Иноязычные заимствования в разговорной речи

Оглавление

Введение 2

Иноязычное слово как единица лексики и объект лексикологии 4

Формальная адаптация иноязычных слов и сопутствующие процессы 7

Грамматическая адаптация иноязычных слов разных частей речи 11

Словообразовательная адаптация иноязычных слов 20

Заключение 24

Список использованной литературы 26

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Необходимость изучения иноязычной лексики на современном  этапе развития русского языка объясняется  причинами собственно языковыми (внутренними) – состоянием языка на рубеже XX-XXI вв. – и причинами гносеологическими  – состоянием современной лингвистической  науки, описывающей и осмысливающей  данный процесс.

Языковые  причины, по которым изучение иноязычных слов является актуальным, связаны  с характером современного лексического заимствования. Оно, безусловно, отличается не только масштабом, численностью поступающих  в язык единиц – в Петровскую эпоху их было не меньше, но и другими  особенностями, которые необходимо учитывать при анализе исследуемого материала. Важнейшими являются следующие :

– интернациональный  характер современного заимствования (активный приток новых слов из других источников наблюдается  во многих других развитых языках мира);

– проникновение  иноязычной лексики в разные области  человеческой деятельности, вплоть до бытовой сферы, и в разные варианты общенародного языка – литературный язык (как книжный, так и разговорный) и субстандарт (жаргоны);

– активизация  калькирования;

– сильнейшее взаимодействие процессов внешнего заимствования (заимствования из чужого языка) и внутреннего заимствования (заимствования из других вариантов  этноязыка, преимущественно жаргонов);

– параллельное заимствование наряду со словом его  производных (см.: пицца, пиццерия; пейджер, пейджинг и др.);

– ставшее  регулярным заимствование аббревиатур.

Кроме того, заимствование слов проходит на фоне чужеземного влияния на другие языковые сферы (синтаксис, интонация, графика), а в области лексики, помимо притока  новых иноязычий, наблюдаются активное использование в речи ранее заимствованных слов, нередко их переосмысление или/и стилистическая «переработка».

По-прежнему важными остаются многие теоретические  и терминологические вопросы, связанные  с проблемой лексического заимствования. Одним из таких вопросов является вопрос о содержании и объёме понятия, обозначаемого термином иноязычное слово. Отметим также, что в научной и учебной литературе недостаточно строго и последовательно разграничиваются и другие терминологические наименования (и соответственно понятия), относящиеся к сфере заимствования, такие, как варваризм, экзотизм, иноязычное вкрапление, иноязычное заимствование и т.п. 

Терминологическая неупорядоченность затрудняет объективную  оценку последствий заимствования. Так, в отечественной русистике  наблюдается заметный разнобой в  определении статуса того или  иного чужеземного слова с  точки зрения его необходимости  или, наоборот, избыточности для системы  русского языка. К примеру, словаимидж, импичмент, менеджер, мониторинг, ноу-хау, рейтинг, эксклюзивный, электорат в работах одних авторов рассматриваются как оправданные заимствования, в других – как избыточные элементы, засоряющие родной язык и нарушающие его дух.

Важно рассмотреть  особенности включения иноязычного  неологизма в языковую парадигматику: «встраивание» его в определённую лексико-семантическую группу, синонимический ряд, словообразовательное гнездо и  т.п. – и синтагматику.

Иноязычное слово как единица  лексики и объект лексикологии

При генетическом подходе учитывается реальное, действительное происхождение той или иной лексической единицы, а именно «приход» из другого языка, в котором функционирует её этимон, прототип; при лексикографическом же подходе (например, в практике составления словарей неисконной лексики) значимым оказывается факт восприятия лексической единицы как заимствованной, «чужой». Такое восприятие может быть вызвано прежде всего структурными особенностями слова, делающими его похожим на иноязычное, – наличием в его составе иноязычных корня и аффикса или только иноязычного корня. Так, слова ваучеризация, клонирование, мультимедийный, оффшорный представляются иноязычными (и зафиксированы в словарях иностранных слов), хотя на самом деле они образованы на русской почве.

Одной из задач  работы является разграничение собственно иноязычных слов, т.е. слов, имеющих  этимоны в языке-источнике, и слов с иноязычным корнем, образованных на почве русского языка, поэтому  рассмотрим генетический подход в использовании  понятия иноязычное слово. При решении проблемы «своё или чужое» можно выявить среди слов, фиксируемых в словарях неисконной лексики, группы одноструктурных единиц, вызывающих трудности при определении этимологического статуса. Таких групп четыре:

– полиморфемные слова, состоящие из иноязычного корня и исконного аффикса, т.е. гибриды (гламурный, креативный, сканировать);

– полиморфемные слова, состоящие из корня и аффикса иноязычного происхождения (ваучеризация, монетизация);

– аналит-сочетания, обе части которых имеют иноязычное происхождение (бизнес-букет, пиар-проект) ;

– усечения (комп, инет, инфо).

