Картина И.К.Айвазовского "Радуга"

Вот уже более ста лет  творчество Ивана Константиновича  Айвазовского вызывает глубокий интерес  и чувство восхищения у людей, самых различных по возрасту, профессии  и душевному складу. Выдающийся художник второй половины прошлого века, Айвазовский  и в наши дни остается одним  из самых популярных мастеров русской школы.

Иван Константинович Айвазовский  родился 17 (29) июля 1817 года в Феодосии. Его отец Константин (Геворк) Гайвазовский был мелким торговцем. В семье было пятеро детей. Юный Айвазовский самостоятельно занимался рисованием, учился играть на скрипке, и этот навык самосовершенствования остался у него на всю жизнь. Своими исключительными способностями в рисовании Иван Айвазовский становится известен в городе. Градоначальник Феодосии А.И.Казначеев принял участие в его судьбе. В 1830 году, когда А.И.Казначеев был назначен губернатором Таврической губернии, тринадцатилетний Айвазовский вместе с его семьей уехал в Симферополь, где был определен в Таврическую губернскую гимназию и учился в ней в 1831–1833 годах. В симферопольском обществе рисунки и акварели юного художника также вызвали большой интерес. Покровители Айвазовского помогли определить мальчика в Академию художеств на казенный счет. [1]

Иван Константинович родился  и вырос на берегу моря, и вполне естественно, что именно морю отдал  художник свою любовь, морю посвятил свое творчество. Но море было не единственным стимулом, определившим рождение покоряющего  искусства Айвазовского. Важнее было другое — то, что в натуре Айвазовского, в складе его мышления и чувствования, во всем его характере были такие  черты, сочетание которых с особенностями  дарования породило исключительное своеобразие его творчества.

Айвазовский начал свой путь как художник в пушкинскую эпоху, и великий русский поэт благословил  начинающего живописца. М. И. Глинка, И. А. Крылов, В. А. Жуковский, Н. В. Гоголь, А. А. Иванов, К. П. Брюллов направляли первые шаги Айвазовского в искусстве. Причем Брюллов и Гоголь оказали  решающее влияние на формирование творчества художника на раннем этапе его  развития. Крылов и Жуковский оценили  большое дарование академиста Айвазовского и в трудные дни помогли ему.

Так было в начале художественного  пути Айвазовского. Позднее, когда Иван Константинович жил в Феодосии и  только на зимние месяцы приезжал в Петербург, он не прерывал близкого общения со многими передовыми людьми своего времени. Обширен был круг знакомств Айвазовского и в артистическом мире. Жена выдающегося актера В. А. Мичурина-Самойлова писала: „В доме Самойловых постоянно бывали знаменитые писатели, художники, композиторы — И. С. Тургенев, Н. А. Некрасов, Ф. А. Кони, К. П. Брюллов, И. К. Айвазовский, Ф. Г. Солнцева, М. И. Глинка, С. А. Даргомыжский. Незабываемые времена! Какая непринужденность царила на них [вечерах], сколько было подлинного, непосредственного единения между представителями различных видов искусств. Сколько сверкало искр настоящего таланта и остроумия".

Петербургские друзья не оставались у Айвазовского в долгу. Бывая  в Крыму, они подолгу жили у  художника и иногда устраивали концерты в его картинной галерее. В  доме художника гостили А. Г. Рубинштейн, Г. Венявский, артисты Малого театра — К. А. Варламов, Н. Ф. Сазонов, Н. и  М. Фигнер и многие другие мастера русского искусства.[2]

Юношеские годы Айвазовского прошли под влиянием передовых идей эпохи, которые определяли характер и направление его творчества в течение всей жизни.

Поэзия Пушкина вдохновляла  Айвазовского на создание самых поэтических  образов в русской живописи середины XIX века и сообщала им высокое эмоциональное и идейное звучание.

Творческая биография  художника достаточно ясна и прозрачна. И.Айвазовский не знал взлетов и падений. Его не преследовали неудачи, не огорчала немилость властей, не тревожили нападки критики и равнодушие публики.

Созданные им произведения покупали Николай II, Александр III и другие европейские монархи. И.Айвазовский объездил всю Европу, побывал в Америке и Африке. Беспрецедентным явлением стали 55 его прижизненных персональных выставок. Некоторые из них совершили всеевропейское турне.

