Как уклониться от манипуляции в деловом общении

Здесь следует иметь в виду и некоторые  инструментальные особенности встречной  манипуляции. 

Во-первых, контрманипулятивные приемы партнера-адресата будут предприниматься до тех пор, пока манипулятор совсем не откажется от своих намерений.  

Во-вторых, осуществляя встречную манипуляцию, адресату необходимо одновременно выстраивать  в своей личностной структуре  своеобразные антиманипулятивные «щиты», препятствующие манипулятивному вторжению.  

В-третьих, цели встречной манипуляции, предпринимаемой  адресатом, состоят не только в том, чтобы «обезвредить» манипулятора, но и в том, чтобы добиться решения  деловой проблемы с учетом собственных  интересов.  
 
 
 
 
 
 
 
 

IV. Является ли знание приемов и методов уклонения от манипуляции в деловом общении гарантией защищенности личности, ее информационно-психологической безопасности. 

Термин  «психологическая защита» давно  вышел за пределы породившего  его психоанализа, пересек границы других теоретических школ и нашел там прописку. При этом исходная ядерная идея (что-то защищается от чего-то) получает каждый раз иное содержательное наполнение. Иногда на свет производится нечто совсем отличное от психоаналитического: «Психологическая защита личности является феноменом неадекватного удовлетворения потребности индивида быть личностью, потребности в персонализации». 

Самым филогенетически древним способом защиты, по-видимому, надо признать бегство, вслед за ним — замирание и  прятание (уход в укрытие) и лишь затем — встречное нападение на агрессора или стремление повлиять на его поведение. По крайней мере их можно наблюдать практически у всех видов животных (последний, например, выражается в особых сигналах подчинения или в использовании разного рода хитростей). Эти же способы мы обнаруживаем и в истории человеческих отношений: в боевом единоборстве воинов, в военных действиях дружин и государств.

Здесь мы обнаруживаем полные аналоги уже  указанных защит:

1) бегство  и различные его ослабленные формы — отступление, уклонение, задержки;

2) маскировка  как аналог замирания — стремление  стать невидимым для противника;

3) использование  естественных и создание искусственных  преград и укрытий в виде  стен, рвов (прямо заимствуя идеи  из особенностей ландшафта: плотный деревянный частокол, «перенесение» реки или оврага к стенам своего города и пр.), а как облегченная модификация — использование переносимых преград: щитов, кольчуг, доспехов и т. п;

4) атака  агрессора — активная защита, суть которой зафиксирована в трюизме «лучший способ защиты — нападение»;

5) управление  поведением и/или намерениями  действительного или потенциального  агрессора — задабривание, применение  хитростей и иных уловок. 

Преобладание  пассивных форм защиты, возможно, объясняется тем, что активная защита как у животных, так и у людей имеет место лишь в случаях, когда опасность исходит от иного субъекта (человека или животного), тогда как пассивная защита применяется также и по отношению к стихиям и другим факторам несубъектного происхождения. 

Итак, мы имеем пять исходных форм защиты: бегство, прятание (уход в укрытие), замирание (маскировка), нападение (уничтожение, изгнание) и контроль (управление). При  этом очевидна возможность попарного  соотнесения активных и пассивных  форм защитных действий, вместе  
 
 

образующих  самостоятельные переменные защитного  процесса. Так, пара бегство-нападение  может быть объединена по достигаемому результату — увеличение меж субъектной дистанции до безопасных границ. Различие заключается в средстве его достижения. В бегстве происходит удаление себя, а при нападении (под которым понимается стремление изгнать или уничтожить) — удаление агрессора. Пара укрытие-контроль соотносится с изменением параметров воздействия: укрытие задействует преграды, затрудняющие влияние со стороны агрессора, а контроль, наоборот, снимает препятствия для обратного влияния — уже на агрессора. 

