Культура и наука Японии XVIII - I половины XIX века

       Тенденция к изощренности и многообразию декора еще более ощутила в грандиозном  ансамбле мавзолеев сегунов Токугава в Никко (центральная часть о. Хонсю), выстроенном в I половине XVII века. Хотя оформление погребальных храмов знати издавна отличались особой нарядностью, мавзолей превзошли своей роскошью все былые. Соединивший черты буддийского и синтоистского зодчества, ансамбль включил в себя два больших комплекса Тосегу и Тайюин , вольно трактующих разнообразные стили. В главном ансамбле Тосегу (1617, перестроен в 1634 – 1636), раскинувшемся среди зелени кипарисовой рощи, ощущение изобилия земной жизни создается уже входными воротами Емейсион, обильно покрытыми резьбой и «китайские» ворота (Карамон) с фигурами золотых драконов, размещенными по белому лаковому полю. Апофеозом роскоши является главный храм Хондеэн с пышными капителями, сложно вырезанными фронтонами крыш. Интерьеры храмов Тосегу украшены столь же богато, как и наружная часть здания. Живопись, накладки из бронзы, резьба по дереву – все соединилось в пестром и прозрачном великолепии.

       Для архитектуры загородных резиденций и чайных павильонов, напротив, характерны сдержанность декора, подчеркнутая простота форм. Самый выразительный  из них – загородный императорский дворцовый ансамбль Кацура (1620 – 1658), расположенный к юго-западу от Киото, занимающий площадь в 66 тыс. кв. м., состоит из нескольких групп строений и маленьких павильонов, вольно распланированных среди искусно продуманного в своей естественности парка. Органичное соединение разных архитектурных стилей: парадного – синден, жилого – сеин и стиля чайного павильона – сукия, позволило зодчим добиться наиболее непринужденного и нтимного единения архитектуры и природы. Главное сооружение, расположенное на берегу живописного озера с островками, лишено акцентированного фасада. Оно состоит из трех приращенных друг к другу углами построек, образующих зигзагообразную линию, Старого сеина, Среднего сеина и Нового сеина, к которому, в свою очередь примыкают узыкальная комната и ряд других построек. По берегам водоема свободно раскинулись и меньшие компоненты ансамбля – Секинтай (Павильон сосны-лютни), Секатей (Павильон любования цветами), чайный павильон Гэнпаро и буддийский мемориальный храм Ориндо. Графические очертания приподнятых над землей зданий, простые формы деталей глубоко продуманы в своих масштабных соотношениях с садом.

       Изобразительное искусство

       Существование разнообразных тенденций характеризует  и изобразительное искусство. В XVII – XVIII веках продолжают развиваться традиции декоративной многокрасочной и однотонной живописи, сложившейся в предшествующих этапах. Придворными живописцами при сегунах Токугава, стремившихся к пышности и великолепию, продолжали по-прежнему оставаться предстваители школы Кано.

       В развитии японской декоративной живописи XVII столетие особо важную роль сыграли мастера, чье творчество сформировалось в Киото, где наиболее полно сохранилась связь живописи с художественными ремеслами. Идеалы утонченной культуры прошлых столетий были по-новому осмыслены выходцами из семей ремесленников – художниками Хонами Коэцу, Таварая Сотацу и Огата Корином, сформировавшими в японской живописи особое направление. Под воздействием их школы, с ее ощущением праздничного богатства материального мира, развивались все основные виды и жанры японского декоративного искусства. Коэцу возродил бытовавший в период Хэйан тип изысканных свитков-поэм, объединяющих живописные изображения, чаще всего помещенные на золотых или серебряных фонах, с каллиграфическими текстами. Под влиянием Коэцу сформировалось и творчество Сотацу (работал между 1600 – 1640), прославленного своими ширмами, в которых традиции живописи Ямато-э сплавились с монументальной силой и звучностью дворцов Мамаяма.

       Наследником традиций Сотацу и главой школы стал Отага Корин (1658 – 1716) – мастер необычайно широкого диапазона. Его росписям, исполненным восторга перед драгоценной красотой творений природы, присущи особая цветовая гармония и свобода композиционного построения. Каждое из его произведений отмечено пластичностью и чистотой линий, динамизмом, соединением условности и поэтической правды жизни. Корин для своих росписей использует старые приемы: золотые фоны, сочетания ярких тонов и золотых контуров, традиционную форму складных ширм, но интерпретирует каждый мотив по-новому, предельно обобщая увиденное и заостряя внимание на эмоциональном раскрытии образа. На рубеже XVII и XVIII веков новые декоративные и жанровые оттнеки приобретают и произведения, выполненные в традиции монохромной живописи тушью, и отвечающие духовным потребностям образованных кругов. Поэты-живописцы Мацуо Басе, Секадо, Кероку, Сампу создают эскизные аккомпанементы к коротким стихотворениям хайкай в виде лаконичных, лирических монохромных композиций рисунка и каллиграфии – хайга. Продолжающая традиция хайга киотская школа Наига, или Бундзинга, была созвучна передовым устремлениям времени своим противоборством нарастающей помпезности придворного искусства, проповедью свободного дилетантизма, непринужденностью живописного языка, осознанием ценности личности художника. Представители этой школы – Икэпо Тайга, Урагами Гекудо, Еса Бусон принесли в живопись новые черты, приблизив к людям мир средневековых образов, они сообщили традиционным пейзажным мотивам большую эмоциональную взволнованность и экспрессивность. В XVIII веке ряд живописцев совершает новые, хотя и не всегда удачные попытки осовременить образный строй японской средневековой живописи. Среди них Маруяма Окио, который в своих пейзажах стремился несколько эклектически соединить принципы европейского и японского искусства, применяя линейную перспективу и объемную моделировку.

