Правовое положение и роль суда в гражданском судопроизводстве

В Федеральном конституционном законе «О судебной системе Российской Федерации²⁹»(ст. 3) указывается на единство судебной системы страны, однако в этой единой системе созданы и действуют организационно самостоятельные и процессуально независимые друг от друга Конституционный Суд РФ и конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации, а также подсистемы судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Тем не менее, если следовать за логикой названного Закона и рассматривать суд в системе разделения государственных властей обобщенно как единый орган судебной власти, то для разграничения компетенции между различными судами российской судебной системы более применимо было бы понятие подсудности.

Именно в таком контексте  используется это понятие в  ст. 126 Конституции РФ³⁰ и в ст. 19 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации³¹» при определении компетенции Верховного Суда РФ как высшего судебного органа по делам, подсудным судам общей юрисдикции, и, соответственно, неподсудным судам конституционной и арбитражной юрисдикции. Соответствующим образом следует понимать и ч. 1 ст. 47 Конституции РФ³², согласно которой никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Очевидно, что данная конституционная норма имеет в виду и судебную подведомственность в том значении, которое придают соответствующему понятию процессуальная теория и отраслевое процессуальное законодательство. Неслучайно в литературе последнего времени появились предложения применять для разграничения предметов ведения между различными звеньями судебной системы именно институт подсудности, а не подведомственности³³. Признавая логическую состоятельность этих предложений, основанных в том числе и на положениях Конституции РФ, следует все же возразить против ее реализации по соображениям теоретического и практического характера.

Прежде всего, необходимо учитывать, что развитие в процессуальной теории учения о подведомственности происходило на фоне учреждения новых  органов судебной власти с передачей  на их разрешение юридических дел, которые  и ранее не относились к подведомственности суда общей юрисдикции. Так, к ведению  Конституционного Суда РФ переданы дела, результатом разрешения которых  может быть утрата нормативным актом  юридической силы, что ранее входило  в компетенцию самих органов  законодательной или исполнительной власти. Арбитражный суд был создан на базе прежнего государственного и  ведомственного арбитража с передачей  на его разрешение тех же споров между хозяйствующими субъектами.

После создания новых судов  понятие судебной подведомственности стало более широким, но суть правил осталась прежней. Судебная подведомственность стала подразделяться на подведомственность дел Конституционному Суду, суду общей  юрисдикции и арбитражному суду. По справедливому замечанию В.В. Яркова, иной подход потребовал бы создания новых  правовых конструкций общего характера, охватывающих правила разграничения  предметов ведения между различными юрисдикционными органами³⁴.

Прежние подходы к определению  правил о подведомственности и подсудности  сохраняются также в судебной практике и в большинстве норм отраслевого законодательства. Например, Конституционный Суд РФ в случае поступления обращения, разрешение которого относится к ведению  других судов, отказывает в его принятии не в связи с неподсудностью, а в связи с неподведомственностью. Применение института подсудности для разграничения полномочий не только внутри подсистем судов общей юрисдикции и арбитражных судов, но и между различными судами, входящими в судебную систему Российской Федерации в качестве самостоятельных звеньев судебной власти, потребует существенного изменения отраслевого законодательства, может привести к трудностям в судебной практике.

Завершая общую характеристику соответствующих терминов, следует  признать, что определение понятий «подведомственность» и «подсудность» через относимость дел к ведению соответствующего органа хотя и не противоречит содержанию данных институтов в гражданском и арбитражном процессе, однако оно не в полной мере раскрывает юридическую природу обозначаемых ими явлений.

Между тем, если свойство дел  есть критерий определения подведомственности, то правомерно определять со ссылкой  на него и данное понятие. Обращение  к нормам гражданского и арбитражного процессуального права, устанавливающим  правила подведомственности, показывает, что законодатель действительно  в качестве критерия распределения  гражданских дел между различными юрисдикционными органами использует свойство дел, определяемое прежде всего  правовой природой спора или вопроса, требующего разрешения. Однако при  этом к признакам его он относит  не только характер материальных правоотношений, но и, например, их субъектный состав, наличие  различных соглашений между сторонами (о разрешении спора в третейском суде и др.). Соответственно, одинаковый по своей правовой природе спор может  быть отнесен к ведению разных юрисдикционных органов, свойство дела, выступающее в качестве критерия подведомственности, определяется самим  законодателем с учетом различных  факторов, в том числе и субъективных, что характерно и для установления исключений из общих правил подведомственности³⁵.

