Национально-культурные особенности семантики антропонимов (личных имен) и методика их интерпретации в иностранной аудитории

     В заключение надо сказать, что одно и  то же имя может  входить в несколько смысловых групп, например: Всеволод — старое, русское, социально высокое, стилистически полное, невысокой употребительности; имя, не лишенное живой внутренней формы. Серьезное ономастическое исследование должно быть комплексным, в нем должны учитываться отношения социологического, исторического, юридического, политического, этнографического и географического характера. Каждое имя имеет свою историю, «биографию», географическое распространение и национальную принадлежность. Оно может заимствоваться в другие языки, видоизменяясь в них.

       Имя должно получить следующие  основные комментарии:

     1) кому принадлежит: 2) структура; 3) грамматическое и фонетическое оформление; 4) характер минимального языкового контекста, указание, в чьей речи употреблено; 5) этимологическая справка; 6) сведения о стилистической сфере употребления и эмоционально-экспрессивной окрашенное; 7) данные о частоте употребления.

     В то  же время в  речевых ситуациях  имена служат и  простыми адресами, особенно  в больших коллективах имена людей, мало знакомых друг другу.

Граница, отделяющая имена  существительные  нарицательные от собственных, не абсолютна. Большинство собственных имен произошло от нарицательных слов, раньше указывавших на какой-то признак. Язык знает и случаи превращения СИ в нарицательные. СИ индивидуализируют, нарицательные обобщают. Если ИС начинает обобщать, оно становится на путь превращения в нарицательное. Так, у русского народа исстари принято было называть растяп филями. Отсюда происходит выражение филькина грамота, т.е. неряшливый, небрежно составленный документ. Названия кукол ванька-встанька, петрушка, матрешка – тоже имена нарицательные, образовавшиеся из СИ.

     Индивидуальная  семантика имени  собственного. Если групповая информация присуща семантике любого имени собственного, то лишь некоторые из них обладают еще и индивидуальной информацией (и она тоже имеет несомненный внеязыковой характер).

     Символическими  могут стать имена не по своему основному значению, а благодаря ассоциативным связям и тем оттенкам значения, которые сложились за долгую историю имени. Оно может получить высокое социальное звучание и уже в дальнейшем функционировать именно в новом собственном значении (например, Аврора).

     Интересна судьба популярной песни «Катюша», облетевшей почти весь мир и ставшей своеобразным общечеловеческим символом девичьей любви, верности, памяти. В этом значении имя Катюша, связанное с песней, стало известно многим языкам.

Имена могут  встречаться в (1) пословицах, поговорках, и благодаря этому они становятся значимыми. Так Фома  представляется неудачником (Добро к Фоме пришло, да промеж рук ушло. Били Фому за Еремину вину), а Мартын  - корыстным (Добр Мартын, коли есть алтын. Алтын пропадет и Мартын пропадет.) вероятно потому, что именно так их характеризуют пословицы. Ср. другие пословицы и поговорки, содержащие антропонимы: Горькому Кузеньке горькая и долюшка. Вчера Макар гряды копал, а нынче Макар в воеводы попал. Грелся Максим круг осин. Возьмем да покрасим, и выйдет Герасим.

ИС присутствуют в составе загадок: Стоит Антошка на одной ножке: Сидит Марья в избе, а коса на улице.

     Имена собственные часто встречаются  и в составе фразеологизмов: брат-Кондрат, кающаяся Магдалина, Иван родства не помнящий, хитрый Митрий, Аника-воин,  куда Макар телят не гонял, кондрашка хватил, как Сидорову козу и т.д. Наконец, антропонимы активны в былинах, сказках, народных песнях и в других фольклорных жанрах: Василиса Прекрасная, Милитриса Кирбитьевна, Добрыня Никитич, Илья Муромец, Алеша Попович, Степан Разин. Таким образом, можно говорить о некоторых именах собственных, которые избирательно ассоциируются с жанрами или персонажам фольклора и тем самым приобретают индивидуальную информацию.

  Литература  и фразеология обладают национальной спецификой, и поэтому требуют  для своего более глубокого понимания наличия фоновых знаний или вертикального контекста.

  Пословица и фразеологизм с ЛИС могут  либо непосредственно цитироваться в художественных произведениях, либо подразумеваться, исходя из контекста.

