Роль Дмитрия Николаевича Анучина в развитие географии

  В 1918 году начала осуществляться еще  одна давнишняя задумка Анучина: при кафедре географии была создана  комиссия по вопросу «об учреждении в России географического института». Институт открылся по окончании гражданской  войны, в 1922 году, и его первым директором стал Анучин. Правда, институт этот находился  в составе Московского университета, а не Академии наук,  входя в  Ассоциацию НИИ физмата университета. Анучин редактировал и рецензировал карты Атласа России, изданного в 1921 году. В 1922 году Госплан пригласил  его работать в секции «Человек как  экономический фактор производства». В том же 1922 году возобновился приостановленный на время выпуск журнала «Землеведение» под редакцией Анучина и Крубера.

  Анучин  возглавил Московское археологическое  общество,  географическое отделение  Коммунального музея Москвы (ныне Музей истории и реконструкции  Москвы) и комиссию по созданию Центрального этнографического музея в Москве.   С 1919 года он сотрудничал с Российской академией истории материальной культуры (РАИМК), которая летом 1920 года снарядила по его проекту экспедицию в район среднего течения Оки.

  В 1921 году Анучин выступил одним из членов-учредителей  Всероссийской научной ассоциации востоковедения при Наркомнаце и вошел в состав комиссии по подготовке экспедиции в Афганистан. В 1923 году, уже после смерти ученого, вышел в свет сборник его статей «Афганцы и Афганистан».

  Значительным  было участие Анучина в развитии системы высшего и среднего образования. Он вошел в учредительную комиссию по созданию высших учебных заведений, где разрабатывал структуру и  подбирал кадры для Ташкентского и Уральского (в Екатеринбурге) университетов. В Центральном естественно-педагогическом институте (ЦЕПИ) ученый возглавил научно-методическую работу по созданию советской трудовой школы.

  Работоспособность и научную форму он сохранял буквально  до последних дней жизни. Еще 24 апреля 1923 г. Анучин председательствовал на 152-м заседании географического  отделения ОЛЕАЭ, а уже 4 июня его  не стало.

Заключение

  Парадокс  Анучина заключался в том, что, посвятив практически всю свою жизнь институционализации  научных дисциплин,  то есть их выделению  и обособлению из нерасчлененного  конгломерата гуманитарных и естественнонаучных знаний, он одновременно старался сохранить  взаимопроницаемость этих наук, объединенных общим, по его мнению, объектом исследования. Сегодняшним языком мы охарактеризовали бы Анучина как сторонника междисциплинарных исследований. Его универсализм не был лишь инерционным следствием прежнего научного синкретизма,  характеризующегося неопределенностью (а потому и взаимоналожением) предметных полей, но последовательной методологической позицией: определяя предметные поля выделяющихся наук, проводя границы между ними, не превращать эти границы в китайскую стену, а добиваться междисциплинарного синтеза. Но это уже был синтез на основе дифференциации, а не прежний синкретизм. В своей научной деятельности Анучину удалось воплотить искомую модель развития науки, что было следствием счастливого сочетания двух факторов: во-первых, в конце XIX века оформляющиеся научные дисциплины еще не достигли столь высокого уровня специализации, который существенно затруднил бы сотрудничество между ними, во-вторых, феноменальная память и высокая работоспособность ученого позволили ему свободно оперировать материалами, проблематикой и категориями одновременно нескольких наук.

  Дмитрий Николаевич олицетворял переходный характер науки, сочетая,  с одной  стороны, свойственные предшествующей эпохе универсализм и энциклопедизм, с другой – стремление к дифференциации и институциализации наук. Последнее - дифференциация и институциализация – было магистральным направлением развития научного знания во второй половине XIX века, но решающая роль Анучина в формировании современного  облика ряда научных дисциплин заставляет с особым тщанием всматриваться в биографию ученого, пытаясь обнаружить в индивидуальных мотивах и действиях проявление более широких закономерностей, влияние интеллектуального и духовного климата эпохи. Судьба Д.Н.Анучина испещрена знаками времени, но, отмечая их, нельзя одновременно не указать и на его инаковость, отличие от коллег по  университетской корпорации.

