Роль Дмитрия Николаевича Анучина в развитие географии

Нижегородский государственный педагогический университет

Естественно-географический факультет

Кафедра физической географии и

 геоэкологического образования 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Реферат по теме

«Роль  
Дмитрия Николаевича Анучина

в развитие географии» 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Выполнил а студентка

I курса ЕГФ 412 гр.

Артебякина Александра

Проверил  виу, кгн, доцент

Юртаев А.А. 
 
 
 
 
 
 
 
 

Нижний  Новгород, 2011 
 
 
 

Введение

  «Занимаясь  и разрабатывая новые в России научные отрасли, Дмитрий Николаевич отнюдь не был в них пионером или  новатором, творцом новых систем или автором открытий». Эта, довольно сдержанная, оценка теоретического вклада Д.Н.Анучина в науку представляется тем более заслуживающей внимания, что, во-первых, принадлежит перу его ученика в области антропологии В.В.Бунака, во-вторых, позаимствована из мемориальной статьи, написанной  к первой годовщине кончины ученого, а для этого жанра, как известно, характерно преувеличение достоинств и заслуг усопших.

  Будучи  хорошо осведомленным в современных  ему научных теориях, сам Анучин никогда не был выдающимся теоретиком в одной из тех дисциплин –  антропологии,  археологии, географии  и этнографии – которыми увлеченно  и плодотворно занимался многие годы. Более того, на подобную роль он никогда и не претендовал, поскольку  к любым масштабным теоретическим  построениям относился скептически, предпочитая им строго фактологические исследования, где в полной мере проявлялась его феноменальная память, о которой с восторгом упоминали современники.  По словам Бунака,  «теоретические построения играли крайне малую роль в … научной деятельности» Анучина, зато он «обладал исключительной способностью отчетливого восприятия единичных конкретностей, которые, благодаря его выдающейся памяти, существовали для него независимо от каких-либо теоретических систем».

  Эта индивидуальная черта ученого, интеллектуальная  позиция которого нашла методологическое основание в  позитивизме, сделала  Анучина автором ряда превосходных для своего времени монографических  работ. Его магистерская  диссертация  по зоологии «О некоторых аномалиях  человеческого черепа и преимущественно  об их распространении по расам», защищенная в начале 1881 года  в Московском университете, по количеству материала (более 15 тысяч черепов) и сравнительно-анатомическому подходу считалась классической работой мировой антропологической  литературы.

  Широта  научных интересов и работоспособность  Анучина были поистине феноменальными:  за свою долгую жизнь, - а ученый лишь немного не дожил до своего восьмидесятилетнего  юбилея, сохраняя творческую форму  вплоть до последних дней, - он написал  более 120 работ по антропологии, около 90  по этноархеологии, более 150 по географии, около 90 по зоологии и естествознанию. Исследовательскую работу Анучин сочетал с обширной преподавательской и методической нагрузкой (число читавшихся им курсов достигало двух десятков, причем многие из них были пионерными),  активной экспедиционной деятельностью,   колоссальной организационной, редакционно-издательской и   популяризаторско-просветительской работой.

  С высоты сегодняшнего дня  исследовательским  работам Д.Н.Анучина – безусловно ценным для его времени – отведено место преимущественно в истории науки. Ретроспективно, фундаментальной заслугой Анучина выглядят не его исследования, чье значение исторически преходяще, а исключительная роль ученого в институционализации антропологии, археологии, географии и этнографии. Если антропология до Анучина имела своих академических предшественников в лице К.М.Бэра и А.П.Богданова, то этнография и археология, которые в 80-е и 90-е годы XIX века были делом преимущественно любительским, именно Анучину обязаны своим вхождением в круг академических дисциплин: он заложил устойчивые организационные формы археологических и этнографических исследований, положил начало университетскому преподаванию этнографии (в 1888 году Анучин приступил к чтению первого систематического курса этнографии России).

  По  отношению к географии Анучин вообще выступил основоположником академической  традиции. До января 1885 года, когда Анучин приступил к чтению  курса географии, она не  преподавалась в Московском университете уже без малого сорок  лет, с 1847 года. Помимо исследований в  области географии и чтения соответствующих  учебных курсов, Анучин учредил географический кабинет и музей в Московском университете, создал в 1892 году географическое отделение в Обществе любителей  естествознания, антропологии и этнографии (ОЛЕАЭ), основал и более тридцати лет руководил журналом «Земледелие», разработал методику преподавания географии  в высшей и средней школе.

