Меценаты и коллекционеры

      Свою  роль играл невысокий социальный статус представителей российской буржуазии. Не имея официального статуса, предпринимателя  стремились проявить себя в областях, пользовавшихся общественным престижем. Отцы и деды многих богатых промышленников второй половины XIX в. были крестьянами. Народные обычаи, традиции, привычки, мышление были им ближе, чем выходцам из дворянских семей, что явилось особенностью социально-культурного сознания российских предпринимателей. Оно определило желание многих представителей буржуазии служить процветанию российской культуры.

      Важную  роль  в данном контексте играл  общий подъем российской культуры во второй половине XIX - XX вв. Искусство этих лет наполнено активным поиском новых форм и способов выражения взглядов на мир художниками различных направлений. Разорение дворянских фамилий приводило к тому, что их имущество распродавалось за бесценок. Выдающиеся произведения русского искусства, богатейшие книжные собрания шли с молотка. В связи с этим, коллекционирование и собирательство становилось популярным в конце XIX - начале XX вв. Публицист С.Я.Елпатьевский, знавший нижегородское купечество конца XIX в., писал: “На начинавшие пустеть дворянские кресла садился купец. Его сыновья учились не только в гимназиях, но и в дворянском институте…., дочери поступали в институт благородных девиц, рядом с не очень грамотными отцами в жизни их сыновья - доктора, адвокаты, инженеры… Как в былые недавние времена, в 40 - 50-х годах слово купец, “купчишка” звучало презрительно в дворянских усадьбах, так теперь купец с высоты своего капитала , с высоты своего растущего значения полупрезрительно смотрел на барина, на опускающееся все ниже и ниже дворянство… ”

      Темпы развития меценатства и благотворительности  как социального явления во второй половине XIX - начале XX столетия определялись многими предпосылками. К ним можно отнести ряд процессов в этот период времени в российском обществе, определивших направления деятельности наиболее ярких представителей класса буржуазии и дворянства в  России. Проведение экономических реформ благоприятно сказалось на финансовом положении купеческих династий. Они сформировали капиталы, которые впоследствии стали служить источником благотворительных вложений в социальную сферу, культуру.

      Многие  из купцов династий являлись старообрядцами, имели устойчивые связи с этой общиной. Христианские постулаты  как  старообрядцев, так и «новой»  церкви  играли большую роль в семейных традициях российских купцов, особенно первых поколений.

      Ряд уступок со стороны Александра II тоже сыграл немаловажную роль. Это выразилось, прежде всего, в послаблении цензуры во время его правления, возможность относительно свободно  (в сравнении с 1825-1855 гг.) выражать свои взгляды, в том числе, в области театрального искусства и художественного творчества.

      Появление новых направлений в различных  областях искусства, культурный подъем, близость меценатов к народной культуре, традициям, обычаям, привычкам, образу мышления отцов и дедов - все это оказало огромное влияние на формирования личностей меценатов.

      Российские  предприниматели-меценаты и благотворители - люди уникальной судьбы, которые избрали  для себя дело культурного и социального  созидания, служения возвышенным целям, отдельным людям и обществу в целом. Многие из них олицетворяют лучшие стороны человеческой личности. Они чувствовали острее, чем современники, потребности общества, отдавали талант, ум энергию, душу общественно-полезному делу. 
 
 

      Основные  представители меценатства  в Санкт-Петербурге 

      БЫКОВ Н. Д. 1812—1884 

      Художник, коллекционер Николай Дмитриевич Быков — из семьи петербургского чиновника. Учился в качестве вольноприходящего ученика у известного  мастера-портретиста А. Г. Варнека. В 1835 году получил звание неклассного художника портретной живописи. В молодые годы состоял смотрителем в Академии художеств — это послужило близкому знакомству со многими ставшими впоследствии известными художниками и пробудило интерес к собиранию произведений искусства.

      В истории русской живописи имя  Николая Быкова не отмечено ничем примечательным, сведения о его жизни чрезвычайно скупы, однако собранная им коллекция может рассматриваться как явление значительное в художественной жизни России и в этом смысле характеризует личность коллекционера. Перечень произведений, вошедших в состав коллекции Быкова, говорит за себя — во многих случаях это полотна, которым суждено было занять место в главных хранилищах отечественной живописи — в Третьяковской галерее и Русском музее.

