Подходы к изучению текста

А.М. Шахнарович рассматривает модель производства текста как иерархически организованные программы порождения речи и различает два плана текста: коммуникативный план и когнитивный план. С одной стороны, это соотносится с понятиями прагматики и семантики, а с другой стороны, с понятиями актуального и виртуального значения. Кроме того, выделяются глубинные и поверхностные текстовые программы, которые имеют стратификационную организацию. Глубинные или внутренние программы включают виртуальные и актуальные семантические процессы, когнитивные процессы и пресуппозиции, а поверхностные программы охватывают лексику, морфологию и синтаксис (Шахнарович, 1987: 173).

Модель порождения текста может быть представлена в виде трехфазной структуры деятельности, которая  включает ориентировку, исполнение, контроль (Белянин, 2001: 67). Ориентировка – интеллектуально-мыслительная активность, когда у продуцента возникает  коммуникативное намерение в  виде замысла, который «диктует»  содержание и структуру запланированной  программы развернутых высказываний. Фаза исполнения (реализации) представляет собой материализацию замысла общения  с привлечением языковых средств, таких, как средства межфазовой связности  и показатели цельности. Фаза контроля состоит из обработки самого замысла  текста и коррекции вербализации замысла.

Другая модель производства текста, разработанная Л.Н. Мурзиным, основана на деривационных процессах при порождении речи. Предлагается выделять глубинный и поверхностный уровни текста. На глубинном уровне действует универсальный закон – инкорпорирование, суть которого в том, что «каждое последующие предложение некоторым образом включает в себя предыдущее» (Мурзин, 1982: 46). Его действие обеспечивает связность и цельность текста, а формой его выражения является актуальное членение предложения. Связность является глубинным свойством текста и представляет собой результат инкорпорирования предыдущего предложения в последующее. Цельность текста связана с его развертыванием. Любое уже связанное предложение определяет тему следующего и «предрекает» его рему. Закон инкорпорирования действует на глубинном (семантическом) уровне, а его результаты находят отражение на поверхностном (лексико-грамматическом) уровне. Закон контаминации связывает глубинный и поверхностный уровни текста. Этот закон представляет собой некий набор правил, согласно которым два или несколько предложений формируются на поверхностном уровне как одно. В процессе текстообразования все тематизированные компоненты могут «исчезать» – в этом проявляется закон свертывания, то есть это такое преобразование текста, при котором его вербализированное выражение замещается на более краткое по объему. Но суть свертывания не есть сокращение объема текста, так как «всякое свернутое выражение отличается от соответствующего несвернутого способом обозначения объекта: оно не описывает, и лишь указывает на объект, отсылая к несвернутому как его описанию» (Мурзин, Штерн, 1991: 30–34).

Тематическая прогрессия текста находит свое выражение в  семантически изотопных элементах, то есть в цепочке значимых единиц, которые обозначают похожие или  почти похожие объекты. Слово  считается изотопными в тексте, если значение слова поддерживается другими  словами в данном тексте (Габ, 1988: 41). В ряде работ доказано, что семантическая целостность текста обеспечивается не словами, а лексико-тематическими группами, которые включают контекстуально связанную совокупность слов, соотносимых с «определенной сферой экстралингвистической действительности на основе референциальной и/или понятийной общности» (Клименко, Симхович, 1990: 96). Тематическая прогрессия имеет специфические свойства, соотносящиеся с эмотивным зарядом текста (Шаховский, 1988: 148).

Самые важные семантические  и прагматические элементы текста часто  называются ключевыми словами или  «словами-фаворитами», которые употребляются  автором особенно часто и встречаются  во всех его произведениях независимо от жанра и тематической обусловленности. Частотное слово-фаворит становится идентификатором идиостиля автора. Оно обрастает собственной семантической структурой, которая несет большой заряд индивидуально-ассоциативных значений. Например, «smooth» у Э. Хемингуэя, «dark, horror» у Э. По, «pale, grey» у Дж. Голсуорси и т.д. (Кухаренко, 1988: 86).

В лингвистической литературе отмечается, что чем слабее иностранцы владеют языком, тем больше число  ключевых слов в тексте они индексируют (Мурзин, Штерн, 1991: 85).

