Презумпция невиновности в уголовном процессе

Авторы совершенно правы  в понимании недоказанности участия  подсудимого в совершении преступления как такого основания оправдания, которое означает достоверный вывод суда о невиновности подсудимого, несовершении им преступления. Но никак нельзя одобрить примененный авторами прием: к трем основаниям постановления оправдательного приговора, прямо указанным в законе (не установлении события преступления, отсутствие состава преступления, недоказанность участия подсудимого в совершении преступления), авторы от себя прибавляют четвертое основание — недостаточность материалов дела для достоверного вывода о виновности подсудимого. В законе нет и не может быть такого основания [31, с.156]

Ведь совершенно ясно, что такое основание не только не удостоверяет категорически не совершении подсудимым инкриминируемого ему деяния, но в этом случае суд прямо объявляет, что он не может этого утверждать, так как вполне вероятно, что подсудимый преступление совершил,— вот только доказать этого с полной достоверностью не удалось. Вот как авторы предлагают изложить описательную часть такого оправдательного приговора: «Суд должен привести мотивы, по которым имеющиеся доказательства оценены им как недостаточные, какие сомнения в доказанности обстоятельств дела он не смог устранить». Опять самовольное дополнение авторами действующего закона, поправка к нему.

В действующем законе прямо написано, что в описательной части оправдательного приговора «приводятся доказательства, послужившие основанием для оправдания подсудимого с указанием мотивов, объясняющих, почему суд отвергает доказательства, на которых было основано обвинение» (п.1 ст. 379 УПК РК). Сказано ясно — суд отвергает доказательства, на которых было основано обвинение, а не просто сомневается в них, считает их недостаточными. И вслед за этими словами записано: «Не допускается включение в оправдательный приговор формулировок, ставящих под сомнение невиновность подсудимого». А авторы учебника от себя предлагают такое основание оправдания, которое откровенно ставит под сомнение невиновность подсудимого, прямо указывает, что, возможно, он совершил преступление.

Вывод из изложенного  таков. Вообще не существует и не может  существовать приговор суда, в котором вопрос о виновности по существу остался бы нерешенным. Если дело расследовано неполно, если существенные обстоятельства дела не исследованы с достаточной полнотой, суд возвращает дело на доследование. Но если суд постановляет приговор это должен быть достойный акт социалистического правосудия. Судьи выносят приговор, в правильности, истинности которого они глубоко и непоколебимо убеждены, который им диктует их совесть, их правосознание. И не может быть приговоров суда такого рода, в которых судьи сами выражают отсутствие у них убежденности в том, что есть истина в данном деле, виновен подсудимый или невиновен. Что это за приговор, в котором «не доказана виновность, но не доказана и не виновность»? И если судьи оправдали подсудимого, по какому бы основанию ни было произведено оправдание — не установлено событие, нет состава преступления, не доказана виновность,— это должно быть твердое, обоснованное, категорическое решение о невиновности. И нет никакого смысла классифицировать оправдательные приговоры на «приговоры с истиной» и «приговоры без .истины», приговоры, по которым судьи убеждены в невиновности, и приговоры, по которым судьи не убеждены в виновности.

Ведь в совещательной  комнате судьи обсуждают и  решают голосованием указанные в  законе вопросы, в том числе и такой: совершил ли подсудимый деяние, в котором он обвиняется (п. 3 ст. 371 УПК РК). И действующие законы, и руководящие разъяснения Нормативных постановлений Верховного Суда РК при их правильном понимании и применении дают в руки судей средства, обеспечивающие такое разрешение уголовного дела, которое справедливо решит судьбу человека.

То же относится и  к прекращению уголовных дел  по основанию недоказанности совершения подсудимым преступления. Это означает, что обвиняемый преступление не совершал, он полностью реабилитируется, и нет никаких основании — ни юридических, ни этических, ни гносеологических — вводить в наш уголовный процесс такое разрешение уголовных дел, которое хотя бы отдаленно напоминало средневековый институт «оставления обвиняемого в подозрении».

Для правильного разрешения вопроса о недоказанности обвинения, недоказанности совершения обвиняемым вменяемого ему в вину преступления практика Верховного Суда РК дает очень яркие и убедительные материалы.

Заслуживает внимания, например, дело Кайратова, рассмотренное Пленумом Верховного Суда РК 26 июля 2009 г. Кайратов в был осужден за то, что, проезжая на автомашине, нарушил правила безопасности движения, в результате чего причинил менее тяжкие телесные повреждения пешеходу.

В постановлении Пленума все доказательства, собранные по делу, подвергнуты детальному анализу. Пленум пришел: к выводу, что следственные органы и суд не обеспечили всестороннюю проверку и оценку собранных по делу доказательств: «Все эти данные не исключали возможность совершения преступления как Кайратовым, так и другим лицом. обстоятельства происшествия исследовались поверхностно и односторонне, что не позволяет с необходимой определенностью заключить о виновности или невиновности Кайратова». Пленум Верховного Суда РК отменил приговор и доследующие судебные постановления и направил дело на новое расследование, При  новом расследовании уголовное дело в отношении - Кайратова было прекращено за недоказанностью предъявленного обвинения.

