Правовая система Германии в средние века

Согласно § 1626 БГБ несовершеннолетние (до 21 года) дети состояли под родительской властью, которая включала родительскую власть отца и матери. Кодекс предоставил  отцу право “заботиться о личности и имуществе детей” (§ 1627). Пока длится брак, мать наряду с отцом “вправе  и обязана заботиться о личности детей” (§ 1634). Наиболее значительна  по объему отцовская власть. Так, право  отца заботиться о личности детей  простиралось на право “прибегать к соответствующим исправительным мерам”, налагаемым опекунским судом  по просьбе отца (§ 1631). Наконец, для  осуществления заботы об имуществе  детей Кодекс предоставлял отцу “право пользования имуществом детей” (§ 1649).

Таким образом, по БГБ институт отцовской власти определенным образом  был ограничен, во-первых, властью  матери и, во-вторых, введением особой инстанции — опекунского суда.

Характерные черты  наследственного права. Германский ГК весьма подробно (свыше 450 параграфов) регламентирует правоотношения, связанные с порядком наследования. Наследственное право по БГБ основано в своих существенных чертах на старом германском праве. Характерной чертой наследования по Кодексу стало отсутствие пределов наследования по закону. При отсутствии более близких родственников наследниками умершего становились родственники любых отдаленных степеней.

Родственники призывались  к наследованию по закону по так  называемым парантеллам (линиям). Первую линию составлял сам наследодатель  со своими нисходящими (§ 1924). Вторую линию  составляли родители наследодателя  со своими нисходящими и т.д. Первостепенная линия (парантелла) исключала наследников  других линий (парантелл). И самое  главное, внутри наследующей парантеллы наследство получают не все родственники, а только главы данной парантеллы. Такова в общих чертах своеобразная система наследования по закону в  БГБ.

Особое правовое положение  в этой системе наследования занимал  переживший супруг. БГБ предоставил  пережившему супругу право собственности  на определенную часть наследства умершего (от ј до Ѕ при наличии наследников  первых двух линий, а также деда и  бабки). Если же нет родственников  первой и второй линии, деда и бабки  — все наследство переходит к  пережившему супругу (§ 1931). Таким  образом, по германскому ГК переживший супруг являлся привилегированным  законным наследником.

Наряду с наследованием  по закону БГБ регулирует и наследование по завещанию. Кодексом провозглашен принцип  свободы завещания с правом “устранить от наследования по закону родственника или супруга...” (§ 1938). Германский кодекс установил легальные ограничения  свободы завещания в интересах  ближайших родственников наследодателя. К таким ограничениям традиционно  относится “обязательная доля”. По БГБ, нисходящие наследодателя, а  также родители и супруг наследодателя, если они отстранены от наследования завещанием наследодателя, могут потребовать  от наследника предоставления им обязательной доли наследства. Обязательная доля равняется  по Кодексу половине стоимости его  доли при наследовании по закону (2303). Таким образом, принцип свободы  завещания проведен германским ГК весьма последовательно и в значительном объеме.

Последующие изменения  в БГБ. В XX в. в БГБ был внесен ряд существенных изменений, часть которых была оформлена в виде дополнительных статей к Кодексу, часть в виде отдельных законов и норм, дополненных правотворчеством судей, особенно усилившимся в это время в сфере частного права.

Так, например, в судах  стало складываться новое понимание  института гражданско-правовой ответственности. Принцип свободы договора модифицируется с помощью усиления договорной ответственности, рассматриваемой в качестве правового  средства социальной защиты населения. Предусматривается ответственность  за “culpa in contrahen-do” (небрежность при  заключении договора). Уже одно уклонение  от переговоров влекло за собой обязанность  возместить убытки. В 50-х гг. в рамках судейского правотворчества утвердилась  практика, что договоры не должны ущемлять права третьих лиц. Усиление защитной функции договора в отношении  третьих лиц можно проиллюстрировать  следующим примером.

В 1976 году к гражданско-правовой ответственности был привлечен  владелец магазина, в котором ребенок, пока его мать расплачивалась в кассе, поскользнулся и получил травму. Основанием для назначения судом  гражданско-правовой ответственности  в данном случае стал не заключенный, а лишь подразумеваемый договор, исходя из доктрины “обязанности общественной заботливости”. Усиление роли квазидоговорной  ответственности (без заключения договора) явилось следствием разработки германскими  юристами понятия “фактических договорных отношений”, признанного впоследствии “выражением изменившейся социальной функции институтов частного права”.

