Тенденции и факторы международной экономической интеграции

* ослабление или полная ликвидация ограничений на межстрановые перемещения товаров, капитала, рабочей силы;

* конвертируемость национальных валют.[9]

Развитию межгосударственной экономической интеграции способствует наличие целого ряда предпосылок. Так, интеграционные процессы наиболее продуктивно происходят между странами, находящимися примерно на одинаковом уровне экономического развития и имеющими однородные хозяйственные системы.

Другая, не менее важная предпосылка — географическая близость интегрирующихся стран, расположенных в одном регионе и имеющих общую границу.

Возможность и целесообразность интегрирования во многом определяется наличием между странами исторически сложившихся и достаточно прочных экономических связей. Большое значение имеет общность экономических интересов и проблем, решение которых совместными усилиями может быть значительно эффективнее, чем порознь. Примером может служить наиболее развитая форма интеграции, сложившаяся в Европейском союзе.[1]

Цели международной экономической интеграции конкретизируются в зависимости от той формы, в которой происходит интегрирование. При формировании юны свободной торговли и таможенного союза (эти формы интеграции сейчас являются наиболее распространенными) страны участницы стремятся обеспечить расширение рынка и создание благоприятной среды для торговли между собой, одновременно препятствуя продвижению на рынок конкурентов из третьих стран.

В Европе Римский договор (1957 г.), провозгласив в качестве конечной цели создание общего рынка, т.е. целостного рыночного пространства, по существу явился правовой основой для формирования зоны свободной торговли и в дальнейшем — таможенного союза. Реализация этой глобальной цели была конкретизирована Единым европейским актом (1986 г.). Предполагалось:

* создание «зоны без внутренних границ» со свободным движением всех факторов производства;

* проведение общей отраслевой и научно-технической политики в приоритетных сферах хозяйственной деятельности;

* проведение единой региональной политики с целью выравнивания социально-экономического развития как стран-участниц, так и отдельных административных регионов;

* выработка общей внешней политики, политического сотрудничества.

Европейский союз — высшая на данный период времени форма интеграции — имеет целью создание на его территории триединого союза: экономического, валютного, имеющего единую валюту евро, и политического. Предполагается проведение сбалансированной долгосрочной социальной и экономической политики.

Развитие экономической интеграции несомненно имеет положительные эффекты для участвующих сторон и определенные негативные последствия. Так, формирование интеграционных блоков значительно усиливает их экономический потенциал, способствует расширению товарооборота и кооперационно-производственных связей. Это подтверждается развитием многих интеграционных группировок, в том числе ЕС, НАФТА, МЕРКОСУР и др.

Кроме того, экономическое сближение стран в региональных рамках создает благоприятные условия для фирм стран — участниц экономической интеграции, защищая их в определенной степени от конкуренции со стороны фирм третьих стран.

Далее, интеграционное взаимодействие позволяет его участникам совместно решать наиболее острые социальные проблемы, такие, как выравнивание условий развития наиболее отсталых регионов, смягчение положения на рынке труда, проводить научнотехническую политику, что характерно для стран — членов ЕС.

Однако взаимодействие национальных хозяйств происходит с разной степенью интенсивности, в разных масштабах, проявляясь более четко в отдельных регионах.

Наиболее зрелую форму международной интеграции представляет ЕС; достаточно успешно развиваются интеграционные процессы в Североамериканском и Азиатско-Тихоокеанском регионах. А в Латинской Америке и особенно в Африке слишком различные стартовые условия и разнообразные интересы не позволяют странам этих континентов наладить эффективное прочное межгосударственное сотрудничество.

Более того, периодически возникают противоречия интересов стран-участниц и внутри группировок. Так, решение о введении в ЕС единой денежной единицы — евро разделило входящие в Евросоюз государства на сторонников и противников этой акции (к последним относятся Великобритания, Швеция, Дания).

К первому фактору процесса международной интеграции относится политика «нео­либеральной глобализации» (глобализации сверху), американский про­ект однополярного мира. Данный фактор вызывает негативные послед­ствия в виде глобализации теневой экономики, политики; глобализации преступности и терроризма. Ответом становятся глобализация протеста и поиски альтернативы, разработка проектов многополярного мира.