Суть феномена И.Айвазовского - в ярко выраженном амплуа и особенностях творческого метода. Устойчивые признаки индивидуальной манеры И.Айвазовский выработал буквально в первые годы профессиональных занятий и следовал им всю жизнь.

Эта особенность затрудняет суждение об эволюции его живописного  языка, делает несовершенной любую  периодизацию творчества художника. Однажды  апробированные сюжеты возникают вновь  и вновь, подчас спустя десятилетия. Однако это постоянство не вызывает ни привыкания, ни раздражения, ни скуки. Предметный ареал, в границах которого существует творческая фантазия художника, требует обращения к иррациональным, экстремальным ситуациям: море, солнце, огонь, облака не являются ни ординарными, ни неизменными.

В русской маринистической живописи помимо Айвазовского работали и другие художники, картины которых вызывали интерес и симпатии современников. Известно, что во второй половине XIX века были люди, которые отдавали предпочтение картинам А. П. Боголюбова и даже Р. Г. Судковского, видя в них более реальное, точное и детальное изображение моря и кораблей, чем у романтика Айвазовского. При жизни Айвазовского наряду с широким признанием его творчества во всем мире (он был членом пяти академий художеств) раздавались голоса,  осуждавшие и метод его живописи и самый характер его искусства. Особенно яростным нападкам он подвергался в конце XIX и в начале XX века. Считалось даже признаком „передовитости" осуждать искусство Айвазовского. Особую ярость проявили те, кому претила идейная направленность русского реалистического искусства второй половины XIX века.

Прошли годы, и мало кто сейчас сумеет назвать хоть несколько марин Боголюбова или Судковского, а произведения Айвазовского хорошо знакомы, и любимы очень и очень многими.

Сейчас, спустя сто двадцать пять лет после появления первых картин Айвазовского, мы с глубоким интересом воспринимаем его творческое наследие, с искренней симпатией вспоминаем о деятельной, живой, увлекающейся натуре художника.[4]

Многие произведения Айвазовского привлекают нас своим необычным  и неожиданным содержанием. Грохот падающих в море скал, залпы орудий, яростный вой ветра и удары  волн, бушующие стихии, озаренные вспышками  молний среди ночной мглы, и наряду с этим пламенеющие восходы и  закаты солнца, поэтические лунные ночи на море — все это явления, изображение которых сравнительно редко встречалось в живописи. Они вызывают у зрителя напряженное  внимание, потрясают воображение и надолго запоминаются.

Искусство Айвазовского в  основе своей патетично. Эта черта  дарования сообщала его картинам яркую выразительность и покоряющую силу. Паустовский как-то вскользь сказал: „Мы не любим пафоса, очевидно, потому, что не умеем его выражать". В этом правдивом утверждении  есть все же исключения: Гоголь, Достоевский  — в русской литературе, Айвазовский — в живописи.

Произведения Айвазовского почти всегда выражают самые сильные  чувства и яркие переживания. Таково свойство его порывистой, непосредственной, искренней натуры. Конечно, не всем по душе приходились патетика и пафос Айвазовского, но яркость и образность его произведений, талантливость и выразительность их выполнения привлекали настолько, что даже люди, которым претила шумная форма выражения чувств, примирялись и признавали покоряющую силу искусства Айвазовского. Так было с И. Н. Крамским, с В. В. Стасовым и многими другими. Искусство (от старославянского: искусы творити)

Процесс или итог выражения  внутреннего мира в (художественном) образе, творческое сочетание элементов  таким способом, который отражает чувства или эмоции. В масштабах  всего общества искусство — особый способ познания.

Творчество Айвазовского многосторонне и разнообразно. В творчестве художника помимо огромного мастерства и умения изображать прозрачные волны в живом движении были заложены и другие черты, выделяющие его из круга русских и западноевропейских маринистов.

Основная масса картин, написанных Айвазовским, изображает водную стихию, то есть является произведениями ярко выраженного пейзажного жанра. В этой области он был и остается выдающимся непревзойденным мастером.

