Суд и уголовный процесс в Афинах

Наконец, надо было составить  речь так, чтобы она казалась не подготовленной заранее, а импровизированной. Таким  образом, стороны часто произносили  речи, составленные для них опытными судебными ораторами за деньги или  по дружбе.

Был и другой способ юридической помощи. Нередко обвинитель или обвиняемый про-износил только краткое введение, иногда всего несколько слов, а самую речь или ее наибо-лее ответственную часть произносили за них, с позволения судей, их друзья, один или даже несколько, большей частью пользующиеся уважением сограждан люди и искусные ораторы. Эти «помогающие ораторы» назывались синегорам и, а их речь синегорией. Синегоры все-гда старались обосновать свое выступление или дружбой с тем, за кого они говорили, или враждой к противнику, или другим важным обстоятельством. Делалось это для того, чтобы избежать подозрения будто они наняты за деньги, что считалось позорным и было запреще-но законом. Однако этим обычаем безвозмездной дружеской помощи нередко прикрывались платные судебные ораторы. Обоснованием участия в деле начиналась обычно каждая синегория.

Во время речи ораторы имели под рукой все  представленные при предварительной  под-готовке дела документы, которые по мере надобности предлагали читать секретарю, чем часто прерывали свою речь; обращались также к свидетелям, которые обязаны были присут-ствовать на суде и подтверждать данные ими показания. Тогда свидетели поднимались на ораторскую кафедру или на возвышение и повторяли свои показания, данные в процессе подготовки дела. Если недостаток времени не позволял выслушивать устные показания, ограничивались чтением письменных свидетельских показаний и устным подтверждением правильности их.

Стороны пытались всеми  средствами воздействовать на судей, не щадили друг друга в своих речах, приводили с собою, вопреки запрещению закона, своих жен, престарелых родителей  и малолетних детей, которые убитым видом, стенаниями и слезами старались  разжалобить судей.

По окончании судоговорения  происходила подача голосов судьями. Голосование было тайным без предварительного совещания между судьями. Голосовали посредством камеш-ков белых или цельных и черных или просверленных, из которых первые служили для оправдания, а вторые — для обвинения.

В IV—III веках голосовали посредством цельных или просверленных  медных пласти-нок, сохранивших старое название камешков. Аристотель так описывает процедуру голосо-вания: гелиасты, избранные по жребию заведовать баллотировочными камешками, вручали каждому из судей по два камешка — белый и черный или цельный и просверленный; вруча-ли эти камешки так, чтобы стороны видели, что никто из судей не получил по два одинако-вых камешка. При этом другой гелиаст, также избранный по жребию, отбирал у судей жезлы и выдавал им взамен бронзовые марки, по предъявлении которых они получали от должностных лиц финансового ведомства свое вознаграждение.

Делалось это для  того, чтобы никто из судей не уклонялся от подачи голосов, так  как не участвующий в голосовании  не получал марки и, следовательно, вознаграждения. В суде стояли две  амфоры: бронзовая и деревянная. Стояли они порознь одна от другой, чтобы нельзя было незаметно подкинуть  лишних камешков. В эти амфоры судьи  опускали камеш-ки. Бронзовая амфора была закрыта крышкой с узким отверстием посредине, в которое мог пройти только один камешек, чтобы никто не мог незаметно опустить двух. Когда камешки были розданы, глашатай объявлял: «Просверленный (черный) камешек за первого говорив-шего, цельный (белый) — за говорившего последним». После этого судья брал камешек так, чтобы не показать сторонам цельный он или просверленный, и опускал камешек, выражаю-щий его приговор, в бронзовую амфору, а не имеющий значения — в деревянную. Когда по-дача голосов заканчивалась, служители брали бронзовую амфору и высыпали опущенные в нее камешки на счетную доску, снабженную углублениями, облегчающими раскладку и подсчет камешков. Затем камешки раскладывались на счетной доске; просверленные — от-дельно от цельных и так, чтобы они были видны сторонам и судьям. В случае сомнения в правильности голосования справлялись, одинаково ли число камешков в обеих амфорах, так как деревянная амфора служила только для контроля бронзовой.

После подсчета камешков глашатай объявлял результаты голосования. При равенстве голосов подсудимый считался оправданным.

