Автор: Пользователь скрыл имя, 13 Мая 2013 в 23:12, курсовая работа
В данной работе мы будем придерживаться узкого подхода к пониманию коррупции, подхода теории агентских отношений, в соответствии с которым «сущность коррупции в том, что два индивида или две группы совместно действуют в своих собственных интересах в ущерб третьей стороне».1 Более того, в связи с тем, что такой подход предполагает возможность коррумпированной активности не только в государственном, но и в частном секторе экономики, мы еще более сузим рамки анализа, так как коррупция в частном секторе в рамках заявленной темы нас не интересует.
Выделим четыре основных пути воздействия коррупции на экономическую активность индивидов: во-первых, коррупция увеличивает отдачу от инвестиций, направленных на поиск ренты; во-вторых, коррупция оказывает дестимулирующее воздействие на малый и средний бизнес; в третьих, коррупция делает менее привлекательной для предпринимателей инновационную деятельность; в-четвертых, высокий уровень коррупции сокращает объем прямых иностранных инвестиций.
Объяснение того, каким образом коррупция стимулирует рентоориентированное поведение экономических агентов, непосредственно следует из известной теоретической модели Андвига – Моена: рост числа коррумпированных чиновников сокращает вероятность разоблачения коррупционной сделки и трансакционные издержки поиска контрагента для потенциальных взяткодателей. Это способствует росту для последних привлекательности инвестиций в поиск ренты.11 Ресурсы, затраченные на поиск ренты, естественно, не могут уже быть израсходованы, каким-либо иным, эффективным для общества способом, поэтому, стимулируя рентоориентированное поведение, коррупция оказывает неблагоприятное воздействие на инвестиционную активность предпринимателей.
К сожалению, по объективным причинам, статистическая оценка влияния коррупции на склонность агентов рынка к рентоориентированному поведению и связанные с таким поведением общественные потери, весьма затруднительна. Примером относительно успешной оценки такого рода может служить эмпирическое исследование Tanzi, and Davoodi (2000). Используя данные ЮНЕСКО по 53 странам мира, они обнаружили положительную статистически значимую зависимость между уровнем коррупции в стране и отношением числа студентов, получающих юридическое образование к числу студентов, получающих инженерное образование в этой стране. По мысли авторов, большая доля юристов свидетельствуют о большей привлекательности поиска ренты для индивидов.
Для многих стран Третьего мира характерна ситуация, когда предприниматели (главным образом, представители малого и среднего бизнеса) помимо налогов в бюджет, вынуждены платить деньги представителям разного рода государственных структур. Эти платежи могут быть оформлены как оплата за некие сомнительные услуги, оказываемые непосредственно этими госструктурами, как оплата услуг связанных с ними коммерческих фирм, или, чаще всего, просто как банальная взятка (выплачиваемая, например, как компенсация за невыполнение коммерсантами странных требований этих структур, являющихся, удивительным образом, формальными правилами).
Хотя, примеры такого рода платежей и услуг из российской практики и напрашиваются, она отнюдь не является уникальным российским феноменом: например, в Индонезии такого рода поборы составляют 20% текущих издержек предприятий малого бизнеса.12 В Уганде в 1997 г. средний размер взяток, выплаченных фирмой составил 28% от инвестиций в основные фонды (всего было исследовано 176 фирм).13
Причина возникновения этого явления – в слабости государственной власти и неэффективности существующей системы государственного управления. В этом смысле, даже жесткий автократический режим (не говоря уже о развитой демократии) будет значительно эффективнее слабой демократической системы. Остановимся на этом моменте подробнее.
