Состязательность в уголовном процессе

Отрицание заранее установленных критериев при оценке доказательств не означает, что оценка доказательств может быть произвольной, не основанной на принципиальных положениях и методологических установлениях уголовно-процессуального закона.

Необходимая совокупность доказательств устанавливается через определение уголовно-процессуальным законом назначения уголовного процесса и его принципов, обозначение предмета доказывания и относимости доказательств, правил собирания, проверки доказательств и их допустимости, требований, предъявляемых к оценке доказательств при мотивировании процессуальных решений. Регулирующая роль уголовно-процессуального закона при осуществлении оценки доказательств заключается и в том, что только при соблюдении правил собирания доказательств, процедуры их проверки и исследования, устранении возникающих сомнений и исключении недопустимых доказательств возможно вынесение процессуальных решений, основанных на безупречном доказательственном материале. Соблюдение указанных правил доказывания выступает объективной гарантией законности и обоснованности процессуальных решений при рассмотрении и разрешении дел в уголовном судопроизводстве.

Например, определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ ограничение государственного обвинителя и потерпевшего в предоставлении доказательств повлекло отмену приговора.[16]

Внутреннее убеждение субъекта оценки доказательств представляет собой результат познавательной деятельности в производстве по уголовному делу. Внутреннее убеждение имеет в своей основе совокупность собранных доказательств, полно, всесторонне и объективно исследованных. Сложившееся внутреннее убеждение как результат правильно проведенной оценки доказательств определяет уверенность дознавателя, следователя, судьи в достоверности своих выводов и служит волевым стимулом к принятию решений о признании обвиняемого виновным или невиновным, к назначению ему наказания или освобождению от него. В принятии указанных решений определенную роль играет и такой нравственно-психологический элемент, как совесть. Этот признаваемый законом фактор имеет особое значение в деятельности присяжных заседателей при обсуждении вопросов справедливости, подлежащих вынесению вердиктов, при оценке судьей общественной опасности и противоправности преступного посягательства.

Устанавливая государственный язык судопроизводства, Конституция РФ гарантирует каждому участнику уголовного судопроизводства право пользоваться в уголовном процессе родным языком или языком привычного общения. Уголовно-процессуальный закон, признавая принцип языка судопроизводства одним из основных начал организации производства по уголовным делам, распространяет это право на все стадии уголовного процесса и не предусматривает каких-либо исключений. Допуская возможность альтернативы в использовании языка при производстве по уголовным делам в республиках Российской Федерации, уголовно-процессуальное законодательство исходит из того, что выбор языка судопроизводства при этом определяется законом и не должен зависеть от усмотрения дознавателя, следователя, прокурора, судьи.

Судьи и присяжные заседатели обязаны знать язык, на котором ведется судопроизводство в регионе их юрисдикции. Незнание ими языка или слабое им владение не позволяет этим должностным лицам надлежащим образом исполнять свои обязанности даже с помощью переводчика, т.к. в совещательной комнате при постановлении приговора и вынесении вердикта присутствие переводчика исключается. Закон обязывает исключать из списков присяжных заседателей и освобождать от исполнения обязанностей судьи по конкретному делу присяжных заседателей, не владеющих языком, на котором ведется судопроизводство в данной местности (ст. 80 Закона "О судоустройстве РСФСР"). Эти запреты не относятся к участвующим в производстве по уголовному делу сторонам.

Лицам, участвующим в деле и не владеющим языком, на котором ведется судопроизводство, предоставляется право делать заявления, давать показания и объяснения, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке либо на любом свободно избранном языке общения. Это право в отношении гражданского истца установлено в п. 5 ч. 4 ст. 44 УПК РФ; в отношении подозреваемого - в п. 6 ч. 4 ст. 46 УПК РФ; в отношении обвиняемого - в п. 6 ч. 4 ст. 47 УПК РФ; в отношении гражданского ответчика в п. 5 ч. 2 ст. 54 УПК РФ.

Все эти лица имеют право бесплатно пользоваться помощью переводчика. Ведущее производство по уголовному делу должностное лицо, рассматривающий дело суд в этих случаях обязаны не только разъяснить им это право, но и обеспечить участие переводчика.[17]

Для назначения конкретного лица переводчиком в уголовном дел необходимы два условия: свободное владение им языком судопроизводства и незаинтересованность в деле. Наличие этих условий проверяется дознавателем, следователем, прокурором, судьей при назначении переводчика. Отсутствие этих данных является основанием для отвода переводчика.

При производстве по уголовному делу не допускается выполнение одним лицом функции следователя и переводчика, судьи и переводчика. Свободное владение языком общения с участвующими в деле лицами должностным лицом, осуществляющим производство по уголовному делу, не освобождает его от обязанности назначить переводчика в установленных законом случаях.