  Со  своей принципиальной внепартийностью  и подчеркнутой лояльностью по отношению  к власти как таковой  - не важно, императорской или большевистской, Анучин явно выпадал из идеологически  воспаленного отечественного контекста  конца XIX - начала XX века, что заслужило  ученому устойчивую неприязнь более  политизированных коллег и не самую  лучшую репутацию в тогдашнем  образованном обществе. Достаточно упомянуть, что в 1911 году Анучин не присоединился к своим коллегам по кафедре географии и этнографии, покинувшим Московский университет в знак протеста против политики тогдашнего министра народного просвещения Л.А.Кассо; в итоге на кафедре остались лишь два преподавателя – Анучин и антрополог А.А.Ивановский. Согласимся, что идти против течения – качество, требующее немалого личного мужества. При всем том Дмитрий Николаевич  отнюдь не был ученым жрецом, руководствовавшимся девизом «наука ради науки» и не жил в «башне из слоновой кости». Но свой личный вклад в общественный прогресс он видел, прежде всего, в развитии науки и распространении научных знаний, не обусловливая прогресс сменой политического строя. Идеалистическая вера в развитие науки и техники как первостепенное условие превращения России в состоятельное, просвещенное и передовое общество вообще была характерна для 60-80-х годов XIX века,  получив особенное распространение среди студентов и профессоров факультетов естествознания и технологии. Социальную позицию, которой Анучин придерживался до конца своей жизни, можно сформулировать следующим образом: честное выполнение профессионального долга есть наилучшее служение России; власть же хороша или плоха настолько, насколько она помогает или мешает науке. Поэтому активное сотрудничество Анучина, уже довольно пожилого (74 года в 1917 году) человека, с Советами объясняется отнюдь не  политическими симпатиями или идейной ангажированностью – таковые, насколько можно судить по имеющимся источникам, у него отсутствовали (или же он предпочитал их не проявлять публично), - сколько тем, что новая власть целенаправленно и активно поддерживала науку, в том числе и те дисциплины, которыми занимался Анучин. В 1919 году по просьбе Анучина была наконец-то открыта многострадальная кафедра антропологии, создать которую в императорской России фактически так и не удалось.

  Однако  остался главный итог научной  жизни Анучина – три вставших на крыло дисциплины: антропология, география,   этнография, которые  как самостоятельные науки состоялись во многом, если не исключительно, благодаря  его феноменальным усилиям. Осталось множество выпестованных им учеников, определивших лицо этих наук. В географии  это Л.С.Берг, А.А.Борзов, М.А.Боголепов, М.С.Боднарский, С.Г.Григорьев, Б.Ф.Добрынин, А.А.Крубер, И.П.Силинич, А.А.Синицкий,  И.С.Щукин и др. В антропологии и этнографии: Б.Ф.Адлер, В.В.Бунак, Б.Н.Вишневский, Б.С.Жуков, А.А.Ивановский, А.И.Колмогоров, Б.А.Куфтин, В.П.Налимов, Н.А.Синельников и др.

Ссылки

1. Бунак В.В. Деятельность Д.Н.Анучина в области антропологии
2. Анучин Д.Н. Русская наука и съезды естествоиспытателей.
3. Соловьев А.И. Дмитрий Николаевич Анучин и основные направления его научной деятельности // Анучин Д.Н. Избранные географические работы / Под ред. Соловьева А.И. и Анучина В.А.
4. Богданов В.В. Полвека жизни
5. Левин М.Г. Дмитрий Николаевич Анучин
6. Анучин Д.Н. Антропология, ее задачи и методы // Русские ведомости
7. Анучин Д.Н. О задачах и методах антропологии
8. Анучин Д.Н. Землеведение в России (несколько слов о развитии русского землеведения). 1894
9. Анучин Д.Н. Избранные географические работы
10. Берг Л.С. Очерки по истории русских географических открытий.