  Можно уверенно утверждать, что Анучин сделал решающий шаг для превращения  любительского увлечения, в роли какового бытовали археология, география  и  этнография, а также, в значительной степени, и антропология  в науку  в полном смысле этого слова. Его  первостепенная заслуга состояла  в формировании организационной  основы и подготовке профессиональных кадров – тех базовых условий, без которых ни одна научная дисциплина не может устойчиво существовать и развиваться

  Сочетание дисциплин, оказавшихся  в фокусе научных интересов Анучина,  было далеко не случайностью. Хотя здесь  не обошлось без влияния той черты  его характера, которую он в сердцах  называл «разбросанностью», а младшие  современники и ученики предпочитали характеризовать как «разносторонность», в намеченной Анучиным интеллектуальной перспективе антропология, этнография и археология находились в неразрывной  взаимосвязи, представляя собой  «интегральные части триединой  науки». Методологическое основание  этого междисциплинарного единства составило стремление  Анучина  к синтезу естествознания и  общественных наук, воплощение чего он усматривал в  географии – науке, одновременно занимающейся природой и  человеком.

  Идя по пути расширения, – когда добровольно, а когда и под влиянием обстоятельств, - круга своих научных интересов, Анучин нередко проигрывал в исследовательской  глубине, свойственной ученым, всю жизнь  специализирующимся в одной предметной области или даже по одной теме. «Если бы Дмитрий Николаевич сосредоточил  свою деятельность в одной какой-нибудь специальности, он приобрел бы славу  одного из крупнейших ученых конца XIX века. Но Дмитрий Николаевич сознательно  не пошел по этому пути,  так  как сознавал, что от его деятельности зависит дальнейшее развитие в России трех наук». Вместе с тем, избранная  Анучиным исследовательская стратегия  не только создала ему заслуженную  славу  эрудита, но и обеспечила возможность  разностороннего подхода, взгляда  на один объект с разных точек зрения, с позиции различных научных  дисциплин. Младшие современники ученого  отмечали присущее ему «чувство широкой  перспективы, которого зачастую не хватает  людям, зарывшимся с головою в  отдельные специальные вопросы».

  В связи с этим примечательна характеристика Анучина как этнографа, принадлежащая  профессиональному этнографу А.Н.Максимову: отмечая, что число собственно этнографических работ Анучина сравнительно невелико, он одновременно назвал его наиболее видным и авторитетным представителем этнографии в России.  И этот авторитет, по мнению Максимова, зиждился не столько на собственных исследованиях Анучина, репутации научного патриарха и организационных заслугах, но, был обеспечен, прежде всего, научной разносторонностью Анучина, его способностью без труда оперировать материалами одновременно антропологии, этнографии и археологии, а также умением осуществлять общее научное руководство, определять перспективные направления исследований.

Путь  в науку

  Родился Дмитрий Николаевич Анучин 27 августа (по новому стилю – 7 сентября) 1843 года в Петербурге. Происхождения он был  скорее разночинского. Хотя отец Дмитрия, Николай Васильевич Анучин, выслужил офицерский чин и потомственное  дворянство за участие в кампании 1813-1814 годов, до поступления на воинскую службу он учился в духовной семинарии  в Вятке, откуда ушел, не окончив  курса. Мать, Татьяна Фирсовна Захарова, родом из крестьян Галичского уезда Костромской губернии, но зажиточных, поскольку смогла получить образование в петербургском пансионе. Дмитрий был шестым (и последним) в семье ребенком, причем к моменту его появления на свет в живых оставались лишь два брата – Михаил и Александр. В 1854 году Дмитрий поступил во второй класс Ларинской (Петербург) классической гимназии, но, потеряв в течение двух лет (1855-1857 гг.) сначала среднего брата – Александра, а затем отца и мать, оказался вынужденным перейти в пансионеры. Единственный оставшийся в живых близкий родственник, брат Михаил, к этому времени женился и не смог или не захотел содержать брата-гимназиста.

