Реформы Петра I в экономике

  В 1713 году  был издан указ, внесший на  многие годы смятение в умы  русских предпринимателей. Он запрещал  вывозить в Архангельск из внутренних районов главные товары русского экспорта – пеньку, юфть, щетину, поташ и т.д. Эти товары должны были направляться в Петербург – новый порт на Балтике. Понятны расчеты и желания инициатора этого указа – Петра I. Он исходил из очевидных для него представлений: Петербург – географически и климатически – более удобен для торговли с Европой, он ближе и для западноевропейских купцов, чем стоящий за три моря Архангельск. Однако волевое решение Петра I, основанное на логике и искреннем желании поскорее сделать Петербург «вторым Амстердамом», не встретило поддержки в среде русского, да и иностранного купечества, торговавшего с Россией, ибо это решение ломало традиционные направления грузопотоков. С предпринимательством в Архангельске были связаны определенные преимущества, традиции, разрушать которые, во избежании потери доходов, было опасно. На дворе шел 1713 год. Балтийское море контролировалось шведами. Русский флот не только сопровождать, конвоировать корабли, но даже выходить из Кронштадта в открытое море боялся. Да и западные шкипера предпочитали риску нежелательной встречи в Балтике со шведским капером риск встречи со льдами в Белом море на пути к Архангельску. А шведы, разумеется, не намеревались предоставить своему врагу возможность свободного плавания по Балтийскому морю. Но Петр I был неумолим. И хотя он в дальнейшем несколько смягчил ограничения, налагаемые на архангельскую торговлю, все же льготные, «парниковые» условия для Петербурга сохранялись длительное время и были закреплены в 1721 году указом, согласно которому пошлины на товары, продававшиеся в Архангельске, устанавливались на треть выше пошлин на те же товары при продаже в Петербурге. Но этими мерами поощрения петербургской торговли Петр I не ограничился. Он решил создать петербургское купечество теми же средствами, какие использовал в своей политике весьма часто, то есть принуждением, насилием. После 1711 года было опубликовано несколько указов о принудительном переселении в Петербург нескольких тысяч купцов и ремесленников из крупных и мелких городов России.

  Обеднение  и упадок некогда богатейших  купеческих фирм, разорение городов,  бегство их жителей – это  и была та высокая цена, которую  заплатили русские купцы, горожане  за успех Северной войны, финансируя  ее расходы, лишаясь своих барышей вследствие жесткой монопольной политики и различных ограничений, вошедших в практику экономической политики Петра I с начала XVIII века.

  Справедливости  ради следует отметить, что стоимость  победы в Северной войне горожане  поделили с сельским населением страны. Именно на плечи русского крестьянства пала вся тяжесть войны. И победа, как часто бывало в истории, стала возможна только благодаря сверхусилиям народа. Лишь один перечень различных повинностей крестьян-плательщиков времен Северной войны производит впечатление на нас, давно привыкших к незаметному росту налогов через систему цен. Повинности были нескольких видов: 1) людские (рекруты); 2) отработочные; 3) подводные; 4) лошадные; 5) постойные; 6) натуральные (провиантом, фуражом и т.д.); 7) денежные.

  Денежные  налоги делились на постоянные  и экстраординарные. Размеры (оклады) постоянных налогов оставались  стабильными долгие годы. Они  формировались из нескольких  групп налогов: 1) «Приказные» налоги  – это идущие  на нужды центральных ведомств; 2) Постоянные налоги – на строительство новой столицы; 3) Сословные налоги – налоги, которые платили отдельные сословия. «Приказные», петербургские и сословные постоянные налоги дополнялись местными платежами, отличавшимися в каждой губернии, провинции и даже уезде. Если объединить их по назначению, то это – сборы на местную администрацию, гарнизоны, содержание почты, дорог, мостов и т.д.

  Несмотря  на пугающее разнообразие постоянных  денежных платежей, можно с уверенностью  сказать, что если бы существовали только эти налоги, крестьяне петровской поры жили бы вполне сносно. Но суть проблемы состояла в том, что постоянные и даже чрезвычайные денежные налоги составляли лишь незначительную часть от общей массы государственных повинностей. Наиболее тяжелыми были экстраординарные повинности, как правило смешанные: денежно-натуральные, денежно-отработочные, подводно-денежно-отработочные и т.д. Характерной чертой таких повинностей были приплаты деньгами, без чего не обходились отправки провианта, рекрутов, работников, дошадей.

