Развитие общественно-политической жизни в России в 1907-1914гг

Критика столыпинской аграрной реформы почти  всегда включает заявления, что община спасала от голода, что чересполосица давала крестьянам разные по качеству и местоположению участки земли и спасала при чередовании засушливых и дождливых годов, то есть недостатков вроде бы и нет. Все это не убеждает и лишь свидетельствует об экономической безграмотности критиков.

Наверное, какие-то позитивные черты были (например, реальная взаимовыручка в тяжелое время). Как есть они в любой ситуации и у любого явления, как, например, можно найти отдельные плюсы для людей даже при самой жестокой диктатуре. Однако, с точки зрения экономики, община была в тот период тормозом, камнем на ногах у русского народа. Община тянула страну в прошлое, сдерживала развитие экономики.

Точно так же и сегодня переформированные колхозы с чуть подкрашенными фасадами (название АО или ТОО мало что изменило) тормозят реформы в России в конце двадцатого и начале двадцать первого века. Конечно, колхозы и община имеют принципиально разную природу, но негативное влияние сопоставимо. По сути, мы сегодня стоим перед теми же проблемами аграрной реформы, но при почти полном отсутствии сельского населения, способного на проявление инициативы и на энергичную работу.

К моменту  начала столыпинской аграрной реформы большая часть всей сельскохозяйственной земли принадлежала крестьянским общинам (138,7 млн. десятин в Европейской России в 1905 г.), а вторая по размеру часть удобной земли являлась частновладельческой (101,8 млн. десятин). Удельные земли (императорской семьи), церковные и монастырские земли, городские и посадские земли имели небольшой удельный вес (примерно 16 млн. десятин). Львиная доля всех земель приходилась на казенные и кабинетные земли, но в основном это были леса и неудобья.

Поэтому основными владельцами сельскохозяйственной земли были помещики, причем в своей массе мелкие и средние, которые по объективным причинам не были способны высокоэффективно вести хозяйство. Небольшие имения чисто экономически не могли, как правило, стать эффективными капиталистическими хозяйствами и прокормить владельцев.

Помещичьему (дворянскому) землевладению серьезный удар нанесла еще реформа 1861 г. Удельный вес их земель в частных землях непрерывно сокращался со 100% до 79% в 1877 г. (73 млн. десятин) и 61,5% в 1905 г. (63 млн. десятин), но оставался доминирующим. Темпы сокращения были слишком медленными. Значительная часть дворян не была способна управлять своими землями, в лучшем случае они их сдавали в аренду.

Почему  этот процесс шел медленно, также понятно: привилегированный статус дворянства, которое не должно было платить подати, отсутствие денег у крестьян и невозможность получить кредит, общинная организация крестьян. Тем не менее, удельный вес крестьян в частном земельном фонде заметно вырос

до 5,5 % в 1877 г. и 15 % в 1905 г., но все еще оставался  ничтожным.

Поместная аристократия никогда и нигде  эволюционно не превратилась в фермеров и агропромышленников. Они должны были потерять большую часть земель, как и в других странах. Но в России все делалось слишком медленно. Реформа 1861 г. запоздала на сто лет, и только еще через сорок пять лет после ее начала власть сподобилась попытаться ее ускорить. Мы потеряли примерно лет сто пятьдесят!

Очевидно, что П. Столыпину удалось сдвинуть камень с места, так как за десять лет его реформы удельный вес крестьянских земель вырос до 37 % (с 15%), а земель помещиков упал до 43,6% (с 61,5%). Нужен был последний рывок и мирное перераспределение еще 20-25 % земель помещиков, чтобы проблема была бы решена. Революция имела бы меньшую социальную базу, и Россия была бы спасена. Помешали трагическая смерть П. Столыпина, Первая мировая война, поразительная некомпетентность высшей власти.

Нужно сказать несколько слов и том, почему так остро была необходима аграрная реформа. Дело в том, что непрерывно увеличивался разрыв между богатыми крестьянами, крупными помещиками и остальной крестьянской массой, прежде всего в области урожайности, технического оснащения, агротехники.

В России постоянно наблюдались перепроизводство сельхозпродукции и одновременно периодический голод в связи с неурожаем в том или ином регионе. Все видели деградацию и обнищание русской деревни, но ничего не делали (как и в последние годы). Парадоксально, но экспорт хлеба при этом никогда не прекращался, что частично было связано с отсутствием платежеспособного спроса на него внутри страны. А различные комитеты помощи голодающим под высоким покровительством (часто членов царской семьи) в тот период стали неотъемлемой частью повседневной жизни России. Никто даже не удивлялся такому ненормальному положению вещей!

В результате с крестьян невозможно было собирать налоги. Преимущественно крестьянская страна имела ничтожный бюджет, и  тем самым наносился ущерб  всему государству (например, невозможно было решать вопросы образования, культуры, инфраструктуры, армии).

Но главная  причина, побудившая, наконец, приступить к реформам, - непрерывные крестьянские волнения, погромы имений и кровопролитие. Причем постоянно наблюдался рост числа крестьянских восстаний и бунтов. В 1900-1904 гг. таких событий было отмечено 1205 (столько же, сколько за предыдущие 20 лет).

Затем в 1905-1907 гг. их число достигло в среднем 8,6 тысяч в год! Более 70% из них  были связаны с земельными отношениями, и главным требованием крестьян был захват помещичьих земель. За эти три года было сожжено и уничтожено около 4 000 имений.