Интересную методику чтения текста по дифференциальному алгоритму  предлагают О.Я. Гойхман и Т.М. Надеина. Суть алгоритма, заключается в выделении основного смысла текста или его отрезка. Выделяются определенные блоки алгоритма. Первый блок связан с выделением ключевых слов, которые несут основную смысловую нагрузку. Второй блок – составление смысловых рядов (словосочетаний или предложений, которые состоят из ключевых слов и некоторых определяющих и дополняющих их вспомогательных слов). Третий блок – выявление доминанты, то есть основного смысла текста, который возникает в результате перекодирования прочитанного содержания с опорой на ключевые слова и смысловые ряды. Это этап качественного преобразования текста (Гойхман, Надеина, 2001: 59–60).

Принципиально новый подход к тексту (в парадигме психолингвистики – с учетом исследований в области  герменевтики и психопоэтики) представлены в работе В.П. Белянина (2000). Исследование базируется на шести постулатах:

· за языком стоит не только система языка, но и психология, и  каждый элемент языка обусловлен лингвистическими и психологическими закономерностями;

· за разными текстами стоит  разная психология, разнообразие психологических  типов людей рождает разнообразие когнитивных структур;

· структуры художественного  текста коррелируют со структурами  акцентуированного сознания;

· организующим центром  художественного текста предстает  его эмоционально-смысловая доминанта, которая формирует семантику, морфологию, синтаксис и стиль художественного  текста;

· текст является элементом  системы «действительность –  сознание – модель мира – язык –  автор – текст – читатель –  проекция»;

· интерпретация зависит  не только от текста, но и от психологических  особенностей читателя.

Специфика данного подхода  основана на выявлении эмоционально-смысловой  доминанты, которая трактуется как  система когнитивных и эмотивных  эталонов, характерных для определенного  типа личности и служащих психической  основной метафоризации и вербализации картины мира в тексте. На основе эмоционально-смысловой доминанты выделяются «светлые», «темные», «веселые», «печальные», «красивые», «активные» тексты. Каждый тип текста представлен образцом, текстовой реализацией, акцентуацией, текстовыми ключевыми словами и их лексическим наполнением. Например, «светлые» тексты характеризуются ключевыми словами с общим значением «истина, добро, человек, друг, жизнь». Содержание этих текстов может быть сведено к следующему: «Все живое уникально, неповторимо и самоценно» или «Я знаю истину и несу свое понимание жизни другим людям» (Белянин, 2000: 71).

Отдельно анализируются  «сложные» тексты, по своему содержанию направленные на описание теоретических  положений, концепций и теорий, которые  не могут быть проверены на практике (они встречаются в сфере науки, прежде всего, в философии и логике; к ним можно отнести многие тексты, написанные в жанре фантастики).

Рассматриваются и «смешанные»  тексты, которые содержат, как минимум  две эмоционально-смысловые доминанты. К ним можно отнести «светло-печальные», «светло-веселые», «активно-темные», «красиво-темные», «печально-темные», «печально-веселые», «печально-красивые». При таком типологическом подходе к литературному тексту можно выдвинуть предположение, что различия между текстами, написанными на разных языках, могут быть не столь существенными, как различия между текстами, в основе которых лежат разные доминанты. Бесспорным достоинством представленной теории можно считать тот факт, что создана база для построения формально-семантической модели текста, отражающей авторский смысл. Кроме того, В.П. Белянин полагает, что выделенные типы текстов можно рассматривать как текстемы, а конкретные тексты – как варианты текстемы. Дальнейшая разработка выдвинутых положений видится в привлечении смежных с психолингвистикой областей науки. Такими представляются проблемы языковой личности и языковой реализации картины мира; проблемы структурного анализа текста и фреймовый подход; проблема субъектного тезауруса и гипотеза о подобии интеллектов; проблемы герменевтики и теории познания.

