Биржевые кризисы

И в целом в мире темпы прироста прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в последние два десятилетия ХХ в. существенно превышали темпы прироста мировой торговли и совокупного ВВП мира: в 1980-е гг. превышали соответственно в 3 и 4 раза; в 1991–1996 гг. – в 2,3 и 2,7 раза (Ляменков 2000: 33). Но в последнее время укрепилась тенденция (хорошо заметная нам и по России) повышения роли портфельных инвестиций (то есть в виде покупки акций, облигаций, бондов и т. п.) в процессах международной миграции капиталов (соответственно вложения в непосредственные экономические объекты растут заметно ниже). Если в середине 1970-х гг. в структуре экспорта частного капитала стран ОЭСР облигационные займы составляли 10 %, то в середине 1990-х гг. – уже 40 % (Там же). Но колебания такого портфельного капитала, его приток или отток, могут фатально повлиять на экономическую ситуацию, поскольку он может «сбежать» в течение часов и дней, тогда как производственный инвестиционный капитал если и уходит из страны, то в течение месяцев или даже лет.

Таким образом, важно учитывать, что в ряде современных экономик (особенно в Великобритании и США) и в целом в мире финансовый сектор стал не просто частью обращения, но фактически в некоторых отношениях ведущей «производственной» отраслью экономики, поскольку именно здесь создавалась огромная доля добавочной стоимости[21]. Неудивительно, что именно данный сектор начинает определять основные векторы развития[22]. Тем более, что в связи с ростом международного разделения труда и все более заметным процессом вывода предприятий реальной экономики в развивающиеся страны в США и других западных странах гипертрофированное место заняли такие сектора, как жилищное строительство и некоторые другие, теснейше зависимые от колебаний потребительского спроса населения, от кредитования, состояния финансовых институтов и требующие постоянного повышения уровня жизни населения. А это ведет к уменьшению доли накопления в западных экономиках (Кобяков, Хазин 2003; Ломакин 2005: 429–430), постоянному росту кредита, увеличению объемов внутреннего долга. В результате экономика развивается постоянно за счет заимствований у будущего, а это значит, что когда наступает кризис, долг приходится отдавать досрочно.

Пример организации экономики США и ряда стран Европы, равно как и нефтедобывающих и иных стран, начинает формировать определенную и во многом ущербную модель экономического развития для остальных стран, что усугубляет ситуацию и готовит условия для новых кризисов. Все это (вместе с ростом зависимости отдельных стран, в частности Восточной Азии, особенно Китая и Японии, от экспорта[23]) создает совершенно непредсказуемое и недостаточно контролируемое влияние на возможности экономического роста в отдельных странах, на ценообразование в ряде очень важных секторов (нефтегазового, сырьевого, даже жилищного строительства, с которого, собственно, и начался кризис).

В последние два десятилетия произошли резкие изменения в мировой позиции США, связанной с движением прямых заграничных инвестиций. Они не только увеличились в объемах, но и США стали импортером капитала (то есть иностранные инвестиции в США заметно превышают инвестиции США в другие страны). Пятую часть банковских активов США контролируют иностранцы (Ломакин 2005: 439). Еще более заметные изменения происходят в отношении ссудного капитала, так как правительство США выступает крупнейшим заемщиком, обязательства которого охотно покупают иностранцы. Всем также известно, как много долларов накоплено в мире, в том числе у многих национальных правительств. Значительная часть этих иностранных активов также размещена в финансовой системе США.

Особенность развития США связана не только с тем, что они имеют дополнительные преимущества за счет отсутствия нужды для внешнеторговой деятельности иметь чужую валюту и могут печатать доллары. Дело в том, что США, имея наиболее мощную экономику и наиболее мощную финансово-кредитную сферу, становятся магнитом для множества свободных капиталов и активов, желающих увеличиться. Как бы ни ругали США, для столь возросшей массы денег и их заменителей достаточных активов и форм вложения, куда могли бы переходить свободные средства других государств и негосударственных корпораций, просто нет. Куда могут двинуться триллионы нефтедолларов многих стран ОПЕК? В США и частично в Европу. Где хотят разместить свои облигации, бонды и т. п. корпорации различных стран? Там же. Деньги к деньгам… Этот старый принцип вполне работает и сегодня. В этом плане вовсе неудивительно, что Китай и другие страны вкладывают свой резерв в государственный долг США даже сейчас, в условиях кризиса. По разным причинам они считают, что иной альтернативы нет, так как деньги должны работать, а обвал доллара им невыгоден. США имеют значительные доходы от размещения чужих активов и их обслуживания, их возможности для кредитования собственных резидентов увеличиваются, но здесь таится и большая опасность для них и других стран.