Таким образом, определение  подведомственности и подсудности  как свойства дела возможно, но с  уточнением, что такое свойство определяется самим законодателем с учетом различных факторов, в том числе  и субъективных. Отражая реально  существующие явления объективного мира и будучи закрепленными в  нормах права, критерии подведомственности имеют объективный характер, однако это не значит, что законодатель не вправе изменять состав признаков  для их определения, которые он относит  к свойствам дела. Другой вопрос, что для полного выявления  сущности подведомственности и подсудности  как распределительного механизма  юридических дел между различными юрисдикционными органами недостаточно исходить лишь из круга объектов, на которые направлены их властные полномочия, необходимо включать в их содержание и правовую связь между юридическим  делом и юрисдикционным органом, наделенным соответствующими полномочиями.

Иначе говоря, для более  полного проникновения в сущность институтов подведомственности и подсудности  в гражданском и арбитражном  процессе необходимо принимать во внимание не только свойство дел, но и свойство юрисдикционных органов, уполномоченных на их разрешение. Это дает возможность  раскрыть компетенцию соответствующих  органов, включая суды, их структуру и функции, в том числе на различных этапах процессуальной деятельности, характеризующейся строгой последовательностью. Такой подход позволяет и более четко дифференцировать подведомственность и подсудность по видовым признакам.

2.2 Правовая активность суда  на всех стадиях гражданского  процесса

Вопрос о роли суда в  состязательном процессе, сочетании  его активности с инициативностью  участников процесса, пределах такой  активности являлся дискуссионным  на протяжении всего развития российской науки гражданского процесса. На разных этапах совершенствования судоустройства и судопроизводства соотношение  принципов состязательности и диспозитивности  процесса, с одной стороны, и принципа активной роли суда с другой, существенно  изменялось. Соответственно менялись и пределы активного участия  суда в установлении истины по делу.

Профессор Е.В. Васьковский  следующим образом охарактеризовал  роль суда в состязательном гражданском  процессе: «Подготовка фактического материала производится сторонами, а суд дает ему оценку, принимая во внимание только то, что доставлено сторонами, и в таком виде, как  доставлено» . По мнению ученого, суд  не заинтересован в раскрытии  материальной правды ни лично, ни даже в качестве представителя государственной  власти, для которой, собственно, безразлично, кто из тяжущихся победит в  процессе; для нее важно лишь, чтобы победа была одержана без нарушения  установленных правил процессуального  поединка. Перед судом стоит задача лишь сделать правильный вывод из норм действующего права применительно  к представленным на его рассмотрение обстоятельствам³⁶.

Тем не менее в науке  встречались и негативные оценки состязательной формы процесса. Так, А. Краевский указывал: «...вся сила состязания сосредоточивается в  словесных прениях перед судом, и успех в этой борьбе служит обыкновенно  верным залогом благоприятного разрешения тяжбы» . Ученый считал, что состязательное начало с пассивным отношением суда к совершающейся перед ним борьбе, со всеми прениями и диспутами, не согласуется с российской практикой отправления правосудия, с условиями государственного и общественного быта российского государства.

