Признаки преступления и их влияние на криминализацию деяния

Преобладающие стремления человека к определенным видам деятельности являются его склонностями, а состояние  навязчивого тяготения к определенной группе объектов - влечениями. Ю.В. Чуфаровский  “Юридическая психология”

Как таковых преступных мотивов  не бывает. Человек несет ответственность  за общественно-опасное противоправное деяние, а не за смысл данного  действия для данной личности.

Итак, мотивация именно преступного  поведения, в целом, не отличается от мотивации поведения, в общем. Оно  продиктовано теми же установками интересами, желаниями, стремлениями и влечениями. Примеров может быть масса. Единственное отличие поведений состоит в  реализации мотивов.

С точки зрения нравственно-психологической, “свобода воли” преступника определяется степенью отклонения социальных установок  личности от положительных. Чем более  лицо заражено антиобщественными взглядами  и привычками, тем выше его способность  избрать общественно опасный  вариант поведения, то есть тем выше “свобода” преступной воли. Так, авторы одного из учебников уголовного права  рекомендуют суду выяснять степень  нравственной испорченности субъекта для установления того, “явилось ли рассматриваемое преступление логическим завершением антиобщественной ориентации личности, либо оказалось случайным  явлением на его жизненном пути”.

Нравственный и психологический  моменты “свободы воли” характеризуют  единое свойство личности преступника. Поэтому и оценка конкретной степени  “свободы воли” зависит от одновременного учета как ее “формальной”, так  и “содержательной” стороны. Наличие  большого преступного опыта у  лица позволяет сделать вывод  не только о его нравственной испорченности, но и о возросшей способности  действовать со знанием преступного  “дела”. Сильная или слабая воля может относиться как к морально воспитанному, так и аморальному  лицу. Поэтому субъект с безнравственной  сильной волей в случае совершения преступления действует при прочих равных условиях “свободнее”, чем  слабовольный субъект. Таким образом, степень произвола, “свободы воли”  преступника в совершенном деянии тем выше, чем выше его способность  действовать “со знанием преступного  дела”, руководить своими действиями и чем более морально испорченным  он является. Подводя итог сказанному выше, подчеркнем, что лица, совершившие  преступление, не обладают подлинной  внутренней свободой (свободой воли).

- Криминальная субкультура  и её содержание

Основным фактором взаимной криминализации в криминальных группах  является криминальная субкультура. Для  её обозначения применяются также  другие термины, такие как: “вторая  жизнь”; “социально-негативные групповые  явления”; “асоциальная субкультура”.

Считается, что в начале криминальная субкультура возникла в закрытых исправительных учреждениях, а затем распространилась за их пределами, захватив значительную часть подростково-юношеской  популяции, прежде всего трудовых и  педагогически трудных подростков. Которые, кстати и составляют позднее  основную массу осужденных “первоходков”. Криминальная субкультура блокирует  и извращает воспитательные действия педагогов и окружающих, разрушает  внутриколлективные отношения, замещая  коллективистские отношения отношениями  круговой поруки, коллективизм - клановостью, товарищество - лжетовариществом, оправдывает  и поощряет преступное поведение  и преступный образ жизни.

Криминальная субкультура, как и любая другая культура по сути своей носит агрессивный  характер. Она вторгается в культуру официальную, взламывая её, девальвируя  её ценности и нормы, насаждая в ней  свои правила, атрибутику. Известно, что  носителем культуры является язык. Взять наш “великий и могучий  Русский язык”. На сегодняшний день он оказался весь пронизан терминологией  уголовного жаргона, на котором охотно говорят как подростки, так и  представители власти, депутаты государственной  думы. А ведь утрата чистоты национального  языка - серьезнейший симптом нарастания процесса глубокой криминализации общества. Особо важно подчеркнуть, что  эта криминализация в первую очередь  затрагивает подрастающее поколение, как наиболее активную в криминальном отношении часть общества и наиболее чуткую по своим возрастным особенностям к языковым инновациям.

