Михаил Васильевич Ломоносов, создание первого университета в России

    В начале XIX века университет шагнул за пределы окрестностей Моховой. В 1805 году Аптекарский огород на 1-й Мещанской превратился в университетский ботанический сад. С 1831 года действует обсерватория на Пресне. В 1887—1897 годах был создан уникальный по тем временам комплекс клиник на Девичьем поле. В 1912 году на Волхонке открылся Музей изящных искусств, созданный по инициативе профессора теории и истории изящных искусств Московского университета И.В. Цветаева.

    От  семинаристов до студентов

    Первые  кандидаты в студенты по приказу  Синода были набраны из числа слушателей Славяно-греко-латинской академии и  семинарий, знавших латинский и  славянский языки, а также знакомых с основами литературы и арифметики. После устного экзамена, который, пользуясь современной терминологией, можно назвать собеседованием, двое претендентов из Белгородской семинарии были отосланы назад, с указанием прислать других — «самоохотных, а не с принуждением»… Таким образом, к обучению было допущено 25 человек. История сохранила для нас имена тех, кому предстояло первыми войти в университетские аудитории. 25 мая 1755 года из Московской духовной Заиконоспасской академии для обучения прибыли 6 человек: Петр Дмитриев (Вениаминов), Семен Герасимов (Зыбелин), Данила Яковлев (Ястребов), Петр Семенов, Василий Алексеев (Троепольский), Иван Алексеев. Остальные 19 в стенах университета появились немногим позже.

    Студенты, находившиеся на казенном содержании, получали 40 рублей в год. Преподавательский  состав представляли 10 профессоров, из которых 8 пригласили из-за границы. Их основной обязанностью было чтение лекций 6 дней в неделю «по крайней мере, два часа в день, выключая воскресные и в табели, предписанные праздничные  дни». Для первых студентов лекции читали профессор Н.Н. Поповский  — по основам красноречия и  стиля латинского и российского  языков, профессор И.Г. Фроманн —  по метафизике и нравственной философии, профессор А.А. Барсов — по арифметике и геометрии, доктор Ф.Г. Дильтей  — по всеобщей истории и праву. По прослушанным курсам студенты должны были представить своим профессорам  специальные работы.

    Если  на первых порах при поступлении  в университет достаточно было выдержать  «собеседование», то уже в начале XIX века требовался аттестат об окончании какого-либо учебного заведения. Тем, кто его не имел, предстояло держать экзамен перед комиссией, назначенной ректором. Это правило, безусловное для разночинцев, не часто применялось по отношению к молодым дворянам, вопрос о приеме которых в университет обычно решался приватно. Сохранилось воспоминание одного студента-дворянина В.И. Лыкошина, иллюстрирующее вполне типичную для начала XIX века процедуру «зачисления» в университет. «В назначенный день съехались к нам к обеду профессора: Гейм, Баузе, Рейнгард, Маттеи…. За десертом и распивая кофе профессора, были так любезны, что предложили Моберу (гувернеру Лыкошиных. — Прим. ред.) сделать нам несколько вопросов; помню, что я довольно удачно отвечал, кто был Александр Македонский и как именуется столица Франции и т. п. Но брат Александр при первом, сделанном ему вопросе заплакал. Этим кончился экзамен, по которому приняты мы, были студентами, с правом носить шпагу; мне было 13, а брату 11 лет». Для так называемого реформированного университета (в 1804 году был принят его новый Устав) столь ранний прием в число студентов был делом обычным — для юных дворян поступление в университет означало автоматическое причисление сразу же к 14му классу (согласно Табели о рангах), а окончание этого учебного заведения — к 12-му. В 1812 году по причине массового наплыва желающих учиться в Московском университете ректор вознамерился ужесточить правила приема, но на деле практика зачисления для разночинцев и дворян существенно не менялась. В число студентов также принимались выпускники университетской гимназии, для которых выпускные экзамены становились пропуском в аудитории университета.

    Численность, как студентов, так и преподавателей сильно менялась от года к году. Например, в 1760 году в университете обучалось 30 человек, в 1787-м — 82, в 1800 году на 16 профессоров приходилось 68 студентов, три года спустя число студентов  достигло 100 человек. Постепенно возрастало и количество преподавателей. Например, в 1884 году университет располагал 73 профессорами и 15 приват-доцентами, а  уже в 1894 году в его стенах преподавали  и вели научную работу 93 профессора и 120 приват-доцентов. К исходу XIX столетия университет посещали почти 4 тыс. студентов, в 1907 году эта цифра возросла до более чем 9 тыс. человек (примерно в это же время, в 1908 году, в университете работали 88 профессоров и 324 приват-доцента), а накануне революции в университете учились 2 150 студентов. Надо сказать, что жалованье профессоров никогда не было особенно впечатляющим, многие из них вынуждены были пополнять свой бюджет различными побочными заработками. В начале XIX века годовой доход профессора университета составлял 2 000 рублей.