Предположим, что для того, чтобы заняться какой-либо предпринимательской деятельностью в некоем государстве, необходимо получить разрешения двух государственных структур. В том случае, если обе эти структуры жестко управляются из единого центра и административная коррупция отсутствует, цена каждого из этих разрешений будет устанавливаться на уровне, максимизирующем совокупную выгоду центрального правительства:
Где x1 и x2 – количества продаваемых разрешений двух государственных структур, MR1 и MR2 – предельные доходы от продажи первого и второго разрешений, MC1 – предельные издержки выдачи первого разрешения.14 Таким образом, если количества выдаваемых разрешений первого и второго типа связаны между собой положительной зависимостью (dx1/dx2>0), то оптимальный предельный доход от продажи первого разрешения будет меньше предельных издержек (MR1<MC1). Соответственно, соискателям разрешений последние достанутся дешевле по сравнению с ситуацией, когда каждая из выдающих лицензии государственных структур действует независимо и в собственных интересах.
Далее, в описанном примере, в случае независимости выдающих разрешения государственных структур друг от друга, окончательное решение принимается, фактически, по правилу единогласия. По словам одного высокопоставленного индийского государственного чиновника: «Если вы хотите от меня, чтобы я ускорил прохождение документов по инстанциям, я вряд ли смогу вам помочь. Но если вы хотите, чтобы я остановил движение документов, я могу сделать это немедленно».15 Единогласное принятие решений в подавляющем большинстве случаев оказывается чересчур дорогой для общества процедурой, поэтому ущерб от децентрализованной коррупции больше, чем от коррупции централизованной. Достаточно просто объяснить также, почему от коррупции такого рода страдают, в первую очередь, небольшие компании:
«Большим предприятиям проще защитить себя от коррумпированных чиновников; такие компании обладают специализированными структурными подразделениями; они могут прибегать к услугам специально обученных людей, знающих, как обойти препоны государственного регулирования, и налогового законодательства; размер таких фирм защищает их от незначительных чиновников; они также могут использовать политическую власть для эффективного поиска ренты. Для больших предприятий коррупция – это зачастую способ снижения издержек, который позволяет им получать монопольную прибыль и экономию на масштабе; тогда как для малых и средних компаний коррупция означает увеличение издержек, так как они вынуждены совершать платежи, которые необходимы лишь для собственного выживания, и которые не увеличивают их прибыльности или производительности».16
Понятно, что увеличение коррупционной нагрузки на малый и средний бизнес теоретически должно привести, во-первых к его сокращению (а следовательно, к увеличению безработицы и усилению неравенства в обществе), а во-вторых, к росту размеров нелегального сектора экономики. Последнее, в частности, нашло эмпирическое подтверждение в работе Friedman at all (2000), где доказывается, что рост коррупции (в отличие, кстати, от роста ставок официальных налогов) способствует увеличению нелегальной составляющей экономики.
Еще одна причина неблагоприятного влияния коррупции на экономическую активность индивидов, и, как следствие, на показатели экономического развития, заключается в том, что она подрывает у предпринимателей стимулы к осуществлению инноваций.17
Во-первых, если уровень коррупции в государстве высок, для осуществления инновации предприниматели вынуждены нести дополнительные расходы, связанные с необходимостью получения всякого рода санкций, разрешений, лицензий и т.д. у коррумпированной государственной власти.
Во-вторых, часто осуществляющий нововведение предприниматель обладает большим человеческим капиталом, но испытывает недостаток финансовых средств и не может получить необходимый доступ к кредитам. У инноватора просто не оказывается достаточно денег, для того, чтобы оплатить чиновничьи «услуги».
В-третьих, инновационные проекты, как правило, предполагают долгосрочные инвестиции, а при слабой спецификации и защите прав собственности, которая присуща коррумпированной системе, такие инвестиции теряют свою привлекательность. Иначе говоря, в условиях порождаемой неэффективным государственным управлением вообще и административной коррупцией, в частности, неопределенности, у предпринимателей сокращаются горизонты планирования. Поэтому инновационные проекты теряют для них свою привлекательность.
В-четвертых, отличительной чертой практически всех инвестиционных проектов является относительно высокий уровень риска: инноватор может либо потерпеть фиаско, либо получить очень большую отдачу от своего проекта. Так как большинство индивидов не склонны к риску, фактически, только значительная величина этой возможной отдачи заставляет их затрачивать средства и усилия на осуществление инновационного проекта. Однако, в коррумпированной системе, инноватор может стать объектом ex post вымогательства со стороны коррумпированных властных структур. Иными словами, в случае успешной реализации проекта, предприниматель будет вынужден делить свою прибыль непонятно с кем: ожидаемая отдача от проекта для предпринимателя сокращается, и высокий риск заставляет его воздержаться от инновации.
