Активные процессы словообразования

Словообразование тесно

связано с другими уровнями языковой системы - фонологией, морфологией, синтаксисом

и, конечно, лексикой, так  как результатом словообразовательных

процессов является появление  новых слов. Словообразование служит группировке слов в отдельные  лексические разряды, способствует формированию лексических

значений. Именно на почве  словообразования устанавливаются

системные отношения между  лексикой и грамматикой. Обычно словообразование делят на словопроизводство (при  использовании аффиксации), словосложение (при участии минимум двух полнозначных единиц), конверсию (при переходе, или  транспозиции, слов из одной части  речи в другую), аббревиацию (при  сокращении исходных слов). Образование  новых слов с помощью

формальных средств называется деривацией, а сами произведенные  слова - дериватами. На фоне этих общих  разновидностей словообразования выделяются

отдельные способы словообразования. Например, при использовании

аффиксации характерны следующие  основные способы:

суффиксальный, префиксальный, постфиксальный - и способы

смешанные, представляющие собой различные комбинации

формальных средств словообразования, например суффиксально- префиксальный, префиксально-постфиксальный, префиксально-

суффиксально-постфиксальный и др. В рамках способов словообразования выделяются типы

словообразования с тождественным  видом словообразующего

форманта (суффикса, префикса и т.п.). При словосложении как  способе

словообразования, имеющем  синтаксическую базу, выделяются два

типа: 1) сочинительный (комбинация равноправных компонентов, например глухонемой); 2) подчинительный (среди сочетающихся компонентов выделяются главные  и зависимые, например

письмоносец). Словообразование в высшей степени подвижно, в его  системе

заложены большие потенции, реализация которых практически  не

ограничена. Именно поэтому  в активные периоды жизни языка  они

особенно дают о себе знать. Бурные процессы в современном словообразовании объясняются

причинами внеязыковыми и  внутриязыковыми, которые чаще всего

переплетаются, усиливают  друг друга. Например, законы аналогии,

экономии речевых средств, законы противоречий, как правило, на

уровне словообразования поддерживаются или стимулируются

социальными причинами. Так, ускорение темпов жизни усиливает  действие закона речевой экономии, а рост эмоциональной

напряженности в жизни  общества активизирует процессы

образования эмоционально-экспрессивных  типов

словообразовательных моделей. Наибольшей устойчивостью обладают общие способы

словообразования. Более  изменчивы и подвижны типы

словообразования в рамках стабильных способов. Даже сам тип

может использоваться как  определенный образец для образования

нового слова, например бомжатник  по образцу лягушатник;

ельцинизм по образцу фрейдизм; тамиздат, самиздат по образцу госиздат, Политиздат; читабельный, носибельный, смотрибельный по

образцу операбельный (в  выступлении Е. Примакова - даже так:

политикарезонабельна); луноход, марсоход по образцу землеход и др. Как видим, способы словообразования, типы и даже формальные

словообразовательные средства (суффиксы) черпаются в самой

словообразовательной системе, собственно новыми оказываются

только номинации, единицы  наименования, созданные «по образу и

подобию». В словообразовательные процессы, таким образом,

вовлекаются новые именования. В этих процессах активно обнаруживается связь лексического (даже

семантического) уровня языка  и грамматического,

словообразовательного. Например, можно наблюдать расширение

словообразовательных моделей, произведенных от слов в новых

значениях. Если взять хотя бы слово челнок, то получим следующую

картину: челнок в значении «деталь ткацкого станка» дает только одно звено в словообразовательной цепочке - челночный; новое значение

слова челнок (перекупщик) в  современном просторечии значительно

увеличивает цепочку, расширяя словообразовательные возможности

данной мотивирующей основы: челночник, челночница, челночиха,

сочелночники, почелночить, да и сочетательные возможности

прилагательного челночный  тоже расширяются: челночный бизнес, челночный маршрут, челночная операция, челночные перевозки. Слово

тусовка (вариант тасовка), ставшее общеразговорным, породило

целую семью слов, стилистически  еще более сниженную, т.е. слов на

уровне арго: тус, тусман, тусняк, тусовщик, тусовый, туснуться,

тусоваться, тусейшен (тусейшн). В качестве словообразовательного новшества можно признать и

повышение продуктивности тех  или иных словообразовательных

моделей, что, безусловно, вызвано  причинами социального плана.

Интенсивность «эксплуатации» отдельных словообразовательных

моделей в современной  периодической печати - явление бесспорное.

Элемент языковой моды здесь  очевиден. Например, малоупотребительный  в прошлом суффикс -ант при обозначении лица

стал очень активным: подписант, амнистант (о Руцком), реабилитант,

эксплуатант, нобелиант (у М. Арбатовой), отъезжант, выезжант (у М.

Арбатовой), номинант; или, например, чрезмерно расширяется круг

бессуффиксных образований среди отглагольных форм: отлов, выгул,

выпас, прикид, напряг, закуп, подклад, обжиг, подогрев. Ср. обжигание - обжиг, промывание - промыв, подогревание - подогрев. Такие формы очень характерны для речи профессиональной. Но данная

словообразовательная модель проникает в общеупотребительный

словарь, правда, чаще на уровне просторечия и общегородского арго:

быть в отпаде; полный отпад; посыл газеты; схлопотать принуд;

получить отлуп; иметь хороший прикид. По аналогии появились и

формы от прилагательных: наив, серьез (ср.: на полном серьезе); интим, беспросвет, нал, безнал, афган, неформал, инфантил; то же

среди терминов: термояд, негабарит, конструктив, криминал и др.