Кроме того, в мире пока нет другой валюты, которая могла бы играть роль мировой в столь большом объеме. Именно в этом кроется секрет устойчивости доллара, который уже во многом вышел из-под контроля правительства США и живет как бы своей жизнью. Но в этом, конечно, и большая опасность для самих Штатов, поскольку они не контролируют собственную валюту, за которую должны в принципе отвечать. Это увеличивает шаткость ситуации.

1.2. Исторические примеры биржевых кризисов

Великая депрессия

Экономический кризис 1929 года все еще остается самым впечатляющим примером паники в высших финансовых кругах.  Кризис затронул всех –  богатых и бедных, молодых и  старых.     Экономические депрессии цикличны по своей природе.  Сейчас их удается успешно избежать благодаря компьютерам, государственному регулированию экономики, и урокам, которые мы извлекли из истории.  В течение долгих лет экономисты изучали и обсуждали причины кризиса 1929 года.  Самое примечательное из этих исследований – книга Джона Гэлбрайта «Великая депрессия 1929 года», в которой подробно разбираются причины кризиса и его основные события.          Уже в 1928 году некоторые обитатели Уолл Стрит стали замечать признаки экономической катастрофы.  Всем, вовлеченным в спекуляционный ажиотаж 20-х годов, конечно, было ясно, что рано или поздно акции упадут в цене [6].               В начале 20-х годов, сразу после войны,  мир стремительно развивался.  В это десятилетие электричество стало неотъемлемой частью жизни каждого.  Покупательский спрос всегда становится причиной рыночного бума, так случилось и 20-е годы.  Многие стали заложниками рынка акций.  С 1925 по 1929 год все как сумасшедшие бросились зарабатывать на биржевых спекуляциях.  Многие могли зарабатывать на бирже наравне с профессионалами [9].             Но все было слишком ненадежно.  Биржа получила такую популярность благодаря тому, что акции можно было покупать под залог их стоимости.  То есть, можно было заплатить за акции не полную их стоимость, а лишь часть, остальное выплачивалось за счет будущих прибылей.  Чем больше было покупателей, тем быстрее акции росли в цене.  И те, кто покупал акции в кредит, выплачивал свой долг за счет их роста.

Нет однозначного ответа на этот вопрос, можно ли было избежать кризис.  В те времена многие государства, в том числе и американская администрация Кулиджа, проводили  так называемую политику laissez-faire.  Это выражение можно перевести  примерно как «пустить все на самотек».  Это старинный экономический  термин, означающий государственную  политику невмешательства.  Благодаря  этой политике спекуляционный бум рос  и развивался совершенно бесконтрольно.  В те времена уже существовал  Федеральный Резервный банк, но механизмы  его использования еще не были разработаны так хорошо, как в  наши дни.  В 1928 году много думали о том, как ограничить продажу  акций под залоговую стоимость, не вызвав при этом паники на рынке.  Но никто не хотел рисковать, предпринимая какие-то меры для спасения рынка, и  брать на себя ответственность в  случае, если он все-таки обвалится.  Итак, laissez-faire продолжалось, и все  надеялись на лучшее. Совет Федерального Резерва стал проводить ежедневные секретные совещания.  Несомненно, там велись горячие дискуссии  о состоянии рынка и государственной  экономики.  Первый из многих «мини-крахов»  случился в понедельник 25 марта 1929 года.  Последовавшие за ним полгода  стали самым нервным и нестабильным экономическим периодом за всю историю. 

 «Черный понедельник»