  Гимназия  – плод гимназической реформы 1849-1851 гг. – делала акцент  на классическом образовании, много времени уделялось  изучению иностранных языков, как  живых, так и мертвых - древнегреческого и латыни. Строгая дисциплина и  телесные наказания усугубляли и  без того нелегкую жизнь в пансионе. Но с учебой у Дмитрия проблем  не было: одноклассники впоследствии единодушно отмечали феноменальную  память и умение «Онучки» (такое прозвище он получил от однокашников) систематически работать. Эти качества впоследствии составили одну из главных составляющих успешной научной карьеры Д.Н.Анучина.

  Путь  выпускника гимназии казался предопределенным:  в 1860 году молодой Анучин поступил на историко-филологический факультет  Петербургского  университета, но проучился  там недолго. Весной 1861 года студент  заболел, врачи предполагали крайне опасный, чуть ли не фатальный для  того времени диагноз – туберкулез, и по совету знаменитого доктора  С.П.Боткина Анучин покинул Россию, отправившись для лечения за границу.

  По  дороге в южные края Анучин провел лето 1861 года в знаменитом университетском  центре Гейдельберге. Здесь он познакомился и сблизился с рядом русских, среди которых были А.П.Бородин,  впоследствии известный композитор и химик, братья А.О. В.О. Ковалевские – биолог и палеонтолог, последовательные дарвинисты. Но главное,  в «Германии туманной» началось его увлечение естественными науками. По-видимому, этому кардинальному обновлению интеллектуальных приоритетов Анучина немало поспособствовало освобождение от системы жестких запретов и ограничений гимназических лет. С избавлением от физического недомогания уходила и моральная усталость от интеллектуальной несвободы. За границей у Анучина появился шанс выйти из колеи, в которую его загнали жизненные обстоятельства.

  Для России 60-х годов интерес к  естествознанию был духом времени  и интеллектуальной модой, что так  блестяще изобразил И.С.Тургенев в «Отцах и детях» в образе Базарова. (Впоследствии сам Д.Н.Анучин относил расцвет отечественного естествознания ко времени с конца 50-х годов,  привязывая его к началу царствования Александра II[7].)  Переживавшее моральный подъем русское общество воспринимало науку и социальный прогресс как синонимы. Или, используя более изощренную формулировку, формировалась характерная для модерна система легитимации научного знания через метарассказ (в данном случае – идею прогресса).

  В самой Европе в это время произошло  событие, создавшее мощную интеллектуальную динамику – первая публикация (1859 год) знаменитого труда Ч.Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора, или сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь». Началось победное шествие эволюционизма, вскоре охватившее и Россию. В том же 1859 году французский хирург, анатом и антрополог Поль Брока основал Парижское антропологическое общество. Эти события вряд ли остались незамеченными молодым и любознательным русским студентом,  увлекшимся естествознанием. Но формирование научных взглядов Анучина, обращение его в дарвинистскую «веру» произошло позже, во время учебы в Московском университете.

  Тем временем Анучин через Швейцарию  отправился в Италию, где изучал итальянскую литературу и искусство. Сказалось полученное им классическое образование: в насыщенной историческими  памятниками и произведениями искусства  различных эпох Италии оживали недавние книжные знания. Наслаждаясь путешествием и яркими впечатлениями, молодой  Анучин был вполне уверен, что его  жизненное поприще находится  в России. К этому времени относятся  его попытки определить общее  направление своей дальнейшей профессиональной карьеры: «Я могу только сказать, что  я хочу быть честным, образованным русским  человеком. А чтобы русским быть, надо знать, что такое эта Русь, и поэтому я употреблю все  силы мои, чтобы узнать ее»[8]. Формулировка расплывчатая, если не сказать туманная, но в свете дальнейшего жизненного пути Анучина буквально пророческая: его профессиональная деятельность была нацелена именно на познание России – как ее природы, так и русского человека.

              Хотя непосредственное интенсивное  общение Д.Н.Анучина с  западной  наукой произошло во время  научной командировки 1876-1879 гг.,  его отношение к европейской  науке и к Западу вообще  всегда отличалось уважительностью.  Анучин признавал колоссальное  и положительное влияние Запада  на российскую социальную и  научную жизнь и полагал заимствование  западных форм организации науки,  тесное общение с нею исключительно  полезным для российской научной  корпорации. «История русского естествознания  началась одновременно с историей  европеизации России, и   подобно  тому, как в усвоении начал  европейского общежития мы следовали  за иностранцами, так иностранцы  же явились нашими учителями  в области чистой и прикладной  науки»[9].