Принципы ограничения власти по конституции рф

     Так, Локк обосновал незыблемость естественных прав человека и идею необходимости  разделения властей в государстве. К естественным правам он относил  права на собственную личность, на свои действия, на свой труд и его результаты. Им были разработаны концепции естественного права, общественного договора, народного суверенитета, разделения властей, законности восстания против тирана и т.д.

     Локк  установил пределы власти государства – естественные права граждан. Главное, при этом, чтобы организация самой власти препятствовала беззаконию и обеспечивала свободу. Для этого как раз и нужен принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и федеративную (ведающую международными отношениями).

     В дальнейшем Ш. Монтескье вместо федеративной власти включил в триаду ветвей власть судебную, т.е. сформулировал принцип  разделения властей, который используется и по сей день.

     Монтескье считал, что три вида власти должны быть рассредоточены в различных государственных органах, т.к. соединение всей полноты власти в руках одного органа (лица) приведет к злоупотреблениям. Верховенство права при таком разделении властей обеспечивается системой сдержек и противовесов, при этом значительная роль отводится независимым судам.

     Философская основа теории правового государства  была сформулирована И. Кантом. Следует  оговориться, что словосочетание «правовое  государство» впервые встречается  в работах немецких ученых К. Велькера (1813) и И. X. Фрайхера фон Аретина (1824). Но первый юридический анализ данного термина и введение его в научный оборот сделаны их соотечественником Робертом фон Молем (1832). Он рассматривал правовое государство как категорию непрерывно развивающегося учения о государстве и ставил его пятым по счету после патриархального, патримониального, теократического и деспотического государства. Можно сказать, что с этого времени идея о правовом государстве более чем на столетие заняла умы германских ученых и политиков [11, C. 102].

     Высшим  критерием справедливости закона Кант считал не единодушное голосование  за него, а нравственность закона как  осознание ответственности перед  человеческим родом. Когда право  соответствует нравственному закону, тогда люди будут вести себя, ограничивая свою свободу свободой других людей [8].

     Так, по Канту, каждое лицо является абсолютной ценностью; никто не может рассматриваться  в качестве средства или орудия для  выполнения хотя бы и самых благороднейших планов.

     Существует – некий закон, не связанный ни с какими человеческими обстоятельствами. Кант именует его «категорическим императивом». Это – абстрактная форма, формальное правило, но, как только оно прикладывается к жизненным отношениям, то получает реальный смысл. Императив гласит: «действуй так, чтобы правило твоих действий могло быть общим правилом для всех» [13, C. 441].

     Государство основывает свою деятельность исключительно  на праве. Возникает вопрос: на каком? Ведь государство само издает законы.

     Государство следует естественному праву и вместе со всеми выполняет общеобязательные законы.

     В установлении верховного правопорядка участвует народ. В конституции  выражается его воля. Кант вслед  за Руссо обозначает идею народного  суверенитета. Народу принадлежит законодательная  власть. Исполнительная власть подчинена законодательной. Судебная власть назначается исполнительной. Тем самым должно обеспечиваться равновесие властей, а не просто их разделение.

     В этой связи следует согласиться  с мнением B.C. Нерсесянца, что суверенитет  предполагает правовую организацию верховенства государственной власти, определение правового статуса и процедуры работы всех государственных органов, установление правового положения личности, общественных объединений, всех звеньев политической системы общества [13, C. 443].

     В целом суверенитет правового  государства – это одновременно и верховенство государственных властей, и господство права. Подобно тому, как публично-политической властью в государственно-организованном обществе могут и должны быть лишь государственные органы (различные ветви и звенья системы суверенной государственной власти), так и общеобязательный характер (посредством государственного признания и защиты) может и должен иметь лишь право (правовые нормы, принципы, требования).

     Идеи  правового государства нашли широкое отражение и в отечественной юридической науке. Особенно широкое распространение они получили в начале XX в.

     Первыми теоретическими разработками проблем  правового государства были исследования М.А. Рейснера и В.М. Гессена. М.А. Рейснер писал, что правовым можно назвать такое государство, где закон - норма, обязательная для самой власти. Для В.М. Гессена правовое государство в своей деятельности связано и ограничено правом, стоит под правом, а не вне и над ним [13, C. 442].

     В XX в. идеи правового государства претерпевали дальнейшую эволюцию. Обозначившаяся в Европе проблема правового положения личности, ограничения государственного суверенитета и законодательной власти свободой подвластных, их дозаконотворческими правами и свободами, позволила говорить о демократическом правовом государстве. В таком государстве законы должны выражать потребности членов общества, государственная власть, ограниченная законом, не может стоять над обществом, ограничение свободы индивидов может быть допустимо только с согласия самих членов общества.

