Америка-Россия

 Представители народно-патриотической  оппозиции утверждали, что распад  Советского Союза и Варшавского Договора является результатом "тайного заговора" Запада во главе с США, и факт разрушения системы социализма негативно сказался на стабильности международной системы.      

 Г.А. Зюганов, в 1994 году  сопредседатель Думы Русского национального Собора, писал, что на Западе был разработан план "подрыва конституционного строя СССР как единой и великой державы". Он упомянул пять пунктов секретной программы: "представить СССР как последнюю и самую хищную империю, которую необходимо разрушить; доказать, что Советский Союз не был архитектором победы во второй мировой войне, является аналогом фашистского строя; взвинтить гонку вооружений и окончательно деформировать советскую экономику; разжечь национализм, взорвать страну изнутри; с помощью агентов влияния захватить средства массовой информации и разрушить коллективистские основы государства". ⁶      

 При оценке международных  отношений после 1991 года лидеры  консервативной оппозиции прямо увязывали ее с фактом распада СССР и Варшавского Договора, что, по их мнению, привело к дестабилизации мировой системы с далеко идущими последствиями для развития мира в XXI веке.      

 Председатель Национально-республиканской  партии России (НРПР) Н. Лысенко отмечал в 1993 году следующее: "Современный мир не знает пацифизма и альтруизма. Пацифизм и альтруизм навязываются тем, кого намереваются развалить изнутри и пожрать. Этому способствует масс культура и "общечеловеческие ценности". ... С близким уже концом эры индустрии военная мощь страны неизбежно отойдет на второй план, хотя ядерный щит и меч России останутся главным гарантом, что новая мировая война никогда не начнется. Но это вовсе не значит, что наступит эра всеобщего благоденствия. Земной шар есть, и будет находиться в условиях жесточайшей интеллектуальной войны за технотронное лидерство". По теории Н. Лысенко, Россия может попасть в число тех стран, которые будут находиться внизу технологической лестницы, будут наиболее притесняемы и бесправны.      

 Ряд историков, политологов  и социологов характеризовали  надвигающийся мировой порядок,  как систему международных отношений,  при которых будет осуществляться  эксплуатация отстающих стран  странами-лидерами. Грядущий порядок,  по их мнению, приобретал черты технологического геноцида со всеми атрибутами этого процесса - размещением радиоактивных захоронений, высокотоксичных и грязных производств, широчайшей эксплуатации людских и природных ресурсов. Согласно их точке зрения, "новый мировой порядок", навязываемый Соединенными Штатами всему миру, - индустриальное рабовладение в совокупности с разработкой и производством новейших передовых технологий. ⁷      

 В более поздних работах Г. Зюганов, уже лидер КПРФ, попытался дать философское толкование современной международной ситуации после окончания холодной войны. Он заявил, что "план "нового мирового порядка"- это набор мондиалистских технологий, направленных на установление глобальной диктатуры Запада во имя сохранения его политического, экономического и военного лидерства". По исторической аналогии этот план определялся как всемирный мессианский, эсхатологический религиозный проект, по своим масштабам, степени продуманности и основательности подготовки, как далеко превосходящий известные в истории формы планетарных утопий - римский империализм времен Тиберия и Диоклетиана, халифат Аббасидов, движение протестантов-фундаменталистов в Европе или троцкистские грезы о мировой революции.      

 Лидер российских коммунистов  определил мировоззренческую основу "нового мирового порядка"  как стремление реализовать многовековые  чаяния Запада в форме либерально-демократического "рая на земле", утверждение  "золотого века" человечества, который будет протекать под управлением единого Мирового Сверхправительства. В геополитической области, по мнению Г. Зюганова, "новый мировой порядок" увязан с "глобальной стратегией" США и с атлантическим Большим Пространством, которое мыслится как его главная территориальная опора, своеобразная "метрополия" всемирной колониальной системы. В ней будут сосредоточены внутренние "высокоорганизованные пространства" так называемого Торгового Строя, где власть измеряется количеством контролируемых денег, ставших единым эквивалентом, универсальной мерой вещей. ⁸      

 По мнению Г.  Зюганова, стремление Запада объединить  мир под единым руководством  приобретает особую актуальность  в конце XX века, ввиду того, что углубляются внешние противоречия между богатым Севером и бедным Югом, а внутренние межсословные, межклассовые противоречия вышли за рамки отдельных народов и наций, обретя глобальный, общечеловеческий характер. В новом планетарном "суперобществе" социальная напряженность находится на грани взрыва. Предотвратить такой взрыв и неизбежное за ним перераспределение благ, законсервировать существующее неравенство - таковы главные цели архитекторов "нового мирового порядка". ⁹      

