Гражданская война в Италии

     Двойная победа демократии вызвала  глубокое беспокойство империалистов всего  мира, опасавшихся, что  пример Испании и  Франции окажется заразительным. Этот пример показывал народам, что путь к победе над фашизмом обеспечивает блок всех демократических и рабочих сил на основе программы борьбы за развитие демократии и защиту мира.

     Победа  народного фронта открывала перспективу  глубокого демократического обновления Испании. Такая перспектива пугала империалистические державы, отводившие Испании в своей средиземноморской политике роль слабой страны.

     Кроме того, создание во Франции  и Испании правительств, опиравшихся на Народный фронт, в определенной степени меняло европейскую и международную обстановку. Поскольку обе эти страны отстаивали на западе Европы политику коллективной безопасности, проводимую Советским Союзом, возни кала возможность создания широкого и могучего фронта мира, который существенно изменил бы соотношение сил в Европе. Германии и Италии было бы трудно безнаказанно осуществлять свою агрессивную политику [7, с. 111].

     5 марта 1936 года, заняв  своими войсками  рейнскую демилитаризованную  зону, Гитлер поставил  под угрозу границы  Франции. 5 мая того  же года Муссолини захватил столицу Абиссинии. Окончание кампании в Африке высвобождало итальянские войска, и они могли быть теперь использованы на других театрах военных действий. Пассивность Франции и Англии поощряла фашистских диктаторов к подготовке и осуществлению новых агрессивных планов.

     В марте 1936 года в Берлин прибыл генерал Санхурхо, который был принят гитлеровскими властями как официальное  лицо. (По расчетам нацистов, он должен был стать  главой будущего мятежного  правительства в  Испании.) Сопровождаемый высокими военными и гражданскими лицами Германии, среди которых фигурировали руководитель немецкой разведки адмирал Канарис и оба будущих гитлеровских посла в Испании — Фаупель и Штёрер, Санхурхо посетил военные заводы и вел переговоры, в ходе которых обсуждался вопрос о помощи Германии готовящемуся в Испании мятежу. В переговорах принимал участие и полковник Бейгбедер, являвшийся в то время военным атташе посольства республики в Берлине[1, с. 132].

     С этого момента  гитлеровцы увеличили  перевод денег, отправку агентов и даже оружия за Пиренеи, где уже имелась разветвленная сеть агентов иностранного отдела нацистской партии, которая опиралась на значительные группы немцев, проживающих в Испании, и координировала свою деятельность с фалангой.

       Взывая к помощи фашистских держав, чтобы подготовить вооруженную интервенцию против республики, испанская финансово-помещичья олигархия одновременно усиливала в стране политическую и военную подготовку гражданской войны.

     Правые  силы повели ожесточенную антидемократическую кампанию в кортесах, в печати, на улицах, с церковных амвонов, в армии. Путем провокаций, оскорблений и неслыханных преступлений они пытались породить в народе чувство ненависти и мести, стремились вызвать хаос, безработицу и голод, сделать невозможной нормальную жизнь в стране.

     Если  прежде осью контрреволюционных сил была СЭДА во главе с Хилем  Роблесом, то, начиная  с 16 февраля положение  изменилось. Хиль Роблес прежде всего пытался установить господство реакции легальным путем, и поэтому крах «черного двухлетия», а также поражение правых в избирательной кампании явились прежде всего крахом самого Хиля Роблеса. Начиная с 16 февраля олигархия выдвинула на первый план открыто фашистские фигуры и организации, ярых сторонников вооруженного насилия. Часть СЭДА, и, прежде всего входящая в эту организацию молодежь народного действия, воспитанная Хилем Роблесом в профашистском духе, перешла на сторону фаланги.

     Одновременно  финансовая олигархия  усилила свою поддержку  группе «африканских»  генералов, призванных организовать военный мятеж.

     Депутаты-коммунисты, и, прежде всего Хосе Диас и Доло рес  Ибаррури, с трибуны  кортесов разоблачали  правые силы, в результате действий которых  возникала угроза гражданской войны, разоблачали ложь реакционных ораторов, требовали принятия решительных мер для пресечения подготовки военно-фашистского мятежа.

     Вместе  с коммунистами подготовку военного мятежа разоблачали  и многие другие депутаты, республиканские  и социалистические политики.