Вторым фактором международной интеграции становится процесс абсолютизации рынка. Следствием является экономизация политики, когда рынок втор­гается в социальную и духовную сферу, превращая все духовные ценно­сти в товар. Это вызывает быстрый ответный рост неправительственных организаций, общественных сетевых структур, институциональное оформление антиглобального протестного движения.

Транснациональные корпорации, транснациональные банки и между­народные экономические организации превращаются в главных дей­ствующих лиц мировой экономики. Данный фактор приводит к контро­лю странами-лидерами международных институтов для участия в рас­пределении мирового дохода. Развивается процесс регионализации. Его негативным последствием становится снижение роли государства и са­моограничение суверенитета в пользу международных организаций и ТНК, которые в свою очередь пытаются перехватывать политические и социальные функции у государства. Организованная преступность уст­ремляется к власти. Утрачиваются или ослабевают демократические принципы и механизмы. Возрастающее имущественное неравенство ре­зонирует с нарастанием глобализации и еще более усиливает ее. В ответ усиливается враждебность отсталых стран к странам-лидерам, усилива­ются этносепаратизм и национальные конфликты.

Третим фактором глобализации выступает стремление стран-лиде­ров устанавливать свои правила игры в мировом сообществе, проводя, с одной стороны, политику модернизации и открытости экономики в от­ношении развивающихся стран, с другой — политику экспансии и наси­лия как важнейшего инструмента политики. Это ведет к политике двой­ных стандартов, освобождению лидеров от национальной и социальной ответственности. Развивающиеся страны платят высокую цену за мо­дернизацию: «взламываются» экономики слаборазвитых стран, появля­ются страны-банкроты. Общество милитаризуется. Формируется гло­бальная проблема стран-изгоев. Ответом становится развитие религиоз­ного фундаментализма и терроризма как новой технологии войны.

Глобализируются финансовые рынки. Отрицательный фактор - по­вышение степеней риска, кризисы, отсутствие надежных механизмов и инструментов контроля за финансовым рынком. Появляются крупные частные участники рынка, способные спекулятивными операциями об­рушивать локальные и региональные рынки. Многие национальные го­сударства негативно реагируют на неконтролируемость рынков и дея­тельность международных финансовых спекулянтов, вырабатывая ме­ханизмы «ограждения» национальных экономик, требуя перестройки деятельности международных организаций, не способных влиять на ста­бильность финансовых рынков.

Четвертым фактором глобализации становятся качественные изме­нения в международном разделении труда, когда страны-лидеры стре­мятся к мировым ресурсам. Происходит экономическая экспансия стран-реципиентов на основе неэквивалентного международного обме­на. Растет биосферный паразитизм стран-лидеров, усиливающий миро­вой экологический кризис. В ответ возрастает национальный эгоизм стран-доноров, которые сталкиваются с некомпенсируемым ресурсным истощением, цементированием отсталости. Нарастает нелегальная эмиг­рация из стран-доноров в страны-лидеры, что, в свою очередь, увеличива­ет число диаспор и разрыхляет социальную структуру общества.[10]

Информатизация, развитие коммуникаций и сетевых структур при­вели к формированию глобальной информационной олигархии, инфор­мационной оккупации. Ответом на данный вызов глобализации стало развязывание информационных войн, национализм и изоляционизм. Сетевые структуры, возможности информационных технологий и ком­муникаций стали все активнее использоваться в преступных целях.

К фактором процесса глобализации можно отнести также оформление массового общества потребления, в культуре — кича и массовой культу­ры, в религии — экуменизма. Негативными последствиями являются формирование общества массовой культуры с упрощением и принижением духовных ценностей, разрушающих мораль, развитие индивидуализма на грани асоциальности, культа тела и его страстей, рост индустрии удоволь­ствий и гедонизма. Совершенствуются технологии обработки сознания и формирования нужного общественного мнения. Все это создает макси­мально благоприятную среду для роста преступности, наркомании, алко­голизма, проституции. Человеческое поведение становится стереотип­ным, управляемым модой, рекламой, телевидением. Разворачивается вой­на шоу-бизнеса с высоким искусством, духовностью и моралью.

И наконец, фактором глобализации можно назвать вестернизацию, ве­дущую к тиражированию и экспансии массовой культуры. В ответ разви­вается противостояние культур. Таким образом, общественные процессы, расширяя свои масштабы и все более приобретая турбулентный характер, создают серьезную проблему управляемости в традиционных формах массовых организационных структур, которые становятся не способны­ми оперативно и адекватно реагировать на растущую динамичность изме­нений. Возникают более эффективные формы организационных струк­тур, построенных на принципах субсидиарности и/или сетевом. В усло­виях глобализации эти принципы могут стать доминирующими не только для управления общественными организациями и структурирования об­щества, но и для взаимодействия их с государством.