 Некоторые представители  оппозиции высказывали достаточно  пессимистические прогнозы относительно  возможностей Запада в осуществлении  программы "нового мирового  порядка". В статье "Путь к  всемирной катастрофе" член-корреспондент РАН Р.И. Хасбулатов прямо заявил, что налицо как отсутствие дивергенции, так и возможность конвергенции, поскольку одна система - социалистическая, оказалась поглощенной другой, более сильной - капиталистической. Он отмечал следующее: "Но сумеет ли единая глобальная капиталистическая система "переварить" проглоченное и выжить? Нет, не сумеет. Она тоже погибнет. ... Мировому капитализму конкурировать сейчас не с кем - конкурент уничтожен, его лидеры куплены с потрохами. И мы становимся свидетелями упадка капитализма". ¹⁰      

 Таким образом,  по прогнозам ряда политологов,  современный мир переживает не  просто нестабильность, но и кризис, в результате которого может произойти упадок существующей системы и рождение новой. Р. Хасбулатов, например, утверждал, что осознание все большим числом граждан планеты того обстоятельства, что они лишились извечной мечты о равенстве, братстве, гуманизме, будет приводить огромные массы людей к отчаянию, а от отчаяния к бунту. Он прогнозировал бунты в "ядре" рыночной экономики мира, где материальное благосостояние людей будет ухудшаться, появятся новые проблемы безопасности. В целом развитие мира без социализма виделось ему как путь к всемирной катастрофе.      

 Философское толкование  современной эпохи с критических  позиций было представлено известным  философом А.С. Панариным в  статье "Российская интеллигенция  в мировых войнах и революциях XX века". Он также отмечал утрату  критического начала в мире. Согласно его точке зрения, крах марксизма как источника критического беспокойства у людей, привыкших эпигонствовать, вызвал уверенность, что если сам Запад перестал себя критиковать, то представителям "второго развития" остается прельщаться той "окончательной" современностью, которую Запад воплощает. А.С. Панарин ставит под сомнение "совершенство" Запада, считает, что незападный мир имеет право на его критику, так как монополизация современности Западом сужает горизонт современности. По его мнению, проблема состоит в том, чтобы этот горизонт расширить: "Российская культурная традиция дает нам право на критику современности, созданной Западом по своему образу и подобию и оказавшуюся, как показывает нынешний опыт, слишком узкой для человечества. ... у России, более всего пострадавшей от этой самоуверенной самоуверенности, есть особый повод собраться с силами и сформулировать альтернативу". ¹¹

2. Российско-американское  партнерство в многополюсном мире

      Признание  факта усложнения мира после  окончания холодной войны, появление  новых вызовов не только глобального,  но и регионального и внутригосударственного  характера дополнялось полемикой  о том, каким будет характер  управления новыми международными отношениями: глобальное партнерство, партнерство ведущих держав, лидерство сверхдержавы - США.      

 В 1992-1994 годах идея  российско-американского партнерства  почти не подвергалась сомнению  со стороны специалистов в  области международных отношений, хотя трактовка двустороннего партнерства была разной.      

 В 1992 году немало представителей  российской интеллектуальной элиты  продолжали сохранять верность  идеям "нового политического  мышления" и строить внешнюю  политику России в соответствии со стратегией глобализации международных отношений и равноправного партнерства США и России после распада Советского Союза. Внутренняя политика при премьер-министре Е. Гайдаре, внешняя политика при госсекретаре Г. Бурбулисе, министре иностранных дел А. Козыреве осуществлялась в соответствии со следующими постулатами:

1. Холодная война окончена, наступило время мирного, бесконфликтного развития международных отношений.
2. Россия, как правопреемница Советского Союза, может претендовать на равноправное партнерство с Соединенными Штатами при решении международных проблем.
3. России не следует проводить активную внешнеполитическую деятельность в своих традиционных сферах влияния - в Азии, на Ближнем Востоке, в Европе, так как после окончания холодной войны, роспуска Варшавского Договора, в соответствии с договоренностями между СССР и США (неофициальными, не закрепленными в официальных двусторонних документах), Россия вправе ожидать от США лояльности по отношению к ней и ее интересам в этих регионах. Логическим ответом на действия Советского Союза станет роспуск НАТО, исключается создание военных блоков и других организаций без участия России или направленных против нее.
4. В новых международных условиях, когда усилия ведущих держав будут сосредоточены на решении глобальных проблем, Россия может сконцентрировать свои ресурсы (ограниченные после распада СССР) на решении внутренних проблем и поддержании конструктивных отношений со странами СНГ, с которыми ее связывает общность интересов и тесные экономические связи.