     Когда в первых числах мая  в связи со вторым туром выборов в Куэнке реакция выдвинула кандидатуру генерала Франко, Индалесио Прието своевременно разоблачил намерения заговорщиков сделать Франко «главарем военного переворота».

     Правительство Асаньи, а затем  и созданное в  мае 1936 года правительство  Касареса Кироги (Асанья стал уже президентом республики) пользовались исключительной поддержкой масс.

     Но  этим правителям не хватало смелости вступить в борьбу с олигархией и  ее прислужниками. Вместо того чтобы опереться  на рабочие организации  и Народный фронт, они избегали этой поддержки. Вместо того чтобы содействовать мобилизации масс, они страшились ее. Эти правители проявили себя медлительными и нерешительными в осуществлении программы Народного фронта. Они позволяли безнаказанно плести нити военно-фашистского заговора, не желая слушать предупреждения компартии, ВСТ и других антифашистских организаций. Учитывая размах и серьезность антиреспубликанского заговора, правительства принимали отдельные меры, такие, например, как арест некоторых руководителей фаланги, но эти меры были настолько запоздалыми, что оказывались не только неэффективными, но даже смешными.

     Политическая  линия КПИ была ясной и последовательной: поддерживать республиканское  правительство на основе выполнения им программы Народного  фронта [6, с.345].

     Усилия  компартии направлялись на то, чтобы гарантировать  мирное парламентское  развитие демократической  революции, защищать интересы широких  масс рабочих, крестьян, служащих, мелкой буржуазии  от крупных капиталистов и помещиков, которые  бойкотировали республику, систематически устраивали провокации и подстрекали к мятежу.

     После провала попыток  переворота в апреле и мае 1936 года участвовавшая  в заговоре военщина вынуждена была критически пересмотреть все  свои планы.

     В конце мая руководителем  мятежа до возвращения в Испанию Санхурхо был утвержден Мола. Что же касается Санхурхо, то он должен был возглавить созданный к тому времени Военный директорат.

     Первые  варианты переворота в Мадриде, запланированные  в стиле «пронунсиаменто» XVIII века, были решительно отвергнуты.

     Мола  выработал новый  план и 25 мая довел  его до сведения основных заговорщиков.

     План  Мола предусматривал мятеж по всей стране. Выступление должно было начаться с объявления военного положения  в целях парализации  сопротивления народных масс и захвата во всех городах стратегически важных пунктов [12, с. 267].

     На  Мадрид предполагалось бросить четыре моторизованные колонны, которые  должны были следовать  по четырем главным  шоссейным дорогам, ведущим в столицу: из Арагона через  Гвадалахару, из Наварры  через Сомосьерру, из Вальядолида через перевалы Гвадарамы и Навасеррады и из Валенсии через Таранкон. До захвата Мадрида политическим центром мятежа должна была стать Памплона [9, c. 99].

     В соответствии с новым  планом и последующими его изменениями  генералы-заговорщики распределили свои роли следующим образом.

     Непосредственное  руководство всеми  военными силами мятежников и отрядами из Наварры осуществляет Мола. Генерал Франко принимает на себя командование африканской экспедиционной армией. В последний момент Годед попросил, чтобы ему поручили руководить мятежом в Барселоне вместо генерала Гонсалеса Карраско, которому предстояло возглавить мятеж в Валенсии. Карраско подчинялись также Аликанте и Мурсия. Фанхуль и Гарсиа де ла Эрран руководят мятежом в Мадриде, ввиду чего генерал Вильегас слагает с себя обязанности лидера мятежников столицы. Саликет действует в Вальядолиде, а Гонсалес де Лара в Бургосе. В Астурии поднять вооруженный мятеж поручается полковнику Аранде.

     Установив контакт с Кейпо  де Льяно и Кабанельясом, заговорщики поручили им соответственно возглавить мятеж в Севилье и Сарагосе.

       Мятежные генералы  рассчитывали на  молниеносный военный  переворот. Биограф  Франко Хоакин  Аррарас сообщает, что, когда накануне  мятежа один из  помощников генерала  выразил надежду, что для победы будет достаточно недели, Франко, «обдумывая свои слова», сказал: «Если военный переворот будет удачным – да; правительство располагает большими средствами… Если же переворот окажется неудачным, гражданская война будет ожесточённой и долгой…»[2, с. 99].

