Реформы Петра I в экономике

  Концепция  меркантелизма предусматривала  управление экономикой в соответствии  с теми представлениями о богатстве  страны и благосостоянии подданных, которые были у политиков, вдохновленных экономистами, сулившими обществу процветание. Такой подход подразумевал довольно четкое определение властями путей и средств достижения «общего блага». Среди этих средств были и поощрение, и принуждение, и регулирование экономической жизни подданных.

  Петр, мечтавший  о могуществе своего государства  был равнодушен к идеям меркантелизма  и его составной части –  протекционизма – поощрения промышленности, производящей товары в первую  очередь для внешнего рынка. Идеи принуждения в экономической политике совпадали с общими идеями «насильственного прогресса», которые практиковал в ходе своих реформ Петр.

  Но важнее  другое – в российских условиях  не только и не столько концепция  меркантилизма обусловила выбор  и направления экономической политики, характерной для начала XVIII века. Сильнейшим стимулятором активного, невиданного прежде вмешательства государства в экономическую сферу стало неудачное начало Северной войны, не принесшее ни трофеев, ни новых, богатых, экономически развитых территорий. Под Нарвой была потеряна вся артиллерия, стало ясно, что нужно чуть ли не заново создавать боеспособную армию. Многочисленные мануфактуры, преимущественно оборонного значения, стали строить не руководствуясь абстрактными представлениями о необходимости поощрения промышленности или расчетом получить доходы, а оказавших перед лицом жестко детерминированной необходимости обеспечить армию и флот оружием, боеприпасами, обмундированием. Тонкий ручеек поставок через Архангельский порт не мог удовлетворить растущие потребности страны в разнообразных товарах. К тому же, начав войну со Швецией, Россия лишилась основного источника поставок скандинавского высокосортного железа, шедшего на изготовление оружия, и вообще оказалась фактически в экономической изоляции.

  Именно возникшая  после «нарвской конфузии» 1700 года экстремальная ситуация предопределила характер, темпы и специфику промышленного бума, развернувшегося лихорадочного строительства. Исходя из четко осознанных интересов обороны, государство Петра выступило инициатором необходимой в тех условиях индустриализации. Обладая огромными финансовыми и материальными ресурсами, правом неограниченного пользования землей, ее недрами и водой, государство взяло на себя регулирование всего, что связано с производством, начиная от размещения предприятий и кончая номенклатурой необходимой продукции. То же происходило и с торговлей. В системе созданной при Петре государственной промышленности и торговли возникли и последовательно отрабатывались принципы и приемы административного управления экономикой, что ранее в таких грандиозных масштабах не знала российская история. Петр I был уверен в возможности создании жизни торговой и промышленной, в возможности снабдить это создание органами, соответствующими его нуждам, придать ему плоть и кровь, затем управлять его движениями, поворачивать его направо и налево, как создаваемыми и командываемыми полками, путем указов и под угрозой палки.

  Преобразования, проведенные на грани двух  столетий, носили характер первичный,  предварительный. Потом, в обстановке  нарвской неудачи и последовавшей  за ней лихорадочной работы, было  не до реформ по внутреннему управлению.

  Нарастание  забот по «гражданскому правлению»  показывает «Полное собрание  законов Российской империи», изданное  в 1830 году. За первое десятилетие  XVIII века в него вошло 500 законодательных актов, за второе – 1238, за последнее пятилетие (1720 – январь 1725гг.) – почти столько же. Главный их массив, причем по наиболее важным отраслям жизни государства, относится ко времени после побед под Лесной (сентябрь 1708г.) и Полтавой (июнь 1709г.).

  Конечно,  были и непоследовательность, и отдельные импровизации в его законодательной деятельности. Порой его пером водили чувства гнева и державной вседозволенности. Недаром Пушкин скажет столетие спустя, что некоторые из указов царя написаны кнутом.

  Одни реформы  проводились не сразу, а годами, другие – урывками, в перерывах между военными действиями, в спешке. Но в целом они складывались в систему, охватывали все стороны жизни большого государства, все направления деятельности аппарата управления делами внутренними и внешними.

  В годы  Северной войны государственное предпринимательство развивалось в двух направлениях: во-первых, активизировалось производство в старых промышленных районах за счет расширения существовавших и строительства новых предприятий и во-вторых, создавались новые районы промышленного производства. Важно отметить, что вновь строились прежде всего предприятия мануфактурного типа – наиболее передовые в то время. Применение разнообразных инструментов и орудий, разделение труда, довольно развитая специализация профессий обеспечивали достаточно высокую по тем временам производительность труда на мануфактурах по сравнению с ремесленными мастерскими. Строго говоря, мануфактурное производство появилось задолго до петровской индустриализации и уже в XVII веке поставляло различные товары на внутренний рынок. Однако подлинный перелом в промышленности страны наступил только с началом петровских преобразований.

