Состязательность в уголовном процессе

Отсюда логично следует, что понятия законности и обоснованности приговора вовсе не обязательно соответствуют установлению истины по делу. П. Лупинская подчеркивает, что "требование непременного установления истины по каждому уголовному делу несовместимо с установленным Конституцией РФ (ст. 51), а затем и в нормах УПК РФ правом обвиняемого на молчание (п. 3 ч. 4 ст. 47), правом не свидетельствовать против себя самого, своего супруга и родственников, а также в иных случаях освобождения лиц от обязанности давать свидетельские показания".[30]

Существенно сузив пределы полномочий суда в исследовании доказательств сторон и лишив его права на возвращение уголовного дела прокурору на дополнительное расследование, законодатель тем самым объективно закрепил приоритетность "защитительной" функции правосудия и признал достаточной для эффективного правосудия формальную, юридическую истину, что также следует из уравнивания задач общего и особого порядка судебного разбирательства.

Указанное подтверждается и обязанностью суда, применительно к ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, безальтернативно воспринимать полномочия государственного обвинителя согласно ст. 246 УПК РФ об отказе от обвинения (ч. 7) либо изменении обвинения в сторону смягчения (ч. 8).

Суд практически лишен возможности оценивать такую позицию государственного обвинителя и, как показывает судебная практика, вопреки своему внутреннему убеждению и позиции потерпевшего как участника той же стороны обвинения вынужден, например, по делу об умышленном преступлении описывать его как неосторожное. К тому же суд недопустимым образом вынужден самостоятельно формулировать обвинение, так как на обвинителя законом не возложена обязанность делать это применительно к констатируемой им иной форме вины. В такой ситуации суд ограничен и в аргументации по мотивировке квалификации преступного деяния, требование о чем хотя и не вытекает из ст. 305 УПК РФ, однако по-прежнему содержится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ "О судебном приговоре" от 29 апреля 1996 г., в целом уже не соответствующем принципам нового уголовно-процессуального законодательства.

Воспринимая УПК РФ как подлежащий выполнению федеральный закон, мы рассматриваем предложения об усилении инициативы суда в исследовании доказательств и реанимировании института дополнительного расследования как противоречащие основному принципу УПК РФ о состязательности сторон и новому содержанию законности и обоснованности приговора. Однако для большей очевидности следовало бы изложить ч. 2 ст. 297 УПК РФ в иной редакции: "Приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса, основан на выводах, соответствующих доказательствам, представленным сторонами, и на правильном применении уголовного закона".

Лишает суд четких ориентиров и кассационное определение Верховного Суда РФ от 10 октября 2002 г. по делу Кобыльникова, согласно которому указание в ст. 286 УПК на согласие сторон как на необходимое условие для оглашения показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования, по смыслу процессуального закона, рассматриваемого во взаимосвязи со ст.123 Конституции РФ, о состязательности и равноправии сторон, распространяется лишь на те случаи, когда суд придет к выводу о необходимости оглашения показаний по собственной инициативе. Обоснованно полагать, что такая методика аргументации позволяет "преодолеть" и иные процессуальные нормы.[31]

Представляется, что применительно к нормам УПК РФ обвинительный и оправдательный приговор может рассматриваться как законный, обоснованный и справедливый при условии соответствия его тем доказательствам, которые представили стороны, и реализации судом своих процессуальных возможностей по их восполнению и исследованию.

Не противоречило бы, по нашему мнению, дополнение процессуальных возможностей суда инициативой в исследовании доказательств и материалов дела, без исследования которых отсутствует возможность рассмотреть дело по существу предъявленного обвинения и решить вопрос о применении норм материального права. Например, заключения экспертов о вменяемости подсудимого, характере и тяжести телесных повреждений потерпевшего, оценке оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ, наркотических средств, нарушении специальных правил, сведений о судимости и иных данных о личности подсудимого и т.д. Это вызвано тем, что в судебной практике, видимо, невозможно будет исключить и в дальнейшем случаи, когда стороны воздерживаются от ходатайств по оглашению и исследованию подобных сведений в суде. Статью 291 УПК представляется возможным дополнить положением о том, что "суд в интересах обеспечения законности, обоснованности и справедливости приговора вправе исследовать доказательства и материалы дела, об исследовании которых стороны обвинения и защиты не ходатайствовали".[32] Такое решение на стадии окончания судебного следствия, когда стороны исчерпали свои состязательные возможности, вполне корректно относительно принципов состязательности и равенства сторон.

