Не stood there in a threatening attitude.

         Он стоял в угрожающей позе.

         Не is known for his anti-Soviet attitudes.

         Он известен своими антисоветскими взглядами.

      Число подобного рода примеров легко увеличить.

      Иногда, однако, для определения значения исходного слова и выбора однозначного переводческого эквивалента учёт узкого контекста оказывается недостаточным  и приходится прибегать к показаниям, содержащимся в широком контексте. В качестве примера приведем следующее  предложение из повести Дж. Сэлинджера «Над пропастью во ржи»:

      Then I got this book I was reading and sat down in my chair. (Ch. 3)

      Английскому chair, как было отмечено (см. § 20), в русском языке соответствуют как стул, так и кресло. В данном вложении, однако, не содержится никаких указаний, которыми мог бы руководствоваться переводчик при выборе русского эквивалента. Поэтому здесь необходимо обращение к широкому контексту.

      Спустя  два предложения, в том же абзаце мы читаем:

      The arms were in sad shape, because everybody was always sitting on them, but they were pretty comfortable chairs.

      Указание  на arms дает нам ключ к переводу: Потом я взял книгу, которую читал, и сел в кресло.

      Следует иметь в виду, что в данном примере (как и в других, приводимых нами) речь идет об определении и передаче референциальных значений языковых единиц. Если же говорить о передаче прагматических значений, то, как было указано выше, решающая роль в их установлении и выборе способов их передачи принадлежит именно широкому контексту. Это относится не только к стилистической характеристике, регистру и эмоциональной окрашенности текста но, в значительной мере, также и  к «коммуникативному членению»  предложения, которое во многом определяется факторами широкого контекста (напр., наличием предварительного упоминания того или иного элемента предложения  в предшествующих предложениях). Еще  раз напомним, что объектом перевода являются не изолированные языковые единицы, а весь текст в целом как единое речевое произведение. Поэтому роль широкого контекста в процессе перевода ни в коей мере нельзя недооценивать.

      § 41. Наряду с этим нередко имеют место случаи, когда даже максимально широкий контекст не содержит в себе никаких указаний относительно того, в каком именно значении употребляется в данном случае та или иная полисемантическая единица и, стало быть, какой эквивалент должен быть выбран в данном случае при переводе. В этих случаях для получения требуемой информации необходим выход за пределы языкового контекста и обращение к экстралингвистической ситуации¹. Под «ситуацией» имеется в виду, во-первых, ситуация общения, то есть та обстановка, в которой совершается коммуникативный акт; во-вторых, предмет сообщения, то есть обстановка (совокупность фактов), описываемая в тексте; в-третьих, участники коммуникации, то есть говорящий (пишущий) и слушающий (читающий)-

      О том, какую роль играют эти три  экстралингвистических фактора  для понимания речевого произведения участниками коммуникативного процесса, речь уже шла выше (см. § 7 гл. 1). Сейчас нам важно подчеркнуть, что учет этих факторов во многих случаях является необходимым условием для правильного выбора соответствия той или иной  единице ИЯ в процессе перевода. Яркий пример такого случая дает Я.И. Рецкер в книге «Теория перевода переводческая практика» (с. 32).

      ¹ Иногда в этом случае говорят в «внеязыковом (экстралингвистическом) контексте» или о «контексте ситуации» (термин Дж. Ферса). Мы предпочитаем применять термин «контекст» лишь при обозначении языкового окружения той или иной лингвистической единицы, пользуясь для обозначения экстралингвистических факторов термином «ситуация».

      В одной из газетных статей член парламента С. Силвермен был охарактеризован  как "the oldest abolitionist in the House of Commons". «Большой англо-русский словарь» под ред. И.Р. Гальперина дает для слова abolitionist два соответствия: 1. сторонник отмены, упразднения (закона и т.п.); 2. (амер. ист.) аболиционист, сторонник аболиционизма. Второе значение (сторонник аболиционизма, то есть отмены рабства негров) здесь явно не подходит. Остается первое значение: очевидно, С. Силвермен относительно этого, то правильный перевод возможен лишь при знании реальной обстановки в политической жизни Англии 1963 г. (когда была написана данная статья). В тот период в парламенте и вне его оживленно дебатировался вопрос к отмене смертной казни. Стало быть, здесь abolitionist следует переводить как 'сторонник отмены смертной казни'. С другой стороны, если бы речь шла об Америке 20-х — начала 30-х годов этого столетия, тогда то же слово нужно было бы переводить как 'сторонник отмены сухого закона'. Пример этот убедительно говорит о важности учета экстралингвистических факторов при переводе, на что уже неоднократно обращалось внимание в ходе предыдущего изложения. (Ср. также пример с выражением joining Europe в § 33.)