Мир ищет механизмы и стратегии, позволяющие противостоять факто­рам глобализации. Политики, экономисты и ученые предлагают десятки проектов[11]. Общим недостатком, который мешает превращению проектов в реальность, является, во-первых, то, что все они базируются на фунда­менте неолиберальной экономики и глобализации, а, во-вторых, решая проблемы человечества, забывают о конкретном человеке, о личности. Нужны альтернативные подходы, опирающиеся на такие концептуаль­ные основания, которые способны включить в систему самого человека.

3.      Международная интеграция как фактор роста национальной экономики

На теоретическом уровне проблема влияния международной интеграции на развитие национальной экономики еще в 1950 г. была исследована французским экономистом М. Бие и его амери­канским визави Дж. Вайнером . Созданная ими независимо друг от друга теория таможенных со­юзов постулирует двоякие последствия таких со­юзов. С одной стороны, формирование единой таможенной территории внутри таких союзов в результате почти полной отмены здесь торговых барьеров, частичный отказ от импорта из третьих стран и новое перераспределение торговых пото­ков между странами-участницами стимулируют рост внутриблоковой торговли. Это так называе­мый потокообразующий эффект.

С другой стороны, даже при соблюдении тре­бований ст. XXIV ГАТТ / ВТО, запрещающей по­вышать единые импортные тарифные ставки в торговле с третьими странами, снятие торговых барьеров внутри таких союзов создает явные кон­курентные преимущества для товаров, произве­денных в пределах единой таможенной террито­рии. Это объективно ослабляет конкурентоспо­собность товаров, экспортируемых сюда из третьих стран, и вынуждает их переориентиро­вать часть своего экспорта на другие регионы ми­ра. В этом заключается так называемый потокоотклоняющий эффект. Именно он и воспринимается как фактор торможения экономической глобализации. С некоторыми оговорками все сказанное выше относится и к зо­нам свободной торговли.

Однако такая схема отражает реальное положе­ние дел лишь отчасти и только в статике, либо на небольшом отрезке времени. Поэтому попытки различных исследователей эмпирически проверить воздействие конкретных таможенных союзов на интенсивность их торговли с третьими станами да­вали разные, нередко противоположные результа­ты. Так, А. Крюгер в 1999 г. пришла к выводу, что МЕРКОСУР создает потокоотклоняющий эф­фект. То же признали в 2003 г. Ф. Ди и Дж. Гали, а в 2006 г. К. Каррер . А И. Солоага и А. Винтере в 2000 г., К. Кернат в 2001 г., С. Гош и С. Ямарик в 2004 г., напротив, обнаружили потокообразующий эффект этого таможенного союза.[12]Такая разноголосица объясняется в значи­тельной мере тем, что эти эффекты таможенного союза на разных этапах его функционирования проявляются по-разному. На первых порах тем­пы импорта извне замедляются по сравнению с темпами его роста внутри блока. Потом выравни­ваются с ними, а затем начинают обгонять их. Та­кая динамика обусловлена тем, что для становле­ния и развития некоторых перспективных отрас­лей промышленности и сферы услуг любой страны или группы стран некоторая (далеко не запретительная) доза протекционизма объектив­но необходима, особенно если речь идет о разви­вающихся странах. Это позволяет местной эконо­мике окрепнуть, твердо встать на ноги и активно включиться в мирохозяйственные связи в каче­стве как экспортера, так и импортера. Более то­го, либерализация торговли внутри того или ино­го регионального объединения, с одной стороны, расширяет национальные рынки сбыта до мас­штабов этого региона и позволяет компаниям стран-участниц использовать эффект экономии на масштабах производства, а значит, повышать ценовую конкурентоспособность своей продук­ции и на внутреннем, и на внешнем рынках. С дру­гой стороны, либерализация внутрирегиональной торговли ведет к обострению конкуренции меж­ду фирмами этих стран и стимулирует их к техно­логическим и организационным инновациям, что укрепляет их позиции на мировом рынке. В ре­зультате поначалу доминирует потокоотклоняю­щий эффект.