       Эволюция  японской ксилографии отражает духовный рост и усложнение потребностей городского населения страны. Основателе японской ксилографии считается Хисикава Моронобу (1619 – ок. 1694). Его гравюры, еще монохромные и подцвеченные от руки, полны бытописательства, интереса к земным человеческим занятиям и чувствам. Мастером, осмыслившим выразительные возможности многоцветной гравюры, стал Судзуки Харунобу ( ок. 1724 – 1770), который использовал мягкие полутона и нежную окраску педметов для усиления поэтической значимости женских образов. Для создания лирической эмоциональной окраски он применял не только ритм плавно струящихся линий, продиктованный волокнистой структурой дерева, но и мягкий, всегда условный, колорит, то холодноватый («Туалет куртизанки»), то темный и золотистый ( «Девушка с журавлем» ). Образ жещины, хрупкой и нежной, раскрывающийся через ритм ее грандиозных движений, - основная тема всех его произведений.

         На протяжении XVIII века мастера гравюры продолжали упорные поиски новых путей для передачи умонастроения своих современников. Чрезвычайно обогатил цветовую палитру японской гравюры Китагава Утамаро (1753 – 1806), выявивший множество нюансов в характеристике человеческих эмоций. Часто для изображения одной детали мастер употреблял десятки досок. Цветовой ритм его гравюр в сочетании с гибкой и пластичной линией создавал многообразную гамму настроений – печали и радости, тревоги и безмятежности.

         Утамаро, как и Харунобу, сталпевцом  женской красоты. Но его образы  разнообразнее, эмоциональный мир шире и значительнее. Для него каждая из его героинь – воплощение какого-либо качества: нежности, хрупкости, силы. Особенности художественного языка Утамаро наглядно проявляются в его поясных и погрудных женских портретах(серия «Большие головы»), где лицо женщины, веселой или печальной, Выполненное в сложной технике полихромной печати на фоне мерцающей поверхности, занимает почти всю плоскость большого листа.

       Развитие  японской ксилографии феодального  периода завершилось в XIX веке. Творчество самого крупного мастера жэтого времени Кацусика Хекусая (1760 – 1849) стоит уже на грани эпохи феодализма и современности. Его искусству свойственны многие новые черты – невиданная дотоле широта охвата жизненных явлений, масштабность восприятия действительности. Чрезвычайно разнообразный по своему творческому диапазону Хокусай оставил грандиозное количество произведений. Среди них поздравительные картинки – суриномго, гравюры на темы древних легенд, альбомы с зарисовками быта, а также возрожденные им как самостоятельная ветвь пейзажи.⁴                                                               

       Литература  и театр

       Значительные  перемены происходили в этот период в литературе. Связующим звеном между традициями средневековой литературы и новой литературой реалистического направления стали произведения, написанные слоговой азбукой – канадзоси (с начала XVII в.). Но подлинно новое осмысление действительности позиций зарождающихся буржуазных слоев города происходит в демократическом и реалистическом направлении литературы (укиедзоси), основоположником и блестящим представителем которого был Ихара Сайкаку (1642 – 1693). Его повести об «изменчивом мире», романы и короткие новеллы отражали жизнь разнообразных слоев города – самураев, купцов, ремесленников, простолюдинов.

       Идеалы  третьего сословия отразились и в  поэзии – в появлении нового жанра – хокку, или хайку, особой формы поэтической строфы размером в 17 слогов (5 – 7 – 5). Наивысшего расцвета он достиг в творчестве уже упомянутого Мацуо Басе.

       Потребности и вкусы горожан определили изменения  и в театральном искусстве. Развивающийся с XIV в. аристократический театр при Токугава становится официальным церемониальным искусством. Актеры впервые получили гражданский статус, приравненный к нижнему слою самураев, и жалование. В XVII в. Возник театр Кабуки. В Эдо, Осака, Киото появились целые кварталы с особыми помещениями для театральных представлений. Первоначально в труппах Кабуки играли только женщины, потом юноши, с 60-х годов XVII в. Разрешались представления толко с актерами-мужчинами. Правительственная регламентация распространилась и на Кабуки, хотя сегунат не мог пойти на запрет театров, поскольку театральное действо служило своеобразным «социальным громоотводом», отвлекающим низшие слои населения от постановки насущных жизненных проблем.

