Игровая концепция культуры Й.Хейзинги

СОДЕРЖАНИЕ 
 

                                                                                                             Стр.

Введение………………………………………………………..         3

1. Формирование взглядов и оформление основ методологии

    Й. Хейзинги ……………………………………………………    4

2.  Характер  и значение игры как явления  культуры ………..        6

3. Взаимосвязь культуры и игры ………………………………     10

4. Изучение исторической ментальности как основа

     методологии Й. Хейзинги………………………………….....    16

Заключение……………………………………………………..      20

Список литературы. ……………………………………………       22 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ВВЕДЕНИЕ 
 
 
 

    Хейзинга  Йохан (1827 - 1945) - нидерландский историк, философ, теоретик культуры, автор игровой  концепции культуры. Й. Хейзинга и  его гуманистические идеи были близки творчеству известных философов, культурологов, писателей, таких как Герман Гессе, Хосе Ортега-и-Гассет, Томас Манн, работавших в "черные годы Европы", в годы наступления фашистских режимов. Труды Й. Хейзинги пришли в Россию с большим опозданием, но сразу получили признание среди специалистов разных отраслей знания. В 1988 г. было издано в русском переводе фундаментальное исследование "Осень Средневековья", а в 1992 г. Homo Ludens ("Человек Играющий") и "В тени завтрашнего дня". Это только часть теоретического наследия, опубликованного в Европе в 9 томах.

    Была ли у Хейзинги четкая методология? На этот вопрос мы попытаемся ответить в рамках данной работы, цель которой заключается в изучении методологических основ научного наследия Й. Хейзинги.

Задачи таковы:

1) обозначить  характер и значение игры как  явление культуры;

2) проанализировать  формирование взглядов и оформление основ методологии Й. Хейзинги;

3) выяснить взаимосвязь культуры и игры;

4) рассмотреть игру как функцию формирования культуры в контексте опыта определения игрового элемента культуры.

    Работа  состоит из четырех глав, структурно соответствуя поставленным задачам.

    В данной работе я опиралась прежде всего на работы Йохана Хейзинги «Осень Средневековья» [8] и «Homo ludens (Человек играющий)» [7]. Первая работа посвящена анализу последнего этапа существования средневековой культуры, который изучен ученым с точки зрения ментальности эпохи. Второй труд, «Homo ludens», посвящен всеобъемлющей сущности феномена игры и универсальному значению ее в человеческой цивилизации. Эти труды отмечены высокой научной ценностью, ясностью и убедительностью изложения, яркостью и разнообразием фактического материала, широтой охвата, несомненными художественными достоинствами. 
 
 
 
 
 
 
 

ФОРМИРОВАНИЕ ВЗГЛЯДОВ И ОФОРМЛЕНИЕ ОСНОВ МЕТОДОЛОГИИ Й. ХЕЙЗИНГИ 
 
 

    Жизненный путь и судьба теоретического наследия Й. Хейзинги были полны драматическими событиями.

    С юности за Хейзингой закрепилась  слава человека, который рано встает и все успевает. Хотя его любимым занятием были просто одинокие прогулки, во время которых так хорошо думается. Он ценил свои мысли и старался просто понять то, что парит в воздухе.  
У семьи Хейзинги не хватило денег, чтобы послать сына в Лейденский университет, где он смог бы продолжить изучение семитских языков. Пришлось ограничиться университетом в Гронингене, где была специальность «Голландская филология». Почему-то в эту филологию было включено изучение санскрита.

    Юный  Хейзинга был подчеркнуто аполитичен. Даже не читал никаких газет. Настоящая жизнь, полагал он, пребывает в душе человека. Искусство Хейзинга почитал выше жизни, точнее - ее высшей ступенью. [ 9 ]

    После Гронингена он продолжил обучение в  Лейпциге, где изучал славянские языки, а также литовский и древнеирландский. Опять-таки, с точки зрения обывателя, занятия пустые. Его диссертация называлась: «О видушаке в индийской драме» (видушака - шут), для чего ему понадобилось прочитать на санскрите большинство древнеиндийских пьес. В работе Хейзинга показал глубокое отличие восточного понимания смешного от европейского.

    После защиты диссертации он не нашел работы по специальности, и ему пришлось пойти обычным гимназическим  учителем истории в Харлеме. Он по-настоящему занялся историей, лишь начав ее рассказывать

    Когда освободилось место на кафедре истории в Гронингене, он подал документы и был, вопреки сопротивлению университетской общественности, но по настоянию своего учителя, зачислен на кафедру без единой публикации по истории. За время преподавания с 1904 по 1915 годы он практически не опубликовал ничего. С точки зрения классических университетских традиций - почти нонсенс. Зато он удачно женился на дочери одного из почтенных гронингенских бюргеров, занимавшего одновременно высокий пост в местном самоуправлении.

