Шпаргалка по "Культорологии"

Поэтому нет  блага, которое было бы благом само по себе, если оно не служит личности; и нет священнее цели, кроме  служения свободе и развитию личности. Отход от вульгарного социологизма и чрезмерной заидеологизированности историко-философского процесса позволил бы более глубоко освоить суть и смысл ценностей и культуры. Ведь то, что еще совсем недавно казалось сугубо абстрактным с идеологической точки зрения, обнаруживает теперь поразительную конкретность с точки зрения духовной. 
Технократически ориентированное общество интегрирует в себя человека в качестве средства, а не цели; частичного, а не целостного; исполнителя, а не активного; зависимого, а не свободного. Практика тоталитарных обществ, против которых восставал Франк, показывала, что все попытки достижения «равенства» людей по одному образцу делают общество антигуманным и антикультурным: «Поэтому, сколь ни правомерна и полезна для культурного прогресса организация и дисциплина – все организовать и все дисциплинировать значит убить, задушить самый дух, рождающий культуру. Мудрейшее правительство не сосредотачивает в себе всей культуры своего времени и не исчерпывает всего культурного богатства, содержащегося и рождающегося в душах личностей.

Аксиологическая проблематика – основа философии  культуры Франка, потому особое внимание им уделено понятию «нигилизм». Под  нигилизмом он разумеет «отрицание или  непризнание абсолютных (объективных) ценностей» [13, с. 85], а доминанта его  – нацеленность на благо относительное, удовлетворение субъективных нужд и  потребностей, проповедь, обращенная к  потребностям толпы. Нигилизм революционно настроенной интеллигенции отвергается  Франком на основе защиты духовных ценностей: «Мы, верящие в культуру, усматривающие в науке, искусстве, религии, морали и политике одну общую великую сокровищницу человечества, которую надо беречь и пополнять, а не разрушать и отвергать, не могущие допустить, чтобы идеал состоял не в духовном богатстве, а в духовной бедности, – мы противопоставляем этому традиционному русскому нигилизму идею гуманизма» [6, с. 115]. 
Это крайняя форма нигилизма, противостоящая культурной деятельности. Культура воспринимается исключительно в утилитарной ипостаси, избыточность культурного творчества категорически отвергается. Франк обеспокоен тем, что нигилисту чуждо и отчасти даже враждебно понятие культуры в исконном ценностном смысле этого слова [6, с. 88]. Нигилистическое мировоззрение – собой симбиоз утилитаризма, морализма и антикультуры. Кризис культуры во многом был продиктован и противоположным пониманием сущности ценностей. В критике нигилизма Франк опирается на неокантианскую теорию, которая дает серьезные аргументы против «партийного» и «классового» понимания истины, красоты и добра, но этим аргументам не всегда хватает онтологической базы, и не случайно Франк впоследствии обратился к проблемам онтологии. 
Идеи Франка нашли отражение в его «Проекте Декларации прав» [7], где главным принципом построения государственной и общественной жизни провозглашается признание неотъемлемых прав и ценности человеческой личности, ее свободы и творческой активности, невозможности любого насилия и произвола. И этот принцип должен корениться в душах людей, образуя моральные, но юридически обязательные принципы, и тогда никакой закон не в состоянии будет их отменить [7, с. 247], ибо «духа и его исконных запросов умертвить нельзя» [13, с. 87].

9. «20 век - начало нового средневековья» - концепция Н. Бердяев

Николая Александровича Бердяева (1874—1948 ) часто называют одним из властителей дум XX века, человеком, который с чуткостью сейсмографа ощущал подспудные сдвиги, неявно выраженные изменения в общественном организме, чреватые глобальными последствиями, пророком

На Западе, да и у нас  в стране Бердяев известен прежде всего благодаря таким работам, как «Истоки и смысл русского коммунизма», «Духи русской революции», «Русская идея», «Душа России», его статьям в трех программных сборниках российского либерализма начала XX в. («Проблемы идеализма», «Вехи», «Из глубины»), книге «Самопознание». Однако его перу принадлежит значительное число трудов, где Бердяев выступает в роли оригинально мыслящего теоретика культуры, хорошо понимающего драматизм нынешней эпохи, видящего всю противоречивость развития социальной системы, которая, как он пишет, «есть детище пожирающей и истребляющей похоти»35. Из них следует назвать прежде всего такие книги, как «Философия неравенства», «Смысл творчества», «Новое Средневековье», где в основном изложена бердяевская концепция культуры, которая с полным основанием может быть названа теологической, ибо, раскрывая свое понятие культуры, выясняя связь культуры и цивилизации, Бердяев предстает перед нами как религиозный мыслитель, глубоко верующий человек, исповедующий догматы неортодоксального православия.