  «Фома догадался, какой перед ним человек, и тотчас же почувствовал, что прошла его роль шута и что на безлюдье  и Фома может быть дворянином» (Ф.М.Достоевский, Село Степанчиково и его обитатели). На безрыбье рак - рыба на безлюдье Фома - дворянин.

      В повести Ф.М. Достоевского «Бедные люди" главный герой Макар Девушкин говорит, что из его имени «пословицу сделали», подразумевая пословицу На бедного Макара все шишки валятся.

      В романе Л.Н. Толстого «Война и мир» Шиншин, оценивая неудачные военные действия Александра I, употребляет  пословицу «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена».

      Чичиков в повести Н.В.Гоголя «Мертвые души», услышав о торговле мертвыми душами, восклицает: «Эх, я, Аким-простота», сетуя на то, что подобная мысль раньше не пришла ему в голову.

В пьесе А.Н.Островского «Свои люди - сочтемся!» купец Болыпов говорит Подхалюзину: «Ну, а коли душа перевернулась, так мы тебя поправим. Владей, Фаддей, нашей Маланьей» (А.Н.Островский, Свои люди - сочтемся).

Характеристика  персонажа, выраженная через русские  пословицы с ЛИС, зависит от значения личного имени собственного в пословицах — коннотативного или репрезентативного. (В паремиологии некоторые  имена служат качественной-оценочной характеристикой лица, то есть имеют коннотативное значение Макар ~ бедный, несчастный Не рука Макару калачи есть.

Употребление ЛИС в составе фразеологизмов и пословиц, которые также требуют фоновых знаний. Специфической особенностью ЛИС в русских пословицах является наличие коннотативного и репрезентативного значения личного имени собственного, вследствие чего изображение характера героя основывается либо только на приращенном значении имени, либо на значении всей пословицы.

     Знаменательно, что русские слова входят в  детский язык. Дети усваивают значение и облик слов, хотя и насколько трансформированный под влиянием родного языка. Популярны имена героев русских сказок, детских мультипликационных фильмов: Алеша, Филя, Катя, Буратино.

     Далее, ряд личных имен получил (2) репрезентативный, почти нарицательный смысл. Например, Иван — это символическое имя русского, Иван Иванович и Иван Никифорович (персонажи повести Н. Гоголя) — двое друзей, рассорившихся из-за пустяка, дядя Степа (герой известного стихотворения С. Михалкова) - высокий человек и т. п.

     Некоторые имена устойчиво сополагаются с (3) героями, персонажами литературных произведений (и поэтому «тянут за собой отчество, фамилию, прозвище): Евгений — Онегин, Татьяна — Ларина (у А. Пушкина), Василий — Теркин (герой поэмы А. Твардовского) и т.д.

Нередко имя  становится заглавием целого произведения («Анна Каренина»).

Следует отличать этимологию имени от ассоциаций, связанных  с именем (выбор имени Руслан сегодня по пушкинскому герою). Соотношение этих планов значений изменчиво.

     Антропонимы ассоциируются со знаменитыми государственными, политическими деятелями, полководцами, художниками, композиторами, писателями и другими (4) известными людьми. Например, Иван - Тургенев,  Гончаров,  Бунин и т.д.

       Наконец, личные имена (и опять-таки  избирательно) становятся (5) кличками животных: Михайло Потапыч или Мишка — медведь. Васька — кот, Петька — петух и т.д.

Итак, групповая  информация свойственна любому имени, а индивидуальная — только тем из них, которые «чем-то отличились». Свои групповые характеристики «отличившееся» имя может сменить: например, Татьяна из-за отождествления имени с героиней пушкинского стихотворного романа с течением времени перешла из группы крестьянских, «простонародных» в число имен городских, дворянских и стилистически высоких. Карамзин первым сделал героиней повести простую девушку, дав ей имя Лиза, у Пушкина это имя только дворянок (в «Барышне-крестьянке», «Пиковой даме»).

     Т.о. практически любое имя может  быть отягощено индивидуальной информацией, но эта возможность реализуется только в зависимости от неязыковых обстоятельств: от того, какое имя войдет в пословицу или как писатель назовет своего героя, а также от того, получит пословица или художественное произведение достаточное распространение.