Слова, относящиеся  к данным группам, имеют признаки «иноязычности», которые формируют представление о неисконном происхождении слов. Однако в каждой из этих групп могут быть образования, созданные на русской почве. Поэтому в отношении слов указанных групп необходим специальный этимологический анализ, предполагающий прежде всего установить наличие/отсутствие этимона того или иного слова в чужом языке.

Номинативная  функция является основной функцией заимствования. Лексические единицы, поступающие из другого языка, оказываются  востребованными прежде всего как номинации. В зависимости от того, являются ли слова единственными номинациями предметов и, следовательно, не имеют эквивалентов в русском языке, или же представляют собой вторичные номинации предметов или понятий, для обозначения которых в русском языке уже имеются однословные наименования, иноязычия разграничиваются на безэквивалентные и эквивалентные лексические единицы. К безэквивалентной лексике относятся, например, такие слова, как Интернет, клип, лифтинг, сайт, спам, файл, чат и др.; к эквивалентной лекскике – слова анимация (ср. мультипликация), тинейджер (ср. подросток), тур (ср. путешествие), суицид (ср. самоубийство) и др.

В «момент» заимствования эквивалентные иноязычные лексемы представляют собой неологизмы, у которых новизной обладает лишь одна из сторон слова – фонетическая (план выражения), тогда как семантика (план содержания) не является новой  и известна носителям языка. Если же иноязычный неологизм относится  к безэквивалентной лексике, новизна «затрагивает» обе стороны слова – и фонетическую, и семантическую.

Важным фактором, определяющим судьбу заимствуемого  слова в языке-реципиенте, является также форма заимствования. Для каждого периода в истории русского языка характерно своё «сочетание» тех или иных форм заимствования. На рубеже тысячелетий по-прежнему преобладающей является форма письменного заимствования. Появляется новый источник письменного заимствования – электронные СМИ. Устная же форма заимствования характерна для некодифицированных сфер языка (жаргонов), которые выступают в качестве языков-реципиентов независимо от литературного языка.

Заимствованные  слова поступают в русский  язык в подавляющем большинстве  случаев прямым путём, но и опосредованное заимствование имеет место. Особенностью этих форм заимствования в настоящее  время является то, что и языком-донором, и языком-посредником выступает  один и тот же язык – американский вариант английского языка.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Формальная адаптация иноязычных слов и сопутствующие процессы

Приспособление  нового слова к фонетике, грамматике, графике и орфографии принимающего языка, т.е. такую его обработку, которая  не затрагивает смысловую сторону  слова, мы предлагаем называть формальной адаптацией слова. В зависимости от того, какая форма материальной оболочки иноязычного слова русифицируется – звуковая или графическая, выделяются такие типы формальной адаптации, как фонетическая и графическая адаптация. Эти два типа различаются также тем, что проходят в разных формах речи – устной и письменной.

Анализ процессов  фонетического и графического освоения новых иноязычных лексем показал, что  формальная адаптация иноязычной лексики  на рубеже XX-XXI вв., с одной стороны, по-прежнему протекает в русле  традиции, сложившейся на протяжении XIX-XX вв., с другой – имеет некоторые  новые особенности.

Прежде всего отметим, что основным направлением адаптационных процессов в русском литературном языке является ориентация на звучание этимона заимствуемого слова в языке-источнике, т.е. практическая транскрипция, что соответствует традиции. Однако действие принципов практической транскрипции в настоящее время расширяется, и на некоторых участках подсистемы, которую представляют собой иноязычные слова, можно наблюдать «отступления» от нормы. К ним относятся:

1) возможное  отсутствие оглушения звонкого  согласного на конце слова  как «подражание» английскому  произношению, особенно в речи  молодых (паб, имидж, бейдж, группиз);

2) появление  в русском языке слов с не  встречавшимися ранее исходами  -шн, -жн (промоушн, экшн, ресепшн, фьюжн и др.);

3) произношение  с побочным ударением новых  иноязычных слов, восходящих в  языке-источнике к композитам  или полиморфемным словам (бойфренд, гешефтмахер, онлайн, нон-стоп, имиджмент и др.). Тенденцией произносить иноязычное слово близко к «оригиналу» объясняется и произношение в подавляющем большинстве случаев твёрдого согласного перед гласным переднего ряда в неологизмах иноязычного происхождения, иногда подкрепляемое написанием, – флэш, фэшн, скинхэд, тинэйджер, брэнд  и др.