      Итак, в процессе перевода «снятие» многозначности языковых единиц и определение выбора переводческого эквивалента обусловливается  рядом факторов, как то: узким  контекстом, широким контекстом и  экстралингвистической ситуацией. Без учета всех этих факторов в  их взаимодействии понимание речевого произведения и, тем самым, его перевод  называются невозможными. Именно по этой причине лингвистический базой  теории перевода, как было отмечено, должны служить, во-первых, лингвистика  текста, во-вторых, макролингвистическое описание языка с учетом функционирования его системы во взаимодействии с  экстралингвистическими явлениями, определяющими  предмет, построение и условия существования  объекта перевода — речевого произведения.

6.3 
ПОНЯТИЕ И ВИДЫ КОНТЕКСТА 
 
Описание соответствий в рамках частной теории перевода не предполагает механической подстановки соответствия вместо переводимой единицы оригинала. Понятие соответствия тесно связано с понятием лингвистического и ситуативного контекста, который определяет выбор того или иного соответствия при переводе или отказ от использования известных соответствий и необходимость поиска иных способов перевода. 
 
Под лингвистическим контекстом понимается языковое окружение, в котором употребляется та или иная единица языка в тексте. Контекстом слова является совокупность слов, грамматических форм и конструкций, в окружении которых использовано данное слово. Различается узкий контекст (микроконтекст) и широкий контекст (макроконтекст). Под узким контекстом имеется в виду контекст словосочетания или предложения, т.е. языковые единицы, составляющие окружение данной единицы в пределах предложения. Под широким контекстом имеется в виду языковое окружение данной единицы, выходящее за рамки предложения; это - текстовой контекст, т.е. совокупность языковых единиц в смежных предложениях. Точные рамки широкого контекста указать нельзя - это может быть контекст группы предложений, абзаца, главы или даже всего произведения (напр., рассказа или романа) в целом. Узкий контекст, в свою очередь, можно разделить на контекст синтаксический и лексический. Синтаксический контекст - это та синтаксическая конструкция, в которой употребляется данное слово, словосочетание или придаточное предложение. Лексический контекст - это совокупность лексических единиц, слов и устойчивых словосочетаний, в окружении которых используется данная единица. 
 
Ситуативный (экстралингвистический) контекст включает обстановку, время и место, к которому относится высказывание, а также любые факты реальной действительности, знание которых помогает Рецептору (и переводчику) правильно интерпретировать значения языковых единиц в высказывании. 
 
УЯСНЕНИЕ ЗНАЧЕНИЯ СЛОВА В КОНТЕКСТЕ 
 
Использование переводческих соответствий всегда предполагает учет контекста, в котором употреблены переводимые единицы оригинала. Соответствия - это единицы ПЯ, близкие по значению единицам ИЯ, и поэтому прежде всего необходимо установить, в каком значении выступает в оригинале данная единица. Большинство языковых единиц многозначно, но в контексте они, как правило, выступают в каком-то одном из потенциально возможных своих значений. Сопоставление потенциальных значений совместно употребленных языковых единиц позволяет определить то значение, в котором каждая из них используется в данном высказывании. Обычно это оказывается возможным уже в пределах узкого контекста. Рассмотрим следующее английское предложение:  
 
The striking unions have won concessions despite bitter opposition of the employers. 
 