Это понятие прежде всего  стало применяться при признании  договора недействительным или ничтожным. Германские юристы стали исходить из того факта, что если речь идет о  длительных договорных отношениях, то при признании договора ничтожным  он не считается таковым до момента  прекращения его действия. Другую группу “фактических договорных отношений” образуют случаи ответственности по договору в силу “социально-типичных ситуаций” (например, при наступлении  ответственности водителя, который  занимает стоянку, не платя за нее, и  пр). Здесь во внимание принимается  не заключение отдельного договора, а  массовый характер подобных ситуаций.

Особенностью развития современного германского гражданского права  стало также расширение понятия  убытков, подлежащих возмещению, введение понятия “фиктивных убытков”. Так, владельцу поврежденного транспортного  средства должна быть не только выплачена  стоимость ремонта его автомашины, но и оплачено пользование другим автотранспортом во время ремонта, даже если он в это время предпочитал  ходить пешком. Стала общепринятой и практика денежного возмещения лишь за простую угрозу наступления  деликта.

В сфере вещного права  принципиальные изменения коснулись  самого определения права собственности. “Собственность обязывает. Осуществление  права собственности должно служить  в тоже время общему благу” —  говорится в Веймарской конституции 1919 г. Основной закон ФРГ 1949 г., закрепляя  в ст. 14 классический принцип свободы  собственности, во втором абзаце, однако, воспроизводит это положение  Веймарской конституции.

Таким образом, основным направлением развития права собственности в  Германии в XX в., как и всего германского  права, становится его социализация.

Дополнения были внесены  и в положения Кодекса, посвященные  регулированию права собственности  на землю. В 1960 г. был принят Закон  о строительстве, в 1961 г. — специальный  Закон о сделках с землей, установивший правовую обязанность собственника рационально использовать землю. В  свою очередь Закон о строительстве  подчинил строительство в городах  и деревнях общему плану градоустройства, однако решение застраивать или  не застраивать свой участок по-прежнему принадлежало собственнику земельного участка.

Наиболее значительные изменения  в Кодексе коснулись норм обязательственного и брачно-семейного права. Были пересмотрены положения БГБ о договоре имущественного, прежде всего жилищного найма, существенно  расширившие права нанимателя. Положения  об уравнении трудовых прав мужчин и женщин: в приеме на работу, при  ее оплате и при увольнении —  составили содержание измененного  §611 (1—3) Кодекса.

Несмотря на то, что ст. 2 Основного закона ФРГ 1949 г. провозгласила  равноправие мужчин и женщин, первый закон о равноправии мужа и  жены в семейных отношениях был принят лишь в 1957 г. Этот закон установил  раздельный режим имущества супругов. Имущество же, приобретенное в  браке, является общей собственностью, подлежащей разделу на равные доли при разводе.

Изменения в брачно-семейном праве коснулись и условий  признания действительности брака  и развода, и правового статуса  внебрачных детей.

Закон 1974 г. установил общий  возраст брачного совершеннолетия  для мужчин и женщин в 18 лет, исключающий  право родителей давать согласие на брак своих детей. Первый закон, уравнявший в правах внебрачных детей с детьми, рожденными в браке, был принят в 1969 г. Отныне законодательно было установлено  право детей на получение алиментов  от отца и на их участие в получении  наследства на основе признания кровного родства с родителем. В силу этого  был отменен § 1589 ГГУ, согласно которому внебрачный ребенок и его отец не считались состоящими в родстве. Больше прав в отношении своих  детей по этому закону получила и  мать.

В 1946 году было признано право  развода по инициативе одного из супругов в случае, если они “в течение 3-х  лет не проживают вместе, и брачные  отношения настолько глубоко  расшатались, что сделали невозможным  восстановление брачного союза”. При  этом возражения против развода другого  супруга не учитывались, если “оба супруга вели себя недостойно в браке”. С 1956 г. Федеральный суд, однако, начинает изыскивать возможности как-то ограничить развод при “крахе” семьи под  влиянием католических установок о  нравственном долге супругов “делить  трудность поровну”.

Широкомасштабная реформа, направленная на дальнейшую либерализацию  норм брачно-семейного законодательства, была проведена в 1976 г. В настоящее  время § 1565 (1—2) БГБ постановляет: 1. “Брак может быть расторгнут, если он не состоялся. Брак считается несостоявшимся, если совместная жизнь супругов больше не продолжается и нет оснований предполагать, что супруги ее восстановят”.

2. Если супруги менее  года живут раздельно, то такой  брак расторгается, если продолжение  брака невозможно для супруга,  возбудившего иск о расторжении  брака, по причина поведения  другого супруга, отличающегося  исключительной жестокостью.

