История и культура японцев

ΙV.Традиционная японская одежда

В основе японской традиционной одежды – прямокройный, запахивающийся на правую сторону халат (кимоно). Он не имеет застежек и удерживается широким поясом (оби), который у женщин охватывает грудь значительно выше талии, а у мужчин, напротив, лежит на бедрах. Кимоно бывают легкие летние; пляжно – банные (юката); для сна – легкие, но с марлевой подкладкой (нэмаки); обыденные (косодэ), с недлинными рукавами; женские парадные, с рукавами, мешкообразно ниспадающими до пола (фурисодэ). Для особо торжественных случаев надевают кимоно мон – цуки из ткани черного цвета, с белыми фамильными гербами на груди, спине и рукавах. В холодную погоду можно надеть стеганые кимоно на вате (вата – ирэ). Под обычным кимоно носят нижнее кимоно светлого цвета, покороче. Часто надевают несколько кимоно, одно на другое. Кимоно может дополняться курткой (хаппи), жакетом (хаори), сходного покроя, но короче. Низ кимоно может оставаться свободным, ни во что не заправленным, а может – во время работы – заправляться в узкие штаны – ноговицы(момпе, или момохики), а в торжественных случаях – в плиссированную длинную юбку – штаны (хакама). Все эти виды одежды существуют в мужском и женском вариантах, но различия в покрое между ними невелики, они больше проявляются в цвете и рисунке: ярком и крупном - у женщин, темном и мелком – у мужчин.

В наши дни людей в кимоно на улице можно увидеть очень  редко, на работе – еще реже (кроме  продавщиц и прислуги в магазинах, отелях и ресторанах японского типа, где женский персонал обязательно  одет в кимоно.) Обычно кимоно носят  или в сугубо неформальной обстановке – дома, на отдыхе, на курорте, - или, напротив, надевают по самым торжественным  случаям ( например, на свадьбах, выпускном  вечере). В повседневной жизни японцы одеваются по-европейски, но в целом  более строго, подтянуто и неярко, чем европейцы и американцы.

Японский климат чаще всего  делает излишним головной убор – разве  что иногда может понадобиться панамка  от жгучего солнца. Зато дождевые зонты  – насущная необходимость, как и  веер, и их в Японии множество  разных видов, как традиционных, из бамбуковых лучин и бумаги, так  и современных европейских форм. Еще недавно были в ходу широкие  традиционные соломенные и бамбуковые шляпы и дождевые накидки, но в  наши дни их чаще увидишь в музее, нежели в поле, как и соломенные лапти и сандалии. Деревянные туфли-скамеечки (гэта) носят и сегодня, а в комплексе с кимоно обязательны гэта и сандалии (дзори), ныне изготовляемые из пластика и ткани. Эта японская традиционная обувь не имеет верха, кроме пары ремешков, которые пропускаются с внутренней стороны большого пальца ноги, как у пляжных сандалий. Соответственно носки, носимые с такой обувью (таби), шьются с отдельным пальчиком для большого пальца, как варежки.

V. Японский язык

На японском языке сегодня  говорит 120 миллионов жителей японских островов. Отдельные группы населения, понимающие по-японски, живут в Корее, Гонконге, на Тайване, Гавайях, Гуаме  и в некоторых районах Бразилии.

Хотя японский язык построен на той же иероглифической системе, что и китайский, общность двух языков ограничивается письменностью. Сам  же японский язык, его грамматика и  лексика относятся к языкам не аналитического, как китайский, а  агглютинативного строя. Да и генетически  они различны. Японцы не имели исконно  японской письменности и свои древние  хроники записывали китайским письмом. Китайские иероглифы не были приспособлены  к фонетическому строю японского  языка, это не только усложняло систему  письма и чтения, но и сильно затрудняло понимание японского текста. Китайские  иероглифы в японском тексте читались на японский лад и нередко обозначали совсем иные реалии, чем в тексте китайском. Это побудило японцев  обратиться к слоговой азбуке, две  фонетические разновидности которой  – хирагана и катакана – объединяются под общим названием «кана». С помощью кана японцы начали записывать слова, для которых не находилось китайских смысловых иероглифов. Кроме того, кана оказалась удобной для обозначения служебных глаголов, окончаний знаменательных глаголов и грамматических частиц. Создалось редкое сочетание двух систем письма – иероглифической и фонетической.