Все полнозначные слова в этом предложении, взятые вне контекста, имеют по несколько значений:  
 
to strike   -  бить, ударять, найти, натолкнуться, поражать, сражать, 
                  пускать корни, бастовать 
union       -  союз, объединение, соединение, профсоюз, работный дом, 
                  брачный союз  
to win      -  выиграть, победить, добиться, получить, добывать, 
                  убедить 
concession   -  уступка, концессия 
bitter      -   горький, мучительный, резкий, ожесточенный 
opposition   -  контраст, противоположность, сопротивление, оппозиция 
employer    -  предприниматель, работодатель, наниматель 
 
Сопоставляя эти значения друг с другом в контексте нашего высказывания, можно легко убедиться в том, что они совместимы лишь в случае, если первое слово взято в значении <бастовать>, второе - в значении <профсоюз>, третье - <добиться>, четвертое - <уступка>, пятое - <ожесточенный> и, наконец, шестое - <сопротивление>. Слово employer <предприниматель> сразу определило, о какой сфере жизни идет речь в данном случае, и для определения значений остальных слов достаточно было соответствующих словосочетаний: striking unions, win concessions, bitter opposition.  
 
Несмотря на жестокое сопротивление предпринимателей, бастующие профсоюзы добились от них уступок. 
                                                         
В других случаях для определения значения слова в контексте   приходится   обращаться   к   широкому   контексту.   В следующем предложении из статьи Фостера о кризисе 1929 г. узкий контекст не снимает многозначности слова apparent: 
 
The period of apparent prosperity may be said to have ended in 1928. 
 
Это прилагательное может иметь одно из двух почти противоположных значений: 1. очевидный, явный; 2. кажущийся, мнимый.   Ни   сочетание   apparent   prosperity,   ни   значения   других слов в высказывании не исключают возможности реализации любого  из  этих  значений.   Однако  все   содержание  статьи  и знание критического отношения покойного Председателя компартии США к пресловутому <процветанию> во времена президента Кулиджа (1924 -1928 гг.) позволяют с уверенностью утверждать, что слово apparent выступает здесь во втором из указанных значений. 
 
 
ВЫБОР СООТВЕТСТВИЯ ПРИ ПЕРЕВОДЕ 
 
Уяснение   значения   слова   в   контексте   дает   возможность отыскать ему в ПЯ постоянное соответствие или ряд вариантных соответствий, из которых нужно будет сделать выбор при  переводе.  И для  этого выбора  вновь понадобится  обращаться к лингвистическому и ситуативному контексту. Вот несколько   примеров   с   уже   знакомым   нам   существительным attitude:  
 
I don't like your attitude to your work.  There is no sign of any change in the attitudes of the two sides.  
He stood there in a threatening attitude. He is known for his reactionary attitude.   Здесь   узкого   контекста   достаточно,   чтобы   в  первом случае   выбрать   русское    <отношение    (к   работе)>,    во   втором - <позиции   (обеих   сторон)>,   в   третьем - <позу   (угрожающую)> и в четвертом - <взгляды (реакционные)>. Иногда, однако, для выбора одного из возможных соответствий приходится прибегать и к широкому контексту. Английскому chair в русском языке соответствуют как <стул>, так и <кресло>. И когда в повести Дж. Сэлинджера <Над пропастью во ржи> переводчик находит такое предложение: Then I got this book I was reading and sat down in my chair, он не имеет в самом предложении достаточных указаний для выбора одного из соответствий. Но дальше в том же абзаце говорится об этих же предметах мебели: The arms were in sad shape, because everybody was sitting on them. Указание на <ручки> позволяет с уверенностью выбрать вариант <кресло>.При выборе варианта перевода нередко приходится обращаться к знаниям реальной действительности. Если кого-либо в тексте называют abolitionist, то выбор соответствия будет зависеть от времени, к которому относятся описываемые в тексте события. Если это период борьбы за освобождение американских негров, то, следовательно, данное лицо будет названо по-русски <аболиционистом>, т.е. сторонником отмены рабства в США. Если дело происходит в период существования в США <сухого закона>, то речь идет о стороннике отмены этого закона, а в семидесятые годы и особенно в Англии - это скорее всего сторонник отмены смертной казни. Для правильного выбора варианта перевода необходимо знать о соответствующих политических движениях, как и о том, что по-русски слово <аболиционист> имеет лишь одно значение, связанное с борьбой против рабства.

7)Контекстуальная  замена

В переводческой практике нередки случаи, когда  специфика контекста  н е позволяет  использовать ни одно из имеющихся у  переводимого слова  лексических соответствий. В этих случаях  целесообразно применять  контекстуальную замену. Суть этого переводческого приема заключается в использовании русского слова, которое изолированно не является лексическим соответствием английского слова, но в данном конкретном контексте оптимально передает его значение и стилистическую окраску. Характер замены в значительной степени зависит от индивидуального контекста. Прежде всего, это относится к добавлениям и опущениям, которые переводчик имеет право производить в соответствии  с требованиями контекста. Кроме того, можно выделить еще ряд наиболее распространенных видов контекстуальных замен.

