех бед и страданий китайского народа, тайпинские руководители призывали всех китайцев, независимо от их сословной принадлежности, подняться на боьбу против маньчжурских «варваров» и «дьяволов» с тем, чтобы возродить Китай восстановить «небесные принципы отношений между людьми»¹². «Кем бы. вы ни были — чиновником или простолюдином, — говорили они,— скорее поднимайте знамя борьбы за справедливость. Сильные и слабые, мужчины и женщины, одевайте боевые доспехи и с оружием в руках идите вперед, зараженные всеобщим гневом. Поклянитесь уничтожить восемь знамен и принести спокойствие священной стране»¹³. Они призывали также всех китайцев, «по ошибке попавших в стан дьяволов и помогавших им бороться против неба», «повернуть свои копья и по зову неба обратить их против дьяволов с тем, чтобы исполнить волю господню»¹⁴.

    В указанных обращениях, имевших религиозную окраску, Ян Сю-цин и Сяо Чао-гуй одновременно пропагандировали христианство, убеждали народ перестать поклоняться «ложным богам» и «нечистым духам», вырваться из «сетей коварного дьявола» и уверовать в христианского «истинного бога». «Наша Поднебесная,— заявляли они в первом из указанных манифестов,— принадлежит богу, а не северным варварам. Пищу и одежду дает нам господь бог, а не северные варвары. Все люди — и мужчины и женщины — дети господа бога и не принадлежат северным варварам»¹⁵. И далее: «Вы давно уже испытываете беды и несчастья по воле маньчжуров, чем же ответите вы на милосердие господа бога, если по-прежнему будете оставаться в бездействии, если не сольете воедино ваши сердца и не выметете общими силами вон маньчжурскую нечисть»¹⁶.

    Стремясь  убедить народ в необходимости  и неизбежности близкого сокрушения власти маньчжурских феодалов, они в соответствующей форме приспособили к этой Цели и широко распространенную в то время в Китае конфуцианскую идею обоснования политических переворотов «волею неба», которое не терпит надругательств правителей над народом, лишает недостойных «небесного мандата» на управление и передает этот мандат более достойным правителям. «В Поднебесной, — заявлялось в одном из манифестов, — появился настоящий властитель. Бесчисленные преступления варваров разгневали небо, господь бог приказал повелителю нашему, Небесному князю, именем неба поднять священное знамя (восстания), положить конец преступлениям маньчжуров, очистить Поднебесную, став орудием карающей десницы божьей»¹⁷. «Если Китай управляет нечистыми варварами, — повествовалось в другом манифесте,— это значит, что хозяин управляет рабами. Такое положение угодно небу. Если же он сам попадает под господство нечистых варваров, это значит, что рабы обманули хозяина. Такое положение не угодно небу... Ныне господь осчастливил нас, явив небесную милость. Он послал на землю Небесного князя, повелев ему управлять государством великого спокойствия»¹⁸. Знайте же, утверждалось в третьем манифесте, что маньчжурский дьявол — император Сяньфын «уже осужден небом и его ждет неизбежная погибель»¹⁹; сколь бы многочисленными ни были ряды маньчжурских дьяволов и сколь бы велико ни было их коварство, они бессильны против «воли неба», которое поддерживает «истинного государя» — Небесного князя Хун Сю-цюаня²⁰.

    Тайпины не делали никакого различия между  маньчжурскими феодалами, маньчжурской аристократией, державшей в своих руках власть в Китае, и остальным маньчжурским населением. В силу низкого уровня их классового и политического самосознания все без исключения маньчжуры представлялись им угнетателями китайского народа. Поэтому они призывали к истреблению всех вообще «маньчжурских дьяволов», независимо от положения, какое те занимали. «Тем из вас, — заявляли они народу, — кто сумеет схватить и привести собаку Сяньфына или отрубить и доставить его голову, тем, кто сможет схватить и обезглавить всех маньчжурских варваров, будут дарованы большие чины»²¹.

    Тайпины отнюдь не призывали к вражде с  другими некитайскими народностями, населявшими страну. Более того, представители некоторых из этих народностей сами активно участвовали в тайнинском восстании, в вооруженных выступлениях традиционных тайных обществ, поднимали самостоятельно восстания против маньчжурской династии Цин. Огромный подъем вооруженной борьбы народных масс и угнетенных малых народностей против власти маньчжуров как раз свидетельствовал о том, что вопрос о необходимость избавления от господства и гнета маньчжурских феодалов.

    Тайпины беспощадно уничтожали всех маньчжуров, а также тех чиновников и помещиков — китайцев по национальности, которые активно участвовали в подавлении восстания. Деньги и движимое имущество, принадлежавшие этим лицам, экспроприировались повстанцами и передавались в «священные кладовые», откуда черпались средства на содержание тайнинской армии. По отношению к помещикам и богачам, которые не выступали открыто против повстанцев, тайпины проводили сдержанную политику: как правило, не подвергали их физическому истреблению, но обязывали выплачивать натуральную и денежную контрибуцию и тяжелые налоги.

    Ярко  выраженная антиманьчжурская и антипомещичья политика тайпинов обеспечила им широкую поддержку крестьянства и городских низов. Благодаря этой поддержке тайпины, начав в августе 1852 г. наступление против цинских войск, в конце 1852 г.—начале 1853 г. овладели важнейшей стратегической позицией в районе среднего течения р. Янцзы — трехградьем Ухань, состоящим из городов Учана, Ханькоу и Ханьяна.  
 

       Глава 2. Падение тайпинского государства. Причины поражения и значение восстания

§ 1. Начало большого восстания

     Маньчжурское  правительство было ошеломлено и  напугано военными успехами повстанцев. Оно более всего страшилось возможного столь же стремительного наступления тайпинской армии из района Уханя на Пекин. Эти страхи были небезосновательны. За время похода из южной части Хунани в район Уханя тайпинская армия увеличила свои ряды в несколько раз за счет добровольцев из среды местного населения. Это резко изменило соотношение военных сил и военную обстановку в центральной части страны в пользу тайпинов. Размещенные здесь цинские знаменные войска начали уступать повстанцам в численности и боевой мощи; к тому же они были рассредоточены. Отдельные группировки войск находились в нескольких угрожаемых районах. Если бы собранная в один кулак огромная тайпинская армия воспользовалась этим и, придерживаясь своей прежней тактики стремительного продвижения вперед всеми силами в одном направлении, предприняла из района Уханя наступление на Пекин, оно, вероятно, завершилось бы полным успехом. Группировка цинских войск, преграждавшая путь к столице империи, была малочисленной и вряд ли смогла бы задержать повстанцев.

    Но  этого не случилось. Вместо того чтобы, используя свое военное преимущество и растерянность в стане врага, попытаться захватить Пекин и сразу же покончить с господством маньчжуров, тайнинские руководители решили развернуть всеми силами наступление на восток от Уханя вниз по р. Янцзы, чтобы овладеть Нанкином — самым крупным городом в центральной части страны. Выступив из Уханя 9 февраля 1852 г. и сметая все преграды на своем пути, тайпины через 28 дней появились под крепостными стенами Нанкина. После короткой осады 19 марта они овладели городом и перебили почти всех находившихся в нем маньчжуров: высокопоставленных чиновников, офицеров и солдат местного гарнизона, их жен и детей (всего около 20тыс.)²².