Иное положение суда в уголовном процессе, основанном на принципе состязательности сторон, закрепленном в ч. 3 ст. 15 УПК РФ, требует и иных подходов к проверке судебных решений в кассационном и надзорном порядке, а также анализу судебной практики в обобщающих ее обзорных документах.

Специалисты считают, что недопустимы упреки в адрес судов о том, что ими допущена "односторонность и неполнота судебного следствия"; "с недостаточной тщательностью относились к установлению обстоятельств преступления, имеющих существенное значение для решения вопросов о наличии в действиях виновного состава преступления и для квалификации его действий"; "недостаточное внимание уделяется проверке показаний потерпевших и свидетелей, а также подсудимых, не дается оценка противоречиям" и т.п.[33]

Суд вправе оценить лишь то, что представлено сторонами обвинения и защиты. Если же всемогущий стереотип не позволяет смириться с этим, то надо восстановить принципы прежнего, как принято говорить, "инквизиционного" судопроизводства. Иного пути нет.

При решении вопросов доказанности обвинения и его юридической оценке суд в условиях состязательности сторон исходит из представленных ими доказательств. Анализ "доказательств, подтверждающих обвинение" и "доказательств, на которые ссылается сторона защиты" (ст. 220 УПК РФ) требует иного, отличного от прежнего, стиля изложения приговора. Отражая состязательность действий сторон, суды в приговорах обоснованно указывают, например: "Проанализировав доказательства, представленные сторонами обвинения и защиты, суд приходит к следующим выводам..." или: "Приведенные обстоятельства преступления подтверждаются следующими доказательствами, представленными стороной обвинения...", "что касается ссылок стороны защиты в качестве алиби подсудимого на показания свидетеля П., то суд..." либо: "Проанализировав доказательства сторон по обстоятельствам, относящимся к... суд полагает..."[34]

Такой стиль изложения описательно-мотивировочной части приговора не только объективно позволяет суду избрать правильную методику оценки представленных доказательств, но и соответствует содержанию законности, обоснованности и справедливости приговора, постановленного в условиях состязательного уголовного процесса, закрепленного в уголовно-процессуальном кодексе.

ГЛАВА III. ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ СТОРОН

Решение о том, должна ли в уголовном процессе достигаться истина, какие процессуальные формы в этой связи необходимы и допустимы, связано с тем, что признается задачами уголовного процесса, связано с его назначением.

У государства есть право применять к виновным в совершении преступления уголовно-правовые санкции. Это право государства опосредствовано в установленных им - в нормах уголовного права - запретах совершать деяния, признаваемые преступлениями, и праве органа государства - суда - применять меры уголовного наказания к виновным в нарушении этих запретов, к виновным в совершении преступления.

Наличие у государства права на наказание виновных в совершении преступлений обусловлено его обязанностью, имеющей (в России) конституционное значение: обязанностью признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина (ст. 2 Конституции РФ), а равно защищать и иные ценности, признанные Конституцией РФ, гарантом которых является государство.

Для того чтобы названные право и обязанность государства были не декларативны, а реально осуществляемыми (исполнялись, применялись), необходим особый правовой механизм, обеспечивающий раскрытие преступлений, изобличение виновных в их совершении и наказание, необходим уголовный процесс.

Наличие у государства права на наказание виновных в совершении преступлений и реализация этого права через уголовный процесс издавна признавались российской правовой теорией.

Уголовный процесс - путь применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства России.

Приведенное решение оправдывает - с точки зрения личных и публичных интересов - наличие в уголовно-процессуальном праве лишь таких норм, институтов, которые необходимы для реализации права государства на наказание виновных в совершении преступлений, но - только виновных в этом.