Конкретизация. В английском языке слова с общим, широким значение очень часто используются для описания вполне конкретных действий, предметов и качеств (например: глаголы to have, to do, to make, to get; существительные thing, matter; прилагательные nice, bad и т.п. Для русского языка такое употребление нехарактерно и неизбежно придает русской речи иноязычный акцент. Поэтому целесообразно при переводе использовать руcские слова с узким, конкретным значением.

Самый элементарный случай - оборот there is/there are:

В предложениях типа There is a chair in the corner конкретизация необходима, т.к. по-русски стул непременно "стоит" в углу, а не "есть" в нем.

In great agitation he left his armchair and made for the window.

Очевидно, здесь требуется замена: не "оставил  кресло", а "вскочил с кресла", и не "направился", а "бросился" к окну.

В романе У.Голдинга мальчики таскают валежник на вершину горы. -

"Then they inched the grotesque thing up the rock and toppled it over the top" - слово "thing" может быть передано по-разному, но все варианты - от "коряги" до "орясины" будут основаны на конкретизации.

В некоторых  других случаях конкретизация вызвана  тем, что в английском языке есть слово, выражающее родовое понятие, а в русском языке по тем  или иным причинам вместо него чаще употребляются слова, обозначающие видовые, т.е. более узкие понятия.

Самый простой и наглядный пример: английскому  you в русском языке соответствуют "ты" и "вы". Отнюдь не всегда просто при переводе книги "помочь" персонажам естественно перейти на "ты", не нарушая при этом логики развития человеческих взаимоотношений и принятых в обществе норм. Два других часто встречающихся случая - слова meals и limbs.

If one had to miss a meal, what comfort in the knowledge that many others had to miss it too? (Ch. Dickens)

Сочетания "пропустил прием пищи" или "остался без еды" очевидно неприемлемы, а вариант с конкретизацией "остался без обеда" легко  решает проблему. Отметим при этом, что формально "обед" не является лексическим соответствием английского  meals и не фигурирует в этом качестве ни в одном англо-русском словаре.

Прием, обратный конкретизации - генерализация, т.е. замена слова с узким значением словом с широким, общим значением. Однако при переводе с английского языка на русский этот прием используется довольно редко. 

Смысловое развитие. Этот прием относится не к отдельно взятому слову, а к словосочетанию или даже целой смысловой группе. Его суть заключается в использовании слов, являющихся логическим продолжением переводимого словосочетания, т.е. причина заменяется следствием, а следствие - причиной. Своеобразной приметой смыслового развития является "логический перескок": если - то. При этом использование приема может приводить к различным вариантам: переводчик как бы останавливаются на разных ступеньках логической лестницы. Прием смыслового развития наглядно демонстрирует, что достижение адекватности перевода достигается путем отказа от буквалистского копирования языковых средств оригинала.

В романе С.Шелдона героиня, попавшая в тюрьму, пытается объяснить начальнику тюрьмы, что произошла ошибка: "Please," she said, "Please listen to me. I am innocent. I don't belong here". Буквальный перевод последней фразы может вызвать лишь недоумение. Раз героиня "не относится" к этому месту, значит - ей здесь "не место".

В романе А.Кронина "Цитадель" выпускник  медицинского факультета приезжает  на работу в качестве ассистента врача  в шахтерский городок. Выясняется, что  сам доктор Пейдж тяжело болен. При первой встрече он задает несколько вопросов, а затем берет с тумбочки книгу. Далее в тексте фраза: "Even before the paralysed man began to read Andrew felt himself dismissed". Первое впечатление - Эндрью уволили, но весь контекст показывает, что это вовсе не так. Логическая цепочка примерно следующая: больной показывает Эндрью, что тот "свободен", значит - разговор окончен, а это в свою очередь означает - ему пора уходить. 

Антонимический  перевод. Прием заключается в использовании при переводе не лексического соответветствия переводимого слова, а его антонима. При этом, чтобы снять противоположность смысла предложения, его форма обязательно изменяется - с отрицательной на утвердительную, а с утвердительной - на отрицательную.