Если взять наугад какую-нибудь страницу современного японского журнала, то на ней будет в полтора –  два раза больше канна, чем иероглифов. Это соотношение изменяется в  зависимости от характера текста. Обычно иероглифами в японской литературе записывают слова, обозначающие предметы, действия, состояния, признаки и т.п. Так, если передать на японский язык предложение  « человек приехал из города», надо корневые морфемы «человек», «город»  и «ех» в слове «ехал» обозначить иероглифами, а послелог «кара», соответствующий  русскому предлогу «из», - значками кана.

Перед второй мировой войной в известных токийских газетах  употреблялось от 7500 до 8000 иероглифов. Первая попытка сократить их количество относится к 1872г., когда было предложено довести число употребляемых  знаков до 3167. В 1946 г. Министерство просвещения  рекомендовало сократить этот список иероглифов до 1850. Принята также  упрощенная и сокращенная форма написания около 740 иероглифов. Несмотря на эти реформы, в настоящее время число употребляемых иероглифов в японской прессе доходит до 5 тысяч, а в специальной литературе – до 8-10 тысяч. Иероглифы связывают национальную культуру Японии с культурой дальневосточного региона, которая вся сложилась на основе единства иероглифики, а кана приносит в японскую письменность самобытность, позволяет ощутить ее национальную принадлежность. Японская специфическая речь еще ярче оттеняет это ощущение.

VІ. Религия, боги, идолы Японии

1. Синто (путь богов)

Это древняя японская религия. Хотя истоки ее, по общему признанию, неизвестны, ни у кого не вызывает сомнения тот  факт, что она возникла и развилась  в Японии вне китайского влияния.

Японец  обычно не стремится вникать в  суть и происхождение синто, для  него это и история, и традиция, и сама жизнь. Синто напоминает древнюю  мифологию. Практическая же цель и смысл  синтоизма состоит в утверждении  самобытности древней истории Японии и божественного происхождения  японского народа: согласно синто, считается, что микадо (император) — потомок  духов неба, а каждый японец —  потомок духов второго разряда  — ками. Для японца ками означает божество предков, героев, духов и  т. д. Мир японца населен мириадами  ками. Набожный японец думает, что после  смерти он станет одним из них.

Синтоизм  свободен от религиозной идеи «центральной власти» всевышнего, он учит главным  образом культу предков и поклонению природе. В синтоизме нет других заповедей, кроме общежитейских  предписаний соблюдать чистоту  и придерживаться естественного  порядка вещей. У него есть одно общее  правило морали: «Поступай согласно законам природы, щадя при этом законы общественные». По синтоистским представлениям, японец обладает инстинктивным пониманием добра и зла, поэтому соблюдение обязанностей в обществе тоже инстинктивно: если бы было не так, то японцы «были бы хуже зверей, которых ведь никто не учит, как надлежит им поступать».

Японские  хроники утверждают, что первоначально  в мире царил хаос, но затем все  приобрело стройность: небо отделилось от земли, обособились женское и  мужское начала: первое — в лице богини Идзанами, второе — в лице ее мужа Идзанаги. У них родилась богиня солнца Аматэрасу, бог луны Цукиёми и бог ветра и воды Суса-ноо.

Синтоизм  сформировал у японцев особый взгляд на мир вещей, на природу, взаимоотношения. Этот взгляд базируется на пяти концепциях:

Первая  концепция утверждает, что все  сущее является результатом саморазвития мира: мир появился сам по себе, он хорош и совершенен. Регулирующая сила бытия, согласно доктрине синто, исходит  из самого мира, а не от какого-то верховного существа, как у христиан или мусульман. На таком понимании мироздания покоится религиозное сознание японца, удивляющегося  вопросам европейцев: «Какая у вас  вера?» или того более — «Верите  ли вы в бога?».

Вторая  концепция подчеркивает силу жизни. Согласно мифологии, первое сексуальное  сближение произошло между богами. И потому секс и моральная вина никогда не связывались в сознании японцев. Все, что естественно, согласно данному принципу, должно уважаться, не уважается только «не чистое», но и всякое «не чистое» может  быть очищено. Именно на это направлены ритуалы синтоистских храмов, вырабатывающие у людей наклонности к приспособлению, адаптации. Благодаря этому японец оказывается способным принять  почти любую модернизацию после  того, как она очищена, скорректирована, согласована с японской традицией.

Третья  концепция утверждает единство природы  и истории. В синтоистском воззрении  на мир нет разделения на живое  и неживое: для приверженца синто  все живое — и животные, и  растения, и вещи; во всем природном  и в самом человеке живет божество ками. Некоторые считают, что люди и есть ками, или, вернее, ками располагаются  в них, или в конечном счете  они могут впоследствии стать  ками и т. д. Согласно синто, мир ками — это не потустороннее обиталище, отличное от мира людей. Ками объединены с людьми, поэтому людям не нужно  искать спасения где-то в другом мире. Согласно синто, спасение обеспечивается путем слияния с ками в повседневной жизни.