      Заявленная внешнеполитическая  линия России в своей основе  содержала положения советской  стратегии, априори предполагалась  адекватная ответная политика  США и ведущих западных стран,  однако совершенно не учитывался  фактор сокращения мощи России  и возможностей ее влияния на мировое развитие. Предполагалось, что Запад не воспользуется фактической "слабостью" России, позволит ей поддерживать решающее влияние на постсоветском пространстве и будет по-прежнему ассоциировать с ней достижения СССР, на основе которых были достигнуты договоренности второй половины 1980-х годов.      

 Вместо четко сформулированных  национальных интересов и приоритетов  политики России, из Москвы настойчиво  звучали призывы к партнерству  с цивилизованной частью внешнего  мира. Этот призыв не был подкреплен ни определением задач России в партнерстве, ни формулированием его оптимальных форм. При этом интерес развитой части международного сообщества к Российской Федерации в основном был окрашен в негативные тона: было известно, чем не должна быть новая Россия, но имели самые смутные очертания представления о том, чем она могла и должна была стать, не утрачивая своей идентичности. ¹² Внешнеполитическая линия, предложенная российским руководством в 1992 году, впоследствии была оценена как ошибочная. Ее авторы получили характеристику "вестернизаторов/западников", следовавших в фарватере американской/западной стратегии, проводивших политику, не учитывавшую национальные интересы России, не сумевших адекватно оценить реальную ситуацию в мире после распада Советского Союза. Критика в адрес "либеральных моралистов", как их окрестил историк К.В Плешаков, звучала со стороны как соратников представителей правящей группы - либеральных демократов, так и со стороны демократической и консервативной оппозиции.      

 Ряд специалистов в области  международных отношений выводили  неизбежность российско-американского  партнерства из тезиса об окончании  эры сверхдержав, о чем писали  в 1989 году специалисты в области советско-американских отношений, доктор философских наук А.Ю. Мельвиль и кандидат исторических наук А.И. Никитин. Подтверждалась точка зрения, согласно которой бремя сверхдержавности оказалось фатальным для СССР и очень тяжелым для США. Многие экономисты заявляли о том, что США не обладают ресурсами для единоличного лидерства, основанного на сверхдержавности, поэтому целью Соединенных Штатов станет роль балансировщика в классической схеме многополярного баланса сил.      

 О том, что Соединенные Штаты будут стремиться уменьшить бремя расходов на поддержание нового международного порядка, писал в 1992 г. политолог и дипломат Н.Н. Спасский, возглавивший впоследствии Департамент Северной Америки МИД РФ. Он отмечал, что в правящих кругах США сознавали, что практиковать лидерство, опираясь на одни военно-политические инструменты, как это было в годы холодной войны, противоборства между СССР и США, не удастся в новых условиях. По мнению Н.Н. Спасского, у Соединенных Штатов оставался один выход: попытаться так структурировать глобальную взаимозависимость, чтобы основная тяжесть ее конструкции легла на те звенья и узлы, в которых США по-прежнему сильны. Финансовая и экономическая база и возрастание сложности мировых проблем делают функционирование новой системы возможным только при условии, что значительную долю издержек по ее содержанию возьмут на себя "младшие партнеры" США по сообществу демократических государств. ¹³      

 Отмечалось, что две бывшие сверхдержавы (США также классифицировались как "бывшая сверхдержава" в новом многополюсном мире) не заинтересованы в том, чтобы относительное ослабление их позиций было использовано новыми "центрами силы" для сокращения разрыва в военной сфере с США и Россией. По мнению С.М. Рогова, такой подход устроил бы обе страны, так как реализация стратегического партнерства позволила бы предотвратить возврат многополярного мира к традиционным силовым конфликтам и обеспечить военно-политическую стабильность в условиях быстрых и радикальных экономических, технологических и социо-культурных изменений.      

 В официальной позиции российского  МИД была высказана мысль о  том, что в мире есть как  огромные возможности для развития  мира по пути демократии и экономического прогресса, так и опасность хаоса и непредсказуемости в международных делах, возникновения новых конфликтов и расколов внутри отдельных государств и между ними. Министр иностранных дел А.В. Козырев заявил в 1994 году, что единственно возможным вариантом управления сложившейся ситуацией по пути стабильного и мирного развития является многостороннее партнерство, в котором Россия должна занять достойное место, оставаясь одним из основных стратегических партнеров Соединенных Штатов. ¹⁴