Глобальные экономические проблемы

     Антиглобализм существовал всегда, но сегодня он более агрессивен, пользуется поддержкой населения и определенной части властей. США, породившие в какой-то мере глобализацию, явились и родоначальником того, что сегодня называется «новый анти глобализм» (new anti-globalization).

     Парадокс  современного экономического развития состоит в том, что в рамках глобализации определенно есть отрицательные  моменты, но одновременно с этим агрессивная борьба против глобализации может привести к резкому ухудшению экономического положения во многих странах и, в частности в США. Ведь именно американская экономика очень сильно зависит от иностранных инвестиций. В 2006 г. дефицит платежного баланса США далеко перевалил за отметку 800 млрд. долл. и продолжает расти. Стране необходимо более 2 млрд. долл. ежедневно, чтобы ликвидировать разрыв между необходимыми внутренними инвестициями и сбережениями.

     Одной из основных причин «закрывания окон и дверей» американцами, безусловно, явилась трагедия 11 сентября 2001г. Попытка определенных кругов США (как правило, связанных с республиканской партией) возродить добрую, старую политику протекционизма может заставить иностранных инвесторов вообще отказаться от вложения денег в американскую экономику, тем более, что Китай, несмотря на ряд ограничений, такие инвестиции примет.

     Если  «антиглобалистские атаки» в ближайшие 10—15 лет будут реально успешными, то можно ожидать три сценария развития событий в мировой экономике. Все они идут со знаком минус.

     Первый  — замедление экономического роста  из-за барьеров на пути взаимных инвестиций.

     Второй  — кризис в ряде стратегических отраслей, что заставит правительства  в срочном порядке снимать  барьеры. Третий — состояние, близкое к мировому экономическому хаосу из-за нарушения потока инвестиций/финансов, далее — товаров и, наконец, рабочей силы.

     С другой стороны, хорошо известно, что  многие события имеют стадию нарастания, затем так называемую «мертвую точку» и, на конец, откат назад. Антиглобализм государств может пройти именно этот путь. Никто не захочет брать на свои плечи экономический хаос и в первую очередь США. Сегодня они не готовы к такому раз витию событий. И возврат к «умеренным» темпам глобализации будет происходить по двум направлениям: экономическому и политическому. Подавляющее большинство стран (в том числе США, Россия, Китай, Индия) заинтересованы именно в этом.

     Оценить общий ущерб, наносимый мировой экономике «государственным антиглобализмом», практически невозможно. Просто нет необходимых критериев подсчета, т.к. этот ущерб часто не лежит на поверхности.

     Однако  в 2003 г. экономический департамент  ОЭСР провел исследование, в котором  перечислил вероятные последствия взаимного снижения барьеров для прямых иностранных инвестиций в США и Европе. Если бы барьеры в Америке и ЕС были снижены до уровня стран, имеющих наименьшие ограничения, например Великобритании, ВВП обеих экономик вырос бы на 3%. В менее либеральных странах эффект был бы еще сильнее. По данным того же исследования, принятие британских стандартов в регулировании увеличило бы накопленные зарубежные инвестиции в странах ОЭСР на 20%. Но это лишь усредненный показатель: те государства, чье регулирование считается «сдерживающим» (скажем, Греция, Италия и Франция), добились бы куда лучших результатов. Переделав свое законодательство по британскому образцу, они получили бы рост инвестиций на 40—80%. 