Пример: Он глянул вскользь (не в глаза, много чести - в промельк), мол, ждут тебя уже достаточно долго (В. Макании). Много подобных

образований можно обнаружить в рамках окказионального

употребления. Например, большой  материал в этом отношении дает

«Русский словарь языкового  расширения» АИ. Солженицына. Автор

явно недоволен «нахлыном международной английской волны» и

представляет словесный  материал, опираясь на «утерянные богатства» русского языка. Повышенное внимание в  словаре, по словам самого

создателя, уделено отглагольным именам и наречиям. Вот некоторые

примеры: вздым (от вздыматься), взмёт (от взметнуться), взым (от

взымать), взыск (от взыскивать) и т.п. Влиянием социального фактора можно объяснить заимствование

некоторых словообразовательных элементов иноязычного

происхождения. Случай в  принципе для словообразования крайне

редкий, если, конечно, не считать  суффиксы и приставки лат. и греч.

происхождения, приобретшие международный характер. Например,

модным стало английское слово gate как второй элемент наименования - Wateigate (букв. водяные ворота). В качестве

нарицательного наименования крупного политического скандала

элемент gate стал словообразующим в наименованиях типа Ирангейт,

Израильгейт, Панамгейт, Кольтгейт, Моникагейт, Кремлегейт (или

Кремлевские уотергейты), Московский уотергейт (МК, 1996, 16 февр.);

Кремлегейт: закрыть нельзя расследовать (передача на НТВ, 2000, 12 сент.). Пример из Литературной газеты (1999, 1-7 сент., автор В. Надеин):

Руссогейт: подарок судьбы, который Россия не вправе упускать;

Моторгейт - заголовок статьи о скандале, связанном с передачей

американской авиастроительной корпорации важных секретных

разработок пермских моторостроителей (Версия, 2000, 7-13 марта) или

один из подзаголовков  материала о бизнесмене В. Кириллове: «Кремлингейт - об исчезновении денег, предназначенных для

реконструкции Большого Кремлевского дворца» (Версия, 2000, 14-20

марта). Современные средства массовой информации оказались средоточием

тех процессов, которые происходят в русском языке, в том числе  вето

словообразовании. Более того, именно газета, резко изменившая свой

облик и направленность, стимулирует эти процессы, расшатывая

привычные рамки сложившейся  системы. И хотя способы, типы и

средства словообразования в принципе остаются прежними, активно  изменяется характер именований, которые  образуются с помощью

этих способов и средств. В известные словообразовательные типы

вливается все новый и  новый лексический материал. Характерно и то,

что функционально этот материал значительно расширился -

используются единицы, находящиеся  на границе литературного языка

(разговорный литературный  язык), и единицы, выходящие далеко  за пределы литературного языка  (просторечие, жаргоны). На этом

огромном языковом материале  активизируется словотворчество, с

одной стороны, реализующее потенциал языка, с другой -

порождающее ситуативные окказионализмы. Агглютинация (от лат. agglutinatio - приклеивание) означает образование грамматических форм и производных слов путем

последовательного присоединения  к корню или основе слова

грамматически однозначных  аффиксов, при котором границы морфов

остаются отчетливыми, без  изменений. Агглютинация выявляется при

образовании слов путем использования аффиксов, чаще всего

суффиксов. В принципе, явление  агглютинации, т.е. автоматического, без  изменения, присоединения словообразующего суффикса к морфу

производящего слова, для  русского языка нехарактерно. При  такой

ситуации обычно происходит мена фонем в морфах, т.е. чередование

звуков, например: рука - ручка, нога - ножка, соха - сошка (к ч, г ж, х ш). Такие замены при образовании слов исторически обусловлены фонетическими законами прошлых эпох жизни языка. В современном

языке эти чередования обусловлены грамматически, поскольку

возникают они на стыке  морфем благодаря исторической

«несовместимости» соседствующих  фонем, т.е. в русском языке

чередование оказалось дополнительным средством формального

(фонематического) различения  слов, средством, которое сопровождает  аффиксацию. Такова закономерность. Но в современном русском языке

она стала нарушаться, и  в определенных позициях при

словообразовании чередование исчезает. Так происходит

агглютинация, т.е. автоматическое присоединение словообразующего

элемента, без мены фонем. Ослабление чередования на стыке  морфем особенно заметно при

образовании производных  от топонимов, от заимствованных слов, от

названий ряда учреждений, от аббревиатур. Ср.: шпага - шпажист, но

штанга - штангист (суффикс  лица -ист присоединяется к основе без

изменения ее конечной фонемы). Следовательно, первое следствие агглютинации - затухание чередования на стыке  морфем. Пример: Таганрог - таганрожский - таганрогский; таганрожцы - таганрогцы; казах - казашский - казахский;

калмык - калмыцкий - калмыкский; Оренбург - оренбуржский -

оренбургский; оренбуржцы - оренбургцы; петербуржский -

петербургский; петербуржцы - петербургцы. Например: Эдельвейс, дед

Мартына, был, как это ни смешно, швейцарец - рослый швейцарец  с

пушистыми усами, воспитавший  в шестидесятых годах детей петербургского помещика Индрикова и женившийся на младшей его

дочери (В. Набоков). Очевидно, что вновь образуемые слова минуют форму с меной фонем,