В соответствии с тем, что в Российской Федерации высшей ценностью признан человек, его права и свободы (ст. 2 Конституции РФ), изобличение виновного в совершении преступления не может достигаться любой ценой. Обеспечивая исполнение уголовно-правовых норм о преступлении и наказании, уголовно-процессуальное право, уголовный процесс предусматривают порог допустимых с этой целью действий, решений, исходя из того, что: достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию (ст. 21 Конституции РФ). Эти и другие положения Конституции РФ (например, ст. ст. 49, 51, 52), международно-правовые нормы предопределяют закрепление в уголовно-процессуальном законе многочисленных запретов, призванных ограждать права человека и гражданина на пути к раскрытию преступлений, изобличению виновных в их совершении (которые отражены в УПК РФ).

Из сказанного следует, что Уголовно-процессуальный кодекс РФ должен не только определить, какие ценности охраняет и защищает уголовный процесс, но и указать, каким путем осуществляется такая охрана, защита.

"Половинчатым" поэтому является решение, предусмотренное в ст. 6 УПК РФ (назначение уголовного судопроизводства), поскольку в ней не указано, каким путем достигается в уголовном процессе защита названных в этой статье ценностей; не указан путь, специфичный для уголовного процесса: расследование и разрешение компетентными государственными органами уголовных дел при соблюдении порядка, установленного законом.

Вызывает при этом возражение отказ в УПК РФ от определения задач уголовного судопроизводства. Установление на законодательном уровне задач уголовного процесса важно тем, что такие задачи:

- программируют конкретное содержание норм УПК РФ, оправдывая наличие в нем таких правил, решений, которые корреспондируют задачам уголовного процесса. Представляется, что законодательная власть государства, провозгласившего себя правовым и демократическим (ст. 1 Конституции РФ), не приняла бы такое определение задач уголовного процесса, которое оправдывало бы отказ от полного, всестороннего, объективного исследования обстоятельств дела, которое необходимо для установления подлинных обстоятельств уголовного дела или, например, не приняло бы превращение следователя в орган уголовного преследования, который, в силу этого, не служит обеспечению прав и законных интересов обвиняемого (или, по меньшей мере, умаляет такое значение его деятельности). То и другое, как известно, в УПК РФ имеется;

- законодательное определение задач уголовного процесса программирует в каждой конкретной ситуации деятельность суда, прокурора, следователя, дознавателя для того, чтобы эта деятельность отвечала данным задачам.

Представляется, что при определении непосредственных задач уголовного процесса РФ должно быть отражено, что эти задачи состоят: в обеспечении реализации, при наличии к тому оснований, норм уголовного права; путем расследования и разрешения уголовных дел компетентными государственными органами и должностными лицами; в режиме строгого исполнения закона, обеспечивая этим изобличение виновного в совершении преступления, его справедливое наказание (или освобождение от уголовной ответственности или наказания), недопущение привлечения к уголовной ответственности невиновных, их осуждение либо своевременное признание их невиновности; применение мер уголовно-процессуального принуждения лишь при действительной необходимости этих мер для раскрытия преступлений, изобличения виновных, соблюдая при этом гарантии, установленные Конституцией РФ, международно-правовыми актами (прецедентами Европейского суда по правам человека), УПК РФ, иными законодательными актами Российской Федерации. Возмещение или компенсация вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов (должностных лиц) в уголовном процессе, - также задача уголовного судопроизводства. Задачи уголовного процесса России должны отражать баланс интересов раскрытия преступлений и обеспечения прав и законных интересов граждан в уголовном процессе.

Отдельные авторы считают, что уголовный процесс - путь реализации уголовно-правовых норм, исключает решение нормами УПК РФ вопросов, относящихся к предмету регулирования уголовного права.[35] Отступление от этого грозит разнобоем в решении одной и той же правовой проблемы, что дестабилизирует правовые основания, правовой порядок деятельности по охране и защите прав личности, общества, государства от преступных посягательств; (ломает) правосознание следователей, прокуроров, судей, которое должно служить обеспечению единства их правоприменительной деятельности.