Борьба Руси с Западными завоевателями

    Немецкие  рыцари отправили посольство в Полоцк, к князю Владимиру. Дав обязательство  выплачивать Полоцку ливскую дань, они склонили князя подписать «вечный мир». В своей политике Орден широко использовал не только междоусобную борьбу правителей прибалтийских народов, но и разобщённость отдельных русских князей. Подписывая мир, полоцкий князь не интересовался тем, какие последствия это может иметь для Новгорода. А между тем крестоносцам важно было получить передышку на Двине, с тем чтобы укрепить свои позиции в земле эстов, куда они также стали проникать.

   Расширяя захваченную   территорию,   немецкие феодалы проникли и в землю северных латгалов и основали здесь рыцарский замок Венден (на месте древнего укрепления Цесис), создав этим постоянную угрозу не только Латгалии, но и землям Южной Эстонии. Замок стал главным центром ливонских крестоносцев. Провоцируя разногласия между правителями ливов, латгалов и эстов, крестоносцы организовали нападение на землю эстов. Приближение крестоносных грабителей к коренным  русским землям вызвало ответные мероприятия русских князей.

     Неустойчивость  политических отношений в Новгороде, обострение борьбы новгородского боярства с владимиро-суздальскими князьями, а также обособленность Пскова, Полоцка и Смоленска не могли не отразиться отрицательным образом на обороне подвластной Северо-западной Руси прибалтийской территории. Походы в Прибалтику совершались довольно часто, но у русских князей не было единой и чёткой военно-политической программы действий.

Продвижение крестоносцев в земли эстов наталкивалось  на упорное сопротивление  как эстов, так и Руси. В эти годы складывается русско-эстонский союз, направленный против крестоносцев. Эстонские правители стали искать помощи против немецких захватчиков на Руси.

       Русская политика в земле эстов активизировалась. В 1216 году псковские власти выступили против эстов Уганди, которые были завоёваны и крещены Орденом: псковские бояре «потребовали у них (эстов) оброка и податей». Походом к Отепяа псковичи добились своего. Крестоносцы же по уходе псковичей в свою очередь пришли под Отепяа, соорудили здесь сильно укрепленный замок и поставили гарнизон.

     В 1216 г. Новгород  и   Псков стали подготавливать крупное наступление, чтобы изгнать врага из Эстонии. Были отправлены русские послы «по всей Эстонии, чтобы шли эсты осаждать тевтонов в Отепяа». Новгородско-псковские войска в 1217 г. осадили город Отепяа; их поддерживали эстонские отряды. Осада длилась 17 дней. На помощь              осаждённым ливонский магистр привёл главное войско; оно сумело прорваться в город, правда, понеся немалый урон. Однако приход подкреплений не спас рыцарей от поражения: «Из-за множества людей и коней сделался голод в замке, недостаток съестного и сена, и стали кони объедать хвосты друг у друга».                                                                 [1;115 ]                       

     На  третий день немецкое войско сдалось и должно было оставить замок. Видимо, эта победа русско-эстонских сил восстановила русские права в земле эстов, так как епископ Альберт был вынужден отправить послов в Новгород и в Саккалу для утверждения мира, заключённого в Отепяа.

     Однако  «великая война русских и эстов против ливонцев» разгоралась всё сильнее: войско новгородского князя Всеволода Мстиславича предприняло большой поход на Венден, бывший форпостом крестоносцев, нападавших на Восточную Эстонию. Русское войско насчитывало 16 тыс. человек: оно разбило дозоры рыцарей («сторожи») и после двухнедельной осады Вендена возвратилось домой. Таким образом, осада Вендена явилась внушительной демонстрацией сил.

       В 1219 г. по призыву епископа Альберта в Северную Эстонию вторглись войска датского короля Вальдемара,  подкреплённые силами его вассала — Вацлава I, правителя Рюгена и части Померании. Они захватили часть территории эстов и построили на месте древней эстонской крепости Линданйсе новую, назвав её Ревель. Датские короли давно стремились обосноваться в Эстонии; они, как и шведские правители, не раз покушались на независимость эстов, которые отвечали жестокими набегами на датские и шведские владения.