Без пары остается замирание. Однако, если определить переменную, к которой это действие корреспондирует, а именно — прекращение  потока информации о себе, поступающей к агрессору,— то нетрудно восстановить второй член пары — игнорирование, которое останавливает поток информации об агрессоре и угрозе. Кажущаяся нелепость этой тактики относительна. Ее использование оправдано, если сама информация представляет опасность (например, обвинения, слухи, тяжелые пророчества) или, когда остальные формы защиты по каким-либо причинам не задействуются и происходит адаптация к раздражителю. Показал, что избирательный запрет на передачу информации составляет один из важнейших законов внутрисистемного взаимодействия — от передачи генетической информации до религиозных таинств). 

Таким образом, мы получили шесть прототипных  действий, объединенных в комплементарные  пары: убежать — изгнать, спрятаться — овладеть, затаиться — игнорировать. Каждая пара задает свой параметр процесса защиты: дистанцирование с агрессором, управление потоком воздействия, управление информационным каналом. 

Этим  действиям предлагается придать  статус базовых защитных установок. Незначительная модификация применительно к уровню межличностных отношений позволяет наполнить их следующим содержанием. 

1) Уход  — увеличение дистанции, прерывание  контакта, выведение себя за пределы  досягаемости влияния агрессора.  Проявления этого вида защит:  смена темы беседы на безопасную, нежелание обострять отношения (обход острых углов), стремление уклониться от встреч с тем, кто является источником неприятных переживаний; избегание травмирующих ситуаций, прерывание беседы под благовидным предлогом и т. п. Предельным выражением данной тенденции может быть полная замкнутость, отчуждение, отказ от контактов с людьми. 

2) Изгнание  — увеличение дистанции, удаление  агрессора. Вариации проявлений: выгнать из дома, уволить с  работы, отослать куда-нибудь под  приемлемым предлогом, осуждение, насмешки, унижение, колкие замечания. Предельным выражением данной тенденции оказывается убийство —  
 
 

защитная  по происхождению агрессия, доведенная до своего логического завершения. Поскольку мы уже приняли в  качестве модельного представления множественную природу личности, легко объяснимым становится отнесение осуждения и насмешек к стратегии изгнания — это частичное убиение, уничтожение какой-то части другого: черты характера, привычек, действий, намерений, склонностей и т. д. 

3) Блокировка  — контроль воздействия, достигающего  субъекта защиты, выставление преград  на его пути. Вариации: смысловые  и семантические барьеры («мне  трудно понять, о чем идет речь»), ролевые рисунки («я на работе»), «маска», «персона» (Юнг) и т.  п., которые принимают на себя основной «удар» («это не я — это у меня характер такой»). Предельное выражение: ограждение себя, полная самоизоляция   посредством   глубокоэшелонированной   обороны. 

4) Управление  — контроль воздействия, исходящего  от агрессора, влияние на его характеристики: плач (стремление разжалобить) и его ослабленные виды — жалобы, ноющие интонации, вздохи; подкуп или стремление умилостивить; попытки подружиться или стать членами одной общности («своих не бьют»); ослабить или дестабилизировать активность, полностью инактивировать; спровоцировать желаемое поведение и т. д. Сюда же попадает защитная по происхождению манипуляция. Предельное выражение — подчинение другого, помыкание им. 

5) Замирание  — контроль информации о самом  субъекте защиты, ее искажение или сокращение подачи. Проявления: маскировка, обман, сокрытие чувств, отказ от действий, чтобы не проявлять себя (не навлекать беду). Крайняя форма — оцепенение, тревожная подавленность. 

6) Игнорирование  — контроль информации об агрессоре,  наличии или характере угрозы с его стороны, ограничение по объему или искаженное восприятие. Например, стереотипизация («да он просто хулиганит»), умаление степени угрозы, объяснение позитивными намерениями («она желает мне добра»). Предельное проявление — критическое искажение, утрата адекватности восприятия, иллюзии. 

