Гражданская война в Италии

     Примерно 26 июля отряд Мангады  занял западную часть  Сьерра-Гвадаррамы, растянувшись до Сьерра-Гредос. Штаб расположился в  Навальпераль-де-Пинаресе. Отряд пополнился крестьянами из Эль-Тьембло и других горных посёлков, а также батальонами Объединённой социалистической молодёжи и 5-го полка: имени сержанта Ваксеса, имени капитана Кондеса и другими. В распоряжении отряда был успешно действующий бронепоезд.

     Атака мятежников, которую  они предприняли 19 августа, захлебнулась в самом начале. Этому большой мере способствовали огонь батареи капитана Салинпса и успешные действия 7 самолётов Идальго де Сиснероса.

     20 августа мятежники  возобновили атаку.  На этот раз  в авангарде двигался  батальон регулярных марокканских войск.

     Эскадрилья  Идальго де Сиснероса, как и накануне, успешно атаковала  их; в результате мощной контратаки народной милиции силы Доваля обратились в беспорядочное  бегство по дороге к Авиле.

     Мангада не воспользовался этой победой для продвижения к Авиле и решил закрепиться только близ Пунта-Мапа, хотя противник находился за многие километры от него. Такие действия Мангады свели на нет преимущества, которыми обладал отряд вследствие своей высокой боеспособности и положения, которое он занимал на открытом фланге противника.

     Переброска  экспедиционных войск  из Африки в Андалузию  позволила мятежникам сконцентрировать на юге Испании колониальную армию численностью более 18 тыс. человек, которая быстро росла  за счёт систематической  вербовки в марокканской Кабилии [10, с.279].

     Первое  время борьба в  Андалузии носила особый характер. Если в Мадриде и  на севере страны линия  фронта обозначилась очень скоро, то в  Андалузии до конца  августа очень  многие города и посёлки  в зависимости  от хода борьбы находились, то в руках республиканцев, то в руках мятежников.

     5 августа отряд  верных республике  солдат, бойцы ударной  гвардии и крестьяне  из Кастро-дель-Рио  и Бухалансе снова  освободили Баэну.  Однако несколько  дней спустя они  оставили её по  распоряжению одного из командиров, отвечавшего за этот участок обороны, который объяснил свои действия «тактическими соображениями». Баэна снова стала местом ужасных репрессий и убийств[10, с.280].

     С первых дней войны  отряды мятежников под  командованием Кейпо  де Льяно, превратив Севилью в опорный пункт, стали укреплять свои позиции и устанавливать связи с городами, где мятеж одержал победу.

     Первая  фаза военных действий, длившихся до конца  июля, распространилась на провинции Севилья, Кадис и Уэльва. В целом она  представляла собой ряд карательных экспедиций, которые осуществляла в долине Гвадалквивира колонна солдат иностранного легиона и регулярных марроканских войск под командованием Кастехона, против деревень и сёл, обороняемых группами крестьян, вооружённых ружьями и косами. Примерами репрессивных, террористических действий колонны является Кармона – населенный пункт, расположенный неподалёку от Севильи.

     Первая  атака фашистов была отбита крестьянами. 22 июля колонна при  поддержке артиллерии снова атаковала  Кармону и захватила её.

       Вторая фаза военных  действий мятежников  развёртывалась в  Восточной Андалузии  и преследовала  цель обеспечить  коммуникации Севильи  с Кордовой и  Гранадой. Операции, носившие всё тот  же карательный  характер, осуществлялись  африканскими экспедиционными  войсками под командованием генерала Варелы.

     Однако  на фронтах Кордовы  и Гранады мятежники  столкнулись уже  с республиканскими силами.

     Сельскохозяйственный  пролетариат Кордовы, опираясь на помощь трудящихся Хаена, героически сражался почти во всех населённых пунктах провинции. В ходе борьбы он создавал части народной милиции, которые вступали в бой крупными подразделениями противника.