Коррупция, неопределенность и прямые иностранные инвестиции. Как показывают достаточно многочисленные эмпирические исследования, чем выше уровень коррумпированности чиновников в государстве, тем менее привлекательно это государство для иностранных инвесторов.18 Это понятно и на интуитивном уровне: взятки, которые иностранные инвесторы вынуждены давать коррумпированным чиновникам, похожи на дополнительные налоги, которые удерживают потенциальных инвесторов от вложения средств в экономику данной страны. Так, в частности, Вэй обнаружил, что увеличение коррумпированности государственных чиновников от уровня Сингапура (индекс восприятия коррупции Transparency International 9,219) до уровня Мексики (TI INDEX 3,7) эквивалентно увеличению уровня налогообложения на 21 –24%.20
Однако, как показывает, в частности, исследование, проведенное Кауфманом на российском и украинском материале («две страны с очень высоким уровнем коррупции»21), доля средств, которые инвесторы вынуждены отдавать коррумпированным чиновникам, в прибыли или обороте весьма незначительна.22 Чем же, в таком случае, можно объяснить то серьезное сдерживающее воздействие, которое коррупция оказывает на иностранных инвесторов?
Дело в том, что для инвесторов
представляют угрозу не сами по себе взятки,
а тот уровень
Понятно, что в данном случае (также как и в описанном выше взаимодействии коррумпированной власти с малым и средним бизнесом) угрозу представляет не авторитарная, централизованная коррупция, а независимо друг от друга максимизирующие свою собственную полезность чиновники всех уровней власти.
Коррупция и форма осуществления прямых иностранных инвестиций. Как показало исследование, проведенное Беатой Смажинской и Чан-Жин Вэем, прямые иностранные инвестиции в коррумпированную экономическую систему, если и делаются, то, как правило, не в форме приобретения инвестором какой-то собственности в единоличное владение, а в форме создания совместных предприятий с действующими в данной системе предпринимательскими структурами.
«Коррупция делает взаимоотношения иностранного инвестора с правительственными чиновниками, необходимые, например, для получения экспортных лицензий или разрешений на организацию производства, менее прозрачными и более дорогостоящими. В этом случае, существование местного экономического партнера сокращает для иностранного инвестора трансакционные издержки».24
В то же время, так как с усложнением технологии возрастают трансакционные издержки спецификации прав собственности, в том случае, если эта собственность находится в совместном владении, инвесторы, обладающие передовой, а потому сложной, технологией, менее склонны к совместному владению собственностью. Данная мысль подтверждается и эмпирическим исследованием Smarzynska (2000). Таким образом коррупция оказывает дополнительное отрицательное воздействие на инновации и экономический рост.
Коррупция и качественный состав потока иностранных капиталов. Коррупция сокращает долю прямых иностранных инвестиций в общем объеме поступающих в страну финансовых ресурсов. Соответственно, для стран с высоким уровнем коррупции в структуре поступающего иностранного капитала характерна высокая доля долгов и портфельных инвестиций.25 На рис. 1 представлен качественный состав потоков иностранных капиталов четырех государств, различающихся по уровню коррумпированности власти.
Основной причиной того, что прямые иностранные инвестиции более восприимчивы к уровню коррупции в государстве, как уже отмечалось, является присущий коррумпированной системе высокий уровень неопределенности. С другой стороны, правительства многих развивающихся стран гарантируют, в явной или неявной форме, возврат долгов иностранным банкам, поэтому такая форма вложений в экономику страны с высоким уровнем коррумпированности государственных чиновников гораздо более привлекательна для иностранных инвесторов. Что касается портфельных инвестиций, то в рассматриваемом контексте они представляют собой промежуточную между прямыми инвестициями и займами форму финансовых вложений.
Состав потока иностранных капиталов,
характерный для стран с