      В художественных кругах Петербурга, среди  учеников Академии художеств было широко   известно великодушие Быкова: начав собирать  коллекцию (средства ему позволяли), он не раз оказывал материальную поддержку молодым дарованиям. Одним из первых он оценил по достоинству талант Ф. А. Васильева. Это было сделано, как отмечал журнал «Всемирная иллюстрация», «в такое время, когда опытный глаз и наставника по искусству затруднился бы предсказать, что выйдет из мальчика...».⁶

      Известно, что многие интересные вещи для своего собрания Быков приобрел у наследников скульптора Б. И. Орловского — автора статуи ангела на знаменитой Александровской колонне перед Зимним дворцом, а также у коллекционера графа А. И. Мусина-Пушкина.

      Собрание  Быкова, как можно судить по дошедшим до нас сведениям, было отмечено немалым разнообразием: живописные полотна — это главная часть коллекции, а кроме того, в ней были рисунки, акварели, гравюры, гравировальные доски и различного характера материалы, относящиеся к искусству,— письма   художников, заметки, мемуары. Особое внимание было уделено портретам и автопортретам российских художников, составивших целую галерею. Среди полотен «быковской» коллекции находились: три работы К. П. Брюллова, десять А. Е. Егорова, семнадцать А. Г. Варнека, пять пейзажей Семена Щедрина, А. Г. Венецианова «Пряха» и «Вот те и батькин обед», И. И. Фирсова «Юный живописец», В. Л. Боровиковского «Портрет    Екатерины II», М. И. Лебедева «Аллея в Альбано», М. Н. Воробьева «Вид Дворцовой набережной в Петербурге», Сильвестра Щедрина «Неаполь. На набережной», «Вид Колизея», «Водопад в Тиволи». В числе акварелей — листы с подписями К. П. Брюллова, В. К. Шебуева, О. А. Кипренского. В собрании были полотна и западноевропейских мастеров, в первом ряду стояли Рубенс, Гвидо Рени, Мурильо, Гольбейн Младший, Питер де Хох. «Можно прямо сказать,— писал журнал «Россия»,— что эта иностранная часть галереи чрезвычайно богата, и едва ли какое-либо другое частное собрание в России может сравняться с быковской галереей по тем драгоценностям, которые в ней находятся. Добрая половина ее может и должна   украшать   собой Эрмитаж...»⁷

      После Быкова собрание перешло в собственность наследников и значительная его часть — 76 картин — поступила на аукцион, состоявшийся в помещении Общества поощрения художников. Как сообщалось на страницах журнала «Художественные новости», аукцион привлек   немало участников, но    никто не спешил объявлять о более высоких ценах. В результате было продано всего 24 картины. Большинство осталось у родственников коллекционера и от них впоследствии перешло в состав музеев.⁸ 

      ГОРБУНОВ  И. Ф. 1831—1896

      Иван  Федорович Горбунов — писатель, актер, собиратель театральных реликвий. Происхождением из семьи вольноотпущенного    дворового. Учился в гимназии, в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, слушал лекции в университете. Случай свел его с драматургом А. Н. Островским и артистом Малого театра П. М. Садовским — с их одобрения началась его литературная и   сценическая карьера. В дальнейшем переезжает в Петербург, где на сцене Александрийского театра до конца жизни, за сорок лет, им было сыграно свыше пятидесяти ролей.

      Как писатель Горбунов вырабатывает особый жанр короткого рассказа-сценки, основанного на бытовом материале. Немалую популярность приобретает своими устными рассказами, с которыми выступает на гастролях, в столичных и провинциальных собраниях. Со временем усиливается его интерес к истории отечественного театра; актер-историк, он становится членом Общества любителей древней письменности. Из-под его пера выводят такие сочинения, как «Первые русские придворные комедианты», «Московский театр  в XVIII столетии». Остался незавершенным обширный труд «Драматические деятели в их биографиях с основания русского театра до наших дней». Особой гранью писательского дарования Горбунова было удивительное умение воспроизводить язык и стиль минувших веков. Так, составленное им описание поездки русского боярина в некий город Эмс, когда оно попало в руки историков, было принято за список с подлинной рукописи XVII века. Также и придуманный Горбуновым указ царя Алексея Михайловича о немцах и еретиках благодаря выдержанному языку и безупречной стилистике был признан знатоками за подлинный документ.