     Африканская армия являлась, прежде всего, типичным порождением  колониальной политики. Ее ударную силу составляли регулярные марокканские части, части Мехалья и иностранный легион. Эти части пополнялись марокканцами из самых отсталых племен, а также авантюристами различных стран, бежавших от правосудия или просто деклассированными элементам, становившимися гнусными наемниками, способными на любые преступления. Командовало этими неоднородными и безродными силами самое реакционное офицерство испанской армии.

     На  плоскогорье Кетама было сконцентрировано около 20 тыс. человек: шесть батальонов иностранного легиона, пять групп регулярных марокканских войск, 14 эскадронов марок каннской кавалерии и 16 пулеметных рот, 9 артиллерийских батарей, подразделения инженерных войск, войск связи, сани тарной службы и т. д. [2, с. 300].

     В Мелилье, несмотря на неоднократные предупреждения рабочих лидеров, некоторых офицеров и верных республике чиновников, командир гарнизона генерал Ромералес не принял никаких мер безопасности.

     Спустя  несколько часов  приказ из Мадрида  открыл ему глаза  на действительное положение. Генерал вынужден был приказать  произвести обыск в помещении Географической пограничной комиссии, которую мятежники превратили в свою штаб-квартиру.

     С этого момента  события развивались  с головокружительной быстротой. Опасаясь провала, заговорщики  вызвали на помощь взвод иностранного легиона, который арестовал тех, кому поручалось произвести обыск. Было 5 часов пополудни.

     Войска  легионеров и марокканцев, находящиеся в  боевой готовности в  Сегангане и Тауиме, немедленно двинулись  в Мелилью. Когда  Касарес Кирога снова  позвонил из Мадрида  главнокомандующему Мелильи, генерал Ромералес был уже арестован.

     На  улицах города появились  приказы, в которых  говорилось о введении военного положения. От имени Франко в  них лице мерно  утверждалось, что  армия восстала с  целью восстановления порядка в республике.

     Мятежники немедленно сообщили эту новость, своим сообщникам в Сеуте, Тетуане и Лараче. Ягуэ послал на полуостров телеграмму о том, что мятеж начался. Другие срочные телеграммы подобного содержания были направлены Франко и Моле.

     В воскресенье 19 июля собравшиеся на мадридской площади Пуэрта-дель-Соль трудящиеся снова потребовали оружия.

     Народ, руководимый рабочими партиями, готов был  сам добыть оружие и создать такое  правительство, которое  было бы готово вести  борьбу.

     Среди партий Народного  фронта возникли серьезные разногласия, окончившиеся победой сторонников сопротивления.

     Мартинес  Баррио подал в  отставку. 19 июля, в 4 часа дня, стало известно о создании нового правительства под  председательством  Хосе Хираля. Портфели военного министра и  министра внутренних дел были вручены республиканцам: первый — генералу Кастильо, а второй — генералу Посасу.

     Как и предыдущее, это  правительство было «чисто» республиканским. В нем не было ни одного представителя  рабочих партий или  иных пролетарских организаций, хотя и те и другие оказывали правительству свою поддержку.

     Приход  к власти кабинета Хосе Хираля свидетельствовал о том, что в  сложившейся в  стране трагической  и сложной обстановке, в условиях наступления  и разгула фашизма, мелкая буржуазия  и значительные круги  средней буржуазии под влиянием готовности масс защищать республику стали на путь борьбы вместе с трудящимися массами.

     Новое правительство дало указание гражданским  губернаторам раздать  имеющееся оружие рабочим организациям. Колебания кабинета Касареса Кироги уже  стоили испанской демократии потери немалой части территории страны. Несмотря на это, плохо вооруженные, но охваченные героизмом народные массы сумели нанести мятежникам во многих местах серьезные поражения.

     Готовность  испанского народа и  правительства организовать сопротивление и с оружием в руках бороться против фашистского мятежа явилась примером твердости и решимости для Западной Европы, которая занимала в то время капитулянтские позиции в отношении фашизма.