Игнорировать  насилие никто не мог и не хотел, именно это заставило власти обратить на аграрную реформу гораздо более серьезное внимание, чем, например, в 1898 г., когда С. Ю. Витте представил царю свою первую записку по этому вопросу. Правда, крайние ретрограды (ультраправые) в эшелонах власти и тогда сопротивлялись. Почти полное единство правящей элиты империи было достигнуто лишь в период Гражданской войны, но было уже поздно... 

3.   Существо столыпинской реформы заключалось в том, чтобы, отменив оставшиеся выкупные платежи, дать возможность всем крестьянам право свободно выходить из общины и закреплять за собой надельную землю в наследуемую частную собственность. При этом подразумевалось, что чисто экономическими методами можно побудить помещиков продавать свою землю крестьянам, а также использовать государственные и иные земли для наделения ими крестьян.

Предполагалось, что постепенно число крестьянских собственников и площадь земли в их руках будут возрастать, а община и помещики будут ослабевать. В результате должен был быть решен извечный для России аграрный вопрос, причем мирно и эволюционно. Так оно и было, многие помещики уже продавали земли, а Крестьянский банк их покупал и продавал на условиях льготного кредитования желающим крестьянам.

Вопрос  в том, правильно ли было уповать  на эволюционность этого процесса (в  результате Первой мировой войны и революции реформу завершить не успели), или надо было действовать более решительно. Было три пути:

- отнять  землю у помещиков;

- ничего  не делать;

- подтолкнуть  помещиков и крестьян к реформе  без нарушения права частной  собственности.

П. А. Столыпин выбрал третий вариант, он всегда выступал за достаточно решительные действия в рамках закона и без насилия. Он понимал, что болезни России требуют радикального вмешательства, и был подобен врачу, который лечит пациента вопреки желаниям больного, который без лечения неминуемо погибнет.

Ответ Петра Аркадьевича на главный  вопрос текущего момента был предельно четок и прост: "Естественным противовесом общинному началу является единоличная собственность. Она же служит залогом порядка, т. к. мелкий собственник представляет из себя ту ячейку, на которой покоится устойчивый порядок в государстве". Собственность на землю, таким образом, приобретает универсальное значение как инструмент реформирования всего общества.

Выход из кризиса по П. Столыпину состоял  в следующем: "...Если бы дать возможность трудолюбивому землеробу получить сначала временно, а затем закрепить за ним отдельный участок, вырезанный из государственных земель или из земельного фонда Крестьянского банка, причем обеспечена была бы наличность воды и другие насущные условия культурного землепользования, то наряду с общиной, где она жизненна, появился бы самостоятельный, зажиточный поселянин, устойчивый представитель земли ".

Политический  аспект проблемы, по мнению Столыпина, состоял в следующем. Главный враг крестьянина - "третий элемент", то есть деклассированная левая интеллигенция, питающая врожденную антипатию к традициям русского хозяйствования, к деревне и сельскому люду, но подстрекающая крестьянина к бунтам и экспроприации имений.

Для борьбы с этими "бесами" П. Столыпин предложил поддерживать нарождение земельной партии, имеющей корни в народе, которая, противопоставленная теоретикам, могла бы обезвредить "третий элемент". К сожалению, данный проект никогда не был реализован, а попытки сотрудничать с правыми и правоцентристскими партиями имели лишь временный успех.

Столыпинская  аграрная реформа в корне отличалась от идеи левых политиков конфисковать землю у помещиков и просто раздать ее. Во-первых, такой подход был неприемлем с точки зрения норм цивилизованной частной собственности. Во-вторых, то, что дается даром, в России редко используется эффективно. Традиционный для нас лозунг "отнять и поделить" никогда никому не приносил пользы. Нельзя создать ответственного собственника, нарушая права собственности других. Это аксиома.

16 ноября 1907 г. П. А. Столыпин говорил  депутатам Третьей Государственной  думы: «Не беспорядочная раздача земель, не успокоение бунта подачками, - бунт погашается силою, - а признание неприкосновенности частной собственности, и как последствие отсюда вытекающее - создание мелкой земельной собственности, реальное право выхода из общины и разрешение вопросов улучшенного землепользования - вот задачи, осуществление которых правительство считало и считает вопросами бытия русской державы».

К сожалению, и сегодня, 90 лет спустя, в России нет реальной неприкосновенности частной  собственности. Так и не решена до конца земельная проблема, несмотря на соответствующие записи в Конституции.

По сути дела, П. Столыпин придерживался чисто экономических принципов реформирования экономики, хотя и полагал, что невежественных крестьян для их же пользы следует всячески подталкивать к выходу из общины, в том числе иногда и административными методами.

Конечно, существование общины и доминирование помещиков было отражением политической системы тогдашней России. В этом смысле против Петра Столыпина выступали не только левые, которые хотели насильственной экспроприации земли для передачи крестьянам, но и правые, которые видели в реформе прямую угрозу существующему политическому строю. Петру Аркадьевичу приходилось бороться с собственным классом, со своими коллегами по правящей верхушке.

Был и  еще один вопрос, который был составной  частью аграрной реформы. В начале двадцатого века в России остро стояла проблема нехватки земли, и любая реформа должна была затронуть эту проблему. Эта проблема встала на повестку дня прежде всего из-за отсутствия реформ, крайне низкой производительности труда, неправильной агротехники, чересполосицы и т. д. Весь мир продвинулся вперед, а Россия стояла на месте. В результате с ростом численности населения все больше ощущалась нехватка земли, так называемое аграрное перенаселение, что усиливало социальную напряженность в деревне.

Распределение земли: