Промышленный переворот в России (вторая половина XIX в.): пути, задачи и основные итоги

    Многочисленные  формы усиления феодально-крепостнической  эксплуатации, идущей параллельно с  сокращением земельных наделов  крестьян вплоть до принудительного  обезземеливания, вели к массовому  разорению крестьянства. Повышение  товарности помещичьих хозяйств шло  не за счет прогрессивного развития производительных сил, не за счет улучшения техники  и производительности труда, а путем  подрыва основы феодальной экономики - мелкого крестьянского хозяйства. Повышая феодальную эксплуатацию и  урезая земельные наделы до минимума, помещик способствовал отрыву мелких производителей от средств производства, превращая их фактически в экспроприированное крестьянство.

    В этом смысле процесс массового разорения  крестьянского хозяйства помещиками в предреформенный период носил  явные черты первоначального  накопления капитала, где «экспроприация земли у сельскохозяйственного  производителя, крестьянина, составляет основу всего процесса».

    Бесспорно, что процесс первоначального  накопления в дореформенной России носил далеко не классическую форму, как в Англии, где имело место  полное обезземеливание крестьянства. Но в данном случае это был начальный  этап процесса первоначального накопления, характерный для ряда стран Западной Европы.

    Развитие  капитализма в предреформенной  России, разрушая патриархально-натуральный  уклад крепостнической деревни, предъявляло большой спрос на рабочие руки. В этих условиях частичное  лишение крестьянства средств производства, малоземелье и рост относительной  перенаселенности деревни вызывали интенсивный рост промыслового отхода, получивший наибольшее развитие в центрально-промышленных губерниях России. По обобщающим подсчетам  В.А.Федорова, в конце 50-х годов XIX века только из семи губерний промышленного  Центра на заработки уходило 887 тысяч  человек, что составляло 26,5% мужского населения деревень, при этом наивысший  процент отходников был в Московской и Тверской губерниях - до 43% работников-мужчин, во Владимирской, Костромской и Ярославской - 30-36%. Из Вышневолоцкого и Кашинского уездов Тверской губернии, а также, из Рыбинского уезда Ярославской губернии на заработки уходило почти все взрослое мужское население.

    Основная  масса крестьян-отходников из центрально-промышленных губерний направлялась в Москву и  Петербург, играя важную роль в развитии этих ведущих промышленных центров  страны. В 1841 г. пришлые крестьяне-отходники  составляли 46% жителей Петербурга.

    Промысловый отход играл важную роль в процессе отрыва крестьянина от земледелия и  пополнении армии наемного труда. Отходничество  усиливало процесс социального расслоения крестьянства. Из массы отходников постепенно выделялась небольшая прослойка зажиточных «хозяев» в лице скупщиков, подрядчиков, светелочников и торговцев, применявших наемный труд и скапливающих нередко значительный капитал.

    Имущественное неравенство перерастало в прямое разложение крепостного крестьянства как класса феодального общества. Интенсивные формы этот процесс  принял в нечерноземных промышленных губерниях, особенно близ столиц, на больших  речных магистралях, в портовых городах, связанных с капиталистическим  рынком. В результате отходничество  создавало рынок рабочей силы и являлось базой для формирующейся  буржуазии.

    В первой половине XIX в. быстро растущая крестьянская промышленность России характеризуется  тенденцией «к все большему употреблению наемного труда, к образованию капиталистических  мастерских», несмотря на крепостнические  преграды. Примером разложения мелкотоварного производства и перерастания его  в капиталистическую мануфактуру  служит история многочисленных промышленных селений Центрально-Промышленного  района России. Так, в вотчинном селе Иванове Владимирской губернии уже  в конце 80-х годов XVIII века действовали 226 набоечных «изб» с 633 работниками, где производилась набойка красками по холсту и миткалю. Из них только в 73 «избах» набойка производилась  силами своей семьи, что характерно для домашнего мелкотоварного производства. В остальных набоечных мастерских применялась наемная рабочая  сила, при этом большинство нанимало 1 -2 работников.

    Но  уже в этот период действовали 7 заведений, где работало до 25 наемных рабочих, что превращало их в капиталистическую  мастерскую. Наличие значительной части  рабочих позволяло ввести здесь  рациональное разделение труда, повышающее производительность труда и прибыль  предпринимателя. В результате через  несколько лет они выросли  уже в крупные капиталистические  мануфактуры, которые возглавляли  «крестьяне-фабриканты» Гарелин, Грачев, Ямановский и др. Через 20 лет в 1808 г. в Иванове насчитывалось всего 81 заведение с 3 тысяч работников, из них на 13 крупных мануфактурах было занято свыше 2,7 тыс. человек, или более 90% всех наемных рабочих.

    Капиталистическая эксплуатация в этих ранних крестьянских мануфактурах нередко сочеталась с  крепостническими формами закабаления  наемных рабочих.

    В развитии капиталистических отношений  в крепостной деревне важную роль играл торговый капитал. Трудность  реализации своих изделий на рынках неизбежно вызывала власть скупщика товаров. Дореволюционный автор  капитального труда об особенностях строя русского деревенского товарного  производства А.К.Корсак отмечал, что  продукция мелкой текстильной промышленности в России «в чрезвычайно редких случаях» продается самими товаропроизводителями, даже самым самостоятельным из них  «часто недостает важного условия - прямой связи производителей с  рынком; отсюда вторгаются монополисты-перекупщики, которые уничтожают выгоды этой формы  промышленности и для производителей и для потребителей» Следующей  ступенью в подчинении крестьян-кустарей торговому капиталу являлась раздача  сырья скупщиком в кредит за повышенную плату. В результате кустарь постепенно становился наемным рабочим, работающим у себя на дому на капиталиста, а  торговый капитал скупщика перерастал здесь в промышленный капитал.

    Одновременно  с формированием рынка наемной  рабочей силы в первой половине XIX века в России развивался и другой процесс, составляющий вторую сторону  первоначального накопления, - сосредоточение денежных богатств в руках немногих предпринимателей и прочих лиц для  последующего вложения их в крупные  капиталистические предприятия.

    Основным  источником накопления в России являлась внутренняя торговля. Основной причиной, заставлявшей купцов вкладывать капиталы в промышленное предпринимательство, являлась перспектива получения  огромных прибылей. История текстильной  промышленности России дает множество  примеров перерастания скупщика в капиталистического предпринимателя. При этом большинство  крупных фабрикантов были выходцами  из крепостных крестьян.

    Кроме внутренней торговли, крупными источниками  первоначального накопления в России являлись откуп и разного рода монополии на продажу, получившие широкое  распространение еще в XVIII века. Откупами были охвачены многие отрасли хозяйства: производство соли, соды, поташа, дегтя, продажа табака. Однако самым значительным из источников накопления были винные откупа, которые были введены еще  во времена Петра 1 и просуществовали  вплоть до 1863 г. Доход казны от винных откупов достигал значительной суммы: в 1859-1863 гг. - 128 млн. руб., или 40% всех государственных  доходов. Прибыли откупщиков были громадны: одни только легальные доходы в середине XIX века ежегодно составляли 600-780 миллионов  рублей. Они положили начало громадным  капиталам таких крупных предпринимателей, как Яковлевы, Сапожниковы, Кокоревы, Бенардаки и другие.

    Большую роль в накоплении крупных денежных состояний в дореформенную эпоху  играла система государственного долга. За период с 1843 по 1861 г. государственный  долг России вырос более чем в 2,7 раза, достигнув 1264 миллионов рублей. Государственный долг в основном возрастал за счет непроизводительных военных расходов, но в форме внутренних займов оседал в стране, способствуя  концентрации капиталов. Банковские операции с государственными займами приносили  большие доходы горстке банкиров, основателей крупных промышленно-финансовых фирм, таких, как Штиглицы, Лазаревы и др.

    Источником  огромных обогащений являлась грабительская  политика царизма в так называемых внутренних колониях на окраинах России, таких, как Башкирия, Туркестан, Сибирь и действия здесь монопольных  предприятий типа Русско-Американской торговой компании на Дальнем Востоке  приносили их владельцам миллионные барыши.

    К источникам первоначального накопления в России следует отнести значительные обогащения на военных казенных поставках, особенно во время войны. Громадные состояния крупнейших военных поставщиков Яковлевых, Шемякиных, Шепелевых, Мальцевых других имели своим важным источником военные поставки. Энгельс отмечал, что русская буржуазия образовывалась из откупщиков водочных заводов, военных подрядчиков и казнокрадов.

    Источниками массового накопления денежных богатств в реформенной России являлись и  широко распространенное ростовщичество и спекуляция валютой. В условиях крайне слабой шаткой финансовой системы  в годы николаевского режима ростовщический кредит принял поистине чудовищные размеры  начале 50-х годов предприниматели, пользующиеся ростовщическим кредитом, вынуждены были платить до 72% в  год .

    Определенные  сдвиги наметились в развитии кредитных  учреждений для купечества. В 1818 году в Петербурге был открыт первый Коммерческий банк с отделениями в Москве, Одессе, Нижнем Новгороде, Риге, Архангельске и Астрахани, которые принимали  вклады и выдавали ссуды «под товары российского произведения». Однако Коммерческий банк испытывал сильное  давление крепостнических тенденций: ассигнования получали преимущественно  горнопромышленники, владельцы вотчинных  и посессионных предприятий, а также  купцы первой гильдии. В 30-40-х годах  расширилась сеть городских купеческих банков, общая численность которых  к 1857 г. достигла 150. Последние открывались  не только в промышленном Центре, но и на окраинах страны, в частности  в Сибири, что свидетельствовало  о вовлечении их в общекапиталистический  процесс, хотя по указу царского правительства  деятельность этих банков носила крайне ограниченный характер. Проблема развития коммерческого кредитования для  развивающейся капиталистической  промышленности и торговли оставалась одной из самых острых в предреформенную  эпоху.

    К мерам, стимулирующим развитие промышленности, относилось учреждение Мануфактурного и Коммерческого советов - совещательных  буржуазных организаций при Министерстве финансов.

    Важнейшим показателем вызревания объективных  условий для развития машинного  производства являлся значительный рост капиталистической мануфактуры.

    Возникновение мануфактуры в промышленном производстве России, так же как и на Западе, относится к феодальному периоду. Мануфактура являлась вершиной производительных сил в эпоху феодализма, наиболее прогрессивным элементом, несущим  в себе залог будущей перегруппировки  общественных сил.

    Капиталистическая мануфактура в значительной степени  способствовала расширению внутреннего  рынка. Главным орудием для завоевания спроса на мануфактурную продукцию  являлось удешевление товаров. Последнее  осуществлялось путем совершенствования  производства за счет систематического разделения труда, внедрения новых  инструментов и орудий, повышения  квалификации части рабочих и  грубой эксплуатации рабочей силы. Однако сохранение ручного труда  как базиса мануфактуры при возрастающих требованиях рынка на определенном этапе развития капитализма становилось  тормозом для действия основных экономических  законов капиталистического воспроизводства - получения прибавочной стоимости  и накопления капитала. Сфера применения техники в условиях мануфактурного капитализма была довольно узка. Неизбежно  наступал поворотный момент, когда  введение машины и новых организационных  форм становилось объективной необходимостью для капиталистического производства. Благодаря машине создавалась безграничная возможность увеличения производства прибавочной стоимости. Вводя впервые  машину и тем самым увеличивая производительность труда, капиталист значительно понижал индивидуальную себестоимость товара, получая избыточную прибавочную стоимость, что являлось главным стимулом внедрения машин. Маркс указывал, что «в течение  того переходного периода, когда  машинное производство остается своего рода монополией, барыши достигают  чрезвычайных размеров, и капиталист стремится как можно основательнее  использовать «первой страсти миг  златой» посредством возможно большего удлинения рабочего дня. Большой  барыш обостряет неутолимую жажду  еще большего барыша».

    Немаловажным  фактором, усиливающим начальный  процесс внедрения машин в  промышленное производство, являлось сосуществование России на мировом  рынке с развитыми капиталистическими странами Запада, где бурно развивалась  промышленная революция. Индустриальная экономика западных государств усиливала свой спрос на техническое сырье, зерно, экспортируемые из России. Первое место во внешней торговле России занимала капиталистическая Англия. По европейской границе доля Англии составляла около трети ввоза и до половины вывоза.