Шпаргалка по "Истории"

Кратковременная история Парижской  Коммуны доказала, что разрушение старой военно-бюрократической буржуазной государственной машины в основном сводится к двум важнейшим мерам. Это, во-первых, уничтожение постоянной армии и полиции — тех особых отрядов вооруженных людей, которые  служат реальной силой классового угнетения. Это, во-вторых, уничтожение старой бюрократии, старого чиновничьего аппарата во всех его разветвлениях.

Парижский пролетариат разрешил эти  великие исторические задачи в марте-апреле 1871 г.  потому, что его толкнула на эти шаги логика классовой войны, повелительная жизненная необходимость  и та замечательная, историческая инициатива масс, которую так высоко ценили творцы научного коммунизма.

В равной мере уничтожение старого  буржуазного чиновничьего аппарата и замена его новыми кадрами, вышедшими  из народа, были подсказаны той же жестокой необходимостью непримиримой классовой  борьбы. Когда, например, в министерстве иностранных дел из всего многочисленного  состава его служащих остались на работе только двое — сторож и полотер, так как все остальные занимались саботажем, то тут уже не приходилось  задумываться над тем, что предписывают доктрины прудонизма или бланкизма. Надо было не теоретизировать, не рассуждать, а действовать.

Великая историческая заслуга французского народа в 1871 г. в том и заключалась, что он действовал. «Гениальное чутье  проснувшихся масс», как замечательно сказал В. И. Ленин, историческая инициатива масс подсказали им единственно верные в данных условиях решения. Эти решения  оказались неизмеримо выше и жизненнее  всех тех рецептов социального исцеления  общества, которые в таком изобилии предлагали соперничавшие между  собой школы мелкобуржуазного французского социализма.

Опыт Парижской Коммуны не только исторически подтвердил правоту  теоретической гипотезы, высказанной  Марксом в 1852 г., но и показал, как  осуществляется на практике слом буржуазной государственной машины.

Замена постоянной армии и полиции  вооруженным народом; уничтожение  старого бюрократического чиновничьего аппарата и замена его новыми демократическими органами государственной власти, сформированными  из людей, вышедших из народных масс; выборность, сменяемость и ответственность  перед народом всех государственных  служащих; установление для высших государственных служащих предела  заработной платы, приближающегося  к заработной плате квалифицированного рабочего; соединение в одном высшем государственном органе — Коммуне  — законодательной и исполнительной власти и превращение ее в «работающее  учреждение»; организация единства нации путем объединения действий коммун, на основе «сознательного демократического пролетарского централизма» — вот  та совокупность мер, осуществленных парижскими коммунарами, которые, по мысли Маркса, Энгельса, Ленина, и определяли Коммуну  как государство нового типа.

Конечно же, правительство рабочего класса, победившее в одном великом, но все же единственном — городе страны, оказавшись лицом к лицу с могущественной контрреволюционной буржуазией, опиравшейся на огромные ресурсы государства, на поддержку  всех сил реакции и эксплуататорских классов, в ту пору безраздельно господствовавших во всем мире, должно было защищать творимую народом революцию с помощью  таких «авторитарных средств», пользуясь  выражением Энгельса, как ружья, штыки и пушки. Извлекая уроки из опыта Парижской Коммуны, и Маркс, и Энгельс, и Ленин многократно подчеркивали, что одна из причин гибели Коммуны заключалась в том, что она проявила слишком много великодушия по отношению к своему беспощадному и свирельному классовому врагу — буржуазии, что она в недостаточной мере пользовалась всеми средствами, которые ей предоставляла пролетарская диктатура для борьбы против своего могущественного классового врага.

Но вместе с тем Парижская  Коммуна, будучи первой, еще не совершенной, еще не развитой формой диктатуры  пролетариата, являла собой и новую, более высокую, чем любая из известных  ранее, форму демократии.

Созданная коммунарами 1871 г. новая, высшая, пролетарская демократия представляла громадный шаг вперед в общественном развитии. Подобно тому как буржуазная демократия в свое время знаменовала общественный прогресс по сравнению со средневековым бесправием, произволом монархической власти, пролетарская демократия, впервые на практике осуществленная Парижской Коммуной, представляла несомненный прогресс по сравнению с буржуазной демократией.

Главное заключается в том, что  диктатура пролетариата, обеспечивающая переход к пролетарской демократии, означает установление демократии для  народа, демократии для большинства  населения, что она создает все  необходимые условия для самого широкого участия вчерашних так  называемых «низов», «простых людей» во всех формах государственного строительства.

Одним из самых распространенных обвинений  против Коммуны было обвинение в  том, что ею руководят «неизвестные», «темные» люди.

Но в этом-то как раз и была сила Коммуны. Ее правительство было правительством рабочего класса, оно  было первым в истории подлинно народным правительством. И сами коммунары  инстинктивно понимали огромное политическое значение этого факта.

Следует отметить в этой связи, что, завоевав своей героической борьбой  и показав миру высшую форму демократии — демократию пролетарскую,— французский  рабочий класс тем самым попутно  решал и другую задачу — укреплял республиканский режим, республиканский  строй во Франции. Третья республика, провозглашенная во Франции 4 сентября 1870 г. и остававшаяся фактически номинальной, крайне шаткой, непрочной, лишь после Парижской Коммуны укрепилась, вросла корнями в почву Франции. Французский пролетариат «перевоспитал», «переобучил» французскую буржуазию: он «переделал вчерашних монархистов в республиканцев». Знаменательно, что орлеанист Тьер, «старый монархист», как он сам себя называл, после Коммуны требовал безоговорочного сохранения республики, ибо свержение республики, по его мнению, повлекло бы за собой «ужасную гражданскую войну».

Но укрепление Третьей республики во Франции было лишь побочным результатом  героической борьбы французского пролетариата в марте — мае 1871 г. Главным  в Коммуне было иное. «Коммуна,—  писал Маркс,— политическая форма  социального раскрепощения, освобождения труда от узурпаторской власти (рабовладельческой  власти) монополистов средств труда, созданных самими трудящимися или даруемых природой».

Это открытие имело громадное теоретическое  и практическое значение. Первый опыт диктатуры пролетариата, осуществленный коммунарами 1871 г., показал и доказал  на практике историческую правоту идей марксизма Сама жизнь, неустрашимая, полная отваги и лишений борьба парижских рабочих, создавших первое правительство рабочего класса, первое, пусть несовершенное, государство диктатуры пролетариата, доказали, что единственно верным, раскрывающим стержневые пути развития человечества является учение марксизма.

Социальное законодательство Коммуны, несмотря на то, что в экономической  области ей удалось сделать меньше, чем в политической, тем не менее ясно показывает, что такими мерами, как декреты о рассрочке платежей по долговым обязательствам и об отмене выплаты по ним процентов, об отсрочке уплаты квартирной платы, о возвращении части заложенных в ломбардах вещей, о развитии системы народного образования и т. п., Коммуна защищала также интересы мелкой буржуазии и широких слоев средних классов вообще.

Со времени победы революции 18 марта  парижские рабочие сознательно  стремились к союзу с крестьянством. Коммуна «пробивалась» к союзу  с крестьянством, но не могла достичь  этой цели, в значительной мере —  по причинам, не зависящим от нее. Разъединенность  сил рабочего класса и крестьянства, практическая невозможность для  французского рабочего класса повести  за собой крестьянство, отсутствие союза между ними — одна из важных причин, предопределивших падение Коммуны. Творцы, научного коммунизма обратили на это большое внимание и извлекли из этого негативного опыта 1871 г. важные политические уроки для будущего.

Перед лицом капитулянтской политики, а затем и открытой национальной измены французской буржуазии, вставай  на путь прямого сговора с внешним  врагом против народа своей страны, французский рабочий класс выступил вернейшим защитником национальной чести, свободы и независимости  Франции.

Французский рабочий класс решал  проблемы внешней политики и защиты национальных интересов страны принципиально  иначе, чем буржуазия и другие эксплуататорские классы.

Так через головы своих правительств, французские и немецкие рабочие  устанавливали и крепили классовую  пролетарскую солидарность и закладывали  основы иной — пролетарской — внешней  политики, основанной на принципах  братского сотрудничества пролетариев  разных стран, братства народов.

Когда 16 лет спустя, в 1887 г., между  Францией и Германией вновь возник острый конфликт, чреватый опасностью новой войны, французские и немецкие рабочие, как и в 1870 — 1871 гг., вновь  протянули друг другу руки для  братского рукопожатия

Лозунг «реванш Коммуны» стал боевым паролем передовых рабочих, боровшихся за освобождение общества от капиталистического гнета.

Парижская Коммуна стала переломной вехой в истории нового времени. Подняв над столицей одной из главнейших стран капиталистического мира красное знамя, осуществив первый опыт диктатуры пролетариата, удерживавшейся в течение двух с половиной месяцев против наступавшего на нее со всех сторон тогда еще безбрежного капиталистического мира, Парижская Коммуна доказала, что пора развития буржуазии по восходящей линии осталась уже позади, что близится время ее крушения. Коммуна доказала, что пролетариат превратился в атакующий класс, что он способен уже установить свою власть и взять в свои руки переустройство мира.

