В странах с англосаксонской
системой права термин «агент»
употребляется в широком смысле,
по которому агентом является
лицо, уполномоченное на заключение
сделок и на совершение других
действий от имени представляемого
и за его счет или на посредничество между
сторонами при заключении сделок между
ними самими. Поэтому под понятие «представитель»
подпадают не только комиссионеры и торговые
представители, но и коммивояжеры, брокеры,
капитаны судов, адвокаты. В российском
законодательстве агентскому договору
отведена законодательная ниша, в которой
сосуществуют, как уже было отмечено, комиссия
и поручение, так же как и агентский договор,
направленные на регулирование отношений
по исполнению поручения. В этой связи
агент, как и поверенный, действуя от имени
принципала, должен доказать свои полномочия
перед третьими лицами доверенностью.
Право
на совершение агентом юридических действий
от имени принципала должно оформляться
либо доверенностью, либо письменным договором,
содержащим полномочия агента, что характерно
для отношений коммерческого представительства
(п.3 ст.184 ГК РФ), но отличие в том, что в
агентском договоре допускается указание
общих полномочий агента на совершение
сделок от имени принципала (п.2 ст.1005 ГК
РФ) без конкретизации их характера, поскольку
в момент заключения такого длящегося
договора далеко не всегда возможно определить
характер возможных сделок. В этом случае
принципал не вправе отказаться от прав
и обязанностей по совершенным для него
сделкам, ссылаясь на отсутствие у агента
конкретных полномочий (если только не
докажет, что контрагент по сделке при
ее совершении знал или должен был знать
об ограничении полномочий агента). Иначе
говоря, в такой ситуации практически
невозможно ставить вопрос о выходе агента
за пределы данных ему полномочий. Таким
образом, агентский договор в системе
договоров, предусмотренных гражданским
законодательством России, представляет
собой сложное переплетение норм о договорах
комиссии и поручения и регулируется данными
нормами с теми особенностями, которые
вытекают из существа данного договора.
Многие исследователи
агентских отношений указывают
как на существенное отличие агентского
договора от договоров комиссии и
поручения на возможность агента
совершать «иные» (фактические) действия
в интересах принципала. «Фактические»
действия агента (получение продукции)
могут порождать правовые последствия
на стороне, как принципала, так и
третьего лица. Агент, как и поверенный,
действуя от имени принципала, должен
доказать свои полномочия перед третьими
лицами доверенностью.
Подводя итог второй главе
необходимо отметить следующее.
Основное отличие агентского
договора от договоров комиссии
и поручения заключается в
том, что законодатель предусмотрел
саму возможность совершения
агентом фактических действий, влекущих
правовые последствия для принципала.
Смысл агентского договора состоит
именно в том, что деятельность,
осуществляемая агентом по поручению
и в интересах принципала, порождает
для принципала имущественные
последствия. Фактические действия
агента (получение продукции) могут
порождать правовые последствия
на стороне, как принципала, так
и третьего лица. Кроме того, данный
договор всегда имеет длящийся
характер, поскольку агент обязуется
совершать, а не совершить для
принципала какие-либо действия.
Договор комиссии имеет много
общего с договором поручения.
Исполнитель действует в интересах
и за счет доверителя, как в
договоре поручения, так и в договоре
комиссии. Задача обоих договоров, как
правило, состоит в совершении сделок
для другого лица. Однако внешнее сходство
договоров поручения и комиссии исчерпывается
тем, что оба договора предназначены урегулировать
отношения по оказанию посреднических
услуг. Различие же между этими договорами
предопределено в первую очередь тем,
что договор поручения является договором
о представительстве, т.е. поверенный действует
от имени доверителя на основании доверенности,
в то время как договор комиссии не порождает
отношений представительства. Комиссионер
действует хотя и в интересах комитента,
но от собственного имени, что исключает
возможность возникновения отношений
представительства (п. 2 ст. 182 ГК РФ). Поверенный,
вступая в отношения с третьим лицом, не
становится стороной в правоотношении
между доверителем и третьим лицом, не
приобретает в отношении себя каких-либо
прав и обязанностей; комиссионер же, напротив,
становится стороной в сделке, совершенной
им с третьим лицом, приобретает по ней
права и обязанности. Лицо, заключающее
договор с комиссионером, само не становится
участником договора комиссии. Между ним
и комиссионером существует самостоятельный
договор, который подчиняется особым правилам
в зависимости от того, какой именно договор
заключен. Договор комиссии отличается
от договора поручения и по предмету. Его
объект составляют сделки (обычно по купле-продаже
имущества комитента), тогда как объектом
поручения могут быть различные «юридические
действия», не всегда сводимые к сделкам
(например, представительство интересов
своего клиента в суде). Наконец, договор
комиссии всегда возмездный, а поручение
становится таковым лишь при специальном
указании закона, иного правового акта
или договора. Возмездность комиссии,
оформляющей отношения торгового посредничества,
исключает лично-доверительный характер
этого договора. Поэтому комиссионер в
отличие от поверенного не может в одностороннем
порядке и безмотивно отказаться от исполнения
договора, а смерть гражданина-комитента
или ликвидация выступавшего в этой роли
юридического лица не влечет автоматического
прекращения договора, ибо здесь возможно
правопреемство.