Нападение фашистской Германии на Польшу в сентябре 1939 г. Бердяев  воспринял как исходную точку  всемирной трагедии, как акт торжества  иррационального начала над человеческим разумом. «Фашизм, — подчеркивал  он в своей книге «Новое Средневековье», — есть непосредственное обнаружение  воли к жизни, воли к власти, обнаружение  биологической силы, а не права»37. Его антифашистские настроения усиливаются  после оккупации Франции и  начала агрессии против Советского Союза. Он пишет в своей философской  биографии: «Вторжение немцев в русскую  землю потрясло глубины моего  существа. Моя Россия подверглась  смертельной опасности, она могла  быть порабощена и расчленена... Я  все время верил в непобедимость  России. Но опасность для России переживалась очень мучительно. Естественно  присущий мне патриотизм достиг предельного  напряжения»38. Бердяев не участвовал в Сопротивлении, однако он никогда  не скрывал своего крайне негативного  отношения к фашистскому режиму, и только его известность как  ученого с мировым именем помешала гитлеровцам расправиться с ним.

Культура, пишет Бердяев, относится к числу благородных  феноменов не только потому, что  изначально связана с религией, но и потому, что ее основу составляют культ предков, почитание могил  и памятников, священные предания и легенды, которые передаются от поколения к поколению. Культура обеспечивает связь времен, и чем  она древнее, тем она прекраснее, ибо аккумулирует в себе все самое  лучшее, что было выработано тем  или иным народом, нацией на протяжении многих столетий. 

Культура, — говорит Бердяев, — всегда гордится древностью своего происхождения, неразрывной связью с великим прошлым. И на культуре почиет особого рода благодать священства. Культура, подобно Церкви, более  всего дорожит своей преемственностью. В ней нет хамизма, нет пренебрежительного отношения к могилам отцов. Слишком новая, недавняя культура, не имеющая преданий, стесняется своего положения

«В новое средневековье  войдет опыт свободы, пережитый в  новой истории, и все положительные  завоевания совести и большая  утонченность души. Сейчас исторический мир переживает великую революцию, не коммунистическую революцию, которая  в глубине своей совершенно реакционна и есть лишь гниение разложившихся элементов старого мира, а революцию духа.»

«В каких чертах рисуется новое средневековье? Это  есть прежде всего конец гуманизма, индивидуализма и начало новой коллективной религиозной эпохи. Гуманистическое царство разлагается и распадается на предельный, антигуманистический и атеистический коммунизм и на долженствующую собрать в себе всякое подлинное бытие Церковь Христову. Бог должен вновь стать центром всей нашей жизни, нашей мысли, нашего чувства, единственной мечтой нашей, единственной нашей надеждой и упованием. Новое средневековье преодолеет атомизм новой истории. Этот атомизм преодолевается или ложно - коммунизмом, или истинно - Церковью, соборностью. Новое средневековье, как и старое, иерархично по своему строению. Против аристократического, гуманистического самоутверждения всегда восстает демократическое гуманистическое самоутверждение, против абсолютной человеческой монархии - абсолютная человеческая демократия. Царь или дворянство имеют не больше прав на власть, чем народ, чем крестьяне или рабочие. Потому, что вообще не существует человеческого права на власть, всякая похоть власти есть грех. Власть есть обязанность, а не право, и власть тогда лишь правовая, когда она осуществляется не во имя свое и не во имя своих, а во имя Божье, во имя правды. Новое время конструировало власть как право и интересовалось разграничением прав на власть. Новое средневековье должно конструировать власть как обязанность. Естественный иерархизм жизни должен вступить в свои права, и личности с большим онтологическим весом, с большей одаренностью и годностью должны занять подобающее место в жизни.»

10 Идея культурного кризиса в работе А. Тоффлера «Третья волна».

Третья волна» — книга Элвина Тоффлера. В книге выделяются три основных стадии (волны) развития человечества — аграрная, индустриальная, постиндустриальная. Волна у Тоффлера — это рывок в науке и технике, который приводит к глубинным сдвигам в жизни общества. Таким рывком для первой волны стало внедрение сельского хозяйства, для второй волны — промышленный переворот^[1]. Волна «прокатывается» постепенно, одновременно на планете существуют все три стадии. Периоды между волнами постепенно сокращаются: тысячелетия для первой волны, 300 лет для второй. Третья волна, по оценке Тоффлера, полностью сменит вторую к 2025 году^[2]

Доиндустриальное  общество

Эту стадию также принято  называть традиционной или аграрной. Здесь преобладают добывающие виды хозяйственной деятельности — земледелие, рыболовство, добыча полезных ископаемых. Подавляющее большинство населения (примерно 90 %) занято в сельском хозяйстве. Главной задачей аграрного общества было производство пищевых продуктов, чтобы просто прокормить население. Это наиболее продолжительная из трёх стадий, и её история насчитывает тысячи лет. В наше время на данной стадии развития до сих пор находится большинство стран Африки, Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. В доиндустриальном обществе основным производителем является не человек, а природа. Для этой стадии также характерна жёстко авторитарная власть и собственность на землю как основа экономики.