Как это  часто случается со всякими типологиями, при встрече с реальностью  оказывается, что можно обнаружить немало промежуточных или совмещенных  случаев. По отношению к защитам  это обстоятельство не является недостатком. Зная базовые установки, мы можем выделять композиции из двух или более тенденций, лучше понимая их внутреннее устройство. Например, такой известный прием, как «ушел, хлопнув дверью», содержит в себе кроме основной реализованной установки — сам уход — дополнительно черты маскировки бегства гневом и попытки повлиять на агрессора— припугнуть своей «грозностью». В приеме «я с тобой говорить не хочу» совмещены уход от травмирующего контакта, изгнание  
 
 

(отвержение) оппонента и стремление сделать его более управляемым. 

Существует  несколько случаев, когда нет  необходимости защищаться от манипуляции. Технологические ухищрения манипулятора бывают столь искусны и трудоемки, сложны и неясны, что в них нарастает  тенденция к саморазрушению. Эффективность таких воздействий в том, что они рассчитаны на сопротивление. Если же такового нет, они просто теряют свою силу. В подобных случаях нет смысла тратиться на их понимание и разрушение, можно просто позволить им произойти — это обойдется «дешевле» с точки зрения душевных затрат. 

Заключение. 

Манипулирование, т.е. скрытое управление людьми в  корыстных целях, не самая приятная вещь на свете. Обидно же, когда тебя держат за дурака. Однако масштабы этого явления вряд ли уменьшатся в ближайшем будущем. Ведь постоянно растет сложность, напряженность и дифференцированность современной деловой жизни. А значит — увеличивается и необходимость использования стереотипных механизмов поведения: надо же в столь переменчивом мире иметь хоть какие-то надежные ориентиры. А ведь именно на них, как мы видели, и паразитируют манипуляторы. Они, конечно, не совершают очевидных преступлений. Манипуляторы, скорее, ведут некую игру по одним известным правилам. Однако, если эти правила понять (а для психологической науки они особого секрета не составляют), то тогда появляется реальный шанс «переиграть» манипуляторов. 

В манипулятивном процессе партнёр по общению воспринимается не как целостная уникальная личность, а как носитель определённых, "нужных" манипулятору свойств и качеств. Манипулятивное отношение к другому приводит к разрушению близких, доверительных связей между людьми. 

Рассмотрение  межличностной манипуляции как  специфического вида психологического воздействия предполагает выделение двух сторон в структуре данного процесса. Одна из сторон выступает как инициирующая и осуществляющая межличностную манипуляцию, является ее вдохновителем и активным реализатором. Эта сторона обозначается как источник манипулятивного воздействия, манипулятор. Вторую сторону, на которую направлено манипулятивное воздействие и которая выступает как объект межличностной манипуляции обозначают как адресат воздействия. 

Таким образом, в качестве основных структурных  элементов схемы описания рассматриваемого процесса выступает с одной стороны - сам манипулятор, субъект манипуляции, а с другой человек, на которого оно направлено - объект манипуляции или адресат воздействия.[2] 

Процесс манипулятивного воздействия может  осуществляться непосредственно манипулятором, но бывают ситуации, когда он выступает инициатором и организатором сложной психологической манипуляции, в которой использует других лиц для достижения своих целей (например, применение метода "привлечение третьих сил"). 

То есть, процесс манипулирования может быть растянут во времени и представлять многошаговую поэтапную процедуру оказания манипулятивного воздействия на человека. Он может быть относительно простым, включающий "одноактный" период общения с использованием одного или нескольких приемов манипулятивного воздействия, или структурно достаточно сложным, то есть включать комплекс (систему)  
 
 

разнообразных приемов манипулятивного воздействия, действие которых направлено на различные  психологические структуры личности и задействующие различные психологические механизмы с поэтапной реализацией в определенные периоды времени и в различных ситуациях взаимодействия. Таким образом, сложная манипуляция имеет свою временную, пространственную и социальную структуры. 

Защищаться  обычно проще, чем нападать. Однако в случае с манипуляциями дело обстоит иначе: ведь «нападение» осуществляется скрытно, незаметно для потенциальной жертвы. Поэтому главная задача противоманилулятивных действий — распознать манипуляцию.