Постмодернистская трактовка культурологических проблем

     Ю. Хабермас, Д. Белл и З. Бауман трактуют постмодернизм как итог политики и идеологии неоконсерватизма, для которого характерен эстетический эклектизм, фетишизация предметов потребления и другие отличительные черты постиндустриального общества.

     В трактовке У. Эко постмодернизм  в широком понимании — это  механизм смены одной культурной эпохи другой, который всякий раз приходит на смену авангардизму (модернизму). У. Эко считает, что  «постмодернизм — это ответ модернизму: раз уж прошлое невозможно уничтожить, ибо его уничтожение ведет к немоте, его нужно переосмыслить, иронично, без наивности» [16, с. 438].

     Ж.-Ф. Лиотар, И. Хассан трактуют постмодернизм  как общий культурный знаменатель  второй половины XX века, уникальный период, в основе которого лежит специфическая  парадигмальная установка на восприятие мира в качестве хаоса — «постмодернистская чувствительность». По мнению же X. Летена и С. Сулеймена, постмодернизма как целостного художественного явления не существует. Можно говорить о нём как о переоценке постулатов модернизма, но сама постмодернистская реальность рассматривается ими как миф  [16, с. 442].

     В философии постмодернизма отмечается сближение ее не с наукой, а с  искусством. Таким образом, философская  мысль оказывается не только в  зоне маргинальности по отношению к  науке, но и в состоянии индивидуалистического хаоса концепций, подходов, типов рефлексии, которое наблюдается и в художественной культуре конца ХХ века. В философии, так же как и в культуре в целом действуют механизмы деконструкции, ведущие к распаду философской системности, философские концепции сближаются с «литературными дискуссиями» и «лингвистическими играми», преобладает «нестрогое мышление». Декларируется «новая философия», которая в принципе отрицает возможность достоверности и объективности.

     Таким образом, постмодернизм определяется как маргинальный китчевый философский дискурс с характерной антирациональностью. Состояние утраты ценностных ориентиров воспринимается теоретиками постмодернизма позитивно. «Вечные ценности» — это тоталитарные идефиксы, которые препятствуют творческой реализации. Истинный идеал постмодернистов — это хаос, именуемый французским исследователем Ж. Делезом «хаосмосом», первоначальное состояние не упорядоченности, состояние не скованных возможностей. В мире царствует два начала: шизоидное начало творческого становления и параноидальное начало удушающего порядка. При этом постмодернисты утверждают идею «смерти автора», вслед за Фуко и Бартом. Любое подобие порядка нуждается в немедленной деконструкции — освобождении смысла, путем инверсии базовых идеологических понятий, которыми проникнута вся культура.

     Важным типологическим признаком культуры постмодерна является ирония. Авангардистской установке на новизну противопоставлено устремление включить в современную культуру весь мировой художественный опыт способом ироничного цитирования». Возможность свободно манипулировать любыми готовыми формами, а также художественными стилями прошлого в ироническом ключе, обращение к вневременным сюжетам и вечным темам, еще недавно немыслимое в искусстве авангарда, позволяет акцентировать внимание на их аномальном состоянии в современном мире.

     Характерным признаком культуры постмодернизма является  также синтетичность  или синкретизм — в постмодернизме можно видеть сплав, буквальное сращение различных признаков, приемов, особенностей различных стилей, представляющих новую авторскую форму.

     На  сегодняшний день, несмотря на то, что  постмодернизм представляет собой  яркий феномен культуры ХХ века, критика постмодернизма как культурного  явления носит тотальный характер (хотя сам постмодернизм, в принципе, отрицает любую тотальность). Некоторые исследователи высказываются о смерти постмодернизма (подобные высказывания после Р. Барта, провозгласившего «смерть Автора», постепенно принимают вид расхожего штампа), постмодернизм получил характеристику культуры secondhand.

     Принято считать, что в постмодерне нет  ничего нового (Гройс), это культура без собственного содержания (Кривцун) и потому использующая как строительный материал все какие угодно предшествующие наработки (Брайнин-Пассек), а значит синтетическая и больше всего по структуре похожая на соцреализм (Эпштейн) и, следовательно, глубоко традиционная, исходящая из положения, что «искусство всегда одно, меняются лишь отдельные приемы и средства выражения» (Турчин).