       На  вкусы простолюдинов был рассчитан Театр марионеток (Дзенури), возникший из устного  песенного сказа, сопровождаемого аккомпанементом сямисена (струнный музыкальный инструмент) и игрой кукол. В 1675 г. в Киото и в 1684 г. в Осака были открыты театры Дзенури, занявшие особое место в общественной жизни благодаря ставившимся здесь произведениям великого драматурга Тикамацу Мондзаэмон (1653 – 1725). Его исторические и «мещанские» драмы, отражающие воззрения третьего сословия, были особенно понятны и созвучны настроению простого горожанина.⁵ 

       Ткачество и одежда

       Искусство художественной обработки тканей переживало новый подъем, связанный с распространением кимоно с коротким рукавом — косодэ. Одежду этого покроя носили все без различия пола, возраста и социального положения. Таким образом, кимоно или косодэ прошло долгий и сложный путь развития от нижнего одеяния VIII—IX вв. до верхнего мужского платья дворян и, наконец, до национального одеяния.  Кимоно свободно облегало тело, поэтому потребовалось сложное сочетание цвета и рисунка, чтобы сделать его нарядным. В первые десятилетия XVII в. никаких правил украшения кимоно не существовало. В художественных тканях вышивка еще занимала первое место, вытесняя раскраску. Использование золотых и серебряных нитей и целых пластинок позволило создать роскошныe и блестящие одежды (стиль нуйхаку). Повторяющиеся рисунки располагались фигурами, секциями: левая пола — правый рукав (или наоборот), в шахматном порядке, наискось, тремя горизонтальными полосами. Создавался контраст красного и черного, простого и сложного, спокойного и резкого. В первой половине XVII в. была проведена государственная регламентация одежды, одной из целей которой была борьба с роскошью. Только высшие придворные и офицеры могли использовать для своей одежды белую парчу, остальные должны рыли носить белый шелк. Самураям было запрещено шить платья из камки и парчи. Крестьяне обязаны были довольствоваться одеждой из хлопчатобумажных тканей. Теперь уже не цвет одежды определял общественное положение владельцев, а сорт ткани. Строгий этикет при дворе сегуна в XVII в. предписывал материал и покрой одежды, шляп, вееров и обуви. Одежда разрисовывалась, но не была роскошной. Придворные дамы эсили не больше шести (!) платьев. Именно в это время формируется самурайский костюм. Одежда императорской семьи придворных слепо копировала старый покрой.

       Одежда  горожан стала несколько богаче и разнообразнее. появилось праздничное платье, особенно  нарядное,  а также особая одежда для детей, подростков, невест, замужних и женатых, вдов и стариков, и т. д. Так как обычай требовал иметь гардероб на все случаи жизни, затраты на одежду составляли значительную часть семейных расходов. Особой  нарядностью, |порой экстравагантностью, отличались костюмы гейш и артисток.

       С середины XVII в. орнамент распространился по всему костюму, образуя причудливые сочетания и целые новые изображения, как бы составленные из более мелких. Но сами сюжеты стали более рафи-ршрованными, застывшими. Появились сочинения, регламентировавшие те или иные сюжеты.

       Рисунок наносили тушью или по старому способу кокэти. иногда вокруг контура рисунка добавляли вышивки. В конце XVII в. Миядзаки Юдзэн уже разработал новую ручную технику окрашивания тканей (юдзэн). Образец рисунка наносили Ирисовой пастой при помощи тонкой палочки, потом раскрашивали от руки клеевыми красками, сушили, а грунтовку смывали. Выбор рисунка и даже его деталей приноравливался к вкусам конкретного заказчика. Однако ручная раскраска была трудоемка и требовала высококвалифицированных мастеров. Введение раскраски по бумажным трафаретам существенно упростило весь процесс.

       В XVII—XVIII вв. замечается большой прогресс в ткацкой технике. Создана новая «китайская ткань» (караори), в состав которой входили золотые и серебряные нити. Ткань пользовалась большим спросом для театральных представлений «но».

       Центр текстильного производства долгое время  находился в Нисидзин, близ Киото. В XVII—XVIII вв. выделился ряд крупных мануфактур в других районах страны — в Муцу, Дэва, на Кюсю.

       Образцы тканей XVII—XIX вв. хорошо известны по гравюрам — их тысячи. Основная масса образцов сравнительно проста. Это гладкие одноцветные ткани с тиснеными и крашеными полосами, узкими или широкими, длинными или короткими, параллельными или сетчатыми. Помимо полос ткани покрыты узорами в виде черточек, кружков, дисков, волн, четырехугольников и других геометрических фигур, используемых отдельно или в комбинации друг с другом. Еще многочисленнее образцы с бесконечными вариациями элементов растительного орнамента, рассыпанными по всему полю или же сосредоточенными на кайме. Часто такие простые элементы, сведенные в фигуры, создавали общую композицию или тональность материи.

       Еще одна группа образцов указывает на большую фантазию мастеров. На них запечатлены сюжеты из растительного и животного миров в плоской трактовке. Уже в конце XVI в. оценили значение сюжетного узора. Однако с конца XVII в. простым сюжетным узором перестали интересоваться. На материю стали переносить целые картины, знаменитые пейзажи.