19 октября 1987 года произошел  крах на Нью-Йоркской фондовой  бирже. Этот день вошел в  историю США под названием  «черный понедельник».            1986-1987 года характеризуются как довольно удачные для американского фондового рынка. Наблюдался быстрый рост экономики США, фондовые рынки росли довольно быстрыми темпами. Казалось, что ничто не предвещает беду.         Наиболее популярным является мнение о том, что причиной биржевого краха 19 октября 1987 года послужили переоцененность рынка, негативное изменение психологии инвесторов накануне кризиса, а также введение программной торговли на американском фондовом рынке. Программный трейдинг базировался на использование компьютеров для автоматического совершения разного рода сделок. Такая торговля предполагает покупку и продажу большого количества акций в случае резкого изменения состояния рынка и осуществляется на основе слепого следования рынку, что, по мнению некоторых экспертов, и послужило причиной краха.   Однако это мнение не является единственным. В качестве причин рассматривают также несогласованность действий стран Большой семерки, незаконную внутреннюю торговлю, дефицит бюджета федерального правительства и дефицит торгового баланса, а также неумение специалистов Нью-Йоркской фондовой биржи выполнять свои обязанности покупателей, к которым обращаются в качестве последнего средства. Каковы бы ни были причины, крах состоялся.         19 октября 1987 года в течение одного дня среднее значение фондового индекса Dow Jones упало на 508 пунктов, что равнялось 22% его величины. На момент закрытия значение индекса составляло 1 738,42. Крах затронул не только Соединенные Штаты Америки, но и фондовые биржи Австралии, Канады, Гонконга, Великобритании.        Что касается простых граждан, то в результате кризиса многие потеряли многомиллионные состояния. В ходе начавшейся паники были убиты несколько брокеров, несмотря на то, что они не имели влияния на процессы, происходящие на рынке. До сих пор уолстритовские брокеры пугают молодежь рассказами о произошедшем крахе.     Еще некоторое время после обвала торговля на мировых фондовых рынках была ограничена. Это позволило Федеральной резервной системе и центральным банкам принять меры по предотвращения распространения мирового фондового кризиса. Также во избежание повторного краха были внесены изменения и ограничения в правила использования программного трейдинга [4].

Вернуться к докризисному уровню фондовому индексу Dow Jones удалось  только через полтора года после  случившегося.

«Черный понедельник» 1997г

«Черный понедельник» года 1997-го начался когда котировки  акций на бирже Гонконга неожиданно начали падать и вскоре сорвались  в неудержимое пике. Затем наступила  очередь бирж американских. 27 октября  на финансовых рынках США было зафиксировано  крупнейшее падение индекса Доу-Джонса: в течение одного рабочего дня  он упал на 554 пункта.  Однако на сей раз американцы к неприятностям оказались готовы. Впервые в истории страны были опробованы механизмы рыночного торможения, введенные после биржевого краха в октябре 1987 года: дважды в течение дня торговля на бирже приостанавливалась, чтобы дать возможность инвесторам проанализировать ситуацию и остудить свой пыл. (Единственный до этого раз биржа останавливалась в 1981 году, когда было совершено покушение на президента Рональда Рейгана.) Одновременно была остановлена торговля на электронной бирже НАСДАК и других торговых площадках США.            Падение индекса Доу-Джонса вызвало немедленную реакцию в Вашингтоне. Министр финансов США Роберт Рубин срочно проинформировал президента Билла Клинтона о событиях на американских финансовых рынках. «Президент уверен, что основа американской экономики остается прочной, - заявил пресс-секретарь Белого дома Майкл Маккери. - Мы хотим, чтобы все просто сделали глубокий вздох и подумали, что происходит. Наш рынок давал потрясающие результаты. Так что давайте успокоимся и будем благоразумны».

Американские аналитики  в один голос заявляют, что в  понедельник ничего страшного не произошло. Речь идет о коррекции  рынка, которая ожидалась давным-давно [8, с. 24].        Несмотря на уверенность американских экспертов, мировые рынки отозвались на события в США настоящей паникой. Вот хроника событий тех дней.          