Глава
3. Проблемы правового регулирования
посреднических сделок и пути их решения
Практика знает множество проблем
правового регулирования посреднических
договоров. Остановимся на некоторых
из них. Вопросы, связанные
с определением правового режима
вещей, поступивших к комиссионеру
от комитента или приобретенных
комиссионером за счет комитента,
представляют особый научный
и практический интерес. В соответствии
с положениями п. 1 ст. 996 ч. 2 ГК
РФ вещи, поступившие к комиссионеру
от комитента либо приобретенные
комиссионером за счет комитента,
являются собственностью последнего.
При этом, необходимо отметить, что
вышеупомянутое правило распространяется
только на индивидуально-определенные
вещи, а в отношении находящихся у комиссионера
вещей, определенных только родовыми признаками,
право собственности комитента не возникает.
Данный факт обусловлен тем, что в соответствии
с природой права собственности его установление
возможно только в отношении вещей, индивидуализированных
тем или иным образом. Существует две точки
зрения в отношении реализации комиссионером
обязанности по индивидуализации поступивших
к нему в ходе исполнения договора комиссии
вещей. Так, А.В. Егоров считает, что комиссионер
в любом случае должен обеспечить сохранение
«индивидуализирующих признаков у вещей,
полученных им от или для комитента», в
случае, если они определены родовыми
признаками. Представители иной точки
зрения считают, что «для торговой практики
гораздо удобнее допущение смешения, чем
его запрет», мотивируя это тем, что обязательная
индивидуализация повлекла бы «огромные
неудобства и расходы, которые в конечном
итоге отразились бы на комитенте». Однако
было бы некорректно решать за собственника
(комитента) что для него будет предпочтительнее
- сохранение права собственности при
увеличении возмещаемых расходов комиссионера
или потеря этого права при уменьшении
расходов. Поэтому представляется целесообразным
установление обязанности комиссионера
по индивидуализации вещей, поступивших
к нему в ходе исполнения договора комиссии.
Однако данное правило должно быть диспозитивным,
а не императивным, как предлагает А.В
Егоров.(62)
Исходя из этого, для того, чтобы
распространить правила п. 1 ст. 996
ГК РФ на все вещи, независимо
от того, являются ли они индивидуально-определенными
или определяются родовыми признаками,
защитив таким образом интересы комитента,
необходимо внести изменения в положения
п. 1 ст. 996 ГК РФ. Данные изменения должны
предусмотреть обязанность комиссионера
обеспечить индивидуализацию полученных
в ходе исполнения договора комиссии от
комитента или за его счет вещей, определенных
родовыми признаками, за исключением наличных
денежных средств, если иное не предусмотрено
законом или договором. При этом необходимо
исключение из перечня указанных вещей
наличных денежных средств, так как требование
об их индивидуализации представляется
абсурдным. До момента внесения такого
изменения было бы более целесообразным
включать в договор комиссии соответствующую
обязанность комитента. Вывод о том, что
комитент не сохраняет права собственности
в отношении поступивших к комиссионеру
вещей, определенных родовыми признаками,
подтверждается и арбитражной практикой.
В качестве примера, иллюстрирующего указанные
соображения, можно привести случай, рассмотренный
в п. 21 информационного письма Президиума
Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 ноября
2004 г. № 85 «Обзор практики разрешения споров
по договору комиссии», когда комитент
передал комиссионеру на хранение и реализацию
бытовую технику, на которую был наложен
арест по требованию третьего лица. Требование
комитента об исключении бытовой техники
из-под ареста не было удовлетворено, так
как комиссионер не обеспечил ее индивидуализации
и право собственности комитента не было
сохранено.
Еще одним недостаточно ясным
вопросом, связанным с применением
п. 1 ст. 996 ГК РФ, является вопрос,
касающийся правового режима
недвижимого имущества. В соответствии
с положениями указанной статьи,
в случае реализации недвижимого
имущества комитента комиссионером
право собственности не переходит
к комиссионеру, а остается у
комитента до момента регистрации
перехода права собственности
к третьему лицу, с которым
комиссионер заключил договор
на его передачу. Именно комитент
и третье лицо обращаются с
заявлением о государственной
регистрации прав на недвижимое
имущество, что подтверждается
п. 23 информационного письма Высшего
Арбитражного Суда РФ от 17 ноября
2004 г. № 85. Случаи, когда недвижимость
приобретается комиссионером для
комитента, практически не урегулированы
российским законодательством. Между
тем, если право собственности
должно быть изначально зарегистрировано
за комиссионером, который является
стороной по договору на его
приобретение с третьим лицом,
нарушаются нормы п. 1 ст. 996 ГК
РФ. С другой стороны ситуация,
когда будет регистрироваться переход
права собственности от третьего лица
напрямую к комитенту, представляется
нелогичной, так как комитент не является
стороной договора с третьим лицом.