     Принимая  во многом обоснованную критику такого культурного феномена, как постмодернизм, хочется обратить внимание на его бесспорные положительные качества. Постмодернизм реабилитирует предшествующую художественную традицию, а вместе с этим и реализм, академизм, классику, активно критикуемые на протяжении всего ХХ века. Постмодернизм доказывает свою жизненность, помогая воссоединению прошлого культуры с ее настоящим.

     Отрицая шовинизм и нигилизм авангарда, разнообразие форм, используемых постмодернизмом, подтверждает его готовность к общению, диалогу, к достижению консенсуса с любой культурой, и отрицает любую тотальность в искусстве, что несомненно положительно сказывается на психологическом и творческом климате в обществе и способствует развитию адекватных эпохе форм культуры и искусства. 

2. Сущность и основные принципы постмодернизма

     Исследователи постмодернизма постоянно сталкиваются с определенным набором понятий и представлений, общих для самых различных школ и направлений. Постмодернистский дискурс достаточно отчетливо выделяется и по тематике, и по своему понятийному аппарату, и по мировоззренческим предпосылкам. Это связано прежде всего с усвоением и активным приспособлением для социального анализа представлений, концепций и терминологии постструктурализма, ставшего философской основой постмодернизма и определившего его мировоззренческие и методологические особенности, его известное концептуальное единство.

     Нельзя  отрицать, что теория постмодернизма вряд ли способна претендовать на строго систематизированное единство своих  постулатов, однако, несомненно также и то, что ее основу составляют некоторые основополагающие идеи, которые рассматриваются как общепринятые, общепризнанные. Они были усвоены постмодернизмом преимущественно в той форме, которую им придал французский постструктурализм. Итак, выделим несколько исходных принципов теории постмодернизма:

1. Культура как система знаков. – Идея культуры как системы знаков есть первая и главная идея постмодернизма.

     Постструктурализм как философская основа постмодернизма сформировался в общем русле того «лингвистического поворота», который осуществила западная новейшая философия. Поэтому и в центре внимания постмодернизма оказывается проблема языка, языкового характера мышления, деятельности людей как «дискурсивных практик». Все теоретики постмодернизма, несмотря на расхождения, считают, что язык владеет своим носителем, определяя его способы мышления и жизнедеятельности, а не наоборот. Язык описывается в постмодернизме как знаковая структура, которая является вместилищем значений, независимых от их связи с «фактами» мира или намерениями субъекта. Таким образом, утверждается, что значения рождаются в контексте отношений между знаками, составляющими структуру языка, вследствие их определенного положения в этой структуре, а не вследствие их соответствия «фактам» действительности. Постмодернизм отказывается от старой веры в референциальный язык, то есть, в язык, способный правдиво и достоверно воспроизводить действительность, говорить «истину» о ней. Поэтому понимание мира, возможное только в языке и посредством языка, согласно постмодернизму, является не продуктом «мира, как он есть», а следствием «истории текстов»[17, с. 76-77].

2. Мир как текст – один из наиболее известных тезисов постмодернизма. В постмодернизме вся реальность мыслится как текст, дискурс, повествование. «Нарратив», «текстуальность», «интертекстуальность» – это важнейшие понятия, которые используются постмодернизмом для описания современной реальности, основные слова его языка.  Французский исследователь Ж. Деррида утверждал, что «ничто не существует вне текста».  «…Культура любого исторического периода предстает как сумма текстов, или интертекст. Понимание текстов возможно лишь в «дискурсивном поле культуры» [7]. Иначе говоря, их можно понять только в связи с другими текстами, но не в связи с каким-либо буквальным значением или нормативной истиной. Неизбежное присутствие предыдущих текстов – интертекстуальность – не позволяет любому тексту считать себя автономным. Деконструкция как общий метод постмодернистского анализа, применимый к анализу любого феномена культуры, любого текста, неизбежно превращается в многосмысленный и бесконечный интерпретативный процесс, который релятивизирует любой текст, любое понятие, - и потому лишает смысла проблему истины. Таким образом, язык оказывается непостоянной средой, он не может непосредственно нести смысл или истину. Отсюда вытекает важнейший тезис постмодернизма о несамотождественности текста и о ненадежности знания, получаемого с помощью языка, и как следствие – о проблематичности той картины действительности – эпистемы, по М.Фуко, которая существует в ту или иную историческую эпоху. Согласно М.Фуко, в каждую историческую эпоху существует специфическая, более или менее единая система знания, которая образуется из дискурсивных практик различных научных дисциплин, - эпистема. Она реализуется как языковой код, языковая норма, бессознательно предопределяющая языковое поведение, а следовательно, и мышление индивидов. По мнению Фуко, эпистема всегда внутренне подчинена структуре властных отношений, выступает как «тотализирующий дискурс», легитимирующий власть, поэтому она не может быть нейтральной или объективной [16, с. 436]. Эта исходная и главная идея постмодернизма и весь связанный с ней критический пафос, рождающий установку на сопротивление власти языковых структур, невозможно понять вне тех кардинальных изменений социокультурной ситуации, которые произошли в мире, прежде всего в западном обществе, под воздействием глобализирующейся системы масс-медиа, мистифицирующей массовое сознание, порождающей мифы и иллюзии. Эти изменения ведут к фундаментальной, онтологической трансформации культуры.

