Иностранные инвестиции, проблемы привлечения и эффективного использования

     В 2005 году соглашение было изменено, и  новой датой начала добычи стал 2008 год. Летом 2007 года Eni инициировало еще одно изменение соглашения, объявив о переносе начало промышленной разработки с 2008 на конец 2010 года с одновременным удвоением расходов на реализацию первоначальной фазы проекта с 10 до 19 миллиардов долларов. Как в то время заявил премьер-министр Карим Масимов, суммарная стоимость проекта вырастет с 57 до 136 миллиардов долларов.

     В августе 2007 года обе стороны начали переговоры по внесению изменений в СРП, а казахстанские власти возбудили ряд расследований в отношении деятельности консорциума, заблокировав работы на Кашагане.

     Прежде  чем обвинять казахстанскую сторону в создании проблем по привлечению инвестиций, необходимо разобраться во всех тонкостях реализации проекта по Кашагану. Поскольку Кашаган разрабатывается на условиях СРП, Казахстан не получит от него никаких доходов до тех пор, пока участники проекта не окупят все свои инвестиции. По первоначальным подсчетам, если бы добыча началась в 2005 году, то первая выручка от него поступила бы в государственный бюджет в 2008-2010 годах.

     С учетом того, что Кашаган - это крупнейший единичный инвестиционный проект в  Казахстане, поступления от его реализации играют очень важную роль в долгосрочном планировании. Однако в свете того, что суммарные затраты превысят 136 миллиардов долларов, Казахстан теперь вряд ли увидит какие-либо деньги от Кашагана раньше 2020-2025 года, а может быть и позже. По оценкам Министерства Финансов, совокупные расходы и недополученная выгода от переноса сроков начала добычи составляют свыше 40 миллиарда долларов.

     Помимо  этого, в течение последних нескольких лет власти Казахстана приложили  значительные усилия и вложили солидные средства в расширение нефтепроводных мощностей для экспорта в Азербайджан, Россию и Китай, а Кашаган должен был стать основным источником наполнения этих трубопроводов. Перенос начала поставок нефти, естественно, отложит и окупаемость этих проектов. И последнее: все эти события происходят на фоне рекордно высоких цен на сырье на мировых рынках, которые одновременно повышают ценность всего проекта и увеличивают упущенную выгоду.

     Казахстанские власти вовсе не хотят, чтобы в  ресурсных проектах Кашаган сыграл роль стартера, и примеру Eni последовали другие иностранные инвесторы. Если по тем или иным обстоятельствам Eni сможет отстоять свои позиции и добьется принятия своих условий казахстанской стороной, может возникнуть опасный прецедент пересмотра со стороны инвесторов своих обязательств по СРП. Тогда о размерах ущерба можно будет говорить, применяя другие цифры.

     Возможно, наиболее тревожным аспектом всей этой истории является тот факт, что  Казахстан использует экологические  требования и другие законы для "выбивания" себе лучших условий по контракту, заключенному с зарубежными компаниями. Тут можно провести параллель с другим известным СРП в России - "Сахалин-2", где российские власти также использовали экологические нормы, чтобы заставить участников проекта продать контроль в нем "Газпрому".

     В связи с вышесказанным существует вероятность, что Кашаган станет мотором для пересмотра условий  соглашений по Тенгизу, Карачаганаку, и прочим крупным месторождениям. В результате у инвесторов рождаются очевидные опасения, не пойдет ли Казахстан по пути таких стран, как Боливия и Венесуэла, выгнавших иностранных инвесторов из всех проектов, связанных с освоением природных ресурсов.

     Стоит ждать, что инцидент с Кашаганом  разрешится еще до конца текущего года. Ни казахстанская сторона, ни итальянцы не заинтересованы в том, чтобы раздувать конфликт и дать ему возможность перерасти во что-то большее, чем просто конфликт интересов.

     Трудно  предполагать, что "КазМунайГаз" станет сооператором, а Казахстан получит 40 процентов доли в прибылях. Если первое требование при определенных обстоятельствах может стать реальностью, то второе условие вряд ли выполнимо в полной мере. Безусловно, торг в таких случаях уместен, и он может привести к тому, что 8-процентное участие в проекте "КазМунайГаза" стало 18 процентным.