[править]Индустриальное общество

Термин «Индустриальное общество» впервые прозвучал в работах Сен-Симона на рубеже XVIII—XIX веков, и примерно в то же время в работах А. Смита рассматривались экономические и социальные особенности развития общества, основанного на механизированном (индустриальном) товарном производстве. Широкое распространение концепция индустриального общества получила в 50 — 60-х гг. XX века в США (Арон, Ростоу, Белл и другие), когда с помощью неё решались даже прикладные задачи — организация на предприятиях и решение трудовых конфликтов.

В индустриальном обществе все силы направлены на промышленное производство, чтобы произвести необходимые  обществу товары. Промышленный переворот принёс свои плоды — теперь главная задача аграрного и индустриального общества, состоящая в том, чтобы просто прокормить население и обеспечить его элементарными средствами к существованию, ушла на второй план. Всего лишь 5-10 % населения, занятых в сельском хозяйстве, производили достаточно продовольствия, чтобы прокормить всё общество.

Формирование индустриального  общества связано с распространением крупного машинного производства, урбанизацией (отток населения из деревень в города), утверждениемрыночной экономики и возникновением социальных групп предпринимателей (буржуазия) и наёмных работников (пролетариат). В качестве основных систем правил и принципов (кода) второй волны Тоффлер выделяет: стандартизацию (в производстве, услугах, обучении, единицах измерения, ценах и т. д.), специализацию (в разделении труда), синхронизацию (труда во времени, обучения во времени, отдыха и т. д.), концентрацию (населения, трудовой деятельности, энергии, экономики, образования и т. д.), максимизацию (гигантомания в архитектуре, плановых показателях и т. д.), централизацию (экономики (например Центральный банк), управления государством)^[3].

Переход к индустриальному  обществу происходит на базе индустриализации — развития крупного машинного производства. Начало индустриализации можно датировать серединой XVIII-го века, когда произошёл промышленный переворот в Великобритании — переход от мануфактуры к машинному производству. Сроки и темпы индустриализации в различных странах неодинаковы (например, Великобритания превратилась в индустриальную страну к середине XIX века, а Франция — в начале 20-х гг. XX века). В России индустриализация успешно развивалась с конца XIX — начала XX веков, а после Октябрьской революции (с конца 1920-х гг.) индустриализация осуществлялась форсированно.

Столкновение первой и  второй волны привело к гражданской войне в США, революции 1917 года в России, реставрации Мэйдзи в Японии^[4].

В конце XX века индустриальное общество переходит к постиндустриальному.

[править]Постиндустриальное общество

Основателем концепции постиндустриального общества стал выдающийся американский социолог Даниэл Белл. В вышедшей в 1973 году книге «Грядущее постиндустриальное общество» он подробно изложил свою концепцию, тщательно анализируя основные тенденции в изменении отношений секторов общественного производства, становлении экономики услуг, формировании научного знания как самостоятельного элемента производственных сил.

Однако сам термин «постиндустриальное  общество» появился в США ещё  в 1950-ые годы, когда стало ясно, что  американский капитализм середины столетия во многом отличается от индустриального капитализма, существовавшего до Великого Кризиса 1929—1933 годов.

Капитализм 1950-х уже не был похож на тот классический американский и европейский капитализм начала века, о котором писал Маркс — городское общество уже нельзя было строго разделить на буржуазию и пролетариат, ведь благосостояние простого рабочего росло, и, к тому же, начал появляться средний класс, состоящий из людей, занимающих достаточно престижные позиции в обществе, которых, вместе с тем, нельзя было отнести ни к господствующему, ни к угнетаемому классу. Вместе с тем рост производства вызвал расширениекорпораций. Если в начале века корпорации занимались лишь крупными производством (железными дорогами, добычей и переработкой нефти), то во второй половине века они захватили даже те секторы экономики, в которые традиционно занимали частные собственники или мелкие фирмы. Также стали появляться крупнейшие транснациональные корпорации. В то же время техника, используемая в производстве, все более усложнялась, что вызвало потребность в квалифицированных кадрах и увеличило ценность научного знания.

С конца 1960-х термин «постиндустриальное  общество» наполняется новым  содержанием — возрастает престиж образования, появляется целый слой квалифицированных специалистов, менеджеров, людей умственного труда. Сфера услуг, науки, образования постепенно начинает преобладать над промышленностью и сельским хозяйством, где тоже активно используются научные знания. В 1950−1970 годы стало очевидно, что человечество вступает в новую эпоху. В концепции Тоффлера появление корпораций и специализированного класса управленцев-интеграторов относится ко второй волне (индустриальное общество)^[5], после которой наступает период супериндустриального (англ. super-industrial society) общества (третья волна)^[6]. В обществе третьей волны корпорации уже имеют множественные цели (социальные), а не только экономическую выгоду^[7].