     2. Глобальные экономические  проблемы и пути  их решения

     2.1. Глобализация по-американски 

     Ключевым  игроком в американской экономике  с двадцатых годов XX в. были банки. Тогда США освободились от зависимости британских инвесторов и создали свой собственный инвестиционный капитал. Все банки сохраняли контроль над сделанными ими инвестициями и выданными кредитами через назначение одного из своих людей в корпоративные советы тех компаний, которым эти деньги выдавались. Во время рецессии (recession) банки имели возможность вынуждать компании к слияниям или иной реструктуризации. Таким образом, до семидесятых годов банкиры в США были элитой, объединяющей в себе концепцию глобальных интересов всего бизнес-сообщества. В свою очередь, действия самих корпораций и банков были сбалансированы мощным гражданским движением, действующим через профсоюзы или другие объединения. Но затем эта сбалансированная система разрушилась. Процесс этого разрушения начался в семидесятых годах XX в., когда США впервые со времен Второй мировой войны столкнулись с настоящей экономической конкуренцией со стороны Западной Европы и Японии. Одновременно выросли цены на энергоносители, разразился кризис накопления капитала, что, в свою очередь, привело к дефициту конкурентного капитала и ослабило американские банки. В этой ситуации бизнесмены атаковали правительство, требуя сократить возможности профсоюзов влиять на политику компаний, а также ослабить государственный контроль за бизнесом, особенно в сфере слияний, поглощений и внутренних финансов. Эти нововведения были успешно воплощены в жизнь и закреплены с победой 40-го президента США Р.Рейгана (1911 -2004) в 1980 г.

     В дальнейшем корпорациям, когда они научились самостоятельно получать деньги с финансовых рынков, удалось освободиться не только от контроля государства и профсоюзов, но и от контроля со стороны банков. В результате американские корпорации превратились в практически независимые и самодостаточные организмы. С этого периода их деятельность определялась двумя факторами, в принципе, упомянутыми выше. Первый — корпорациям удавалось ослабить способность государства регулировать бизнес и второй — им удалось снизить напор со стороны противодействующих сил гражданского общества, таких, как профсоюзы и гражданские организации, существующие на базе местных общин и имеющие в США большое влияние. Например, количество трудящихся — членов профсоюзов сократилось с 34% в 1954 г. до 11,9% в 2006 г. И это при том, что большинство профсоюзов присутствует только в государственных предприятиях.

     Ослабление  федерального контроля над деятельностью корпораций привело к тому, что бизнес стал стремительно укрупняться, разрушая существующие раньше барьеры штатов. Ранее большинство компаний были привязаны к тому или иному штату и не могли поглотить своих соседей, чтобы расшириться. Все пятьдесят штатов имели представительство в конгрессе, чтобы получать субсидии и привилегии от федерального правительства для местных банков и корпораций. Поглощения телекоммуникационных, банковских или других инфраструктурных предприятий, часто выступающих фактически монополией или олигополией на уровне штатов, были запрещены федеральным законом, и никто не мог его изменить. Хотя такие попытки предпринимались много раз.

     Именно  в этих условиях в 1970-е гг. возникла неолиберальная модель глобализации, в рамках которой все барьеры в международной торговле должны быть устранены, а экономика каждой страны должна специализироваться на том, что составляет ее конкурентное преимущество. Все вроде бы правильно, но дело в том, что неолиберализм стал эффективным способом построения особой модели глобальной экономики — американской. В чем ее суть? И тут мы снова возвращаемся к значению американских банков в экономической жизни не только США, но и других стран. Основа основ неолиберальной финансовой системы — полное отсутствие барьеров для перемещения капитала. Это улица «с двусторонним движением». С одной стороны, американские финансовые институты получают доступ на развивающиеся рынки, а с другой — иностранный капитал получает возможность укрыться в США. В сущности сложилась интересная ситуация, при которой США являются крупнейшим должником в мире, но требования кредиторов успешно гасятся за счет того, что вот уже несколько десятилетий американский доллар играет роль практически единственной мировой резервной валюты, а политическая составляющая США все еще очень сильна в мире.

     Весь  мир, скупающий доллары и гособлигации США, в той или иной мере финансирует и уровень жизни в США, и американский военно-промышленный комплекс, и исследования в области высоких технологий. Если бы этого не было, американские налогоплательщики испытали бы многократно превосходящее сегодняшнее налоговое бремя. В противном случае, США вынуждены были бы достаточно быстро сдавать свои позиции по всем направлениям.