    «Мы учились как должно, шалили как можно»

    Повседневная  жизнь студентов университета была строго регламентирована. При зачислении в университет молодой человек, подняв правую руку, давал присягу. В ней перечислялись обязанности  студента. Тому, кто учился в Московском университете, предписывалось благочестие, прилежание к наукам, благородное  поведение. Запрещались пьянство, азартные игры, шумные сборища, дуэли и секундантство, женитьба без разрешения начальства, также нельзя было делать долги и  продавать свое имущество. Студенты, особенно состоящие на государственном  обеспечении, находились под пристальным  вниманием и опекой университетского начальства. За казенный счет они обеспечивались питанием, одеждой, обувью, лекарствами. Студенты были обязаны соблюдать  распорядок дня, не находиться в своих  комнатах во время лекций и не покидать университет без письменного  разрешения инспектора. За выполнением  последнего правила следил выставленный возле университетских ворот  караул. После отбоя, который наступал в 10 вечера, все студенты должны были ночевать в своих комнатах — каждый вечер обход по помещениям совершал урядник. Один из студентов, лучшего  поведения и прилежания, назначался старшим по комнате. Его обязанностью было следить за порядком и тишиной  в комнате. Впрочем, помогало это  мало, и основным ревнителем дисциплины был один из профессоров.

    Лекции  читались как утром, с 8 до 12 часов, так  и вечером, с 14 до 18 часов. Каждая лекция длилась один час. Кроме того некоторые  профессора еще устраивали у себя на квартирах приватные занятия. Интересно, что, например, в начале XIX века такое понятие, как «учебный план», было довольно расплывчатым — студенты зачастую сами составляли себе список профессоров, занятия которых они собирались посещать. Поэтому большинство студентов, за исключением медиков, слушали лекции сразу на нескольких факультетах.

    Несмотря  на разного рода строгости и периодические  попытки ужесточить университетскую  дисциплину, студенты всегда стремились обойти запреты. Обычной причиной отлучек  была необходимость обедать и  покупать продукты вне университета. Студентов невозможно было изолировать  от жизни города, где было немало соблазнов — одних только трактиров  и питейных заведений в Белом  городе, по описаниям конца XVIII века, насчитывалось более 30. Особое неудовольствие университетского начальства вызывали кулачные бои, проходившие на Неглинной, в которых студенты регулярно сражались стенка на стенку с бурсаками духовной академии. Все провинности студентов рассматривала профессорская Конференция, которая могла отчислить из университета на определенное время или даже навсегда.

    Началом учебного года считалось 17 августа, окончанием — 28 июня. Летом и зимой, от рождественских до крещенских праздников, студенты расходились  на каникулы, а профессора уезжали  инспектировать училища своего учебного округа. По окончании занятий проходили  публичные экзамены и торжественный  акт. В ту пору публичные экзамены не имели для студентов никаких  последствий. Это была своего рода форма  отчета профессуры перед московской публикой. Действительно серьезным  испытанием считался экзамен на ученую степень кандидата — к нему начинали готовиться года за полтора. Для успешной сдачи этого экзамена необходимо было продемонстрировать знания всех дисциплин своего отделения  и написать диссертацию на тему, заданную Советом факультета.

    На  протяжении довольно длительного времени  после открытия университета студенты должны были в конце каждого полугодия  проводить публичные диспуты. А  самая первая экзаменационная сессия состоялась летом 1766 года по распоряжению куратора университета В.Е. Ададурова, который таким образом исполнял указ Екатерины II о ежегодных отчетах, об успехах студентов. Экзамен проводился для всех студентов по изучаемым ими дисциплинам. Куратор лично в присутствии профессоров намеревался испытывать знания обучавшихся в университете. Ради удобства Ададурова, который должен был присутствовать на заседании в Сенате, экзамен был назначен на 6 часов утра.

    Учебный год по традиции завершался заседанием Совета университета — торжественным  актом, который являлся праздничным  событием для всего московского  общества. В этот день в Большую  университетскую аудиторию приглашались весь цвет московской знати, представители  древних дворянских фамилий, все, кто  был неравнодушен к судьбе университета. Публику развлекали музыканты, лучшие усадебные капеллы, университетский  хор, которым аккомпанировал орган. С речами к собравшимся обращались профессора, в торжественной обстановке оглашались имена тех, кому присваивались  звания докторов, магистров, кандидатов, награждались лучшие студенты и гимназисты, вновь испеченные студенты получали шпаги.