По отношению к  последствиям обвинительного приговора  все процессы делились на ценимые и неценимые. Неценимыми процессами именовались такие, в которых наказание было предусмотрено в законах, а в частных делах относительно результата приговора суще-ствовало предварительное соглашение сторон. Ценимыми процессами назывались такие, по которым наказание назначал суд или потому, что оно не было предусмотрено в законах, или потому, что право выбора из двух наказаний, предложенных сторонами, или определение размера штрафа было предоставлено судьям. В таком случае, если вердикт был обвинитель-ным, следовало второе голосование о мере наказания, причем на этот раз судьи предвари-тельно совещались между собою. Наказание предлагалось как обвинителем, так и подсуди-мым.

Однако не всегда дела об убийствах и других преступлениях  рассматривались в том по-рядке, который описан в законах и соответствующих комментариях Демосфена и других судебных

ораторов.

Иногда большая  разница в общественном положении  потерпевшего и обидчика приво-дила к иному ходу дела.  

Упадок гелиэи 

Разложение афинской демократии болезненно отразилось на гелиэе. Широкое развитие получил подкуп. Явление это вполне понятно. Для большинства афинских граждан государ-ственная оплата их участия в общественных делах стала единственным источником суще-ствования.

Это привело к  тому, что нередко ораторы возбуждали судей против обвиняемых дово-дами о том, что если обвиняемые будут оправданы и имущество их не будет конфисковано, то судьи не получат жалования, так как в государственной казне нет денег. И все же даже в этот период разложения афинской демократии продажность гелиастов не следует преувели-чивать. Нельзя забывать, что подавляющее большинство нападок на гелиэю принадлежит врагам демократии, сторонникам реакции.

Гелиэя — прямое порождение афинской демократии эпохи ее расцвета, впитавшее в се-бя все характерные ее черты и олицетворявшее ее мощь. Упадок демократии был упадком гелиэи, гибель демократии — ее гибелью. Это демократическое судилище пугало реакцию не продажностью гелиастов, но демократическими принципами судопроизводства. Когда «тридцать» расправлялись со сторонниками демократии, они, как уже упоминалось выше, уничтожили гелиэю и ввели суд, которому демократические прииципы процесса были чуж-ды. Лисий рассказывает об этом: «тридцать» учредили суд Совета, созданного в их правле-ние, суд производился так... Члены коллегии сидели на скамьях, где теперь сидят пританы; два стола были поставлены перед ними; камешек надо было класть не в урны, но открыто на эти столы: обвинительный на передний, а оправдательный на задний... Одним слотом, все являвшиеся в Совет на суд были приговариваемы к смертной казни; никто не был оправдан»  

Суд в народном собрании 

В V—IV вв. до н. э. наиболее  важные политические дела по-прежнему разбирались непосредственно в  народном собрании. Обвинение по таким  делам возбуждалось в форме исангелии. Так назывался донос, сделанный гражданином в народном собрании по особо важному делу: если кто стремился к ниспровержению афинской демократии, составлял с этой целью заговор или преступное сообщество, выдавал врагам какой-либо город, флот или войско; если оратор, будучи подкуплен, говорил во вред народу.

При этом обвинителем  являлся сам народ, он назначал в  народном собрании обществен-ных обвинителей — синегоров.

Гражданин, прибегавший  к исангелии после устного обращения в народном собрании, тут же писал его и подавал архонту в письменном виде. Если собрание считало донос заслу-живающим внимания, обвиняемые немедленно заключались под стражу. Так судили страте-гов, не подобравших во время бури возле Аргинусских островов своих потерпевших кораб-лекрушение товарищей.

Если обвиняемых было несколько, то каждого из них  судили отдельно. От этого, однако, бывали отступления. Так, в упомянутом Аргинусском процессе народ судия и осудил на смерть всех обвиняемых стратегов одновременно. Голоса подавались в народном собрании открыто, поднятием рук. Дела об убийствах наряду с гелиэей по-прежнему, как и в период VII—VI вв., разбирал ареопаг и специальные суды об убийствах.

Суд диэтетов 

Значительная масса  гражданских дел, относящихся к  нарушению прав и обязанностей, и  сравнительно маловажные уголовные  дела рассматривались у диэтетов. Диэтеты были государственными и частными. Государственные диэтеты избирались ежегодно по жребию иа граждан, которым шел шестидесятый год, то есть из граждан, принадлежавших к старшему из призывных возрастов. От обязанности диэтета нельзя было отказаться под страхом атимии (лишения гражданских прав). Исключения допускались только для лиц, занятых в этот год на другой общественной должности или находящихся вне пределов страны. Число диэтетов неизвестно; по одним источникам их было 440, по другим—100.