Следует, однако, отметить, что, несмотря на разнообразие подходов к пониманию сущности состязательности, многие ученые-процессуалисты дореволюционного периода отстаивали необходимость  построения российского гражданского процесса именно на указанном принципе при условии дополнения последнего правом суда на руководство процессом, правом его вмешательства в состязание сторон. При этом одни ученые допускали  вмешательство суда в состязание сторон в очень ограниченном объеме (А.Х. Гольмстен, Е.В. Васьковский), другие же распространяли руководство суда и на материальную сторону процесса и придавали последнему состязательно-следственный характер (Т.М. Яблочков). 
Признавалось, что осуществление «состязания» в процессе возможно только при наличии равных возможностей тяжущихся³⁷. Для устранения негативного влияния отсутствия равноправия сторон предлагались два варианта: ввести обязательное участие специалистов-юристов в процессе либо возложить на суды обязанность оказывать содействие сторонам при установлении фактических обстоятельств. Ввиду невозможности законодательного принуждения к использованию платной юридической помощи более предпочтительным был признан второй способ: предоставление суду в целях раскрытия материальной истины права материального руководства процессом, т.е. добавление к принципу состязательности некоторой доли следственного начала (инструкционного принципа). Указанное право суда предполагает активное участие последнего в разбирательстве дела путем направления деятельности тяжущихся по установлению, доказыванию обстоятельств, соответствующих действительным материальным правоотношениям сторон и позволяющих суду установить объективную истину по делу, вынести правильное решение. При этом суд не может ни стеснять тяжущихся в распоряжении объектом процесса, ни принуждать их к применению процессуальных средств защиты, использование которых предоставлено их усмотрению, ни самостоятельно применять эти средства вопреки воле тяжущихся.

Понимание сущности и значения роли суда в состязательном процессе изменилось одновременно с изменением государственного устройства и системы  управления в России. Как отмечали советские правоведы, «составители старого Устава гражданского судопроизводства, не желая ставить суд в положение  пассивного зрителя, не решились, однако, дать суду самостоятельность и активность в собирании доказательств» . В  этой связи основным направлением реформирования основ гражданского судопроизводства стало расширение полномочий и функций  суда. Принципы равноправия сторон в гражданском процессе, состязательного  начала уступили активному регулирующему  положению суда. Последний, в свою очередь, из пассивного органа, деятельность которого всецело направляется по принципу «господства сторон», превратился  в орган «пристрастный», активно  вмешивающийся в регулирование правоотношений³⁸.

Временная инструкция Наркомата  юстиции РСФСР от 4 января 1923 г. закрепила  активность суда в исследовании фактической  стороны дела, его обязанность  оказывать помощь слабой стороне. В  проекте первого советского Гражданского процессуального кодекса было предусмотрено  право суда добывать посредством  сношения с частными лицами или правительственными учреждениями доказательства в пользу спорных фактов гражданского процесса, когда эти лица или учреждения в деле не участвуют, а также вкладывать в основание своих решений те сведения, которые лично ему известны из других данных, не представленных сторонами. 
Следует отметить, что упомянутая выше обязанность суда помогать слабой стороне в значительной степени рассматривалась официальной доктриной в качестве одной из основных функций суда. Предполагалось, что суду зачастую придется разрешать споры между тяжущимися, неравносильными с точки зрения умения ориентироваться в судебной обстановке и знания процессуальных норм, в особенности прав и обязанностей сторон. В этой связи суд должен «активно прийти на помощь этой слабейшей в процессе стороне... ибо в противном случае он рискует, вследствие неравных условий состязания, установить только процессуальную, а не материальную истину» .

Представлялось совершенно очевидным, что в только созданном  Советском государстве обеспечение  бесплатной юридической помощью  всех нуждающихся (в первую очередь  трудящихся) являлось проблематичным. Поэтому единственным приемлемым выходом  было избрано переложение инициативы на суд, который обязан был выявить  все подробности дела, дать ему  надлежащее направление, указать сторонам способы разъяснения обстоятельств  дела, вызвать свидетелей, затребовать  необходимые документы, произвести осмотр, назначить экспертизу и, наконец, рассмотреть вопрос о давности и  продлить ее срок, если это окажется нужным³⁹.

В настоящее время яркой  иллюстрацией принципа состязательности является установленное общее правило  доказывания, в соответствии с которым  каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как  на основание своих требований и  возражений, если иное не предусмотрено  федеральным законом (ч. 1 ст. 56 ГПК  РФ, ч. 1 ст. 65 АПК РФ). При этом элемент  судейского руководства гражданским процессом сохранен: суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (ч. 2 ст. 56 ГПК РФ). В арбитражном процессе арбитражный суд также определяет (с учетом мнения сторон) предмет доказывания по делу и правомочен предложить участвующим в деле лицам представить дополнительные доказательства, необходимые для правильного установления обстоятельств по делу и принятия обоснованного решения (ч. 2 ст. 65, ч. 2 ст. 66 АПК РФ).