 Парижская Коммуна открыла  новую историческую эпоху —  эпоху начавшегося упадка буржуазии  и возрастающего обострения всех  форм классовой борьбы, растянувшуюся  почти на полвека — от первого  опыта диктатуры пролетариата  в 1871 г. до Великой социалистической  революции 1917 г., создавшей непобедимое  Советское государство. 

Парижская Коммуна по своему характеру  была глубоко национальным движением, отразившим все стороны — сильные  и слабые — французского революционного движения второй половины XIX в. Но в  то же время, как уже говорилось, она являлась крупнейшим событием интернационального, и даже более того, всемирно-исторического  значения: она была итогом и высшим достижением освободительной борьбы всего мирового пролетариата.

Революционно-пролетарский характер народной революции 1871 г. во Франции  заставил и буржуазный либерализм раскрыть перед миром свою антидемократическую  суть.

Международное значение революции 1871 г. и интернационализм самой Парижской  Коммуны нашли свое непосредственное выражение в участии в рядах  коммунаров революционных бойцов различных  национальностей.

В рядах национальной гвардии, т. е. вооруженного народа Парижа, в разных организациях — комиссиях, комитетах  Коммуны, наконец в самом совете Коммуны, было немало революционеров-иностранцев.

Но в условиях ожесточенной гражданской  войны и полной изоляции Парижа, окруженного, с одной стороны, версальскими, с другой — немецкими войсками, участие передовых рабочих и  революционных демократов других стран  мира в Парижской Коммуне по необходимости  было ограниченным.

Значение Коммуны 1871 г. не ограничивалось рубежами той страны, в которой  она возникла; она стала великим  событием в истории освободительной  борьбы всего международного пролетарского  движения, а следовательно, и передового человечества.

Непосредственное влияние Парижской  Коммуны на революционное и демократическое  движение других стран, естественно, не было одинаковым — оно зависело от уровня развития классовых противоречий и степени зрелости рабочего движения в той или иной стране.

В странах с развитым рабочим  движением (Англия, Германия, США) Парижская  Коммуна встретила самое живое  сочувствие и проявление чувств классовой  солидарности прежде всего и по преимуществу со стороны пролетариата. В наибольшей мере это относится к германскому рабочему движению и германской социал-демократии, возглавляемой Бебелем и Либкнехтом, которые, находясь в весьма трудных условиях, оказались на высоте требований пролетарского интернационализма. Передовые немецкие рабочие во главе с Августом Бебелем и Вильгельмом Либкнехтом через головы своих правительств, своей буржуазии протянули руку братской пролетарской солидарности французским рабочим-коммунарам и на множестве собраний, происходивших в разных городах Германии, горячо приветствовали Парижскую Коммуну. В Англии, при несомненных симпатиях рядовых рабочих к Коммуне, движение солидарности не приняло таких ярких форм, как в Германии, в силу того, что Оджер и некоторые другие руководители тред-юнионов, представлявшие «аристократическое меньшинство»  (впрочем, весьма влиятельное), после колебаний выступили против Коммуны.

В большинстве других европейских  стран, где вследствие позднего развития капитализма рабочий класс еще не достиг зрелости, героическая борьба французского пролетариата вызвала сочувственные отклики в среде передовой разночинной интеллигенции и в других кругах революционной демократии. Это относится в первую очередь к России: здесь бесстрашие коммунаров, их смелость, их инициатива, даже их идеи произвели большое и сильное впечатление на часть революционного народничества. Парижская Коммуна пробудила также надежды и революционную активность передовой демократии в таких странах, как Италия, Венгрия, Чехия, Испания, среди поляков, порабощенных народов балканских стран. В некоторых странах, где и демократическое движение еще не достигло достаточной силы, Коммуна была должным образом оценена лишь передовыми мыслителями, остававшимися в своей стране еще одиночками.

Но как ни различны были эти непосредственные отклики на Коммуну в разных странах, в целом они красноречиво говорили о том, с каким горячим сочувствием, надеждами, пробудившимся сознанием  международной классовой солидарности встретил мир трудящихся и угнетенных великий подвиг французского народа.

Маркс, видевший в Парижской Коммуне, как об этом, писал Ленин, «громадной важности исторический опыт, известный  шаг вперед всемирной пролетарской революции, практический шаг, более  важный, чем сотни программ и рассуждений», подверг этот опыт глубокому анализу, извлек из него важные уроки и обогатил результатами творческого изучения Коммуны теорию научного коммунизма, в особенности теорию пролетарской социалистической революции.