     Падение Мериды и Бадахоса явилось серьезной  потерей для республиканской Испании. В результате этого районы, занятые мятежниками на юге, были соединены с районами, заняты ми ими на севере. Поскольку Португалия служила мятежникам надежным тылом, они приобрели теперь чрезвычайно удобную базу для развертывания наступления на Мадрид. Через Португалию к ним прибывали из Германии и Италии в большом количестве оружие и военные специалисты.

     Соединившись  с мятежниками  на севере, «африканская 1 армия» поспешно направила  марокканцев и  легионеров на другие театры военных действий.

     Колонна под командованием  Тельи, наступая через  Тру-хильо, 23 августа  заняла Навалмораль-де-ла-Мату. Менее чем за неделю она прошла примерно половину расстояния, отделяющего Бадахос  от Мадрида.

     Другой  фашистской колонне, двигавшейся в  сторону Тахо восточнее первой, народная милиция, используя условия местности в районе Монтес-де-Гвадалупе, оказала некоторое сопротивление. Незначительные силы, которыми располагала республика в этом районе, начали получать подкрепление отрядов народной милиции, прибывавших из Сьерра-Гвадаррамы, Мадрида и других частей Испании.

     17 августа крестьяне  Баркарроты, Альмендралехо,  Сальва-леона и  других населенных  пунктов, сформировав  батальон имени  Педро Рубио, преградили  путь колонне мятежников, пытавшихся пробиться  к Дон-Бенито. В Медельине мятежники были биты и бежали, оставив на поле боя автомашины, оружие и даже раненых.

     Два дня спустя отряд  добровольцев из Валенсии под командованием  капитана Урибарри освободил  Алиа и окружил  мятежников в гвадалупском монастыре.

     Однако фашистские колонны, соединившись в Навалморале-де-ла-Мате, 28 августа развернули наступление на восток, в сторону Талаверы, по Мадридскому шоссе.

     Столица Испании и само существование республики оказались под  более серьезной  угрозой, чем во время  наступления фашистских войск со стороны Сьерра-Гвадаррамы. Центр боевых операций переместился в долину Тахо. Необходимо было без промедления прикрыть пробитую здесь брешь.

     В район Оропесы, против которой направлялись первые фашистские удары, начали прибывать  отряды, переброшенные сюда из Сьерра-Гвадаррамы или поспешно сформированные в Мадриде.

     С исключительным героизмом  шли они в бой. Батальон «Пасионария», которым командовал молодой коммунист  Андре Марти, совершил в Оропесе славный  подвиг. Перед этим отважным юношей была поставлена задача, во что бы то ни стало остановить продвижение противника. Выполняя ее, он с группой бойцов народной милиции оказался окруженным в церковной башне. Бойцы отстреливались до последнего патрона.

     Из  СьерраТвадаррамы прибыли  две роты батальона имени Тельмана под командованием Хуана Модесто, две роты одна имени АидыЛафуэнте под командованием Трифона Медрано и несколько штурмовых групп, а несколько дней спустя — батальон «Победа», которым командовал Мануэль Маркес, и другие части. Всего республиканские силы насчитывали здесь около пяти батальонов.

     Прибытие  в район Талаверы новых войск повлияло на характер операций, которые вела «африканская экспедиционная армия».

     Менее чем за месяц она  продвинулась свыше  чем на 600 км от Кадиса до Талаверы. Но затем ей потребовалось более 15 дней, чтобы пройти 38 км, отделяющих Талаверу от Санта-Олальи. Пора легких наступлений для нее кончилась. Отборные части Франко втянулись в изнурительные сражения, стоившие им потери больших сил, что позднее сказалось на ходе боев в окрестностях Мадрида[2, с.373].

     Народная  милиция оказала  героическое сопротивление  врагу на левом  берегу Альберче, в  непосредственной близости от Талаверы.

     В Касаль-де-Эскалоне, в Санта-Олалье и  других местах развернулись бои, равных которым по ожесточенности не было за всю войну.

     Бойцы милиции сражались  с необыкновенным упорством и отвагой. Обороняясь, они использовали каждую складку местности, каждый дом, каждый земляной вал. В некоторых частях милиции потери достигали 80 процентов и обычным стал отказ раненых бойцов эвакуироваться в тыл.