Налогообложение и государственный бюджет как объекты фискальной политики

     Однако  в условиях мощнейшего скачка цен  в 1992 г. данный налог практически  не оказал влияния на заинтересованность предприятий в наращивании или  сокращении производства, существенно  превалировал ценовой фактор. Роль спросового ограничителя этот вид налога также не выполнил из-за крайне низкой эластичности отечественной экономики. НДС оказывается ощутимым для предприятия-производителя лишь в случае высокой степени насыщенности рынка, когда потребитель на повышение цены товара реагирует сокращением объемов потребления, а производитель на снижение цен—расширением производства.

     Для отечественной экономики в целом  характерна низкая эластичность спроса по цене, что связано с наследием административного режима и целым рядом структурно-воспроизводственных характеристик российской экономики (преобладанием на рынке товаров производственно-технического назначения, высокой долей низкодоходных категорий населения, ориентированных почти исключительно на потребление предметов первой необходимости и др.). В результате весь прирост цены за счет НДС перекладывается на потребителя. Именно поэтому предпринятое с 1993 г. снижение стандартных ставок данного налога и установление льготных ставок по продовольственным (кроме подакцизных) товарам и товарам детского ассортимента не привели (и не могли привести) к снижению конечной цены реализации, не расширили объемов предложения этих товаров и не повлияли на темпы инфляции.

     Неразвитость  учетной базы, отсутствие традиций по применению нормального налога с оборота, неподготовленность наших хозяйственных агентов к использованию НДС привели к тому, что в основу его взимания была положена модель исчисления, при которой сам объект налогообложения—добавленная стоимость—не определяется. Поэтому возникает необходимость в целом ряде упрощений при расчетах, приводящих к частичному включению налога в базу при последующем обложении.

     Непоследовательность  и несогласованность различных  инструментов налоговой политики, применяемых в настоящее время, отчетливо просматриваются на примере взаимосвязи НДС и экспортных таможенных пошлин. Модель налога на добавленную стоимость предполагает активную поддержку собственных экспортеров. С этой целью в механизм его уплаты заложен возврат экспортеру суммы налога, уплаченного за экспортируемый товар. Очевидно, данная мера слабо согласуется с механизмом экспортных пошлин, действующим в кашей стране.

     В итоге возникают встречные потоки финансовых ресурсов, происходит кредитование бюджета экспортерами, поскольку  НДС возвращается узке после уплаты таможенных пошлин и со значительными задержками по времени.

     В настоящее время просматриваются  две основные тенденции в развитии механизма уплаты налога на добавленную стоимость. С одной стороны, существует все еще большое и не всегда оправданное усложнение механизма расчетов по НДС. Наличие фактически трех ставок (0%; 10%; 20%) приводит к необходимости использования средней расчетной ставки (индивидуальной для каждого предприятия в каждом налоговом периоде) в торговле и общественном питании и некоторых других сферах деятельности. При этом многократно возрастают издержки расчетов налога и контроля за его уплатой. С другой стороны, неподготовленность налоговых служб и хозяйствующих субъектов к использованию НДС приводит к тому, что возникает крайне опасная тенденция возврата от налога на добавленную стоимость к налогу с оборота былых времен. Симптомами этого являются частичный перенос расчетов по данному налогу (пока, правда, только в угледобывающей промышленности) с предприятий на распределительные структуры, а также отрыв взимания данного налога от реализации товара путем введения режима уплаты НДС с любой денежной суммы, поступающей на счет предприятий. Примером доведения до абсурда этого механизма можно считать уплату НДС с бюджетных дотаций и компенсаций, поступающих сельскохозяйственным предприятиям. Последствия уже не заставили себя ждать: рост расчетов наличными, фиктивных договоров о совместной деятельности и т. п.

     В итоге»налоговая политика в части  косвенного обложения приобретает агрессивно фискальный характер, затрудняющий межотраслевой небанковский перелив капитала и ставящий барьеры на пути развертывания финансовых операций. Фактически возникло стремление издержки сложностей по контролю за правильностью применения льгот и уплаты налогов переложить с органов налоговой службы на налогоплательщиков» В этой связи целесообразно вернуться к рассмотрению вопроса об уплате НДС при поступлении любых денежных средств на счет предприятия, и заменить этот порядок ужесточением штрафов по несвоевременным расчетам и сокрытию данного налога, возможно, с корректировкой сокрытой величины на учетную ставку процента Центрального банка.

