Уголовная ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов

     Действительно, субъект, который неправомерно наделён полномочиями, ему по тем или иным причинам не положенными, не может отвечать как специальный субъект. Статья 5 УК РФ, императивно закрепляющая принцип вины, требует наказания лица за конкретно совершённое преступление. Виновный посягал на военнослужащего в связи с охраной им общественного порядка, и вне зависимости от того, был ли военнослужащий призван правомерно или нет, виновный должен нести ответственность по ст. 317 УК РФ. В данном случае не играет роль правомерность призыва. Определяющая роль принадлежит субъективной направленности действий виновного[27,с.37-39].

     В качестве потенциальных потерпевших  от рассматриваемого преступления закон называет лиц, которые являются близкими не только конкретных сотрудников правоохранительного органа, но и военнослужащих, осуществляющих службу по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. 

     Близкими  лицами признаются: а) близкие родственники – супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновлённые, родные братья и сёстры, дедушка, бабушка, внуки (п. 4 ст. 5 УПК РФ); б) лица, состоящие в ином родстве (дядя, тётя, племянники, двоюродные братья и сёстры) или свойстве (родственники супруга или супруги – его (её) родители, братья, сёстры); в) иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений (друг, невеста, учитель, то есть любые лица, причинение вреда которым стало бы серьёзной душевной травмой для лица, которому виновный желает отомстить или воспрепятствовать его правомерной деятельности).

     Близкие сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, выполняющих обязанности по охране общественного порядка, не несут службу управленческого характера, тем не менее, их отношение к сотрудникам, наделённым необходимыми полномочиями для поддержания стабильности социального сосуществования, позволяет влиять на последних с целью нарушения их правомерной деятельности, что и является непосредственной целью виновного. Посягатель может достичь желаемого результата не только посредством воздействия на самого сотрудника или военнослужащего, но и на человека, судьба которого небезразлична выполняющему обязанности по охране общественного порядка или обеспечению общественной безопасности сотруднику или военнослужащему. В итоге могут оказаться, по существу, два потерпевших – непосредственно сотрудник, на которого оказывается косвенное воздействие посредством воздействия на близкого ему человека, и близкий, который в данном случае выступает как необходимое средство для воздействия на сотрудника или для мести сотруднику правоохранительного органа или военнослужащему.

     Будучи  представителями лиц, наделённых функциями охраны общественного порядка или общественной безопасности, близкие воспринимают часть их полномочий в том смысле, что способны влиять на решение, в свою очередь, близких им лиц – сотрудников правоохранительных органов или военнослужащих. Посягательство на их жизнь затрагивает вовсе не жизнь человека, как основополагающую цель посягателя. Жизнь в данном случае – необходимый, но дополнительный объект, а сам близкий, так же, как и его жизнь, выступают или определяющим средством воздействия на правоохранителя либо военнослужащего, или средством мести за принятые ими решения. Таким образом, лицо, близкое правоохранителю или военнослужащему, косвенным образом вовлечено в процесс принятия управленческих решений, выступает не в качестве обычного гражданина, а гражданина, имеющего возможность влиять на управленческие решения, и посягательство на такого субъекта есть посягательство на порядок управления через соответствующего потерпевшего. Близкий, следовательно, является неким абстрактным воплощением управленческих возможностей и в таком качестве правомерно должен быть признан потерпевшим от посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего, выполняющих обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности [27,с.39-41].

     По  кругу потерпевших анализируемое  преступление следует отличать от деяний, предусмотренных ст. 295 УК (посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование) и п. «б» ч. 2. ст. 105 УК (убийство), где также предусмотрена ответственность за посягательство на жизнь. В ст. 295 речь идет о конкретном и более узком круге лиц (осуществляющих правосудие и предварительное расследование), а также об определенной специфической сфере управленческой деятельности (правосудие). В п. «б» ч. 2 ст. 105 речь идет о любых лицах или их близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга. Указанные различия по кругу потерпевших и сфере деятельности свидетельствуют о том, что ст. 295 является специальной по отношению к ст. 317, а последняя в свою очередь является специальной по отношению к п. "б" ч. 2 ст. 105. В соответствии с общей теорией квалификации преступлений при конкуренции общей и специальной норм предпочтение должно отдаваться специальной норме, так как она более полно описывает соответствующее деяние и в большей степени отражает характер преступления [17,с.465-466].

       Объективная сторона посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа.

     Каждое  посягательство на сотрудника правоохранительного органа, вне зависимости от возможности наступления конкретных материальных последствий, прежде всего, препятствует осуществлению правомерной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Вместе с тем, факт посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа оказывает негативное воздействие прежде всего на психику таких лиц. Психологическая незащищённость, постоянное чувство опасности снижают служебную активность представителей правоохранительных органов, что, в свою очередь, негативно отражается на деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности [27,с.48].

     В законе (ст. 317 УК РФ) объективная сторона преступления описывается как посягательство на жизнь соответствующих лиц. Пленум Верховного Суда СССР в п. 5 постановления от 22 июня 1989 г. «О применении судами законодательства об ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции, народных дружинников, а также военнослужащих в связи с выполнением ими обязанностей по охране общественного порядка» понимает под посягательством на жизнь соответствующих лиц убийство или покушение на убийство [17,с.466]. Согласно ст. 66 УК не допускается одинаковое наказание за оконченное убийство и покушение на убийство. Однако в судебной практике сохранилось прежнее понимание посягательства на жизнь.

     Следует сказать, что в юридической литературе высказываются разноречивые суждения об объективной стороне преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ. В литературе сложилось несколько подходов к толкованию посягательства на жизнь, в основном их можно обозначить как: 1) этимологический (буквальный) и 2) расширительный.