     Вторжение датских феодалов серьёзно ухудшало позиции русских в Эстонии: во-первых, потому, что датчане постоянно грозили Северной Эстонии, во-вторых, потому, что во всех русских походах против, немецких рыцарей датская крепость оставалась у них на фланге. Датские феодалы вели себя в стране эстов так же, как и немецкие; они захватывали земли, порабощали и крестили население. Тех, кто был уже крещён меченосцами, датчане перекрещивали, а тех, кто принимал крещение у немцев после прихода датчан, они вешали как государственных преступников. Этот факт является лишним свидетельством того, что призыв к крещению язычников был лишь лозунгом грабежа, а принятие христианства имело в глазах завоевателей чисто политическое значение как признание их власти. Датские феодалы, несмотря на ожесточённое сопротивление эстов, захватили (1220) всю северную часть Эстонии.

     В то же время на Руси, в Великом  Новгороде, постепенно начало вновь возрастать влияние владимиро-суздальских князей, что не могло не сказаться на укреплении новгородских вооружённых сил. В 1221 г. владимирский князь Юрий Всеволодович отправил в Новгород своего брата Святослава, и тот предпринял новый поход на Венден. Немецкий хронист сообщает, что русские, разорив венденский посад (внешний город), опустошили также немецкие владения в области Турайда, расположенной в непосредственной близости от Риги, и «где русские нанесли меньший вред, там приложили руку литовцы».                                                                                               1;117 ]                                      В том же году немецкие феодалы совершили набег через эстонскую область Вирумаа за реку Нарову, в Ингрию, подвластную Новгороду.

    Всё происходившее в то время в Восточной Прибалтике ясно свидетельствует, что Русь, несмотря на её раздробленность, являлась единственной силой, которая могла положить предел немецкому натиску. Не случайно народы, отражавшие удары рыцарей (литовцы, эстонцы, латыши), искали помощи Руси.

     Исторические  судьбы Руси сложились так, что именно в это время, когда она готовила наступление на немецких и датских феодалов, ей был нанесён первый и весьма серьёзный удар с востока, со стороны татаро-монгольских захватчиков. Этот удар не мог не отразиться и на положении в Прибалтике. Немецкие захватчики  в  Риге  рассчитывали,  что уничтожение отборных русских войск позволит рыцарям продвинуться далее на восток.

     Наступал  решающий этап борьбы с немецкими  феодалами в стране эстов. Понимая это, немецкие и датские феодалы объединяли свои силы. Ещё в 1222 г. германский император Фридрих II признал «права» Ордена на земли вне Ливонии, а в 1223 г. датский король Вальдемар вернул епископу и Ордену «права» на Саккалу и Уганди, «с тем однако, чтобы они всегда были верны ему  и не отказывали его людям в помощи против русских и  против язычников».                                                                                                                [1;133 ]

    Русско-эстонские силы нападали на немецкие укрепления. Так, под руководством русских были опустошены  немецкие опорные пункты в землях Метсеполе, Турайда и других к северо-востоку от Риги. Крестоносцы, подтянув свежие силы из Германии, а, также заставив идти  в поход отряды ливов и латгалов, направились в землю эстов.                                                                     Угроза свободе эстонской земли продолжала возрастать. Тогда старейшины из Саккалы были посланы «в Руссию с деньгами и многими дарами попытаться, не удастся ли призвать королей русских на помощь против тевтонов и всех латинян».                                                                       [1;134 ]

       Наиболее значительными силами в то время располагал владимиро-суздальский князь Юрий Всеволодович, укрепивший своё влияние и в Новгороде. Защита новгородских политических и торговых интересов в Прибалтике входила в круг его внешнеполитических задач. В 1223 г. он отправил во главе с Ярославом Всеволодовичем своё войско, к которому присоединились новгородские и псковские полки.

       В течение месяца русско-эстонские  войска осаждали  Ревель, повсеместно уничтожая немецких захватчиков. Занять крепость не удалось, и русское войско вернулось в свою землю. Этот наиболее крупный поход, организованный после битвы на Калке, вновь показал, что для успешной борьбы с немецко-датской агрессией требуется объединение значительно больших сил.

       В 1224 г. немецкие феодалы предприняли большое наступление с целью уничтожить власть  Новгорода  над землей эстов и поработить её. Походу предшествовала очередная поездка Альберта в Германию, откуда он, как

всегда, прибыл «со многими пилигримами». Большое, немецкое войско, подкреплённое отрядами ливов, разоряя Эстонию, наступало на Юрьев. Князю Вячко рыцари «предлагали свободный путь для выхода с его людьми, конями и имуществом, лишь бы он ушел...», но русские воины не покинули союзников в беде. Началась осада Юрьева, который плечом к плечу героически защищали русские и эсты. Немецкий хронист оставил подробное её описание.