     Наиболее  репрезентативной в интерпретации  этих изменений является теория гиперреальности  Жана Бодрийара. Гиперреальность, по Бодрийару, возникает тогда, когда культурные представления и знания утрачивают связь с социальной и человеческой реальностью, которую они должны описывать, и становятся автономными – симулякрами. Это слово означает псевдовещь, замещающую «агонизирующую»  реальность, стирающую различия между реальным и воображаемым, видимость, не обладающую никакими референтами. Связь образности и реальности, согласно Бодрийару, проходит несколько этапов, отмеченных нарастающей эмансипацией кодов от референтов: отражение объективной реальности сменяется ее извращением, затем - маскировкой ее отсутствия и наконец – утратой какой-либо связи с реальностью, заменой видимости – симулякром [4]. По мнению Бодрийара, «весь современный мир состоит из симулякров, которые не имеют основания ни в какой реальности, кроме собственной, это мир самосоотносимых знаков, абсолютно искусственный мир». [6, с. 247] Таким образом, отношения человека с миром трансформируются фундаментальным образом. Уже никто не апеллирует к реальному объекту, поскольку в мире, где доминируют искусственные модели, не делается различий между «словами» и «вещами». Субъект, лишенный объекта, не может сравнивать свои представления с объектом и оказывается в полной зависимости от гиперреальности. Человеческая жизнь становится призрачной, не аутентичной, вызывает ощущение пустоты и бессмысленности, хаоса и отсутствия гармонии, нестабильности и всеобщей дезорганизованности мира. Таким образом, постмодернизм вскрывает внутренний механизм процесса мистификации общественного сознания, происходящего под воздействием СМИ, доказывает ненадежность, недостоверность – неистинность знания о мире, формируемого таким образом. И эта демистификация «знания» принимает форму «отрицания онтологических границ», ведет к тому, что разделительная линия между миром и знанием больше не ясна.

3. Смерть субъекта - Тезис о «смерти субъекта» весьма существенная философская составляющая постмодернизма. Наиболее влиятельным является разработанный М.Фуко и Р.Бартом вариант концепции «смерти субъекта»; к тем же выводам приводит и концепция деконструкции Ж.Дерриды, и концепция интертекстуальности Ю.Кристевой.

     Рассматривая  литературу, культуру, общество и историю как текст, постмодернисты и сознание личности уподобляют некой сумме текстов в той совокупности текстов, которая и составляет мир культуры. Поскольку «ничего не существует вне текста», то и любой индивид неизбежно находится внутри текста, что ведет к «смерти субъекта», через которого, по М. Фуко,  «говорит язык». В этом процессе «поглощения субъекта текстом» находит завершение трансформация «сущностного человека» модерна в «человека отношений», характерного для постмодерна. Новый субъект постмодерна может быть осмыслен как калейдоскоп фрагментов идентичности, «привязанных» к локально-историческим и культурным обстоятельствам [10]. Превращение субъекта в текст делает невозможным и для него отношение к самому себе как к чему-то постоянному, существующему независимо от мира знаков, которыми он опутан.