Избирались диэтеты поровну от каждой филы и распадались на десять отделений, по одному для каждой из десяти фил. Каждое отделение имело свое место заседаний в судеб-ных зданиях или храмах.

Суд диэгетов отличался от суда гелиастов меньшей опасностью для обвиняемого, боль-шей скоростью и меньшими издержками.

Обвинитель, возбуждая  обвинение перед подлежащим должностным  лицом, заявлял о своем желании  судиться у диэтетов и вносил одну драхму судебной пошлины. Тогда по жребию назначался один или несколько диэтетов по отделению для филы истца, которые производили подготовку дела и решали дела в течение 30 дней; однако их решение получало силу только после утверждения его тем должностным лицом, перед которым было возбуждено дело.

Сторона, не явившаяся  в срок без уважительных причин, признавалась проигравшей де-ло. Недовольные решением диэтетов могли апеллировать к суду гелиастов. Судиться у ди-этетов было не обязательным, но во времена Демосфена считалось неприличным обращать-ся с самого начала в суд гелиастов. По окончании срока службы днэтеты, как и другие госу-дарственные чиновники, должны были отдавать отчет в своей деятельности; в случае зло-употреблений по должности на них можно было подавать жалобы, разбиравшиеся всей кор-порацией диэтетов. Виновному угрожала атимия. Диэтет, осужденный своими товарищами, мог апеллировать в суд гелиастов.

Частные диэтеты (третейские судьи) обычно избирались сторонами из уважаемых граж-дан в количестве трех человек. Они старались прежде всего помирить тяжущихся, если это не удавалось — решали дело по совести, причем стороны должны были безапелляционно подчиниться их приговору. Местом такого суда служили обыкновенно храмы, портики и т.д. 

Другие виды судов 

Существовала еще  коллегия судей, ведущая свое начало от учрежденных Писистратом разъездных судей (разъезжавших по демам и на месте разбиравших дела о нарушениях зе-мельной собственности). Она называлась по числу членов (их было сначала тридцать, а по-том сорок) —коллегией сорока. Избирались эти судьи по жребию и заседали по четыре че-ловека по филам. В V— IV вв. до н. э. они окончательно решали дела по искам на сумму ме-нее 10 драхм и по незначительным личным обидам. По ряду более крупных дел они произ-водили предварительную подготовку, передавая их на суд диэтетов. Если одна из сторон оставалась недовольной решением диэтетов и подавала апелляцию, тогда всякого рода дока-зательства (показания свидетелей, запросы, документы, тексты законов) клались в ящики, причем доказательства, представленные обвинителем, клались в один ящик, а представлен-ные обвиняемым — в другой. Ящики опечатывались. К ним прикладывалось решение диэте-та, написанное на особом листе. После этого все делопроизводство передавалось четырем судьям коллегии сорока, разбиравшим дела филы ответчика, а они передавали его в гелиэю.

Кроме гелиэи, ареопага, эфетов, диэтетов и коллегии сорока существовали еще особые суды для отдельных категорий дел, как-то: суды по делам о рудниках, суды по делам, ка-савшимся военной службы (где судили только товарищи обвиняемого по оружию под пред-седательством стратега), суды о нарушениях мистерий (где судьями были лица, посвящен-ные в мистерии) и т. д. Были категории дел, подлежащие рассмотрению в течение месяца со дня подачи жалобы (торговые дела, дела, связанные с рудниками, дела о неуплате дани или неправильной раскладке ее). Эти дела велись пятью особыми судьями, выбиравшимися жре-бием по одному для двух фил.

Дела, касавшиеся лиц, ведших заграничную торговлю, разбирались  в специальной кол-легии навтодиков. Эти дела разбирались только зимою, когда морепла1ва'ние прекращалось и стороны могли явиться в суд без ущерба для своей профессии.

Отсрочки, обжалование  приговоров. Отсрочка от явки в суд  давалась неохотно, только при уважительных причинах, под клятву о явке. В  случае неявки суд происходил заочно, причем неявившийся мог быть подвергнут штрафу. Неявившийся мог в течение  двух меся-цев протестовать и требовать нового суда, представив под клятвой уважительные причины неявки. Неуплата штрафа вела к повышению его размеров, в ряде случаев к аресту до упла-ты, иногда заменяемому поручительством троих граждан одного с осужденным имуще-ственного класса.

Приговоры гелиастов не подлежали апелляции. На решения диэтетов или архонтов можно было апеллировать к гелиэе. Однако при этом нельзя было представлять в гелиэю новые доказательства, не рассмотренные в первой инстанции.