Азиатско-Тихоокеанский  регион. На Гонконгской бирже, втором в мире по объему операций (после  Нью-Йорка и Лондона) рынке ценных бумаг, торги завершились в состоянии, близком к неконтролируемой панике. Совокупный индекс курсов основных акций  Хан Сен упал там за день почти  на 14%, а за месяц биржевой лихорадки  он «похудел» на беспрецедентные 30%.              Многие специалисты связывают кризис на бирже с действиями спекулянтов, пытающихся расшатать базу гонконгского доллара - одной из немногих валют Юго-Восточной Азии, пока сохраняющей стабильность. Сейчас гонконгский доллар жестко привязан к доллару США. Удары по бирже, как полагают некоторые, вынудят власти Гонконга отпустить свою денежную единицу в свободное плавание.      За атакой на Гонконг некоторые эксперты видят также попытку «поставить на место» Китай. Местная биржа стала для многих предприятий и компаний КНР важнейшим источником финансирования, и международные спекулянты, по одной из версий, стремятся показать Пекину, что этот источник инвестиций они держат под контролем.      До самого низкого уровня с июля 1995 года упал в Токио индекс Никкэй, отражающий совокупный курс акций 225 ведущих компаний Японии. Он опустился на 4,3%.       Падение индекса Стрейтс-Тайм зафиксировано на фондовой бирже Сингапура - он скатился на 7,85%. Более чем на 117 пунктов упал совокупный индекс курсов акций в Маниле, на 11% - на биржах Новой Зеландии, почти на 8% - в Австралии. На Сеульской бирже впервые за последние пять лет курс акций упал ниже отметки в 500 пунктов.   Европейский союз. Удручающей была ситуация на Лондонской бирже. Потери понесли все 100 крупнейших британских компаний, зарегистрированных на ней. За четыре часа торгов было потеряно 150 миллиардов долларов. Беспрецедентную попытку спасти биржу от краха предпринял министр финансов Великобритании Гордон Браун. Он обратился с радиообращением ко всем инвесторам, оперирующим на ЛФБ, призвав их прекратить сброс акций и не паниковать [1, с. 109].     Курс акций на крупнейшей фондовой бирже Италии и одной из крупнейших в Европе - Миланской - стремительно пошел вниз и упал на 7,24%. В результате была приостановлена котировка акций ряда крупнейших итальянских компаний и банков, чей курс упал более чем на 10%.   Совокупный индекс крупнейших германских компаний на Франкфуртской бирже упал более чем на 7%, до отметки в 3600 пунктов, что на 279,12 пункта ниже уровня «германского черного понедельника», а курс доллара за один день снизился на 4 пфеннига - до 1,72825 марки.   Сразу после открытия Парижской биржи котировки акций ведущих компаний были прерваны из-за резкого падения их курса. Биржевой индекс, исчисляемый по курсу 40 ведущих компаний, упал более чем на 9%.  Биржевой кризис не обошел стороной и страны, которые не относятся к основным центрам торговли корпоративными ценными бумагами. Так, например, беспокойство ощущалось на Хельсинкской фондовой бирже. Падение курсов акций здесь произошло под влиянием ситуации, сложившейся на бирже в Нью-Йорке, где в последние дни были сильно подорваны позиции финского телекоммуникационного гиганта «Нокиа». В Хельсинки стоимость акций этой компании упала сразу на 47 марок (9 долларов), опустившись до 461 марки за штуку.      Эхо потрясений на мировом фондовом рынке громко отозвалось на Цюрихской бирже. Индекс, характеризующий «здоровье» ведущих компаний Швейцарии, упал в начале торгов на 9,92%.

Латинская Америка. Резкое падение курса акций Гонконгской биржи нанесло сильнейший удар по финансовым институтам латиноамериканских стран, едва начавших оправляться от последствий «эффекта текилы» - мексиканского кризиса 1994-95 годов.     После существенного понижения совокупного курса акций на основных биржах региона в конце минувшей недели, расцененного здесь как результат «легкой тревоги» акционеров в связи с затруднениями на бирже Гонконга, в понедельник акции упали в цене на 6-15 процентов на биржах Мексики, Бразилии, Венесуэлы, Аргентины и Чили. Курс же мексиканского песо по отношению к доллару за несколько дней упал с 7,7 до рекордного уровня - 8,5 песо за доллар.         Восточная Европа и СНГ. Мировой кризис аукнулся и здесь. Так, резкое падение курсов было зафиксировано на Варшавской бирже ценных бумаг. Акции 14 из полутора сотен компаний, чьи бумаги котируются на ней, опустились к самому низкому уровню за год, а Варшавский биржевой индекс снизился почти на 3%.          Московская межбанковская валютная биржа, следуя общей тенденции на рынке, в день кризиса приняла решение приостановить торги в фондовой секции, а Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг настоятельно рекомендовала всем участникам фондового рынка приостановить торги.  В Москве наибольшее снижение котировок коснулось привилегированных акций «ЛУКойла» - на 8,5%, а также обычных акций «Сургутнефтегаза» - на 8%. Индекс же Российской торговой системы снизился всего на 1%.          Как ни странно, обвал мировых фондовых бирж затронул и украинский фондовый рынок, явно не блещущий ни объемами, ни разнообразием корпоративных бумаг. Здесь наибольшее снижение котировок отмечалось в отношении акций предприятий металлургии и тяжелого машиностроения.  Такова картина кризиса мировых фондовых рынков. Однако американские эксперты оказались правы: уже 29 октября, индекс Доу-Джонса на Нью-Йоркской бирже стал подниматься и не только наверстал упущенное, но и вырос еще на 337 пунктов, остановившись на отметке 7498 пунктов и зафиксировав новый рекорд роста за один рабочий день. Ситуация на остальных биржах также нормализуется.

2. Текущее  состояние мирового фондового  рынка

2.1. Оценка состояния мирового фондового рынка

Рост финансового сектора со всеми описанными выше технологиями и масштабами создает принципиально новую ситуацию в мире. В целом можно констатировать переход к новой стадии постиндустриального (постмодернового) общества: от экономики, производящей услуги, к экономике, производящей деньги. И этот рост финансового сектора является одной из главных причин и характеристик современного глобального кризиса.