     Генерал Мола назначил мятеж  на 24 июня, однако разногласия  среди его единомышленников привели к новой  отсрочке.

     После того, как Мола получил  посредническое письмо Санхурхо 11 июля и  совещания с карлистами 14 июля, было принято  решение о последовательном начале мятежа на 17, 18, 19 июля.

     Не  случайно организаторы начали мятеж против республики с помощью  воинских частей, размещенных  в испанской зоне протектората Марокко. Африканская армия  была способна на любые  преступления и командовала  этими неоднородными и безродными силами самая реакционная офицерство испанской армии. В то время, как в Марокко разгорался мятеж, находившийся на Канарских островах Франко ждал донесений о ходе событий. После загадочной смерти военного коменданта Лас-Пальмаса генерала Бальмеса, Франко боялся, что его сместят. Узнав об успешном ходе мятежа в Марокко Франко решил лететь туда и передал командование мятежными войсками на Канарских островах  генералу Оргасу.

     18 июля, в 2 часа дня,  самолет, на борту  которого находился Франко, вылетел в Марокко. Генерал действовал осторожно. И делал он это не без основания. Уже на следующий день по воле «провидения» погиб Санхурхо, сгорев в самолёте, пилотируемом Хуаном Антонио Ансальдо, который должен был доставить генерала из Эсториля в Бургос, чтобы тот возглавил мятежников. Сам Ансальдо не исключает возможности, что несчастный случай явился актом саботажа[2, с.117].

     В результате смерти Санхурхо в выигрыше оказался Франко.    

     Андалузия в планах мятежных генералов была связующим  звеном между восставшей африканской армией и вооруженными силами, находившимися на Пиренейском полуострове. В андалузских  портах намечалась высадка  «африканской экспедиционной армии», которой предстояло затем, не встречая на своем пути большого сопротивления, двинуться на Мадрид.

     Но  планы мятежников добиться быстрой  победы разбились  вдребезги о героическое  сопротивление народа, поднявшегося во всей Андалузии на защиту своей свободы.

     18 июля, в 2 часа дня, когда правительство передавало по радио успокаивающие и вводившие народ в заблуждение заявления, начался мятеж в Севилье. Известный своим участием в антимонархических заговорах 1930 года масон Кейпо де Льяно во главе группы офицеров нанес ряд неожиданных ударов по военной комендатуре города и военным казармам.

     В этой критической  для столицы провинции  обстановке рабочие  и крестьяне совершили  нападение на казарму  Виатор, расположенную  километрах в десяти от Альмерии, где  был расквартирован 3-й  каталонский полк. Захватив оружие, они, не теряя времени, направились к столице провинции.

     Но  в то же время стало  известно, что по малагскому шоссе  к Альмерии подходят солдаты военно-воздушных  сил. Было не ясно, мятежники  они или республиканцы. Навстречу им отправился Амадор Фернандес, который установил, что к городу идут сторонники республики.

     Прибытие  в Альмерию свежих республиканских  сил не только подняло  настроение населения, но и вызвало у  него большой энтузиазм. Вместе с вооруженными группами рабочих  эти силы подавили очаги сопротивления мятежников, в руках которых оставалась лишь радиостанция.

     21 июля на виду  Альмерии бросил  якорь военный  корабль под республиканским  флагом. Делегация  Народного фронта  связалась с капитаном  корабля и попросила  его оказать содействие в ликвидации последнего укрепленного пункта противника. Капитан послал гражданским гвардейцам радиограмму, предлагая сдаться, в противном случае он угрожал открыть огонь из всех орудий корабельной артиллерии. Ответ не заставил себя ждать. Гражданские гвардейцы подняли белый флаг, прекратили сопротивление и освободили захваченных пленных. Альмерия осталась на стороне республики.

     После подавления мятежа немедленно были организованы батальоны милиции и сформированы колонны для помощи Гранаде. Один из этих батальонов — батальон имени Ленина, которым командовал Ледесма,— во взаимодействии с военным кораблем освободил Мотриль и другие населенные пункты.

     В тот же день комитет  Народного фронта обосновался в  здании гражданского губернатора, откуда устанавливал прямые контакты с населенными пунктами провинции.