Автор: Пользователь скрыл имя, 18 Января 2011 в 17:51, курсовая работа
Личность Бориса Годунова, его неслыханные возвышения и трагический конец
поразили воображение современников и привлекли внимание историков, писателей,
поэтов, художников, музыкантов. В этом нет ничего удивительного. Жизненный
путь Бориса Годунова на редкость необычен. Начав службу заурядным дворянином,
Борис занял пост правителя при слабоумном царе, а затем стал властелином
огромной державы.
Передавали, будто он из малодушия принял яд. Но то были пустые слухи.
Причиной смерти его явился апоплексический удар. Бояре не оставили в покое
прах Бориса. Они извлекли его труп из Архангельского собора и закопали вместе
с останками жены и сына, которых задушили на заброшенном кладбище за городом.
В правление Бориса Годунова в судьбах России произошел крутой перелом.
Фактический преемник Грозного, Годунов расширил и упрочил дворянские
привилегии. В стране утвердилось крепостное право. Законы против Юрьева дня
доставили Борису поддержку феодальных землевладельцев. Но против него
восстали социальные низы. Падение династии Годуновых послужило прологом к
грандиозной крестьянской войне, потрясшей феодальное государство до
основания.
Список литературы
1. Костомаров Н.И.
«Русская история в
деятелей».-М.; Мысль, 1991
2. Скрынников Р.Г. «Борис Годунов».М.; Наука, 1983
3. Скрынников Р.Г.
«Социально-политическая
начале XVII века».-Л.; изд-во ЛГУ, 1985
4. Скрынников Р.Г. «История Российская 9-17 вв.»,-М.; Весь мир, 1997
Содержание
Введение......................
Начало пути...................
Пора испытаний................
Гонения на бояр..........................
Учреждение патриаршества......
Внешнеполитические
успехи........................
Угличская драма.........................
«Заповедные лета».........................
Земский собор 1598
года..........................
Успешное начало
царствования Бориса........................
Великий голод. Крах
Годунова......................
Список литературы....................
Содержание....................
[1] Ключевский В.О. Соч; т.3., М., 1957; стр. 24.
[2] Русская историческая библиотека, т.13, стр. 1283.
Тема: Исторический портрет Бориса Годунова
Москва 2002
ОГЛАВЛЕНИЕ
1. Введение
2. Житейский путь Бориса
3. Предпосылки правления Бориса Годунова
· Устройство власти и внутренняя борьба во время
и после правления Ивана Грозного.
· Князья и бояре
· Местничество
· Княженецкие вотчины
· Опричнина
· Внутренние отношения в московском боярстве
в начале царствования Федора Ивановича
4. 3 ступени возвышения Бориса
· Боярская “пентархия”
· Кончина Н.Р. Юрьева. Устранение Мстиславского
· Ссылка Шуйских
5. Торжество Бориса
· Общее признание Бориса как соправителя государства
· Меры Бориса по официальному выражению верховенства
6. Таланты Бориса Годунова
7. Заключение
ВВЕДЕНИЕ
Личность Бориса Годунова всегда пользовалась вниманием историков и
беллетристов. В великой исторической Московской драме на рубеже XVI и XVII
столетий Борису была суждена роль и победителя, и жертвы. Личные свойства и
дела этого политического деятеля вызывали от его современников как похвалы,
выраставшие в панегирик, так и осуждение, переходившее в злую клевету.