    Форма и содержание

    Все, кто учился и работал в Московском университете, всегда составляли особую касту. Так повелось с самых первых лет существования университета, когда принадлежность к этому  учебному заведению подчеркивалась мундиром — его носили преподаватели, студенты и хозяйственный персонал. Университетские мундиры были сшиты  из сукна темно-зеленого цвета с  красными воротниками, обшлагами и  подбоем. Посеребренные пуговицы мундира  украшались государственным гербом. Кроме того, студентам и учащимся университетской гимназии предписывалось носить напудренный парик и шляпу. Мундир был не только одним из корпоративных  признаков, он уравнивал имущественные  различия между студентами, способствуя  формированию особой атмосферы университетского братства. Еще одним важным событием для каждого молодого человека, принятого  в Московский университет, была выдача шпаги при производстве в студенты. И пусть мундир и шпага имели  лишь символическое значение, но они  демонстрировали благородство просвещенных, возводили образование в ранг одной из самых важных ценностей  государства. Конечно, в повседневной жизни далеко не все студенты, особенно выходцы из богатых дворянских семей, придерживались правила носить мундир и шпагу, но подобное облачение было непременным атрибутом всех торжественных  университетских мероприятий.

    В огне

    Война 1812 года принесла страшное разорение  Московскому университету. Умерло несколько  профессоров, не вынесших тягот эвакуации  и дороги, в пожаре погибли не только практически все университетские  здания, но и уникальные коллекции, собрания книг, лабораторное оборудование и приборы. Виновниками этой катастрофы с полным правом можно назвать  главнокомандующего Москвы графа Ф.В. Ростопчина и попечителя университета П.И. Голенищева-Кутузова, не предпринявших  сколько-нибудь серьезных усилий для  своевременной эвакуации главного учебного заведения России. Главнокомандующий  Москвы видел в университете лишь оплот якобинства, а профессоров, среди которых было немало иностранцев, прямо называл пособниками французов, дожидающимися удобного момента, чтобы  перейти на сторону врага.

    Море  огня, охватившее Москву в страшную ночь с 3 на 4 сентября 1812 года, пощадило университет, но наутро, когда пылал  уже весь центр города, пожар подступил  вплотную к университетским корпусам, уничтожив часть из них. Следующей  ночью огонь добрался до главного здания университета. По этому поводу профессор Штельцер, остававшийся в  городе, позднее писал: «Когда я хотел  идти в главное строение, которое  между тем было в безопасности, то в половину 2го часа ночи увидел деревянную обсерваторию на оном находящуюся, горящей, вероятно от пролетевших головень. 4 человека могли бы спасти строение, но я ни одного призвать не мог, ибо  все, опасаясь дурных поступков, с робостью скрывались». Наутро от университетских  зданий остались лишь стены, кладовые и погреба были разграблены, погибли  архив, библиотеки и коллекции. 

    Первый  цензор

    Сегодня трудно себе представить, что когда-то, на заре своей истории, Московский университет  ведал цензурой. Как это ни парадоксально, но в XVIII веке роль цензоров в Москве исполняли университетские профессора. В ту пору само понятие «цензура» еще не сформировалось и зачастую отождествлялось с критикой литературного или научного сочинения. Пока не вполне сознавалась сила печатного слова, и цензура не превратилась в одно из мощных орудий государственной власти, не было и тех строгостей в книгоиздательском деле, которыми так изобиловали век XIX и XX. Тем не менее, в указе о продаже книг «против закона», который вышел в 1763 году, говорилось: «И тако надлежит приказать наикрепчайшим образом Академии наук иметь смотрение, дабы в ея книжной лавке такие непорядки не происходили, а прочим книгопродавцам приказать ежегодно реестры посылать в Академию наук и университет московский, какие книги они намерены выписывать, а оным местам вычеркивать в тех реестрах такие книги, которые против закона, доброго нрава и нас».

Московский  Государственный  университет в  наши дни

    В составе университета 31 факультет: механико-математический, вычислительной математики и кибернетики, физический, химический, биологический, биоинженерии и биоинформатики, почвоведения, геологический, географический, наук о материалах, фундаментальной медицины, исторический, филологический, философский, экономический, Высшая школа бизнеса (факультет), юридический, журналистики, психологии, социологический, иностранных языков и регионоведения, государственного управления, искусств, мировой политики, глобальных процессов, Высшая школа перевода (факультет), физико-химический, Высшая школа государственного администрирования (факультет), Высшая школа управления и инноваций (факультет), дополнительного образования, военного обучения, а также Институт стран  Азии и Африки, Московская школа  экономики, Институт переподготовки и  повышения квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук, кафедра  физического воспитания и спорта. Филиалы: Пущинский, Подмосковный (Черноголовка), Черноморский (Севастополь), Казахстанский (Астана).

    Институты: НИИ ядерной физики им. Д. В. Скобельцына, НИИ механики, Государственный астрономический  институт им. П. К. Штернберга, НИИ физико-химической биологии им. А. Н. Белозерского, Научно-исследовательский  вычислительный центр, Институт теоретических  проблем микромира им. А. Н. Боголюбова, Институт математических исследований сложных систем, НИИ антропологии им. Д. Н. Анучина, Институт экологического почвоведения, Институт мировой культуры, Русско-германский институт науки и  культуры, Институт проблем информационной безопасности.