     Проблема  использования НДС непосредственно  связана с уровнем дифференциации населения по величине доходов и  с долей низкооплачиваемых категорий населения. Это предопределяется регрессивным характером данного налога для конечного потребителя, вследствие чего группы лиц с низким уровнем доходов выплачивают относительно большую долю своих доходов по сравнению с высокодоходными группами населения.

     В настоящее время выбран совсем не тот способ, чтобы смягчить отрицательное  воздействие НДС на реальный уровень  потребления низкодоходных категорий  населения. Начиная с 1993 г. снижение ставок НДС и выделение наряду со стандартной пониженной ставки несколько уменьшили данный вид налогового бремени, но, к сожалению, безадресно, поскольку оно касалось всех потребителей. Существенно больший эффект для поддержки низкодоходных категорий населения могло бы дать введение режима возврата уплаченного налога на добавленную стоимость семьям, доходы которых по итогам года не превышают законодательно установленной величины, на основе налоговых деклараций и соответствующего документального подтверждения произведенных расходов, а инвалидам — владельцам транспортных средств можно установить компенсацию всех косвенных налогов в цене горюче-смазочных материалов.

     Регулирующие  возможности основного налога российской налоговой системы—налога на прибыль предприятий—в значительной мере связаны с масштабом и направлениями предоставления налоговых льгот. Инвестиционные льготы предприятиям в рамках данного налога, несмотря на значительное по форме расширение их перечня в 1993 г., по-прежнему мало эффективны.«Основной проблемой системы льгот является принцип их предоставления—льготы только для прямых инвестиций и лишь для инвестиций в собственное производство. Процесс межотраслевого перелива капитала по-прежнему крайне затруднен и неэффективен.» Действующей налоговой системой практически сохраняется косвенная поддержка крупных предприятий за счет относительно небольших. Объясняется это тем, что дополнительные льготы для последних (инвестиционный налоговый кредит) ни по объему, ни по целевому назначению не могут компенсировать потери из-за невозможности широкого использования общих льгот по налогу на прибыль предприятий вследствие 50-процентного ограничения суммы снижения налогового платежа.

     Такое ограничение совокупного объема льгот (в том числе по расходам предприятий на капитальные вложения всех видов, по инвестиционному налоговому кредиту, доналоговому погашению убытков прошлых лет и иным льготам) половиной исходной суммы налогового платежа целесообразно лишь при ориентации данного налога на фискальные цели. Это определяется тем, что указанное ограничение играет роль стабилизатора доходной базы бюджета и тем самым не допускает существенного провала в доходах бюджета от налога на прибыль в случае «массовых» инвестиций.

     Самостоятельную проблему представляет налоговое ограничение  уровня рентабельности предприятий-монополистов и постоянное стремление распространить его на все предприятия. Широкое использование аналогичных механизмов в 1991 г. показало низкую эффективность таких мер. Попытка не допустить роста рентабельности (к себестоимости) формирует тенденцию к росту затрат, что в условиях инфляции означает его автоматическое распространение по технологической цепочке. Более того, для предприятий-монополистов единственным способом регулирования объема прибыли в таких условиях остается повышение себестоимости, что при высоком степени монополизации промышленности однозначно формирует тенденцию к росту затрат. Вот почему для отдельного предприятия становится экономически целесообразным снижение объемов производства, поскольку только оно дает экономию на текущих расходах и ведет к росту доли условно постоянных расходов в себестоимости, поддерживая тем самым объем прибыли.

     Действующая налоговая система ограничивает возможности предприятий в использовании заемных средств в инвестиционном процессе. Механизм учета и налогообложения не позволяет включить в себестоимость расходы по процентам за инвестиционные кредиты. Выплата этих процентов, а также по кредитам в оборотные средства в размере превышения учетной ставки процента ЦБ (равно как по кредитам на восполнение недостатка собственных оборотных средств) из чистой прибыли не только снижает привлекательность кредитных ресурсов, но делает их недоступными для большинства предприятий. Возможности использования займов в форме облигаций для финансирования долгосрочных инвестиций также невелики, поскольку проценты по ним полностью выплачиваются из чистой прибыли.