Здесь получилось так, что  не установление с достоверностью ни виновности, ни невиновности обвиняемого-произошло при постановлении судом обвинительного приговора, а когда односторонность и пробелы расследования были устранены, невиновность обвиняемого была полностью доказана. Значит, именно недоказанность виновности означала полное и несомненное установление-невиновности обвиняемого — он не совершил преступления.

И так происходит именно тогда, когда дело расследовано правильно  и полно, но совершение преступления обвиняемым не доказано, это значит, что обвиняемый преступления не совершал. А положение, когда под вопросом остается как виновность обвиняемого, так и невиновность его, создается тогда, когда обстоятельства дела исследованы односторонне, неполно.

Очень характерно и важно  в этом отношении постановление Пленума Верховного Суда РК от 26 августа 2002 г. по делу Абильдаева., который был осужден к 10 годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима за соучастие с осужденной по этому делу Оскаровой, в убийстве двух человек, совершенном из корыстных побуждений.

Обстоятельно и глубоко  проанализировав материалы дела, Пленум пришел к такому выводу: «Как видно из дела, в основу обвинения  Абильдаева положены фактически лишь показания осужденной Оскаровой и предположения, которые не могут быть признаны в качестве данных, имеющих доказательственное значение.

Поэтому соблюдение по делу презумпции невиновности должно тщательно проверяться надзорной инстанцией.

При проверке в порядке надзора оправдательного приговора презумпция невиновности действует непосредственно, так как оправданный считается невиновным, тем более что в силу закона пересмотр оправдательного приговора или определения (постановления) суда о прекращении дела допускается только в течение года по вступлении их в законную силу (ст. 473 УПК РК) [32].

Но с автором нельзя согласиться в его утверждении, будто самый факт принесения протеста в порядке судебного надзора па вступивший в силу обвинительный приговор восстанавливает действие презумпции невиновности. Он пишет: «Ведь дело попадает в надзорную инстанцию именно потому, что появились сомнения в обвинительном приговоре. Другими словами, виновность доказана неубедительно, а может быть и вовсе де доказана». Это значит, что уже с принесением протеста в порядке судебного надзора приговор теряет законную силу, а осужденный в силу закона считается невиновным.

Конечно, это не так, принесшее  протест в порядке надзора  лицо при наличии законных оснований вправе приостановить исполнение приговора, но не лишить законной силы приговор, это полномочен сделать только суд, рассматривавший дело в порядке судебного надзора.

Вместе с тем следует  поддержать предложение Ч. С. Касумова о расширении процессуальных гарантий в надзорном производстве (участие осужденного, оправданного, защитника) [33,с. 122].

Институт надзорного и апелляционного обжалования и опротестования приговоров, не вступивших в законную силу, позволяет в установленные законом сроки (при наличии надзорной жалобы или протеста) еще раз проверить истинность положений, закрепленных данным приговором. Этим создаются дополнительные условия для защиты осужденным своих прав и интересов.

Подача такой жалобы или протеста на обвинительный приговор вызывает правовые последствия: отодвигает момент вступления в законную силу до рассмотрения дела в надзорной инстанции и приостанавливает приведение приговора в исполнение [34, с.56-59]

В этом смысле презумпция невиновности сохраняет свое действие, и осужденный продолжает считаться невиновным до тех пор, пока в результате рассмотрения дела в надзорном порядке суд второй инстанции не примет решения о законности и обоснованности приговора.

В случае признания обвинительного приговора законным и обоснованным надзорная инстанция оставляет его без изменения, а жалобу (протест) - без удовлетворения. Презумпция невиновности, действовавшая на протяжении всего производства в надзорной инстанции с этого момента перестает действовать.

Приговор считается  истинным и обращается к исполнению. Но если суд надзорной инстанции отменяет приговор и направляет дело на новое расследование (или новое судебное рассмотрение), презумпция невиновности действует до тех пор, пока в общем порядке вновь не будет установлена виновность лица вступившим в законную силу приговором.

Действие презумпции невиновности в данной стадии процесса имеет свою специфику. Обязанность доказывания не лежит на осужденном (оправданном); он не обязан доказывать свою невиновность или порочить приговор, приводить достаточные аргументы его незаконности и необоснованности, и может, ограничится лишь принесением жалобы, в которой выражает свое несогласие с приговором [35, с.245]

Суд надзорной инстанции не вправе отказать в рассмотрении жалобы на том основании, что осужденный не обосновал свое несогласие с приговором, не привел дополнительных доказательств и. т. д. Рассмотрение дела в надзорном порядке включает анализ собранных по делу доказательств, проверку законности и обоснованности приговора, исследование дополнительных материалов.

Одним из положений, говорящих  в пользу презумпции невиновности является и правило о том, что обжалованию подлежат не только обвинительные, но и оправдательные приговоры: «Право обжалования судебного решения принадлежит осужденному, оправданному, их защитникам и законным представителям, государственному обвинителю, потерпевшему и его представителю» (п. 2 ст.396 УПК РК).