      Живое ощущение отечественной истории, интерес к прошлому сценического искусства в России привели Горбунова к собиранию связанных с театром реликвий. В Александрийском театре им было основано, как его назвали, «Артистическое фойе». И публика, и актерская среда с признательностью и интересом   приняли этот «музей в театре». В стенах фойе были представлены портреты артистов, приветственные адреса, поднесенные кумирам сцены, рисунки славнейших театральных зданий — Большого и Малого театров в Москве, Александрийского в Петербурге. Старые афиши, автографы артистов и драматургов воскрешали былые дни, далекие имена, когда-то сыгранные спектакли.

      В 1891 году вышла книга, подготовленная Горбуновым,— «Материалы для истории русского театра. Каталог портретов, помещенных в фойе Императорского Александрийского театра»; она явилась опытом систематизации пути, пройденного в России театром. В «Каталоге» охарактеризовано более двухсот памятников. Среди них портреты высочайших особ, питавших склонность к театральным представлениям, начиная с царя Алексея Михайловича, «начальственных лиц» в театре — от А. П. Сумарокова и И. П. Елагина, драматических писателей — М. М. Хераскова, Я. Б. Княжнина, Д. И. Фонвизина и, конечно, знаменитых мастеров сцены — В. А. Каратыгина, М. С. Щепкина, П. С. Мочалова и еще многих, многих. «Иван Федорович и при жизни своей,— отмечал уже после смерти Горбунова журнал «Исторический   вестник»,— начал воздвигать себе небольшой, но почтенный памятник. Артистическое фойе в Александрийском театре является как бы эмбрионом будущего театрального музея, и все собранное руками и любовью Ивана Федоровича Горбунова будет вечным напоминанием грядущим поколениям артистов об артисте-художнике, о человеке просвещенном...»⁹

      Коллекция старины, собранная И. Ф. Горбуновым, в послереволюционные годы легла в основу театрального музея — ныне Государственного музея театрального искусства в Санкт-Петербурге. 
 

      КОРОБАНОВ П. Ф. 1767—1851 

      Павел Федорович Коробанов — один из первых собирателей   отечественный древностей. Вырос в старинной дворянской семье, получил домашнее воспитание. Служил в Преображенской полку. Выйдя в отставку, состоял по выборам депутатом дворянского собрания в Тверской губернии.

      Увлечение Коробанова стариной восходит к семейным реликвиям — золотой табакерке и портрету Петра Великого, которые достались от предков. Плодом его многолетних поисков и приобретений стала одна из наиболее значительных частных коллекций в России конца XVIII — первой половины Х1Х века. Понимая просветительскую   ценность своего собрания,   владелец сделал его общедоступным, оно было известно по Москве, как «Русский музей Коробанова».

      В состав «музея» входили произведения старинного прикладного искусства, такие интереснейшие  свидетельства дворцовой жизни минувших времен, как братина, принадлежавшая Ивану III, серебряная тарелка царевны Софьи, подписная серебряная чаша собственноручной работы Петра I, коллекция медалей и монет. О Коробановской галерее русских гравированных портретов с похвалой отзывался известный знаток и собиратель гравюры  Д. А. Ровинский. В собрании древних рукописей были документы Крымских походов конца  XVII  столетия, переписка воевод о действиях против Степана Разина. Питавший интерес к историческим свидетельствам, сам Коробанов записал ряд повествований о знатных соотечественниках, фрейлинах русского двора, составил список «Замечательных лиц русских» (опубликован в 1860 году с дополнениями кн. П. В. Долгорукова).

      Музей Коробанова помещался в его обширном особняке на Петровке. Посетители имели возможность ознакомиться с пятью отделами: иконы, эстампы, утварь старинная — золотая, серебряная, медная, русские и чужестранные монеты и медали, рукописи. По своему составу коллекция напоминала кремлевские собрания — это отмечали современники, как бы дополняла Оружейную  палату. «Глазам своим не верил я,— писал один из посетителей музея на страницах журнала «Москвитянин»,— увидя пред собою многочисленные сокровища, собранные с таким знанием дела и в такой полноте, сохраняемые в таком порядке. Взоры мои перебегали от одних предметов к другим, и я не знал, на чем остановиться: все так любопытно, важно, ново. Между тем достопочтенный хозяин, который знал лично князя Щербатова, Елагина, Миллера, Панина, Потемкина, слыхал о Бибикове, Суворове, был дружен с Мусиным-Пушкиным, рассказывал любопытные подробности обо всех этих незабвенных для русской истории лицах: слушать его доставляло такое же удовольствие, как и разглядывать его редкости».¹⁰