Носителями криминальной субкультуры являются криминальные группы, а персонально - рецидивисты. Они аккумулируют, пройдя через тюрьмы и колонии, устойчивый преступный опыт, “воровские законы”, а затем передают его другим. Здесь можно говорить о трех психологических механизмах воспроизводства преступности. Первый - персонализированный, когда преступник рецидивист из числа взрослых и опытных  берет “шефство” или “наставничество” над конкретным индивидуумом. Второй механизм через криминализацию всего  населения, приобщая его к уголовному языку, приучая мыслить криминальными  категориями. Третий психологический  механизм - через криминальную группу, которую укрепляют криминальная субкультура своими нормами и  ценностями, способствует длительному  её существованию. Поскольку криминальные группы по всей стране и с зарубежьем связаны многочисленными каналами (“дорогами”, “трассами”), постольку  это и способствует универсализации, типизации норм и ценностей криминальной субкультуры, быстроте её распространения. Можно еще выделить четвертый  путь распространения криминальной субкультуры, когда лидеры преступных группировок специально отбирают талантливых  людей и на различных базах  готовят из них боевиков, террористов, будущих лидеров преступного  мира.

Под криминальной субкультурой понимается совокупность духовных и  материальных ценностей, регламентирующих и упорядочивающих деятельность криминальных сообществ, что способствует их живучести, сплоченности, криминальной активности и мобильности, преемственности  поколений правонарушителей. Основу криминальной субкультуры составляют чуждые гражданскому обществу ценности, нормы, традиции, различные ритуалы  объединившихся в группы преступников. В них в искаженном и извращенном  виде отражены возрастные и другие социально-групповые особенности  населения. Её социальный вред заключается  в том, что она уродливо социализирует  личность, стимулирует перерастание возрастной, экономической, национальной оппозиции в криминальную, именно потому и является мощнейшим механизмом воспроизводства преступности. Ю.М. Антонян, С.В. Бородин “Перступное  поведение и психические аномалии”  Изд. Спарк М.1998

Криминальная субкультура  отличается от обычной культуры криминальным содержанием норм, регулирующих взаимоотношения  и поведение членов группы между  собой и с посторонними для  группы лицами. Они прямо, непосредственно  и жестко регулируют криминальную деятельность, преступный образ жизни, внося в  них определенный порядок. В ней  отчетливо прослеживается:

- Резко выраженная враждебность  по отношению к общепринятым  нормам и криминальное содержание  субкультуры;

- внутренняя связь с  уголовными традициями;

- скрытность от непосвященных;

- наличие целого набора  строго регламентированных в  групповом сознании атрибутов;

- попрание прав личности, выражающееся в агрессивном, жестком  и циничном отношении к “чужим”  слабы и беззащитным;

- отсутствие чувства сострадания  к людям, в том числе и  к “своим”;

- нечестность и двуличное  отношение к “чужим”;

- паразитизм, эксплуатация  “низов”, глумление над ними;

- обесценивание результатов  человеческого труда, выражающееся  в вандализме;

- неуважение прав собственников,  выражающееся в кражах и хищениях;

- поощрение циничного  отношения к женщине и половой  распущенности;

- поощрение низменных  инстинктов и любых форм асоциального  поведения.

Привлекательность криминальной субкультуры состоит в том, что  её ценности формируются с учетом факторов перечисленных ниже:

- наличие широкого поля  деятельности и возможностей  для самоутверждения и компенсации  неудач, постигших в человека  в обществе;

- сам процесс криминальной  деятельности, включающий в себя  риск, экстремальные ситуации и  окрашенный налетом ложной романтики,  таинственности и необычности;

- снятие всех моральных  ограничений;

- отсутствие запретов  на любую информацию и, прежде  всего, на интимную.

В отличие от законопослушных  социальных групп в криминальных группах социально-психологическая  стратификация закрепляется социальной стигматизацией (социальное клеймение). Это означает, что статус, роль и  функции личности в группе отражаются в знаках, вещественных атрибутах  и способах размещения индивидуума  в пространстве, занимаемом криминальной группой. Таким образом, в криминальных сообществах действую определенные “знаки различия”, “читая” которые, можно точно определить “кто есть кто”.

Средствами социальной стигматизации  в криминальных группах являются:

- татуировки, в которых  с помощью надписей, рисунков, условных  знаков, аббревиатур отражается  опыт человека в криминальной  среде, степени его авторитета, притязания и ожидания;

- клички по степени  благозвучности, возвышенности, которых  можно судить о положении личности  в криминальном сообществе;

- система вещественных  атрибутов, к которым относятся  носильная одежда и обувь, личные  вещи, пища и тому подобное.