    Потом Хейзинга признавался, что в эти годы в его сознании произошел разрыв с Востоком. И сближение с европейской историей. Прежде всего, с поздним Средневековьем. Он сам рассказал, что во время одной из прогулок его осенила идея: позднее Средневековье - не провозвестие будущего, а отмирание уходящего в прошлое. Уходила в прошлое история, начавшаяся от республиканского Рима.

    Благодаря Хейзинге читатель впервые мог понять чувства и мысли других, уходящих, людей, людей давно минувшей эпохи. Потом начнут искать определение ментальности как связи между временем и пространством в восприятии отдельного индивидуума, а также кодов и знаков этой связи. А в начале 20-х гг. это был новый поворот.

    В это время он уже переехал из Гронингена и стал преподавать в Амстердамском  университете. На деньги голландского правительства он едет в США, где пишет книгу об этой стране. Ему предлагали остаться там, но он вернулся на родину. Общественное признание росло. Он был даже одним из свидетелей на свадьбе принцессы Юлианы и немецкого финансиста Бернарда, ставшего нидерландским принцем.

    В 1938 году еще одна интеллектуальная новация - книга "Homo Ludens" - "Человек  играющий". В сущности, это была первая в гуманитарном знании полноценная  книга той сферы, что потом  стала именоваться "культурологией". Хйзинга показал, как через культуру, точнее, через ее малую часть - через игру, можно увидеть мир и войну, политику и поэзию, флирт и спорт - да что угодно.

    Его первая жена скончалась, он женился  вторично. Интеллектуальный статус Хейзинги в Европе был необычайно высок, хотя и в достаточно узких кругах. Тем не менее, для своей страны он был одним из интеллектуальных и моральных лидеров. В Европе же и в Америке его идеи расходились как горячие пирожки. Причем слишком многие не только не ссылались на Хейзингу как на первоисточник своих упражнений, а, скорее, стремились побольнее уколоть его как пусть и блистательного, но непрофессионала. Он не обижался и никому не отвечал на упреки.

    Началась  Вторая мировая война. Страна была оккупирована почти без боя. Но Гитлер каким-то странным образом по-своему уважал голландцев. Он даже говорил, что если бы немцы обладали качествами голландцев, то они были бы непобедимы. Вероятно, имея в виду потрясающую жизнестойкость жителей "нижних земель. Хейзинга не участвовал в сопротивлении, но оставался гуманистом, не желающим сдавать своих позиций. И таким он был для всех антинацистов. В конце концов, Лейденский университет, где к тому времени (с 1932 года) ректорствовал Хейзинга, был закрыт, а сам он оказался в лагере для интернированных в качестве заложника. Но он оставался историком, и 3 октября 1942 года он выступил перед интернированными с лекцией. Это случилось в годовщину снятия осады Лейдена испанцами, состоявшегося в 1574 году. Он говорил о свободе, мужестве, стойкости. А в конечном итоге - о доброте и мудрости.

    Немецкие  ученые, равно как и оставшиеся на свободе ученые-гуманитарии оккупированной Европы, не побоялись выступить в  его защиту. Он был освобожден из лагеря интернированных и сослан на жительство в небольшую деревушку под Арнемом.

    Он  был уже немолод. Он прекратил  принимать пищу и умер от истощения 1 февраля 1945 года. Возможно, он просто не хотел никого собой обременять. [ 9 ] 
 

 ХАРАКТЕР И ЗНАЧЕНИЯ ИГРЫ КАК ЯВЛЕНИЯ КУЛЬТУРЫ 
 

     
        Раскрытие игровой концепции культуры, сформулированной Й. Хейзингом предполагает прежде всего определить, что автор вкладывает в понятие игры, в чем видит её характер и значение как явления культуры. 
       В первую очередь надо сказать, что игра, с точки зрения исследователя, 
гораздо старше культуры, так как понятие культуры предполагает 
человеческое сообщество. [ 7  - с.21]