     Осаждавшие  построили осадные машины, поставили  поверх рва осадную башню и  начали вести подкоп. Когда вал  над подкопом обрушивался, башню  продвигали вперёд, к стенам крепости. Русские и эсты из луков, баллист и метательных машин осыпали немцев стрелами и камнями, нанося им большой урон. Крестоносцы в свою очередь метали в город камни, огненные горшки. Осаждённые «построили свои машины и патерэллы против» немецких орудий, «а против стрел христиан (немцев) направили своих лучников и балистариев». И так бились много дней.

     Ливонцы не давали осаждённым ни минуты отдыха. «Днем бились, ночью устраивали игры с криками... тевтоны били в литавры, играли на дудках и других музыкальных инструментах; русские играли на своих инструментах и кричали; все ночи проходили без сна». Когда немецкая башня приблизилась к крепостной стене, осаждённые в замке «зажгли большие огни, открыли широкое отверстие в вале и стали через него скатывать вниз колеса, полные огня, направляя их на башню и подбрасывая сверху кучи дров»; немцы сбивали пламя и в свою очередь подожгли мост.

     Воспользовавшись  тем, что «русские все сбежались  к воротам для отпора», ливонцы  бросились на крепостную стену, тесня оставшихся там эстов мечами и копьями. Так враг ворвался в Юрьев. Русские воины, оборонившиеся дольше всего, наконец, были побеждены; они во главе с князем Вячко укрылись в детинце (центральное внутрикрепостное укрепление), где и пала в жестоком бою. Немецкие захватчики «тотчас стали избивать народ, и мужчин и даже некоторых женщин, не щадя никого...», как свидетельствует сам немецкий хронист. Город  Юрьев был сожжён.   [1;137 ]

     В том же 1224 г. Новгород и Псков заключили  мир с Ригой, по которому отношения в Эстонии оставались неурегулированными, но крестоносцы должны были признать права русских на землю латгалов, «а подать, которую те (русские) собирали в Таласе, возвратили им». Таким образом, падение Юрьева внесло существенные перемены в положение земли эстов: оно дало известный перевес немецким феодалам, получившим возможность жестоко подавить сопротивление эстов.

     Папская курия организовала уже в 1224 г. «дерптское епископство», а новый епископ  в том же году поспешил признать себя и вассалом германского императора, который взял под свою «защиту» всех «вновь обращенных» в Ливонии, Эстонии, Самбии, Пруссии, Земгалии. Тогда же папская курия обратилась с воззванием «ко всем русским», нагло требуя от них оказания помощи ливонскому епископу в завоевании Прибалтики.

     Руси, всем русским княжествам, их независимости, культуре, угрожала смертельная опасность. На востоке татаро-монголы готовили новый удар, с запада Русь теснили  немецкие и датские захватчики, которых  поддерживали Германия, папская курия, Швеция. Грозные годы переживала Русская земля. Положение осложнялось тем, что  далеко не все князья и правители на Руси сознавали нависшую над Родиной опасность. Это в первую очередь относится к боярским правителям Новгородской и Псковской республик.

     В 1226 г. по приглашению бояр князь Ярослав  Всеволодович, внук Юрия Долгорукого, в третий раз занял новгородский стол. После успешных походов в земли литовцев (1226) и финской еми (1227, 1228) князь принял меры к усилению своей власти в Новгороде.

     В то же время князь намеревался  предпринять решительное  наступление на немецких захватчиков. Он привёл полки из Переяславля и заявил боярам: «Хочу идти на Ригу». Шатры княжеских полков раскинулись под Новгородом, а часть войск стала на постой в городе. Бояре же решили использовать поход для того; чтобы избавиться от энергичного князя. Тогда же их собратья в Пскове  фактически порвали отношения с Ярославом  и заключили мирный договор с Ригой. Договор даже предусматривал оказание взаимной помощи. Рыцари должны были «защищать» Псков от... Новгорода, а для гарантии союза псковские бояре послали им 40 мужей в залог. Псковские изменники, предав интересы русских земель, самовольно «уступили» немецким захватчикам «права» на. земли эстов, латгалов и ливов,

     Пытаясь оправдать эту измену, псковские  бояре и купцы ссылались на неудачи предыдущих походов против немецких рыцарей, на то, что они  не привели к миру, а Псковская  земля и торговля вследствие этого  терпели ущерб. Как видим, отсутствие твёрдой власти в Новгороде и Пскове и чёткой военно-политической программы не только ослабили позиции Руси в прибалтийских землях, но и породили возможность для изменнических действий среди части боярства и купечества.