- размещение человека  в пространстве (по спальным местам  и так далее). М.И. Еникеев. “Основы  общей и юридической психологии”  Изд. Юристъ М. 1992

Криминальная субкультура, представляя собой целостную  культуру преступного мира, с ростом преступности все более расслаивается  на ряд подсистем (субкультура воровская, тюремная, рэкетиров, проституток, мошенников, теневиков) противостоящих официальной  культуре. Степень сформированности криминальной субкультуры, её влияние  на личность и группу бывает различной. Она может встречаться в виде отдельных, не связанных друг с другом элементов; может получать определённое оформление (её “законы” играют роль в регуляции поведения личности и группы); наконец она может  доминировать в данном заведении (микрорайоне, населенном пункте), полностью подчиняя своему влиянию, как криминогенный  контингент так и законопослушных  людей.

Эмпирические признаки криминальной субкультуры. Для определения сформированности и действенности криминальной субкультуры  необходимо наличие следующих критериев:

1. Признаки, характеризующие  межгрупповые отношения и групповую  иерархию.

1.1. Наличие в учреждении (населенном пункте, микрорайоне)  враждующих между собой группировок  и конфликтов между ними.

1.2. Жесткая групповая  стратификация с делением людей  на “чужих” и “своих”, а  “своих” на касты.

1.3. Наличие многообразных  привилегий для “элиты” и  различных табу.

1.4. Распространенность ритуалов  “прописки” новичков.

2. Признаки, характеризующие  отношение к слабым, “низам”  и “отверженным”.

2.1. Факт появления “отверженных”  (“неприкасаемых”).

2.2. Клеймение вещей и  предметов которыми должны пользоваться  только “неприкасаемые”.

2.3. Подверженность “низов”  поборам и вымогательству.

2.4. Распространенность специальных  способов снижения статуса: мужеложство,  “вафлерства”, “парафина”, стирки  носков и др.

2.5. Распространенность симуляции  болезней и членовредительства  среди “низов”.

3. Признаки, характеризующие  отношение к режиму и воспитательной  работе.

3.1. Групповые нарушения  режима учреждения и групповые  неповиновения

3.2. Групповые побеги, уходы  из дома, бродяжничество (для подростков)

3.3. Уклонение “авторитетов”  от работ

3.4. Отказ от работы  в официальном активе или двурушничество.

3.5. Проявление актов вандализма.

4. Признаки, характеризующие  способы проведения свободного  времени.

4.1. Распространенность азартных  игр

4.2. Распространенность тюремных  способов проведения досуга, тюремной  лирики и тюремных поделок.

4.3. Групповое употребление  токсичных и наркотических веществ,  распространенность чифироварения.

5. Признаки, характеризующие  способы общения, опознания и  связи.

5.1. Распространенность кличек  как средства стигматизации.

5.2. Распространенность татуировок  как знаковой системы общения,  опознания “своих” и стигматизации.

5.3. Распространенность уголовного  жаргона и других способов  общения, принятых в уголовной  среде.

Криминальная субкультура  включает в себя субъективные человеческие силы и способности, реализуемые  в групповой криминальной деятельности (знания, умения, профессионально-преступные навыки и привычки, этические взгляды, эстетические потребности, мировоззрение, формы и способы обогащения, способы  разрешения конфликтов, управления преступными  сообществами, криминальную мифологию, привилегии для “элиты”,предпочтения, вкусы и способы проведения досуга, формы отношений к “своим”, “чужим”, лицам противоположного пола и тому подобное) предметные результаты деятельности преступных сообществ (орудия и способы  совершения преступлений, материальные ценности, денежные средства и тому подобное).

Все это находит отражение, прежде всего, в особой “философии”  уголовного мира, оправдывающей совершение преступлений, отрицающей вину и ответственность  за содеянное, заменяющей низменные  побуждения благородными и возвышенными мотивами: в насильственных преступлениях - чувством “коллективизма”, товарищеской взаимопомощи, обвинением жертвы и так далее; в корыстных преступлениях - идеей перераспределения имеющейся у людей собственности и её присвоения с самой разнообразной “позитивной” мотивацией. Переход к рыночным отношениям стимулировал в преступной среде идею быстрого обогащения, пренебрежения экономическими интересами других людей, что дало вспышку корыстной преступности со своими жесткими правилами игры.