       Игра переходит границы чисто биологической или чисто физической 
деятельности, так как уже в наипростейших формах, в том числе и в жизни 
животных, игра есть нечто большее, чем чисто физиологическое явление, 
либо физиологически обусловленное психическая реакция. Исследователь 
указывает, что в игре есть нечто, выходящее за пределы непосредственного 
стремления к поддержанию жизни. Как бы это не называлось, в любом 
случае, эта целенаправленность игры являет на свет некоторую 
нематериальную стихию, включенную в сущность игры. 
      К определению основных функций игры неоднократно обращались ученые  различных специализаций (физиологи, психологи, философы, педагоги). 
       Синтез этих теорий позволяет выделить следующие положения:  
игра - высвобождение избыточной жизненной силы; 
игра - инстинкт подражания; 
игра - удовлетворение потребностей в разрядке;

игра - упражнение на пороге серьезной деятельности; 
игра учит себя ограничивать; 
игра поддерживает собственную индивидуальность.  
       Однако, Й. Хейзинга находит неудовлетворительными эти объяснения, так как, по мнению исследователя, можно было бы принять эти положения, но в том случае, если бы хотя бы одно из них было исчерпывающим, оно 
исключило бы все остальные либо, как некое “высшее единство охватывало 
их и вбирало в себя” [ 7 – с.22] 
       Й. Хейзинга доказывает, что игра относится к области иррационального, 
так как игра простирается на животных и на человеческий мир, она не 
может быть обоснована никакими рационалистическими связями. Ведь 
укоренённость в рассудке означало бы, что её пределы - человеческий мир. 
Существование игры не связано ни с какой-либо ступенью культуры, ни с 
какой-либо формой мировоззрения “Игра, какова бы ни была её сущность, не 
есть нечто материальное”. [7 – с.23] Даже у животных она вырывается за 
границы физического существования.  
       Существование игры утверждает сверхлогический характер положения в 
космосе: животные могут играть, следовательно, они нечто большее, чем 
механизмы; человек играет и знает, что он играет, следовательно, он 
нечто большее, нежели разумное существо, так как игра неразумна. 
      “Очищая” понятие игры от игры в жизни животных и в жизни детей, 
рассматривая её там, где биология и психология её не затрагивают, Й. 
Хейзинга дает понятие игры в культуре следующим образом: игра предстает 
как некая заданная величина, предшествующая самой культуре, 
сопровождающая и пронизывающая её от истоков, вплоть до той фазы 
культуры, которую в данный момент переживает сам наблюдатель [ 7- с.24].                 Так, наиболее заметные первоначальные проявления общественной 
деятельности человека уже пронизаны игрою: например, язык, это первейшее 
и высшее орудие, которое человек формирует, чтобы иметь возможность 
сообщать, обучать, править. С помощью языка человек возвышает вещи 
до сферы духа. Поэтому “всякое абстрактное выражение есть речевой образ, 
всякий речевой образ есть ни что иное как игра слов” [ 7 –с.24]. Пронизан 
игрою и миф, который тоже “есть образное претворение бытия, только более 
подробно разработанное, чем отдельное слово” [ 7 –с. 24]. Так же и культ: 
ведь ранние общества совершали свои священнодействия в ходе чистой игры. 
       Далее Хейзинга делает немаловажный вывод: в мифе и культуре зачинаются великие движущие силы культурно жизни - право и порядок, общение и предпринимательство, ремесло и искусство, поэзии, ученость, наука;  таким образом, все они уходят в ту же почву игровых действий. 
       Всесторонне изучение феномена игры позволило Й. Хейзинге выделить 
следующие её признаки:  
       игра - свободное действие: игра по принуждению не может оставаться 
игрой; 
       игра не есть “обыденная” или “настоящая” жизнь. Игра - это выход из 
такой жизни в преходящую сферу деятельности с её собственными 
устремлениями. Всякая игра способна во все времена полностью захватывает 
тех, кто в ней принимает участие. Поэтому противопоставление игра - 
серьезность всегда подвержена колебаниям. Недооценка игры граничит с 
переоценкой серьезности. Характер игры не обусловлен посторонними 
интересами: не будучи обыденной жизнью, она стоит вне процесса 
непосредственного удовлетворения нужд и страстей. Она прерывает этот 
процесс, и располагается в сфере более возвышенной, нежели строго 
биологическая сфера процесса пропитания - спаривания - самозащиты; 
       третий, отличительный признак игры - замкнутость, ограниченность. Она 
“разыгрывается” в определенных границах места и времени. Её течение и 
смысл заключены в ней самой; 
       игра устанавливает порядок, она сама есть порядок - и этот порядок 
непреложен. Эта глубокая связь с идеей порядка есть причина того, почему 
игра в столь значительной мере лежит в области эстетического. Игра 
склонна быть красивой.