     Трактуя посягательство как синоним покушения, то есть незавершённой преступной деятельности, Э.Ф. Побегайло относит к нему лишь покушение на жизнь, но не само лишение жизни. К нему присоединяется и С.В. Бородин.

     П.С. Елизаров является сторонником расширительного толкования и считает, что посягательство на жизнь работника милиции имеет место не только при непосредственном нападении на потерпевшего и применении к нему физического насилия с целью лишения жизни, но и в таких действиях, как выталкивание на ходу из поезда, автомашины, сбрасывание с высокого моста, оставление связанным на сильном морозе, или в иных действиях, реально способных привести к смерти потерпевшего. С.Ф. Милюков указывает, что по смыслу ст. 317 УК РФ охватывает не только убийство и покушение на него, но и умышленные тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни в момент причинения [27,с.48-51].

       Итак, законодательная формулировка «посягательство на жизнь», сохранённая в новом УК РФ, породила нескончаемый спор в юридической литературе. Видимо, способ разрешения проблемы находится за пределами толкования и, скорее, связан с необходимостью усовершенствования самой уголовно-правовой нормы. В этом смысле наиболее удачным представляется суждение С.Л. Скутина, высказанное в рамках исследования ст. 191.2 УК РСФСР 1960 г. По мнению этого автора необходимо установление уголовной ответственности за причинение смерти работнику милиции в связи с осуществлением им охраны общественного порядка в виде специальной статьи, состав которой конструируется по принципу материального, то есть имеет указание на конкретные последствия, а именно "убийство работника милиции".

     Представляется, что кардинальное изменение конструкции  данного преступления в предлагаемом варианте имеет ряд положительных последствий.

     Во-первых, правоприменительные органы обретут вполне определённую, не допускающую двойственного толкования модель данного состава преступления. Понятие "убийство" более устойчиво в смысле толкования, не подвержено столь значительному расширительному толкованию, как "посягательство на жизнь".

     Во-вторых, в традиционные, опробованные рамки будет помещена уголовно-правовая оценка приготовления и покушения на данное преступление. Общественная опасность преступной деятельности, направленной на лишение жизни сотрудника правоохранительного органа, на различных её этапах неодинакова, приготовление и покушение как разновидности неоконченного преступления, несомненно, менее опасны по сравнению с деянием, завершённым с точки зрения преступной результативности.

     Момент  отграничения покушения от оконченного  преступления сознательно опускается законодателем, давая возможность следствию и суду трактовать как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа неоконченную преступную деятельность. В связи с этим целесообразно статью 317 Уголовного кодекса разделить на 2 части, 
например, часть первая – «Покушение на жизнь сотрудника правоохранительного органа» либо (лучше) «Причинение сотруднику телесных повреждений» с соответствующей градацией (делением) на части - по степени тяжести телесных повреждений, часть вторая – «Убийство сотрудника правоохранительного органа», дифференцировав таким образом ответственность и наказание. Это было бы справедливо, поскольку сегодня человек может быть осужден на большой срок по ст. 317 УК РФ, в итоге даже не причинив сотруднику правоохранительного органа никакого вреда.

     Таким образом, дифференцировав статью 317 на части, мог бы быть решён достаточно важный вопрос, касающийся квалификации деяния.

       Безусловно, жизнь и здоровье сотрудников правоохранительных органов должны находиться под особой защитой со стороны государства, тем более сегодня, когда на территории России ведутся порой боевые действия, но во всём необходим справедливый и взвешенный подход.

     По  сути, в рассматриваемой норме  законодатель объединил два состава  преступления, один из которых является формальным, а другой – материальным. Преступление в части покушения на убийство имеет формальный состав и считается оконченным с момента совершения самого действия, направленного на лишение жизни потерпевшего, вне зависимости от наступления последствия в виде его смерти. Преступление в части убийства сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего либо их близких имеет материальный состав и считается оконченным с момента наступления последствия в виде смерти [24,с.639]. Деяние должно характеризоваться признаками, присущими убийству, которые предусмотрены ст. 105 УК РФ. Причинение средней тяжести или тяжкого вреда здоровью при отсутствии умысла на убийство не может квалифицироваться по данной статье. Ответственность в таких случаях наступает по статьям о преступлениях против личности[17,с.466].

     Посягательство  на жизнь сотрудника правоохранительного  органа представляется возможным лишь в активных действиях. Но можно ли совершить посягательство путём бездействия? Этот вопрос неоднозначно решается в юридической литературе. Субъект несёт уголовную ответственность за пассивное поведение в том случае, если его обязанностью, которая вытекает из закона или иного нормативного акта, было действовать активно, дабы предотвратить возможность наступления вреда. Сотрудник правоохранительных органов, например, в силу императивов Закона РФ «О милиции» обязан предпринять всяческую активность для предотвращения посягательства, происходящего в его присутствии. Электромонтёр обязан обесточить электростанцию, если там работают ремонтники или проходит аварийно-спасательная операция. Предположим такую ситуацию: работник электростанции, обязанный следить за подачей тока и своевременным его отключением, решил отомстить сотруднику правоохранительных органов за то, что тот ранее его задерживал. Он передал сотруднику информацию о скрывающемся на станции в определённом её блоке, где проходит электросеть, преступнике. Работник милиции, естественно, попытался организовать преследование, а электромонтер не выключил напряжение в сети. В результате сотрудник милиции был убит. Таким образом, хотя и крайне редко, но в определенных случаях посягательство на жизнь сотрудника милиции может быть совершено и путем бездействия. Поэтому нельзя исключать возможность осуществления посягательства путем бездействия. Приведенный гипотетический пример – достаточная тому иллюстрация[27,с.51-52].