Спокойным исследователям
событий и лиц надлежало
чтобы увидеть истинное лицо Бориса и дать ему справедливую оценку. Этот труд
исследования взял на себя впервые младший современник Бориса, автор
“Временника” ХVII века дьяк Иван Тимофеев. Однако составив любопытнейшую
характеристику “рабоцаря” (Бориса), он, в конце концов сознался, что не может
понять, что преобладало в Борисе: добро или зло. В самые первые годы XIX века
такой же загадкой явился Борис для знаменитого Карамзина. Над “палаткою”
(склепом) Годуновых в Троицкой лавре Карамзин риторически восклицал: «
Холодный пепел мертвых не имеет заступника, кроме нашей совести: все
безмолвствует вокруг древнего гроба!.. Что, если мы клевещем на сей пепел,
если несправедливо терзаем память человека, веря ложным мнениям, принятым в
летопись бессмыслием или враждою?» Тот же самый вопрос встает и перед
историком нашего времени: до сих пор исторический материал, касающийся личной
деятельности Бориса, настолько неясен, а политическая роль Бориса настолько
сложна, что нет возможности уверенно высказаться о мотивах и принципах его
деятельности и дать безошибочную оценку его моральных качеств. В этом находит
свое объяснение и доныне существующая литературная разноголосица относительно
Бориса. Если в драме и в исторической повести Борис является обычно с чертами
интригана и злодея, то в этом следует видеть не столько выражение
исторических убеждений авторов, сколько прием драматической концепции,
творческой мысли. Но и в ученой литературе, даже до последних десятилетий,
Борис у многих писателей выступает мрачным злодеем, идущим к трону через
интригу, обман, насилие и преступление (Н. И. Костомаров, И. Д. Беляев,
Казимир Валишевский). На этих писателей продолжает влиять та летописная и
“житийная” традиция, которая в XVII – ХVIII веках пользовалась силой
официально установленной «истины» и только в XIX веке стала уступать усилиям
свободной научной критики. Как глубоко эта традиция, невежественная и грубая,
может возмущать неподчиненный ей ум, свидетельствуют скорбные и полные
сарказма слова одного из новейших исследователей, посвященные “историографии”
Бориса. Коснувшись мимоходом эпохи Бориса, профессор А. Я. Шпаков был изумлен
обилием обвинений против Бориса и их легкомыслием: «История Бориса Годунова,
– говорит он, – описана в летописях и различных памятниках, а оттуда и у
многих историков, весьма просто. После смерти Ивана Грозного Борис Годунов
сослал царевича Дмитрия и Нагих в Углич, Богдана Бельского подговорил
устроить покушение на Федора Ивановича, потом сослал его в Нижний, а И. Ф.
Мстиславского в заточение, где повелел его удушить; призвал жену Магнуса,
“короля Ливонского”, дочь Старицкого князя Владимира Андреевича – Марью
Владимировну, чтоб насильно постричь ее в монастырь и убить дочь ее Евдокию.
Далее он велел перебить бояр и удушить всех князей Шуйских, оставив почему-то
Василия да Дмитрия Ивановичей; затем учредил патриаршество, чтобы на
патриаршем престоле сидел “доброхот” его Иов; убил Дмитрия, подделал
извещение об убийстве, подтасовал следствие и постановление собора об этом
деле, поджег Москву, призвал Крымского хана, чтобы отвлечь внимание народа от
убийства царевича Дмитрия и пожара Москвы; далее он убил племянницу свою
Феодосию, подверг опале Андрея Щелкалова, вероломно отплатив ему злом за
отеческое к нему отношение, отравил Федора Ивановича, чуть ли не силой
заставил посадить себя на царский трон, подтасовав земский собор и плетьми
сбивая народ кричать, что желают именно его на царство; ослепил Симеона
Бекбулатовича; после этого создал дело о заговоре “Никитичей”, Черкасских и
других, чтобы “извести царский корень”, всех их перебил и заточил; наконец,
убил сестру свою царицу Ирину за то, что она не хотела признать его царем;
был ненавистен всем “чиноначальникам земли” и вообще боярам за то, что
грабил, разорял и избивал их, народу – за то, что ввел крепостное право,
духовенству – за то, что отменил тарханы и потворствовал чужеземцам, лаская
их, приглашая на службу в Россию и предоставляя свободно исповедывать свою
религию, московским купцам и черни – за то, что обижал любимых ими Шуйских и
Романовых и пр. Затем он отравил жениха своей дочери, не смог вынести
самозванца и отравился сам. Вот и все”.
Подкрепленный точными ссылками, этот перечень обвинений на Годунова не
измылен и даже не преувеличен. Он только собирает вместе все то, чему верили
и чему не верили историки, что они излагали, как факт, что опускали по
несообразности и невероятности. Несчастье Бориса состояло в том, что в старые
времена писавшие о нем не выходили из круга преданий и клевет, внесенных в
летописи и мемуары. Дело стало меняться, когда, с изменением научных
интересов, внимание историков направилось от личности Бориса к изучению той
эпохи в ее целом.
Серьезное и свободное
тому, что с достоверностью
выяснился большой
и в его характеристику вошли новые, благоприятные для его оценки черты.
Правда, не всех историков новые материалы расположили в пользу Годунова; но
как только явилась возможность перейти от летописных повествований к
“документальным данным”, у Годунова стали множиться в науке защитники и
почитатели. Не говорим об “историографе” Миллере, который в XVIII веке прямо-
таки не смел, быть
откровенным в отзывах о
взысканий от начальства. Более свободный и смелый историк Николаевского
времени М. П. Погодин должен быть признан первым открытым апологетом
Годунова. По отзыву его университетского слушателя «голос его принимал живое,
сердечное выражение, когда он говорил о Борисе Годунове и с увлечением