  Сбор и  отправка провианта – одна  из самых тяжелых экстраординарных  повинностей – не прекращались  ни на один год. Было несколько  видов провианта, который назывался  по месту назначения: «петербургский»,  «рижский», «померанский», «брянский», «азовский», «воронежский», «адмиралтейский» и т.д. провиантская повинность в каждом регионе страны определялась по-разному. В одних местах (преимущественно хлебным) провиант взимался натурой, в других собирались «провиантские деньги», в третьих повинность была смешанной – натурально-денежной.

  Провиантская  повинность хотя и повторялась  ежегодно, тем не менее не была  постоянной. Каждый год величина  поставляемого провианта, его  ассортимент (один год брали  муку, другой – крупу, сухари) менялись. Особенно тяжелым бременем ложилась провиантская повинность на тех крестьян, в чьих деревнях размещалась армия, которую они, в сущности, кормили и содержали на своих дворах.

  Значительные денежные приплаты сопровождали сборы рекрутов и лошадей для армии. Ежегодные рекрутские наборы начинаются с 1705 года. Первый указ о сборе рекрутов от 20 февраля 1705 года предписывал брать одного рекрута с каждых 20 дворов, причем только с 15 до 20 лет, холостых. Эти же двадцать дворов должны были сдать деньги на корм, одежду, обувь, кафтаны серые, шубы, шапки, чулки, черики. За непоставку в срок рекрута или нарушение правил сдачи налагались крупные штрафы. Рекрутские наборы, начатые в 1705 году, следовали один за другим не только ежегодно, но и не раз в году. Только рекрутами с 1705 по 1725 год было взято не менее 400 тысяч человек. При том что в стране в это время было 5-6 миллионов душ мужского пола, что означало (даже с учетом ежегодного прироста, не превышающего 1%), что солдатский мундир при Петре I был вынужден надеть каждый десятый – двенадцатый крестьянин, причем в рекруты, естественно, брали наиболее здоровых, а значит, работоспособных.

  Не менее  тяжелой была для крестьянства  отработочная повинность. Малые и большие стройки развернулись по всей стране: дороги, каналы, мосты, крепости, здания, редуты и многие другие объекты обеспечивались рабочей силой почти исключительно за счет отработочной повинности. Лишь к концу царствования Петр I и его сподвижники, убедившись в низкой эффективности принудительного труда, перешли на подрядную систему, когда на собранные с крестьян деньги «за работных людей» стали нанимать крестьян-отходников. А до этого на долгие месяцы десятки тысяч крестьян были оторваны от своего дома и поля.

  Бегство  крестьян и посадских, причем  в массовых масштабах, стало  характерной чертой петровского  времени. Только крайнее, безысходное  отчаяние могло толкать крестьянство, привязанное образом жизни, привычками, традициями к земле, которая его кормит, на бегство семьями, целыми деревнями. Усиление налогового гнета неизбежно вело не только к росту побегов крестьян, но и к усилению социальных противоречий, выливавшихся в неповиновение властям, а нередко – в вооруженное сопротивление. Характерной чертой жизни провинции петровского времени были разбои, творимые весьма часто, причем довольно крупными отрядами во главе с атаманами. 

Вывод: Результатом Петровской эпохи стало превращение России в европейскую державу. Но формы ее взаимодействия с Европой носили в основном политический характер. Экономика России была приспособлена к задаче обеспечения армии в бесконечных войнах. Поэтому поверхностная европеизация сопровождалась углублением различий в политическом и социально-экономическом строе. Частный прогресс в промышленности и торговле, победы в войнах были достигнуты страшной ценой: в три раза выросли налоги, на 15% сократилось население. Сдвиг в сторону модернизации произошел лишь в образе жизни дворянства, но это усугубило культурный раскол в российском обществе, окончательно разорвало его традиционное культурное единство. 
 

3. В ходе государственной реформы 1719-1724 годов были созданы центральные органы управления торговлей и промышленностью: Берг-Мануфактур-коллегия (в 1722году она разделилась на две – Берг- и Мануфактур-), Коммерц-коллегия, Главный магистрат. До той поры подобных учреждений Россия не знала. Эти бюрократические учреждения стали институтами государственного регулирования национальной экономики, органами, осуществлявшими торгово-промышленную политику петровского самодержавия на основе меркантилизма и протекционизма. Именно создание системы централизованного управления торговлей и промышленностью обозначило перелом в экономической политике петровского государства.