Согласно закону следственные и судебные документы, подлежащие обязательному вручению подозреваемому, обвиняемому, а также иным участникам уголовного судопроизводства вручаются им в переводе на их родной язык или на другой язык, которым владеет соответствующее лицо. Соблюдение рассматриваемого принципа требует ведения предварительного расследования и судебного разбирательства в пределах одного региона на едином языке. Учитывая затруднения, с которыми может встретиться подозреваемый, обвиняемый, не владеющий языком, на котором ведется производство по уголовному делу, при осуществлении своей защиты, закон устанавливает обязательность участия в этих случаях защитника на предварительном следствии и в судебном разбирательстве (п. 4 ч. 1 ст. 51 УПК РФ).

Необеспечение подсудимому, не владеющему языком, на котором ведется судопроизводство, права пользоваться помощью переводчика Пленум Верховного Суда РФ относит к числу существенных нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора.[18] Уголовно-процессуальный закон устанавливает, что действия и решения органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда могут быть обжалованы в любой стадии уголовного процесса участниками уголовного судопроизводства, а также иными лицами в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их интересы.

Например, на досудебных стадиях уголовного судопроизводства (возбуждении уголовного дела, стадии предварительного расследования) участники уголовного судопроизводства вправе обжаловать процессуальные решения, а также действия (бездействия) должностных лиц в порядке ст. 125 УПК РФ в ч.1 которой говорится, что постановления дознавателя, следователя, прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные их решения и действия (бездействие), которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту производства предварительного расследования.

Таким образом, перечень субъектов права обжалования в уголовном процессе не ограничивается участниками уголовного судопроизводства. Но особое внимание закон уделяет обеспечению права на жалобу именно тех лиц, права которых подвергаются ограничениям в ходе расследования и судебного разбирательства. Обязанностью должностных лиц правоохранительных органов является разъяснение этих прав участникам уголовного процесса и обеспечение возможности их реализации.

Закон предусматривает две основные формы обжалования решений и действий или бездействия государственных органов и должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу: порядок рассмотрения жалобы прокурором и судебный порядок рассмотрения жалоб.

Одним из основных направлений прокурорского надзора является деятельность прокуратуры по надзору за соблюдением прав и свобод человека и гражданина. В уголовном судопроизводстве рассмотрение жалоб прокурором регулируется ст. 124 УПК РФ. Уголовно-процессуальный закон устанавливает краткие сроки рассмотрения жалоб (3 суток со дня получения и в исключительных случаях, когда для проверки жалобы необходимо истребовать дополнительные материалы или принять иные меры - 10 суток).

По результатам проверки прокурор принимает постановление о полном или частичном удовлетворении жалобы либо об отказе в ее удовлетворении и незамедлительно уведомляет заявителя о своем решении, принятом по жалобе, и о дальнейшем ее движении.[19] В последние годы принцип судебного обжалования решений и действий государственных органов и должностных лиц в уголовном процессе получил дальнейшее развитие: законодатель предоставил суду право в порядке осуществления судебного контроля рассматривать жалобы лиц, содержащихся под стражей, а также их защитников и законных представителей на применение органом дознания, следователем и прокурором меры пресечения в виде заключения под стражу, а также на продление срока содержания под стражей. Конституционный Суд РФ, расширительно толкуя возможность прямого применения нормы ст. 46 Конституции РФ, указал, что принцип судебной защиты в уголовном судопроизводстве реализуется через совокупность конкретных процессуальных средств. В связи с этим Конституционный Суд РФ неоднократно признавал неконституционными различные ограничения на обращение граждан в суд, существовавшие в уголовно-процессуальном законодательстве. Полную реализацию права на обжалование ошибочного решения суда Конституционный Суд РФ также признает осуществлением принципа свободы обжалования и права на судебную защиту в уголовном судопроизводстве. При этом эффективной гарантией такой защиты является и сама возможность пересмотра дела вышестоящим судом, которую вправе использовать каждый осужденный за преступление (ч. 3 ст. 50 Конституции РФ). Отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт умаляет и ограничивает право на судебную защиту. Эти правовые позиции нашли свое достаточно полное отражение в разделах нового уголовно-процессуального закона, устанавливающих порядок пересмотра приговора вышестоящими судами.

Учение о принципах является важнейшей составной частью теории уголовного судопроизводства. Уровень его разработанности позволяет судить о состоянии юридической науки в целом, а также о культуре правоприменения.