     Сказанное по поводу личных имен, безусловно, справедливо  по отношению к русским отчествам и фамилиям, т.е. оно относится ко всем антропонимам.

     Таким образом, имена собственные обладают яркой национально-культурной семантикой, поскольку их групповое и индивидуальное значение прямо производно от истории и культуры народа — носителя языка.

     Когда носитель языка сталкивается с именем-биркой, он ожидает, что человек будет себя вести так, «как ему положено именем». Каждое личное имя выражает определенную информацию, которую нельзя не учитывать при его выборе из всего именника. В пределах группы выбор может быть произвольным (этим имя собственное отличается от апеллятива), но нельзя произвольно переступать ее границы.

В некоторых  случаях возникают диспропорции: образы, которые складываются в нашем сознании в связи с некоторыми именами, не соответствуют облику этих людей, в результате чего люди с такими именами начинают представляться в окарикатуренном виде.

     В речевой же ситуации нередко можно  слышать и такие заявления: «Она не соответствует своему имени!» Например, поскольку имя Тамара было долгое время связано с представлением о кавказской царице, у определенного круга русских сложилось впечатление, что Тамара обязательно должна быть брюнеткой, смуглой и т.д. И когда это имя стало модным, о какой-нибудь типичной русской девушке говорили: «Какая же она Тамара? Она же Маша!». Так национальные имена сливаются с национальными образами.

     Зарубежному составителю учебных пособий  по русскому языку никак нельзя ориентироваться на личное имя в родном языке или прибегать к переводу. Как правильно отметила Дж. Герхарт (1974, с. 19), «русский Василий и английский Basil не имеют одинакового статуса, хотя они одного и того же происхождения». Английские имена James или Тhomas весьма частотны, но по этой своей характеристике они несопоставимы с русскими соответствиями Яков или Фома, которые практически вышли из употребления. Точно так же немецкое имя Johann с производным Наns совсем не совпадает с Иваном и Ваней. Имя Маргарита вызывает в Германии представление о сентиментальной, домашней, беззащитной девушке, во Франции – о бесстыдной и жадной.

     Итак, если имена собственные прокомментировать  с точки зрения как групповой, так и индивидуальной информации, то они способны многое рассказать об истории и культуре нашей страны. Т.о. имя выступает как национальный знак в языке и как социальный знак в речи. В речи, как правило, основное внимание обращается на внеязыковые ассоциации имен. Языковые ассоциации перестают быть существенными для имени, как оно введено в речевую ситуацию. В связи с этим функционирование имени в речи и жизнь имени в языке оказываются совершенно разными планами, имеющими между собой мало общего.

Но  основная часть языковой информации недоступна для рядового носителя данного языка. В обыденных именах этимология молчит или безразлична. Немногим, кроме специалистов, известны этимологии самых употребительных имен – Андрей «Мужественный», Ирина – «мир». Независимо от этимологии имя человека указывало на принадлежность к определенной среде. У разных читателей, воспринимающих данное имя в качестве характеристического, могут возникнуть разные его истолкования. 

В общенародном языке  существует две тенденции  приращения значений ЛИС. Первая - использование  ЛИС в литературе. Характер, внешний и внутренний мир героя, хорошо известного носителям языка, влияет на семантику имени. Вторая заключается в том, что литературная ономастика возникает и существует на фоне общенародной ономастики и так или иначе на нее опирается. Писатель не может абстрагироваться от действующих ономастических норм даже в том случае, если сознательно к этому стремится. ЛИС входит в ХП с уже определенными свойствами персонажа и задачами произведения.

В поэтической  ономастике языковая информация имени  используется как стилистическое средство добавочной характеристики персонажей: Молчалин, Скалозуб, Коробочка, Плюшкин. Здесь языковые ассоциации собственных имен с нарицательными помогают автору вскрыть черты характера героев, т.е. служат неязыковым целям.

     Одну  из разновидностей стилистической функции  литературной ономастики можно определить как информационно-стилистическую. Выразителями информационно-стилистических смыслов обычно являются внутренняя форма (этимологическое значение) собственного имени, его проекция на действующие в языке ономастические модели и вариативность именования. В простейшем случае имена персонажей указывают на их национальную принадлежность. Но по преимуществу информация этим не исчерпывается, содержа также социальные, идеологические, характеризующие и другие параметры.