     При этом также надо принимать во внимание и тот факт, что в долларах номинированы и кредиты, выдаваемые Международным  валютным фондом (МВФ) в помощь странам во время макроэкономических кризисов. Многочисленные программы развития, осуществляемые Всемирным банком, также имеют долларовое наполнение.

     Такое положение привело, в конце концов, к тому, что кредитно-денежная политика США влияет не только на экономику этой страны, что естественно, но и на экономику многих других государств, получающих помощь и кредиты от вышеназванных между народных организаций и не только от них. Сложилась ситуация, когда страна, сама испытывающая определенные экономические и финансовые трудности, влияет на положение стран, не имеющих к ней прямого отношения. А здесь уже проглядывается политическая составляющая, поскольку, чем сильнее зависимость тех или иных стран от различного рода займов международных организаций, тем настойчивее, как показала практика, последние диктуют первым, какую экономическую, финансовую, а иногда и дипломатическую политику им следует проводить. Именно это и происходило, напри мер, с Россией в течение 90-х годов XX в.

     В конечном счете, в начале 1980-х гг. принципы неолиберальных реформ, продвигаемых, в частности, вышеназванными между народными организациями, были приведены к общему знаменателю в так называемом Вашингтонском консенсусе. (The Washington Consensus), основой которого стали свободные курсы национальных валют, сокращение государственного регулирования, либерализация торговли, приватизация и бюджетная дисциплина. Эти рецепты прописывались всем государствам независимо от состояния экономики, уровня жизни населения, истории развития. Конечный результат для многих стран оказался плачевным.

     С другой стороны, многие азиатские страны, включая Китай, не последовали неолиберальному реформированию и достигли удивительных успехов. Эти успехи никто не мог игнорировать. Их суть состояла в том, что государство «лишь слегка отступает, но никуда не уходит» из жизненно важных для страны сфер.

     Принимая  во внимание стремительное развитие некоторых азиатских государств, Всемирный банк в 1999 г. перешел на более «мягкую» форму отношений  со странами, которым даются экономические советы. Эта форма предполагает, что Всемирный банк вместе с правительственными и неправительственными организациями разрабатывает стратегию по урегулированию экономических проблем. Ставка, таким образом, была сделана на так называемые «местные рецепты». Однако проведенные исследования показали, что на практике это не повлияло на работу банка. Только 11 рекомендаций Всемирного банка из разработанных с 1999 г. 450-ти, выходит за рамки Вашингтонского консенсуса.

     Неолиберальная модель глобализации по-американски подвергается серьезным испытаниям и в смысле фронтального наступления на основу основ могущества США — доллар. После финансового кризиса 1998 г. о необходимости избавиться от привязки к доллару и создать единую региональную валюту заговорили страны латиноамериканского торгового союза MERCOSUR. С 1999 г. наступление на доллар повел евро и, как известно, сегодня он пока перевешивает доллар по стоимости и все больше выполняет роль универсальной валюты. Страны Персидского залива решают вопрос о создании к 2010 г. своей валюты.

     В целом США скептически относятся  к этим проектам, но что реально  их тревожит, так это возможность в определенной перспективе создания единой валюты Дальнего Востока и Юго-Восточного Азиатского региона, о чем говорилось выше. И если это произойдет, то потому, что уже сегодня экономика многих азиатских стран, ориентированных на экспорт в США, зависит от курса китайской валюты. Но главное — Китай является основным торговым партнером США и не собирается уступать это место никому другому.

     Еще одним серьезным моментом является то, что в течение последнего времени (2005-2007) США медленно, но верно утрачивают роль центра привлечения нового капитала, которую они играли многие годы. После скандала и банкротства энергетического гиганта-компании ENRON был принят закон Сарбаниса-Оксли, серьезно усложнивший жизнь публичным компаниям. Поэтому в качестве площадки для первичных размещений (IPO) сегодня чаще выбирается Лондон, а не Нью-Йорк, как это было обычно.

     И наконец, удар по гегемонии США может нанести объединенная коалиция стран третьего мира в рамках нового регулирования международных торговых соглашений, которые долгие годы работали на лидирующее положение США в мировой экономике.