Транслитерация как способ передачи внешнего облика иноязычного слова в литературном языке используется в чистом виде нерегулярно (сериал, эскапизм); как правило, транслитерация применяется при передаче определённой структурной части слова при смешанном способе (например, при передаче английских сочетаний с «r» или сочетания -ing: промоутер, пирсинг), а также используется в передаче иностранных онимов и некоторых аббревиатур (ДОС, ВИП и др.).

В субстандарте, напротив, транслитерация так же регулярна, как в литературном языке практическая транскрипция. Однако функция транслитерации в субстандарте нередко иная, чем в литературном языке, а именноигровая. Побуквенная передача иноязычия в жаргоне порождает экспрессивно звучащие единицы (моуза комп. ‘мышь’, пага комп. ‘страница’ – ср. англ. mouse, page). Особенно это заметно в том случае, если жаргонизм, «полученный» таким образом, представляет собой вариант литературного слова (ср. месседж – месага, менеджер – манагер, компьютер – компутер и др.). Экспрессивную функцию в субстандарте выполняют и другие способы формальной адаптации заимствуемых слов, несвойственные литературному языку совсем: намеренная омонимия (фонетическая мимикрия) – емеля, мыло < e-mail, кликать < to click, намеренное звуковое искажение слова –юзверь < user, усечение– синса < sensitivity (комп.) ‘чувствительность манипулятора мышь’ и др.

Как в литературном языке, так и в субстандарте новые иноязычные слова подвергаются варьированию. В данной главе мы рассматривали формальные варианты иноязычных слов следующих типов (в зависимости от характера различий): фонематические (ланч – ленч; пати – парти), акцентные (мaркетинг – маркeтинг), орфоэпические ([к’э]йс – [кэ]йс), орфографические (оффшор – офшор – офф-шор – оф-шор) и графические (Интернет – интернет – Internet). Отметим, что нередко варианты разных типов и подтипов обнаруживает одно и то же заимствуемое слово (дедлайн – дэдлайн – дед-лайн; имейл – и-мейл – е-мейл; и др.).

В формальном варьировании слова значимыми оказываются  причины внутреннего характера. Так, многие среди вариативных иноязычных слов имеют неодинаковый фонемный состав в разных своих вариантах потому, что в передаче одного и того же иноязычного прототипа использованы разные способы – транскрипция и транслитерация(ср.: супервайзер – супервизор от англ. supervisor). Конкуренцией названных способов объясняется преобладание среди фонематических вариантов вокалических, не совпадающих в каком-либо гласном звуке (браузер – броузер от англ. browser; фан – фэн от англ. fan), и консонантных, различающихся наличием/отсутствием отдельного согласного звука (андеграунд – андерграунд от англ.underground; перформанс – пефоманс от англ. performance; эйджизм – эйджеизм от англ. ageism и др.). К фонематической вариантности слова приводит и такой внутренний фактор, как существующая по объективным причинам вариантность в передаче чужой фонетической единицы. Например, разные способы передачи английской фонемы ‹w› дают говорящим варианты вокмен – уокмен(< workman); разные способы передачи гласной [?], передаваемой английской буквой «a», – варианты аккаунт – эккаунт и др. По-прежнему на появление формальных вариантов иноязычных слов оказывают влияние принцип аналогии (см. ненормативный акцентный вариант бармен – по аналогии со словами шоумен, яхтсмен и др.); тенденция к перемещению ударения в многосложных словах в середину слова (маркeтинг, граффuти – ср. нормативные мaркетинг, грaффити); удобство произношения (кегель – кегль, промоушен – промоушн и др.); колебания нормы на объективно слабых участках орфографии: слитное – дефисное – раздельное написание заимствований, с этимологической точки зрения представляющих собой сложные слова или сочетания слов (массмедиа/масс-медиа/масс медиа); написание двойных согласных (оффшор - офшор).

В целом варьирование иноязычного слова в процессе адаптации – закономерное явление, один из показателей новизны слова. Большое количество вариантов свидетельствует  об активности освоения слова, о частоте  употребления его в речи разными носителями языка. Напротив, характерным признаком прочного вхождения иноязычного слова в лексическую систему русского языка является устранение вариантности.