     В результате сложившегося механизма  налога на прибыль предприятия не могут до налогообложения накопить какие-либо средства для осуществления крупномасштабных инвестиций. И при использовании накопленных за счет чистой прибыли собственных средств в будущем налоговом периоде они не в состоянии произвести соответствующий зачет по налогу. Тем самым инвестиционные возможности предприятий изначально ограничиваются годовым объемом прибыли (точнее, ее половиной) и величиной накопленных амортизационных отчислений.

     Отсутствие  налоговых льгот по портфельным  инвестициям не только сдерживает развитие фондового рынка, но и препятствует переливу капитала в эффективные отрасли производства, особенно наукоемкие. Доходы от роста стоимости активов (в том числе ценных бумаг) облагаются по основной ставке налога на прибыль. По действующему российскому законодательству эти доходы лишь защищаются от инфляции (и то преимущественно на бумаге), но льготы по их налогообложению отсутствуют, что затрудняет финансирование наукоемких проектов, любые портфельные инвестиции в быстрорастущие финансовые активы становятся невыгодными.

     Ситуация  с портфельными инвестициями усугубляется действием налога на имущество предприятий, который предполагает включение ценных бумаг в облагаемое налогом имущество предприятий. Пока финансовый рынок в стране не развит, это не ощущается остро, но процесс приватизации и акционирования неизбежно выведет данную проблему на первый план. Режим налогообложения обусловливает множественное обложение дивиденда: в составе прибыли выплачивающего его предприятия; у источника его выплаты собственнику акции; у владельца акции в составе средств на расчетном счете; при налогообложении балансовой стоимости акций или облигаций, в том числе и государственных.

     Таким образом, портфельные инвестиции становятся крайне невыгодными для всех хозяйствующих субъектов, кроме инвестиционных фондов, для которых налог на имущество не предусмотрен. Причем в большей степени они невыгодны реальным инвесторам, на балансе которых ценные бумаги находятся длительное время, и в меньшей мере— спекулянтам фондовыми ценностями. Это обстоятельство надо учитывать уже сегодня, дабы не подрывать и без того незначительные стимулы к портфельным инвестициям как форме межотраслевого перелива капитала.

     Ставка  налога на имущество предприятий  фактически формирует минимальный  норматив доходности по ценным бумагам  и в ближайшее время может  спровоцировать «сброс» ценных бумаг их владельцам и еще больше ухудшит ситуацию на финансовом рынке. Особо опасно это обстоятельство в связи с массовым акционированием крупных предприятий, которые, вероятно, сразу не смогут обеспечивать выплаты дивидендов на уровне минимума доходности для их владельца с учетом налогообложения юридических лиц. Данное обстоятельство может существенно скорректировать прогнозируемые результаты приватизации.

     Целесообразно начать законодательную проработку вопроса о механизме льгот для портфельных инвестиций как единого процесса, включающего подоходное (на прибыль) и поимущественное обложение.

     Введение  с 1992 г. инвестиционного налогового кредита—шаг вперед в создании налоговой системы, адаптированной к рыночным механизмам. Однако этот вид налоговых льгот вряд ли получит широкое распространение. Направления инвестиций, по которым предоставляется налоговый кредит (импортозамещение, оборудование для НИОКР и защиты окружающей среды, станки и промышленные роботы и др.), слабо согласуются с возможностями адресата данного кредита — предприятий с численностью занятых до 200 человек. При этом ограничение размеров кредита 10% суммы цен оборудования дополняется ограничением по объему снижения налогового платежа—не более чем наполовину. Самым же серьезным ограничением по инвестиционному налоговому кредиту является предоставленное налоговым инспекциям право устанавливать любую ставку процента по налоговому кредиту (не превышающую сложный процент инфляции). Поэтому существенной поддержки финансирования инвестиций и НИОКР ожидать не приходится. В то же самое время в мировой практике механизм инвестиционного налогового кредита хорошо зарекомендовал себя как инструмент поддержки и осуществления масштабных капитальных вложений.

     Высокие темпы инфляции и невысокая привлекательность производственной деятельности приводят к тому, что одним из наиболее эффективных в микроэкономическом плане для предприятий является помещение временно свободных денежных средств в депозиты. В результате происходит перелив финансовых ресурсов из производственной сферы в сферу обращения, поскольку именно последняя выступает сегодня практически единственным реальным потребителем кредитных ресурсов под реальный рыночный процент.