  Оба пути  развития государственного предпринимательства  – активизация старых промышленных  районов и создание новых –  особенно отчетливо прослеживаются на примере металлургии – основы военного могущества. Казна вложила огромные средства в расширение выпуска железа, пушек, оружия в районах традиционного производства – в Карелии, в Воронежско-Тамбовском крае, в Центре. Здесь в сжатые сроки строились новые заводы, расширялись старые, нередко отобранные у тех предпринимателей, которые были не в состоянии оперативно справиться с огромными заказами казны.

   Особую роль сыграл Урал, где в крайне сжатые сроки был построен целый металлургический комплекс. Нельзя представлять себе Урал допетровского времени как дикую страну, безлюдную и неосвоенную. К концу XVII века там было немало мелких промыслов и кузниц, были известны и многие крупнейшие месторождения, предпринимались и попытки, правда неудачные, строительства мануфактур. Иначе пошло дело, когда, подчиняясь воле Петра, за промышленное развитие Урала взялось государство. Уже летом 1696 года сибирский приказ предписал воеводе Верхотурья заняться поиском железной руды. Инициативным исполнителем воли Петра стал начальник - судья Сибирского приказа А.А. Виниус, который сам участвовал в обследовании богатств Урала. Наиболее подходящим было признано богатейшее месторождение железной руды на берегу Тагила – так называемая Магнитная гора, а «среди горы пуповина чистого магнита». Вернувшись из-за границы в августе 1698 года, Петр почти сразу же распорядился приступить к строительству там металлургического завода. В этом указе прослеживались методы создания новых мануфактур при Петре, когда активно использовался опыт действовавших предприятий, а лучшие мастера переселялись под ведение местной администрации на новое место. Кроме того, петровские резиденты в Западной Европе активно приглашали иностранных горных специалистов и металлургов, охотно ехавших в Россию из Германии, Англии и других стран.

  Основание  завода на Урале было делом  трудным, и первый чугун пошел  из первой домны Невьянского  завода лишь 15 декабря 1701 года. Это  было выдающееся событие: рождение знаменитой уральской промышленности, без которой трудно представить себе экономику России. 8 января 1702 года из этого чугуна было изготовлено первое железо, не имевшее себе равных по своим физическим свойствам ни в России, ни за границей.

  Чуть раньше был основан Каменский, а в 1702 году – Уктусский, а в 1704 году – Алпатьевский заводы. С 1702 по 1707 год наряду с действовавшими были построены металлургические заводы в Олонецком крае, в Устюжне, на Белоозере, а также в Воронежском крае (Липецкие заводы). Не менее одиннадцати заводов, основанных казной, буквально за пятьлет резко изменили обстановку в тяжелой промышленности, обеспечив страну железом. Мощная металлургическая база позволила расширить и металлообрабатывающее производство, точнее -–оружейную промышленность. В Туле, славившейся своими оружейниками, в 1712 году был основан большой оружейный завод, а в 1721 году появился такой же – Сестрорецкий.

  ПетрI энергично взялся и за создание мануфактур в легкой промышленности. В 1696-1697 годах переводчик Посольского приказа А. Кревет основал в преображенском, на берегу Яузы (с использованием силы ее воды), казенный Хамовский двор – мануфактуру по производству парусины, требования на которую с началом строительства флота были огромны. Как всегда, Петр спешил. 2 мая 1697 года он послал из Либавы Кревету коротенькую и выразительную записку: «Рак! Не забывай мельницы, да ткачей, а мы поедем отсель сегодни в Кюнинсберг морем». Кревету было поручено построить лесопильную мельницу и нанять ткачей на Хамовский двор из-за границы. Нанимались и русские ткачи из московской Кадашевской слободы, где ткацкий промысел имел давнюю традицию. К началу XVIII века Хамовский двор уже работал на полную мощность, поставляя для Адмиралтейства парусину. К 1719 году Хамовский двор представлял собой огромное предприятие, на котором работало свыше 1200 специалистов и рабочих.

  В начале  XVIII века в Москве был построен Канатный двор – мануфактура по изготовлению корабельных снастей, а также Кожевенный и Портупейный дворы, обеспечивающие армию амуницией и седлами. Тогда же казной было освоено и производство шляп для армий. Для этого построили в Москве Шляпный двор, который действовал до 1710 года, когда шляпы были исключены из обмундирования русской армии и заменены треуголками. В начале века лихорадочно возводились, преимущественно в Москве и Петербурге, и другие казенные мануфактуры: бумажная, пуговичная, чулочная, суконная, полотняная. Особое место среди них занимал Суконный двор в Москве – первое крупное текстильное производство «для дела немецких сукон», шедших в подавляющем большинстве на нужды армии, которой требовались десятки тысяч камзолов, кафтанов и епанчей. Текстильные мануфактуры в Москве, Казани, Липецке работали как на импортной, так и на отечественной шерсти, для чего с 1710-х годов были организованы в южных уездах овчарные заводы. Наиболее значительная полотняная мануфактура – Екатерингофская – действовала в Петербурге. Казна была инициатором и других производств – стекольных, зеркальных, силикатных, кожевенных, шпалерных и т.д.