Экспериментальное исследование, связанное с проблемой порождения текста, выполненное Ю.В. Красиковым (Красиков, 1990: 6), было проведено на материале  анализа письменных сочинений студентов. Сущность экспериментального действия состояла в фиксации вертикальной чертой паузы обдумывания, которая не проводилась  в конце предложения, если у пишущего не было интенции обдумывания. В ходе исследования анализировались все  варианты черновика (варианты слов, групп  слов и предложения), которые переносились в беловой вариант. Анализ материала  показывает, что при порождении текста он разделяется паузами субъективного  членения текста, которые были названы  «паузами обдумывания». Автор разграничивает «паузу обдумывания» и «хезитационную паузу». Хезитационная пауза фиксируется исследователем независимо от порождающего текст человека, и устный текст менее контролируем, чем письменная речь. Пауза обдумывания ставится произвольно, субъективно. Делается вывод, что в основе психолингвистического членения текста лежат «неграмматические паузы», которые делят текст на части не соотносящиеся непосредственно с правилами нормативной грамматики, с правилами актуального членения предложения, с логико-семантическими закономерностями членения порождаемого текста. В основе порождения текста на инициирующих этапах лежит пульсация ядерных речевых структур, и эти структуры преимущественно являются объектно-предикатными образованиями.

С позиций герменевтики восприятие текста рассматривается  в работах Г.И. Богина, который выдвигает теорию о необходимости формирования готовности к пониманию текста через обучение рефлексии, таким образом, соединяются психолингвистический и герменевтический подходы. По мнению исследователя, языковая личность состоит из пяти «составляющих»:

· способности продуцировать  грамматически верно оформленные  тексты,

· способности выработать план речевого действия,

· способности использовать синонимические средства языка,

· способности выбирать нужные слова,

· способности поддержать стиль высказывания (Богин, 1986: 5–17).

В рамках психолингвистического  подхода к тексту анализируются  различные типы ошибок при продуцировании и понимании. Наиболее продуктивным, по мнению В.З. Демьянкова (Демьянков, 1989: 23–33), представляется интерпретирующий подход, при котором выявляется статус ошибки как оценочного элемента метаязыка. Понимание рассматривается как переплетение интерпретирующих операций, связанных с решением ряда задач:

· соотношение языковых знаний с воспринимаемой речью,

· выдвижение и верификация  гипотетических интерпретаций,

· «освоение» сказанного,

· реконструкция намерений  автора речи,

· соотнесение получаемой интерпретации с линией поведения  интерпретатора,

· установление и поддержание  определенной тональности понимания, гарантирующей целостность понимания  в рамках всего контекста общения.

Соответственно этому  ошибки понимания могут быть следствием 1) неспособности автора выразить идею адекватно, то есть непонятности автора, 2) неспособности адресата воспринимать буквальное или имплицитное значение высказывания, то есть непонятливости интерпретатора, 3) непонятности выражения, что связано с избыточностью, недосказанностью или нестандартностью.

Для исследования глубины  текста с позиции психолингвистического  подхода весьма существенными, на наш  взгляд, оказываются следующие положения: 1) рассмотрение текста как вербализованного продукта сложной интеллектуально-мыслительной деятельности человека; 2) определение степени интерпретативности текста и множественности смыслов для реципиента; 3) возможность алгоритмизировать выделение смысловой доминанты текста на основе ключевых слов; 4) установление зависимости интерпретации не только от текста, но и от психологических особенностей интерпретатора; 5) анализ ошибок при понимании текста с позиции интерпретирующего подхода.

§ 4. Категориальный подход к изучению текста 

Развитие лингвистики  текста тесно связано с выявлением и описанием категорий текста. Данное направление представляется приоритетным на современном этапе  языковедческой науки, так как построение классификации текстов и выявление  текстовых единиц зависят от категориальных характеристик текста как наиболее общих, типичных признаков, определяющих текст как таковой. Возникновение  и становление категориального  подхода к тексту связано с  положением о том, что текст не есть лишь множество предложений  своеобразно организованных, а «представляет  собой качественно новое образование» (Гальперин, 1977: 522). Следовательно, считается  необоснованным переносить принципы анализа  предложения на текст. И, таким образом, возникает необходимость выявить  особые категории, присущие только тексту, так как нельзя говорить о каком-либо объекте исследования, не назвав и  не объяснив его категорий (Гальперин, 1981: 16).

Использование термина  «категория» связано с тем, что  он отражает наиболее общие, сущностные характеристики текста. Вообще выявление  и разграничение категорий связано  со способностью человеческого сознания выделять из явлений окружающей действительности, из потока информации какие-либо общие, достаточно устойчивые признаки, которые  регулярно повторяются в некотором  фоновом окружении (Манерко, 2000: 39).