     Со  стороны других иностранных инвесторов не следует ожидать резких движений, на которые сподобилась Eni. По большому счету, им достаточно получить заверения  казахстанской стороны, что условия  СРП пересмотрены не будут. Поэтому изменений инвестиционного климата в Казахстане ждать не стоит.

     Задавая себе этот вопрос, мы должны учитывать  несколько важных нюансов, которые  говорят о том, что Казахстан  не может стать Венесуэлой по определению. "Ресурсным национализмом" здесь и не пахнет, во-первых, потому что казахстанские власти не ставят перед собой целью установить полный контроль над месторождениями. Есть несколько других примеров удачной работы зарубежных компаний в Казахстане. У Chevron, например, нет серьезных проблем с его СП TengizChevroil. Более того, казахстанские власти активно помогали отражать атаки России на КТК, который отправляет нефть с Тенгиза на мировые рынки, и работают над созданием новых маршрутов транспортировки нефти. Похожая ситуация и на другом крупном месторождении - Карачаганак, освоение которого также ведет международный консорциум, в состав которого входит Eni. Во-вторых, в отличие от Боливии или Венесуэлы, в Казахстане оператор Кашагана действительно нарушил условия СРП, что привело к значительному сокращению потенциальной выгоды для Казахстана.

     Поэтому недовольство властей страны действиями консорциума представляются вполне оправданным и резонным. Таким  образом, несмотря на негативный информационный фон вокруг этого противостояния, Казахстан все равно останется самой привлекательной в инвестиционном плане страной в регионе.  
 
 
 
 
 
 
 

     Глава 3

     Проблемы  и перспективы привлечения инвестиций 

     3.1. Гарантии иностранных инвестиций 
 

     С самого начала развития нашего государства  мы столкнулись с проблемами, связанными с отсутствием необходимой законодательной базы. Это относилось, наверное, ко многим направлениям деятельности нашего государства. Наибольшая неподготовленность в этих условиях чувствовалась в одной из ключевых сфер экономики – недропользовании.

     В советское время всё являлось собственностью государства, и соответственно отсутствовала необходимость оформления каких-либо серьезных договоров  на право недропользования. Для проведения геологоразведочных работ или разработки месторождений предприятия по решению Министерства нефти и газа получали горный отвод и начинали соответствующие нефтяные операции. Таким образом, установление всевозможных правовых отношений с государством, которые бы учитывали интересы предприятий или недропользователей, не имело смысла. Действовавшим в то время законодательством регулировалась, в основном, техническая сторона взаимоотношений.

     Практика  показывала, что отсутствие Закона, регулирующего нефтяные операции, было негативным фактором, сдерживающим инвестирование в республику. Для освоения минерально-сырьевых ресурсов страны с участием инвесторов в начальный период независимости использовалась практика создания совместных предприятий между иностранными партнерами и отечественными предприятиями, осуществляющими свою деятельность на месторождениях. Основой сотрудничества был контракт о создании Совместного предприятия (СП) на территории Республики Казахстан. Право на недропользование, таким образом, имело казахстанское предприятие. Входя в состав СП, иностранный партнер становился совладельцем прав на недропользование. Такой вид привлечения иностранных инвестиций получил широкое распространение практически на всей территории СНГ.

     Иностранные инвесторы, намеревающиеся вкладывать большие средства, естественно, хотели иметь более весомые гарантии. При отсутствии закона такими гарантиями могли служить или ратификация каждого договора в Парламенте, или их утверждение Указами Президента страны. Соответственно, любое дополнение и изменение в контракты, которые вполне могли возникать в период долголетней реализации проекта, должны были бы вноситься только Указами Президента. Такой громоздкий порядок, к тому же не имеющий законодательной базы международного уровня, не способствовал широкому привлечению иностранных инвестиций в нефтегазовую отрасль.

     К середине 1994 года по поручению Президента, Правительство начало работу по разработке законопроектов касающихся гарантий инвесторов в области нефтедобычи.  Министерством топлива и энергетических ресурсов была создана рабочая группа, в которую вошли представители различных государственных органов, научных, юридических и финансовых институтов, представители производства и другие. На первоначальном этапе своей деятельности рабочая группа столкнулась с большими трудностями, так как необходимо было разработать современный законопроект, воспринимаемый иностранными инвесторами и эффективно защищающий интересы государства.