§ 1566 (1) исходит из положения  о несомненности “краха семьи”, несостоявшегося брака, если супруги  свыше одного года живут раздельно  и оба просят о разводе или  если супруги свыше 3-х лет живут  раздельно, даже при возражении одного из них против развода.

Торговое право. Характерной чертой германского частного права является его дуализм. Существование здесь наряду с Гражданским еще и Торгового кодекса было обусловлено целым рядом исторических причин, главной из которых стала необходимость создания единообразного правового регулирования торговли в стране с многовековой политической и правовой раздробленностью.

Начало в 30-х гг. XIX в. в  Германии промышленного переворота привело к созданию в 1847 г. Единого  германского вексельного устава, а в 1861 г.— первого общегерманского  Торгового кодекса, заложивших основы единого германского торгового  права.

Первоочередная унификация норм, регулирующих вексельное обращение, была вызвана особой значимостью  векселя в качестве инструмента  удовлетворения различных имущественных  потребностей в торговом обороте. Германский вексельный устав 1847 г. воспринял основные достижения германской правовой мысли XVIII—XIX вв. в сфере вексельного  права, закрепив специфический —  “германский” — тип векселя, характерными чертами которого являются абстрактность, формализм, универсальность.

Общегерманское торговое уложение 1861 г. (в основу которого был  положен проект Торгового кодекса  Пруссии 1857 г.) состояло из пяти книг: “О торговом сословии”, “О торговых товариществах”, “О негласном товариществе и объединении  для заключения отдельных торговых сделок за общий счет”, “О торговых сделках” и “О морской торговле”. Центральной фигурой в ТК 1861 г. выступал купец — “лицо, которое  занимается в виде промысла торговыми  делами”. В силу этого торговое право  и понималось исключительно как  “особое частное право купцов”, что проявилось в содержании норм ТК 1861 г., где наиболее полное регулирование  получили вопросы, связанные с организацией торгового предприятия купца, как  единоличного, так и коллективного (в виде торгового товарищества).

Из прусского проекта  в ТК перешел целый комплекс детально проработанных норм, посвященных  фирме купца, представительству  в торговом обороте, торговой документации и др. Особенностью первого единого  германского Торгового кодекса  стало последовательное проведение в нем принципа имущественной  самостоятельности торговых товариществ, выступающих в качестве самостоятельных  субъектов (юридических лиц) торгового  права.

Созданное еще в условиях отсутствия единого гражданского права, Торговое уложение 1861 г. призвано было в определенной мере выполнять функции  Гражданского кодекса, что привело  к закреплению в нем целого ряда гражданско-правовых положений, в  частности общих положений о  сделках и пр.

Объединение Германии в 1871 г., сопровождающееся небывалым подъемом во всех областях германской экономики, возникновением целого ряда новых форм частноправовых объединений (промышленного  товарищества, товарищества с ограниченной ответственностью, колониального товарищества и др.), привело к необходимости  кардинального реформирования торгового  законодательства. Результатом этого  стало принятие в 1897 г. нового Торгового  кодекса, который продолжает действовать  до настоящего времени. Непосредственным толчком к его созданию стало  принятие в 1896 г. Германского гражданского уложения, по отношению к предписаниям которого положения торгового права  должны были занять место специальных (дополняющих) норм.

В отличие от общегерманского  Торгового уложения 1861 г. Торговый кодекс 1897 г. уже не содержит никаких общих  положений, закрепив лишь действующие  в торговом обороте специфические  принципы и институты. Он состоит  из четырех книг. Первая книга посвящена  организации и деятельности торговых предприятий. Вторая — содержит положения  о торговых товариществах, включая  негласные товарищества. В третьей  книге рассматриваются вопросы  заключения отдельных торговых сделок. И, наконец, последняя книга регулирует морскую торговлю, включая морское  страхование.

Изменения, произошедшие в  экономике Германии в конце XIX в., обусловили качественно новый подход германского законодателя к определению  субъекта торгового права, что отразилось и на содержании ТК 1897 г. Отныне в  качестве коммерсантов стали рассматриваться  не только купцы в узком смысле слова, но и все крупные предприниматели, как посредники, так и производители. Для определения их правового  статуса в ТК 1897 г. вводятся понятия  “полного” и “неполного” коммерсанта, коммерсанта “по обязанности, “по  необходимости”, “по желанию” и  “по форме”, что превращает торговое право из “особого частного права  купцов” в особый комплекс норм, регулирующих предпринимательскую  деятельность.