Четвертая концепция связана с многобожием. Синто возник из местных культов  природы, поклонения местным, родовым  и племенным божествам. Первобытные  шаманские и колдовские обряды синто  начали приходить к известному единообразию только с V—VI вв., когда императорский  двор стал брать под свой контроль деятельность синтоистских храмов. В  начале VIII в. при императорском дворе  был создан специальный департамент  по делам синто, а в X в. составлен  список богов синто (тогда пантеон  синто насчитывал 3132 бога). В дальнейшем это число значительно увеличилось.

Пятая концепция синто связана с  национально-психологической основой. Согласно этой концепции, боги синто, ками, породили не людей вообще, а только японцев. В связи с этим в сознании японца с самых первых лет жизни  укореняется представление о  том, что он принадлежит синто. Отсюда вытекают два важнейших фактора  регуляции поведения. Во-первых, утверждение, что ками самым интимным образом  связаны только с японской нацией; во-вторых, синтоистская точка зрения, согласно которой смешно, если иностранец поклоняется ками и исповедует синто  — такое поведение неяпонца воспринимается как нелепость. Вместе с тем синто  не удерживает самих японцев от того, чтобы они исповедовали любую  другую религию. Не случайно почти все  японцы параллельно с синтоизмом считают себя приверженцами какой-нибудь другой религиозной доктрины. Если суммировать количество японцев  по принадлежности к отдельным конфессиям, то получится число, превышающее  общее население страны.

Культовое действие в синто заключается  в поклонении божеству конкретного  храма, которое, в сущности, не имеет  отношения к другим храмам. Ритуалы  синтоистских храмов состоят в услаждении местного божества. Эта простота церемонии, требующая от людей лишь приношений и простейших ритуальных действий, явилась важнейшей причиной стойкости  синто на протяжении столетий. Для  японца, особенно живущего в сельской местности, свой храм, его ритуалы, его ежегодные красочные праздники стали необходимой частью жизни; так жили его отцы и деды, так живет он сам, не прилагая к тому никаких усилий; так заведено, так поступают все — родственники и соседи.

Несмотря  на существенные отличия в обрядах  между отдельными храмами, сложились  и некоторые общие черты. Это  связано с определенными усилиями центральной власти внести порядок  в культовую практику или даже сделать синто государственной религией. Такая попытка предпринималась, например, после реставрации Мэйдзи (1868 г.). Хотя старания властей окончились неудачей, некоторая упорядоченность все же была достигнута. Это выразилось прежде всего в создании системы обучения священников синто (каннуси), осуществляющих культовые действия в храмах. Во многих случаях должность каннуси передается по наследству. Конституцией 1946 г. произведено отделение религии от государства.

В храме  совершаются различного рода богослужения. Верующие становятся перед алтарем, бросают какую-нибудь монету в специальный  решетчатый ящик, кланяются, хлопают  несколько раз в ладоши и произносят (или же проговаривают про себя) слова молитвы. Храм организует и  различные праздники.

Так, праздник мацури устраивается один раз, а в некоторых храмах два раза в год. Обычно этот праздник связан с началом сельскохозяйственных работ, с уборкой урожая, а также  с какой-либо памятной датой в  истории храма или местного божества. Праздник отмечается очень пышно. Служители  храма оповещают о нем не только тех, кто обычно посещает храм, но и  всю округу. Праздники мацури собирают толпы людей, которые участвуют  в церемониях или в развлечениях. В некоторых храмах мацури проводится в виде красочных карнавалов.

Несмотря  на отсутствие единства в почитании  божеств, устройство синтоистских храмов тем не менее единообразно. Основу каждого храма составляет хондэн (святилище), в котором хранится синтай (святыня, божество). К хопдэну примыкает  хайдэн, т. е. зал для молящихся. Изображений  богов в храмах нет, однако некоторые  храмы украшены изображениями львов  или других животных. При храмах Инари есть изображения лис, при  храмах Хиэ — обезьян, при храмах Касуга — изображения оленей. Эти  животные рассматриваются в качестве посланников соответствующих божеств. Все это свидетельствует о  связи синто с многочисленными  специфическими народными верованиями.

2. Народные верования

Обычно  под народными верованиями понимают религиозную практику, которая не связывается с церковной иерархией. Это комплекс представлений и  действий, основанных на предрассудках, суевериях и т. д. Хотя народные верования  отличаются от храмового культа, однако связи здесь очевидные. Обратимся, например, к культу лисицы, которой японцы издавна поклонялись.