     Труднее всего было преодолеть сложившийся  менталитет. Общество на протяжении десятилетий  осуществляло свою трудовую деятельность на базе тотальной государственной собственности. Необходимо было привыкать к такому понятию как частная собственность, и подготовить закон, который бы защищал не только государственные интересы, но и интересы частого инвестора.

     В силу того, что Закон устанавливал правовые основы взаимоотношений в одной из важнейших сфер экономики нашей страны, где реально пересекались интересы Правительства, различных предприятий, групп людей, иностранных инвесторов, он стал предметом длительных обсуждений в Верховном Совете.

     К тому времени, когда был готов  окончательный вариант законопроекта, Верховный Совет был уже распущен, и закон «О нефти» стал одним из 140 ключевых законов, заложивших основу экономических реформ, которые были приняты Указом Президента РК, имеющим силу Закона, от 28 июня 1995 года № 2350. Таким образом, благодаря этому Указу мы начали новую главу в истории освоения казахстанской нефти.

     Законом подтверждалось, что нефть, находящаяся  в недрах, является собственностью государства, а после извлечения на поверхность её принадлежность определяется правовыми актами, заключаемыми между Правительством Республики Казахстан и недропользователем. Закон предусматривал несколько видов контрактов по осуществлению нефтегазовых операций в нашей стране: концессионный, основанный на оплате налогов и роялти, в форме соглашения о разделе продукции, а также сервисные контракты.

     Как я указал выше, Карим Масимов сообщил, что - «по налогообложению недропользователей: необходимо в целом предусмотреть увеличение налоговой нагрузки, пересмотреть порядок уплаты налогов. В частности, надо внимательно проработать вопросы для вновь заключаемых контрактов по недропользованию - исключить соглашение о разделе продукции как вид контракта на недропользование».

     Согласно  закону, финансовые риски при проведении геологоразведочных работ возлагались на инвестора. Так, при необнаружении нефтяных залежей затраченные средства инвестору не возмещаются. Кроме того, в контрактах указывался минимальный объем геологоразведочных работ для инвестора, который устанавливался соответствующим государственным органом в физических объемах и в денежном выражении. В случае его невыполнения по истечении срока разведки, инвестор должен был выплатить неиспользованную сумму оценочной стоимости минимального объема работ в бюджет государства.

     Закон установил обязательства государства  по контрактам и создал достаточно гарантий для инвесторов, которые  больше не просили утверждать соглашения о недропользовании Указами Президента. Принятие закона значительно снизило, так называемый, «страновой риск» Казахстана по сравнению с другими постсоветскими странами. Имея законодательно утвержденные «правила игры», иностранные нефтяные гиганты могут смело инвестировать в разработку казахстанских месторождений без опасения, что интересы участников подписываемых контрактов будут каким-либо образом ущемлены.

     Закон «О нефти» сыграл свою историческую роль в деле укрепления экономического благосостояния страны. Благодаря закону, политика нашей страны в области недропользования стала более прозрачной и предсказуемой. Наш авторитет и имидж стали укрепляться из года в год. В страну одна за другой потянулись иностранные нефтяные инвесторы.

     Сейчас  многие считают это само собой  разумеющимся фактом. А тогда мы знали, что такие непростые решения будут неоднозначно восприняты в обществе. Многие в тот момент обвиняли Правительство в продаже родины и будущего наших детей. Но вместо того, чтобы ввязываться в бесполезную полемику, Президент и Правительство решили четко определить гарантии государства по отношению к иностранным инвесторам. Своего капитала для освоения нефтяных ресурсов, тем более современных технологий, у государства не было. И государство стало работать с иностранными нефтяными компаниями как с партнерами, готовыми делать долгосрочный и прибыльный бизнес в Казахстане. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     3.2. Проблемы привлечения инвестиций 
 

     Казахстанский совет иностранных инвесторов, ассоциация "Казахстан Петролеум", Международный  налоговый и инвестиционный центр, Американская торговая палата в Казахстане и Европейская бизнес-ассоциация направили письмо в адрес Президента РК с просьбой не подписывать принятый парламентом законопроект "Об изменениях и дополнениях в Закон "О недрах и недропользовании", дающий правительству право в одностороннем порядке расторгать контракты на недропользование в случае возникновения угрозы национальной безопасности.