По нашему мнению,
совершение сделок с недвижимостью
вообще не должно входить в предмет
договора комиссии, так как они
не могут быть исполнены комиссионером
самостоятельно без непосредственного
участия комитента ввиду специфики
правового режима недвижимости. В
соответствии с положениями рассматриваемого
информационного письма, обращаться
с заявлением о государственной
регистрации перехода права собственности
на недвижимость могут только третье
лицо и комитент, но не комиссионер,
в то время как права и обязанности
по сделке возникают непосредственной
у комиссионера. Кроме того, в соответствии
с п. 1 ст. 16 Федерального закона от 21 июля
1997 г. № 122-ФЗ «О государственной регистрации
прав на недвижимое имущество и сделок
с ним»[67], государственная регистрация
прав проводится на основании заявления
правообладателя, сторон договора или
уполномоченного им (ими) на то лица при
наличии у него нотариально удостоверенной
доверенности, если иное не установлено
федеральным законом. Данное положение
также подтверждает тот факт, что с заявлением
о регистрации перехода права собственности
на недвижимость могут обращаться именно
третье лицо и комитент, комиссионер может
обратить на основании доверенности, но
это сводит отношения между комитентом
и комиссионером к договору поручения,
а не комиссии.
Возможным
решением данной проблемы была бы первоначальная
регистрация права собственности комиссионера
на недвижимость, однако это не только
бы противоречило нормам ст. 996 ГК РФ, но
и привело бы к возникновению дополнительного
риска для комитента, связанного с возвратом
переданного комиссионеру недвижимого
имущества, так как при расторжении договора
в соответствии со ст. 453 ГК РФ возврата
того, что было исполнено до расторжения
данного договора не происходит. Если
же в реестре прав на недвижимое имущество
и сделок с ним будет введена система отметок
о том, что определенное лицо, не являющееся
собственником, вправе отчуждать эту недвижимость,
будучи уполномоченным другим лицом, то
стирается граница между договорами комиссии
(агентирования по модели комиссии) и поручения
(агентирования по модели поручения), так
как комиссионер в данном случае будет
действовать от имени комитента(64) Все
вышесказанное свидетельствует о том,
что сделки с недвижимостью не могут входить
в предмет договора комиссии (агентирования
по модели комиссии) и должны реализовываться
по схеме поручения (агентирования по
модели поручения). Необходимо отметить,
что сложившейся судебной практики по
данному вопросу, за исключением указанного
выше информационного письма Высшего
Арбитражного Суда Российской Федерации,
практически нет. В тех немногочисленных
делах, где рассматриваются отношения
сторон договора комиссии, предметом которого
являются сделки с недвижимостью, вопрос
возможности их совершения по комиссионной
схеме вообще не рассматривается. В качестве
примера в данном случае можно привести
постановление Президиума Высшего Арбитражного
Суда РФ от 15 февраля 2000 г. № 6827/99[68], а также
постановление Президиума Высшего Арбитражного
Суда РФ от 6 июня 2000 г. № 6828/99[69]). Согласно
положениям данных постановлений, организация
А (комиссионер) по поручению организации
Б (комитент) приобрела на приватизационном
конкурсе определенный объект недвижимости.
Комитент обратился в суд с требованием
произвести государственную регистрацию
права собственности на него, однако данное
требование удовлетворено не было ввиду
несоответствия данного договора законодательству
о приватизации (конкурс фактически выиграл
комитент, право участия которого в конкурсе
не проверялось), при этом вопрос первоначального
возникновения права собственности на
недвижимость у комиссионера не рассматривался.
В качестве иного примера случая,
когда суд не обратил внимание на
возможность реализации недвижимого имущества
через комиссионера, можно привести постановление
ФАС Восточно-Сибирского округа от 8 февраля
2005 г. № А74-2414/04-К1-Ф02-47/05-С2. В данном случае
в вину комиссионеру вменялось то, что
им «не приняты меры для исполнения обязанности
продавца по отношению к покупателю по
договору купли-продажи недвижимого имущества»,
то есть то, что комиссионер не зарегистрировал
право собственности за собой на продаваемое
недвижимое имущество. При этом на то,
что в данном случае нарушаются нормы
п. 1 ст. 996 ГК в отношении права собственности
комитента, суд внимания не обратил. Действовавший
до 2 февраля 2005 г. Указ Президента РФ от
14 февраля 1996 г. № 199 «О некоторых мерах
по реализации решений об обращении взыскания
на имущество организаций» прямо предусматривал
возможность продажи недвижимого имущества
организаций-должников на комиссионных
началах, что также противоречит существу
договора комиссии ввиду рассмотренных
выше причин.