  Уверившись  в скором успешном завершении  войны со Швецией, Петр I после 1717 года пошел на существенное изменение торгово-промышленной политики. Суть изменения состояла во введении различных мер поощрения торговли и частного промышленного предпринимательства. Новая экономика Петра I была направлена теперь в большей степени на преобразования внутри страны. В этот период царствования Петр направил ногвые экономические реформы на благо, развитие своего народа. И теперь он хотел изменить, индустриализовать, европизовать свою Россию не только поверхностно, а как можно глубже.

  Спустя полтора десятилетия – 1719 году, были ликвидированы столь обременительные и разорительные для русского купечества монополии на большинство товаров, то есть фактически была провозглашена свобода торговли. Реализовать указ о свободе торговли и ведать всеми торговыми делами надлежало созданной в том же году Коммерц-коллегии. Она занималась так называемой “коммерцией”, то есть обеспечением коммерческого мореплавания, ведением таможенных дел, правовой стороной торговли и т.д.

  Меры поощрения  частного промышленного предпринимательства были несравненно более значительны и разнообразны. Начало им положила знаменитая “Берг-привилегия” 10 декабря 1719 года. Она разрешила отыскивать руды и основывать заводы всем жителям страны, несмотря на их социальный статус. Важным моментом нового горного законодательства было то, что оно не считалось с феодальным правом на землю, в которой были найдены минеральный руды: “Ежели владелец не имеет охоты сам строить и с другими в товарищество вступать не похочет, или от недостатка своего не возможет, то принужден будет терпеть, что другие в его землях руду и минералы искать, и копать, и переделывать будут, дабы божие благословение под землею втуне не осталось”. (Полное собрание законов Российской империи, т.5, с.761, 1838) Впоследствии фабрикант должен был выплатить хозяину определенную законом компенсацию за использованные земли

  Другим важным  начинанием петровского правительства была практика передачи государственных мануфактур частным владельцам или – чаще – целым компаниям, которые специально создавались для этого. Еще в 1702 году Невьянский металлургический завод был передан Никите Демидову, зарекомендовавшему себя в глазах Петра I как хваткий делец и умелый организатор металлургического и оружейного дела.

  Но долгое  время случай Демидова был  исключением из правил, следствием особого расположения царя, передавшего предпринимателю доходный завод со всем оборудованием, материалами и продукцией, а затем приписавшего к нему целые волости уральских крестьян. Лишь со второй половины 1710-х годов правительство признало полезность передачи государственных предприятий в частные руки. Новые владельцы получили от государства разные льготы. Например: беспроцентная ссуда на несколько лет, право зачисления в компанию любого предпринимателя, беспошлинная продажа товаров, высокая (по сравнению с обычной) цена при покупке товара казенным ведомством. Существенную помощь предпринимателям оказывал утвержденный в 1724 году Таможенный тариф, облегчавший вывоз за границу продукции отечественных мануфактур и одновременно затруднявший ввоз идентичных иностранных товаров.

  Все эти меры поощрения торговли и частного предпринимательства свидетельствуют, казалось бы, о том, что в конце Северной войны в экономической политике самодержавия произошли коренные перемены и наступил своеобразный “нэп” с характерными для него принципами большей экономической свободы. Но это иллюзия, которая быстро развеивается, когда мы пристально вглядываемся в факты. По-прежнему, как и в начале Северной войны, главной целью оставалось самообеспечение армии и страны промышленными товарами. Но теперь Петру открылся новый путь решения этой задачи – создание торговых и промышленных компаний: раз они сыграли такую положительную роль в экономической жизни западно-европейских стран, значит, должны быть и у нас. Подобные компании, поглядывая на знаменитые французские, голландские и английские Ост- и Вест-индские компании, приносившие огромные барыши, Салтыков предлогал учредить в России.

  Компании  прельщали Петра не только  широкими возможностями организации дела, требующего объединения капиталов нескольких предпринимателей, но и тем, что они составляли своеобразную общину, члены которой, отдав свои капиталы в общий котел, были связаны круговой порукой и несли общую ответственность перед государством. Государство было заинтересовано в создании компаний и поэтому в указе говорилось об обязательности вхождения в компании. За отказ от вхождения в компанию и предоставления своего капитала, а также добровольный выход из нее могли привести к серьезным неприятностям. По указу от 17 февраля 1720 года такие противники компаний могли быть сначала оштрафованы руководством компании, а потом попасть в тюрьму при Берг-Мануфактур-коллегии, осуществлявшей общий надзор.