Теоретические основы и региональные аспекты развития торгового сотрудничества

     Таким образом, становление «новой экономики», отражающее новую парадигму мироустройства, включает в себя две взаимосвязанные (и отчасти противоречивые) тенденции:

     1) глобализацию – процесс формирования  целостного мирового хозяйства, глубокой взаимозависимости национальных экономик в результате интенсификации международного разделения и кооперации труда, либерализации экономики, ее широкой транснационализации;

     2) региональную экономическую интеграцию, предполагающую совместную деятельность нескольких государств на региональном уровне, ведущую к объединению их экономик в единый региональный хозяйственный комплекс того или иного типа.

     В результате наблюдается структурная  перестройка «мировой экономической архитектуру», которая в эпоху глобализации становится все более целостной и одновременно сложной, многослойной полисистемой взаимозависимости стран и регионов. Не только отдельные страны, но и регионы, региональные торгово-экономические объединения опираются на совместное участие в механизмах конкуренции, кооперации и партнерства.

     Формирование  межгосударственных региональных торговых и экономических группировок является характерным признаком современного этапа глобализации.

     Глобализация  и регионализация – сложные, противоречивые процессы, предполагающие возможность  политического выбора, альтернативных сценариев и стратегий. Особую важность приобретает проблема самоопределения каждого национального государства, в том числе стран Центральной Азии, в глобализирующемся мировом хозяйстве, в системе международной экономической интеграции.

      Термин  «экономическая интеграция» возник в 30-е годы ХХ века в работах немецких и шведских экономистов. Особенно известной стала «теория больших пространств», которая была выдвинута видным германским историком и правоведом К.Шмидтом. Он указал на ослабление роли традиционных национальных государств в связи с процессом экономического развития в ХХ столетии и выступил с идеей создания больших геопространств в качестве новых, более совершенных и полномасштабных субъектов международных отношений и международного права.

      Сегодня имеется несколько десятков определений  понятия интеграции. Многочисленные определения к раскрытию сущности категории интеграции образуют весьма пеструю и запутанную картину. Тем не менее, здесь выражается некоторая система. Более того, при внимательном анализе можно определить, что данная система эволюционирует в определенном направлении.

      Так, институциональная школа, объединяющая теоретиков неолиберального направления, исходила из необходимости государственного вмешательства в интеграционный процесс и создания наднациональных институтов. Прежде всего, это европейская школа, теоретические положения которой развивали государственные деятели (Ж.Моннэ, Р.Шуман), а также экономисты-теоретики из Европы и США (Я.Тинберген, Б.Баласса, Г. Мюрдаль, Р.Купер, А.Алле, Г.Кремер, М.Бийс, К.Мейер и другие)²⁴.

      Прежде  всего, они рассматривают интеграцию как воплощение определенного единства экономических и политико-правовых элементов. Единство это, по их мнению, возникает не в результате какого-то разового соглашения, а развивается постепенно, шаг за шагом, от низших ступеней к высшим. Этот комплексный и в то же время исторический подход представляет собой позитивный вклад в теорию интеграции. Институциональная школа впервые ввела в эту теорию двоякий взгляд, рассматривая ее, с одной стороны, как процесс, а с другой — как определенное состояние экономики и хозяйственной политики: «Мы предполагаем определять экономическую интеграцию – как на процесс и на состояние. Рассматривая как процесс, она включает меры, призванные устранить дискриминацию между хозяйственными единицами, относящимися к различным национальным государствам: рассматривая как состояния, она может быть представлена как отсутствие различных форм дискриминации между национальными хозяйствами»²⁵.

      Имеется много определений к выявлению  сущности понятия интеграции представителей этой школы, в которых имеются частные различия. Однако, по сути, они как «школа» тождественны и укладываются в рамки этого направления. Поэтому противопоставить эти определения не имеют основания.

      Другая, рыночная школа была популярна среди  экономистов США и Канады, а  также, западноевропейских стран, исходивших из опыта неуклонно идущего интеграционного процесса между США и Канадой при минимуме государственного вмешательства и опиравшихся на объединенный рынок, создаваемый мощной корпоративной экономикой обоих стран при явном доминировании американского сегмента. Такая модель не могла быть использована в Западной Европе в 1940-1950-х годы из-за слабости корпоративного капитала, существования множества мелких государств.

     По  мнению представителей рыночной школы, рынок лучший регулятор экономики, который не могут заменить никакие искусственные механизмы ее регулирования со стороны государства. Более того, по мнению наиболее ярых либералов, государственное вмешательство в хозяйственную жизнь способно вызвать лишь нарушение в её нормальном функционировании. Для них региональная интеграция - это полная свобода конкуренции, свобода действий рыночных сил. Как подчеркивал известный французский экономист Р.Арон: “Если движение товаров, капиталов и людей между определенным числом экономических единиц может осуществляться столь же свободно, как и внутри каждой из них, то эти различные единицы объединены”²⁶.