Способность поэтически воспринимать самые обыденные явления в  природе нашла яркое отражение  в его произведениях. Пишет ли художник группу рыбаков, перебирающих сети у баркаса, лунную ночь после  бури, Одессу при восходе луны или  Неаполитанский залив при утренней заре — он всегда находит в зрительном образе природы неуловимые черты, вызывающие в нашей памяти поэтические или  музыкальные ассоциации.[11]

Картины Айвазовского глубоко  содержательны, эмоционально насыщенны. Его живописные образы иногда возвышаются  до широких обобщений, отражающих многие стороны жизни и передовые  идеи своего времени. С особой отчетливостью  это сказалось на произведениях, ставших основными вехами на пути развития его творчества. Картины  „Девятый вал" (1850, Русский музей), „Черное море" (1881, Третьяковская  галерея) и „Среди волн" (1898, Галерея Айвазовского, Феодосия) являются результатом многих предварительных поисков определенного образа морской стихии. Эти произведения — вершина живописного мастерства Айвазовского. Они и сейчас пользуются наибольшей популярностью, потому что в них ярче, чем во многих других картинах, отразились мастерство, идейная направленность и содержательность творчества художника.

Начиная с XVII века изображение  моря заняло большое место в европейской живописи. Особенно широкое развитие маринистическая живопись получила в Голландии, Англии и Франции. Но ни один художник не поднялся до восприятия моря как живой стихии, и только Айвазовский, наделив его всеми оттенками своих чувств и переживаний, сумел передать на полотне поэтическое представление своего народа о море как о грозной силе, зовущей к мужеству, отваге, борьбе. Издревле для русского народа морская стихия была синонимом свободы. Айвазовский стремится передать эти чувства в картине «Девятый вал». Необычным было не только ее наименование, но и тематическое содержание. Оно построено на сложном противопоставлении драматического сюжета и яркого, мажорного, живописного воплощения образа. Но нельзя забывать и о других картинах не таких известных, но несколько не уступающих по своей красоте и четкости кисти.

Айвазовский был натурой  сложной и разносторонне одаренной. Он был поэтически мыслящим художником, живописцем, который развил и довел  свое мастерство до высокого совершенства. Айвазовский тонко чувствовал поэзию и сам умел литературно воплощать  свои чувства и мысли. Он был музыкально одарен и, постоянно бывая у Глинки, музицировал в его доме, играл  на скрипке восточные народные мелодии, две из которых композитор включил в оперу „Руслан и Людмила".

И хотя Айвазовский мог  бы проявить свои способности в различных  областях искусства, развитие его вкуса  и симпатии с молодых лет шли  в одном русле, что обусловило цельность и ясность его мировосприятия, и ранний расцвет дарования. Процесс становления и развития творчества художника протекал удивительно четко, без каких-либо отклонений, порождаемых посторонними влияниями.

Искусство Брюллова в свое время оставило след на мастерстве Айвазовского и даже на методе его  работы. И это легко объяснимо: их творчество во многом шло одним  путем и определялось общим процессом  развития русского искусства. Кроме  того, в их натурах и в характерах дарований было много родственного. Они  работали в одну  эпоху, и  поэтому  естественна и общность их взглядов на задачи искусства, на творческий процесс. Многие молодые русские художники середины прошлого века были увлечены и покорены искусством Брюллова, стремились идти тем же путем, но ни один из них не возвысился до уровня его мастерства. Их живопись большей частью носила характер подражания. Только Айвазовский создал произведения, стоящие по мастерству в одном ряду с полотнами Брюллова.

Брюллов и Айвазовский, каждый в своей области, были прекрасными живописцами, для которых не существовало трудностей технического порядка. Их мастерство часто переходило в виртуозное исполнение и само по себе было явлением выдающимся, удивительным. Но Айвазовский, при равной степени мастерства, имел то преимущество, что был наделен счастливым даром неиссякаемой фантазии, питавшей его творчество на протяжении шестидесяти лет. Айвазовский, как говорили в старину, был натурой артистической.

Он тонко ощущал разницу  между поэтическим отношением к  творчеству, поэтическим претворением действительности и ремесленным  ее изображением в живописи, лишенным глубокой мысли и чувств. Не случайно еще в молодости в одном из писем, восхищаясь золотой головкой работы античных ювелиров IV века до н. э., найденной им в древнем погребении Феодосии, Айвазовский назвал себя артистом: « я, как артист, в восхищении.. ». Он искал для выражения своих чувств слова, наиболее точно отражающие его восторженное состояние, и назвал себя артистом, то есть человеком повышенной эмоциональности. Он ясно сознавал высокий первозданный смысл и значение слов «творчество», «вдохновение» и этим понятиям остался верен на всю жизнь, они направляли его искусство.