Несмотря на то, что  оправдательный приговор, независимо от оснований оправдания реабилитирует  подсудимого полностью, последний  может не удовлетвориться мотивировкой  или основанием оправдания. Так, подсудимый может быть оправдан за недоказанностью его участия в совершении преступления в то время как его следовало оправдать в связи с отсутствием состава преступления.

Основания к отмене и  изменению приговоров должны рассматриваться как выражение гарантий презумпции невиновности:

Основаниями отмены или  изменения приговора в суде второй инстанции являются:

1) несоответствие выводов  суда, изложенных в приговоре,  фактическим обстоятельствам уголовного дела;

2) нарушение уголовно - процессуального закона;

3) неправильное применение  уголовного закона;

4) несправедливость приговора.

Ясно, что наличие любого из этих основании ставит под сомнение допустимость виновности, а это означает, в конечном счете, что суд не опроверг презумпцию невиновности.

2.4 Практика применения принципа презумпции невиновности в странах СНГ

Соблюдая все судебные процедуры, предписанные законом, и при этом, обеспечивая право на все возможности для защиты, государство имеет право осудить человека и назначить ему меру наказания, Тем не менее, задачи и принципы, основанные на международных стандартах, зачастую противоречат, на наш взгляд, более конкретным процедурам и уточняющим нормам, содержащимся в Особенной части УПК изучаемых нами стран. Так, уже в первоначальной стадии уголовного процесса - возбуждении уголовного дела и задержании лица, подозреваемого в совершении преступления, нормы, регулирующие эти процедуры, не соответствуют стандартам, закрепленным в Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ). Это касается прежде всего оснований задержания, прав арестованного (задержанного) быть информированным о причинах ареста (задержания), а также незамедлительно предстать перед судом и на освобождение до суда, - т.е. права на судебную проверку законности (ареста) задержания. Пункт 1 ст. 5 ЕКПЧ содержит исчерпывающий список оснований (случаев) допустимого лишения свободы. Статья 5 исключает случаи лишения свободы, которые не подпадают под эти категории, даже если это разрешено внутригосударственным правом и применяется правильно [36,с. 165]. В отношении оснований ареста (задержания) лица, подозреваемого в совершении преступления, ЕКПЧ называет только два таких случая:

1) когда имеются достаточные  основания полагать, что задержание  необходимо для предотвращения совершения правонарушения;

2) чтобы помешать ему  скрыться после его совершения. В то же время национальное уголовно-процессуальное законодательство стран СНГ включает в список оснований и другие: 1) одна только опасность (тяжесть) совершенного преступления, в котором подозревается или обвиняется лицо (ст. 126 УПК, ст. 155 УПК Украины, ст. 110 УПК КР, ст. 236 УПК РУ, ст. 96 РСФСР), - лишь в Республике Казахстан подобное основание отсутствует. Данное основание, по-нашему мнению, противоречит презумпции невиновности, когда до приговора суда, вступившего в законную силу, лицо, при отсутствии других реальных мотивов для ареста, по сути дела отбывает наказание. (Необходимо отметить, что Россия является членом СЕ, ратифицировав ЕКПЧ, несмотря на возражения видных российских юристов (Савицкого В.М., Михайлова В.А., Ларина А.М. и др.), сделала оговорку в ФЗ «О ратификации ЕКПЧ», которая заключается в оставлении этого основания в качестве обоснованного и законного; 2) с некоторыми различиями в формулировке это основание имеет следующий смысл: при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый воспрепятствует объективному расследованию и разбирательству дела в суде (ст. 139 УПК РК, ст. 117УПК РБ, ст. 102 УПК КР, ст. 89 УПК РСФСР, ст. 236 УПК РУ); на наш взгляд, это основание, наоборот, препятствует объективности расследуемого дела, способствует его односторонности в направлении обвинения, так как лицу, находящемуся под стражей, затруднительно или практически невозможно лично осуществлять свою защиту. Что касается права арестованного незамедлительно быть информированным на понятном ему языке о причинах его ареста и о любом предъявленном ему обвинении (п. 2 ст. 9 МПГПП; п. 2 ст. 5 ЕКПЧ), то национальное законодательство предусматривает сообщение задержанному о причинах задержания, однако не всегда в нем присутствует формулировка «незамедлительно». Так, по УПК РК, КР протокол задержания составляется не позднее трех часов после доставления задержанного в орган предварительного расследования (т.е. не учитывается время фактического пребывания задержанного в условиях несвободы). Хотя УПК РБ, РУ и предусматривают немедленное составление протокола задержания, однако в формулировках соответствующих статей закона не говорится, на каком именно языке будет объявлено о причинах задержания. Это представляется важным, так как, по законодательству стран СНГ, производство по уголовным делам ведется на государственном языке либо на языке «большинства населения данной местности». Так, по УПК КР вручаются лицу, привлекаемому к уголовной ответственности, в переводе на родной язык или язык, которым оно владеет, только копии постановления о привлечении в качестве обвиняемого и приговора (ст. 23). В законодательстве же Узбекистана, Украины, России говорится, что участники процесса имеют право при ознакомлении с материалами дела пользоваться услугами переводчика.