  В организации  промышленности, особенно в первые  годы XVIII века, государство с максимальной полнотой использовало все свои преимущества. Центральное управление позволяло оперативно и рационально определить район размещения, масштабы производства, способы обеспечения его всем необходимым. Местным властям предписывалось всемерно содействовать строительству предприятий в кратчайший срок. Строительство заводов требовало огромных средств, которыми не распологал ни один частный предприниматель или ростовщик. Эти средства легко нашлись в казне, еще не истощенной войной и сумевшей постепенно усилить давление налогового пресса на податное население.

  Создание  собственной промышленности государство  сочетало с организацией собственной  торговли – главным образом для получения прибыли с ходовых товаров внутри страны и вывоза за рубеж таких товаров, которые бы дали государству деньги на покупку кораблей, оружия, сырья для промышленности. Государство захватывало торговлю самым примитивным, но очень эффективным способом – введением монополии на заготовку и сбыт определенных товаров как внутри страны, так и вне ее.

  Одной из  первых была введена монополия  на соль. Указом от 1 января 1705 года. Установление монополии на этот  один из важнейших продуктов  означало для потребителей увеличение его цены вдвое, то есть государство хотело не просто прибрать к своим рукам прибыльную отрасль, но и получить добавочную 100-процентную прибыль. Введение государственной монополии на табак в том же 1705 году привело к росту прибыли государства на 800%.

  Особое значение  приобрела монополия на продажу  товаров за границу. Введение  «заповедных» товаров практиковалось  и в XVII веке, но при Петре I это приобрело огромные масштабы, охватило практически все виды товаров, которые русские купцы продавали иностранцам в Архангельске или сами везли за границу через другие порты и пограничные города. Среди товаров, взятых в казенную торговлю, были: юфть, пенька, лен, льняное семя, хлеб, щетина, смола, потащ, смольчуг, икра и рыбий клей, мачтовое дерево, лосины, ревень, сера-живица, сало, воск, парусное полотно, железо и т.д. Монопольную политику петровского времени не следует упрощать. Наряду с товарами, остававшимися издревле в монополии государства, и товарами, при Петре попавшими на длительное время в число «заповедных», было не мало таких, монополия на которые объявлялась ненадолго, а затем отменялась. Ряд товаров казна продавала, не запрещая это делать и купцам, но оставаясь при этом особо привилегированным «купцом» с правом первоочередности скупки сырья и реализации товаров на рынке.

  Участие  казны в торговле, приобретшее  при Петре огромный размах, неизбежно  вело к ограничению, регламентации  торговой деятельности русских  купцов, имело следствием растройство,  дезорганизацию товарооборота, удушение свободного, основанного на рыночной конъюнктуре предпринимательства. Само собой разумеется, что государственные чиновники сами не торговали – торговля отдавалась на откуп одному или нескольким купцам, продажа товаров, таким образом, монополизировалась конкретным откупщиком, выплачивавшим в казну (сразу или по частям) сумму денег, которую он, конечно, стремился с лихвой вернуть себе за счет потребителя или поставщика сырья, тем самым душа своих возможных при свободном рынке конкурентов.

  Петровская  эпоха была тяжелейшим временем для русского купечества не только из-за негативных последствий введения монополий на ряд товаров, торговля которыми столетиями давала возможность многим торговым домам, фамилиям купцов обогащаться. В годы Северной войны возросло количество различных служб купечества, отрывавших его от торговли и принуждавших выполнять (под свою материальную ответственность) обязанности в городском управлении, «у приема казенных денег», «у винной и соляной продажи», в таможнях. Введение новых налогов автоматически означало, что у купечества появлялась новая служебная обязанность – «состоять при сборах» этого налога. К этому нужно добавить, что налоги – прямые и косвенные – возрастали в ходе Северной войны не только в деревне, но и в городе. Государственные монополии, налоги и повинности – это были силовые средства, примененные петровским государством для получения максимально крупных сумм денег для решения своих задач. Такую же цель преследовали и другие действия Петра I в области торгового предпринимательства, которые следует рассматривать как крайне негативные и разрушительные для торговли и купечества. Чего стоит только насильственное сколачивание компаний, установление твердых закупочных цен на товары, поставляемые купцами и промышленниками в казну. Эти товары могли затем реализоваться государством на внутреннем или внешнем рынке по так же волюнтаристски установленным завышенным ценам.