     Следует отметить, проблемой регионального торгового сотрудничества и экономической интеграции плодотворно занимались и российские (советские) экономисты. Так, в конце 60-х годов в ИМЭМО началось систематическое исследование природы и механизмов регионального торгово-экономического сотрудничества и интеграции. Если западные исследователи под интеграцией понимали главным образом поэтапное устранение дискриминации хозяйствующих субъектов и нивелирование экономической роли государственных границ, то в отличие от этого в работах российских ученых с самого рождения интеграции упор делался на содержательную сторону: на закономерности межотраслевого и внутриотраслевого разделения труда, на процессы международного переплетения капитала и производства или еще шире – на взаимопроникновения и переплетение национальных воспроизводственных процессов в целом. При этом не упускались и торговые, политические и иные субъективные аспекты международных отношений, которые, однако, трактовались как производные от первых.

     Интеграция  в полном соответствии с реалиями рассматривалась «как сложный, многоаспектный саморазвивающийся исторический феномен, который поначалу зарождается в наиболее развитых с технико-экономической и социально-политической точки зрения регионах мира и шаг за шагом втягивает в этот процесс все новые страны по мере дозревания их до необходимых экономических, политических и правовых кондиций»²⁷. Такой подход несравненно сложнее, чем выявление степени дискриминации нерезидентов в рамках того или иного торгового и экономического объединения. Таким образом, в общем смысле региональную экономическую интеграцию можно определить как объективный, осознанный процесс, направленный к сближению, взаимопроникновению и сращиванию национальных хозяйств разных регионов мира. Этот процесс обладает потенциалом саморегулирования и саморазвития, в основе которого лежат экономические интересы хозяйствующих субъектов, а также потребности стран в международном разделении труда.

      Интеграционный  процесс по своей природе объективен. Его главной целью является установление при активном содействии со стороны государств-участниц устойчивых всесторонних торгово-экономических связей между национальными хозяйствами двух или более стран с аналогичным социально-экономическим строем.

      Таким образом, понятие «региональный» в случае интеграции обозначает не просто географические границы той или иной организации. Обычно имеются в виду исторически сложившаяся региональная общность стран-соседей, предполагающая сходство их экономико-географических и хозяйственно-культурных комплексов, демографических структур, этнической истории и прочие. Эта общность создает объективные возможности для формирования адекватных времени крупных политико-экономических образований, которые, используя многообразные преимущества «экономики масштаба» окажутся более эффективными субъектами международных экономических отношений, чем национальные государства, способными обеспечить формирование нового полицентрического и более стабильного, чем ныне, миропорядка. Развивающийся сначала в небольшом количестве регионов мира интеграционный процесс в последние годы охватил практически все континенты, приведя к образованию многочисленных региональных, субрегиональных и межрегиональных торгово-экономических групп.

      По  данным Всемирной торговой организации (ВТО), на начало 2008 года насчитывалось 151 реально действующее региональное торгово-экономическое соглашение²⁸. Причем 123 из них были зарегистрированы после 1995 года. Таким образом, в современной международной экономике наблюдается своеобразный «интеграционный бум».

      Таблица 1.2

      Некоторые торгово-экономические  и интеграционные объединения в основных регионах мира 

      Источник: Составлено автором на основе материалов UNCTAD, Handbook of Statistics 2009. 

      На  внутрирегиональную торговлю приходится 2/3 объема мировой торговли. Из стран-членов ВТО в 2008 году практически все участвовали в одной или нескольких региональных группах. По данным ЮНКТАД, около 40 новых региональных и межрегиональных проектов находится на стадии обсуждения²⁹.

      Путь  к собственно интеграционной, наиболее высокой и качественно зрелой стадии межгосударственного торгово-экономического сотрудничества занимает весьма длительный период времени даже при наличии необходимых для этого предпосылок и факторов, определяющих важность интеграционных процессов.

      Рассмотрим  основные, наиболее крупные системообразующие  факторы, обуславливающие развитие регионального торгово-экономического сотрудничества и интеграции.

      Во-первых, в современных условиях развитие устойчивых экономических связей между странами и особенно между их фирмами на основе международного разделения труда приняло глобальный характер. Все большая открытость национальных экономик, деятельность ТНК, развернувшаяся НТР, международная торговля, миграция капитала, современные системы транспорта, связи и информации способствовали переходу процесса интернационализации хозяйственной жизни на такой уровень, на котором образовалась глобальная сеть взаимосвязей в целостном мировом хозяйстве с активным участием в нем основной массы фирм большинства стран.

      Глобализация  хозяйственной жизни наиболее интенсивно идет на региональном уровне, так как подавляющее большинство фирм имеет контакты с фирмами соседних стран. Наличие общей границы и исторически сложившихся экономических отношений способствует этому. Кроме того, географическая близость позволяет сэкономить в транспортных расходах, что положительно влияет на себестоимость производимых продукций.

      Во-вторых, резкое усиление межфирменной и межгосударственной конкурентной борьбы, новые сферы конкуренции и более жесткое соперничество на традиционных рынках превышают возможности отдельного государства или корпорации. Это обуславливает необходимость кооперации как материально-финансовых, так и производственных усилий территориально сопряженных стран, позволяя укрепить свои позиции в глобализирующейся экономике, использовать потенциал крупного экономического пространства, наконец, выступать единой силой против общих конкурентов на мировом рынке. В результате имеет место не просто определенная увязка национально-государственных интересов, но их оформление в виде региональных интересов.