Давая характеристику источников принципов, нужно прежде всего определиться с терминологией. Ряд ученых под принципами понимают некие абстрактные положения морально-этического плана, не имеющие реального нормативного выражения. Другие юристы требуют обязательного закрепления принципов в действующем законодательстве в виде норм-предписаний. Существует также определение принципов как основных положений, идей, получивших свое закрепление в законе независимо от приемов и форм их закрепления, а также положений, хотя и не получивших непосредственного выражения в законе, но вытекающих из ряда его норм.

Если посмотреть на данную проблему с точки зрения динамики развития государственно-властных институтов, то становится очевидно, что принципы уголовного судопроизводства, являясь продуктом политики государства в области правосудия, первоначально формируются в виде идей, которые постепенно в ходе правотворчества закрепляются как нормы действующего законодательства.

Следовательно, основной вопрос состоит в определении "движущей силы", посредством которой идеи о правосудии неизменно воплощаются в виде правовых норм.[20] Такой силой является стремление к наибольшей эффективности судопроизводства. Отсюда вытекают и основные требования, которые можно предъявить к принципам, - их целесообразность для достижения результатов судопроизводства и наглядность внешнего выражения. При этом максимальная эффективность правоприменения и наглядность принципов будет достигнута при их закреплении в виде норм-предписаний, которые содержатся в отдельных статьях УПК и дают возможность наиболее полно усвоить их смысл. Это, однако, не исключает возможности конкретизировать содержание принципов в более частных логических нормах права.

Следует признать, что в уголовно-процессуальной науке вопрос о необходимости закрепления принципов в виде норм-предписаний относится к сфере долженствования, так как в действительности многие принципы выполняли свое назначение и будучи закрепленными только в логических нормах.

Нужно также проводить четкую грань между представлением о принципе как об идее и как о совокупности логических норм. Если идеи относятся к сфере правосознания, являются научными выводами, замыслом нормы-принципа, то принцип, явленный в виде нормы, даже и логической, имеет ярко выраженную нормативную природу. Иногда отделить одно от другого достаточно трудно. Поэтому в случае неясности следует использовать такой прием, как выведение нормы-принципа из системы более частных норм-предписаний.

Из сказанного можно сделать вывод, что принципы представляют собой основы создания и направленности всей системы соответствующей отрасли права, которые наиболее полно выражают содержание уголовно-процессуального законодательства, тесно связаны с государственной политикой в сфере уголовного судопроизводства, являются общими для всех стадий процесса и, выступая нормативными образованиями высшей юридической силы, оказывают охранительное и регулятивное воздействие по отношению ко всем уголовно-процессуальным нормам.

Таким образом, основное свойство уголовно-процессуальных принципов - нормативность. Поэтому принципы должны иметь и собственные источники. Но, давая их характеристику, уже в самом начале можно столкнуться с отсутствием единообразного понимания сущности и правовой природы источников уголовно-процессуального права в целом.

Многие авторы наряду с законом прямо признают возможность существования иных источников уголовно-процессуального права - подзаконных нормативно-правовых актов, следственной и судебной практики, правовых обычаев, традиций, прецедентов и т.п. Так, В. Г. Даев, помимо законов, к разряду источников относит и акты толкования действующего законодательства. Наиболее широкий перечень источников уголовно-процессуального права предлагает К. Ф. Гуценко, причисляя к ним, вместе с действующими законами и международно-правовыми актами, постановления Конституционного Суда РФ, касающиеся уголовного судопроизводства, разъяснения Пленумов Верховного Суда РФ, а также нормативные акты министерств и ведомств.[21]

Все перечисленные точки зрения заслуживают самого пристального внимания, так как они наглядно демонстрируют глубину и неоднозначность проблемы вычленения источников права. В одном случае право можно представить как статичное явление, которое существует в определенной временной точке в "застывшем" виде. Познавая такое право, его единственным источником можно считать лишь нормативно-правовой акт, поскольку только он выступает носителем содержания права.

С другой стороны, право можно оценивать в динамике, развитии и совершенствовании. Несомненно, любой общественный продукт вместе с развитием общества также существенно меняется. Право постоянно адаптируется к потребностям общества, "впитывает" любые полезные новшества. Поэтому определяя право как динамическую категорию, надо признать, что влияние на его развитие оказывает не только обновленное законодательство, но и те носители информации, которые оказывают побудительное воздействие на законодательную власть.

Данное разделение, конечно же, несколько условно, так как право в режиме "реального времени" одновременно имеет и статическую, и динамическую составляющие. Исходя из этого, источники уголовно-процессуального права и источники принципов как его важнейшей составной части также можно разделить на две тесно взаимосвязанные, но различные по своей правовой природе группы: нормативные источники и источники информационные. К первой группе следует отнести только нормативно-правовые акты, принятые на уровне федерального законодательства, ко второй - все остальные, в том числе и не имеющие документального выражения (например, правовые обычаи).