     Следующим этапом развития концепции правового  государства явился тезис о конституционном  правовом государстве, основным признаком  которого является запрет законодательным  путем ограничивать, нарушать неотчуждаемые права и свободы граждан, гарантированные конституцией.

     Во  второй половине XX в. сложилось общепризнанное понятие правового государства, в соответствии с которым государственная  власть максимально ограничивается естественными правами и свободами, запрещающими властное вмешательство в сферу гражданского общества и обязывающими государство предоставлять человеку защиту его свободы и собственности. При этом идеалом было объявлено социальное правовое государство, которое не только гарантирует личные и политические свободы, но и обеспечивает социально-экономические и культурные права человека [20, C. 73].

     Концепция социального правового государства  предполагает, что в обществе должны быть достигнуты реальное, экономическое  равенство, справедливость и свобода. С этой идеей связано завоевание трудящимися облегчения условий труда, прав на социальное страхование и т.д. Наиболее ярко эта концепция выражена в доктрине «государства общественного благосостояния», также получившая развитие в Европе во второй половине XX в.

     В России принципы построения правового  государства были отвергнуты уже  к середине 20-х годов XX в., так как  к тому времени не были сформированы политические и правовые механизмы, которые могли бы обеспечить господство закона в общественных отношениях. Право в этих условиях стало рассматриваться как команда, запрет, ограничение, а сама идея правовой государственности получила ярлык «антинаучности» и «буржуазности». Вновь к концепции господства права отечественная юридическая наука вернулась лишь в середине 70-х годов, что в дальнейшем позволило провозгласить Россию демократическим правовым государством. Следует, однако, подчеркнуть, что провозглашение России правовым государством не есть его построение. Правовое государство нужно рассматривать как идеальный тип, к которому можно лишь в большей или меньшей степени приближаться.

     Подводя черту под историческим экскурсом  генезиса концепции правового государства, следует отметить, что принципы правового  демократического государства – это результат политической борьбы общества против произвола государства, его вмешательства в частную и общественную жизнь, против установления авторитарных и тоталитарных политических режимов.

     1.2. Понятие правового  государства 

     Возникновение правового государства выражает качественную грань, обозначающую переход от системы тоталитаризма к гражданскому обществу.

     Идея  правового государства возникла еще в древности, она прошла долгий путь уточнения, шлифовки. К этому  приложили свои умы многие ученые и политики.

     Несмотря  на обилие определений правового государства, более или менее соответствующих современным представлениям государства, проблему понятия правового государства рано еще объявлять разрешенной. При внимательном рассмотрении имеющихся представлений о правовом государстве, выработанных в различных странах можно обнаружить довольно существенные различия.

     Так, немецкие государствоведы в понимании  правового государства больше акцентируют внимание на социальную деятельность государства. Правовое государство, по их мнению, это прежде всего социальное государство. Понять этот акцент у немцев можно. После уроков фашистского государства, нацеленного главным образом на интересы нацистов, конечно, немцам хочется иметь государство, обеспечивающее здоровые интересы всего общества.

     В постсоветской России правовое государство  у российских государствоведов ассоциируется  как государство, связанное с  правом. Акцент на выпячивание связанности государства с правом для российских государствоведов также понятен. После тоталитарного государства, распространенного правового нигилизма в России основная проблема в государственно-правовой сфере, конечно же, видится в обеспечении верховенства закона, осуществлении государственной деятельности строго в рамках законов.

     В правовой идеологии отчетливо обозначились две позиции по вопросу о том, что такое правовое государство. Первую из них можно сформулировать как «господство закона» во всех сферах общественной жизни, хотя все аспекты проблемы и не исчерпываются этим тезисом. Здесь имеется в виду господство закона в конституционном смысле, т.е. актов высших представительных органов государственной власти. Речь идет о действительном, а не о декларируемом верховенстве закона, предлагается создание институционального механизма защиты закона.

     Не  ставя под сомнение основополагающие принципы отмеченного подхода, следует отметить вторую позицию, суть которой заключена в формулировке «господство, правление права» [9]. Здесь исходят из концептуального различения права и закона. Правление права подразумевает верховенство правового закона, ибо не всякий закон, даже выражающий высокие идеалы, содержит право. По содержанию законы могут быть прогрессивными и отсталыми, логичными и противоречивыми, справедливыми и несправедливыми. Верховенство закона – важная, но все же внешняя, формальная, сторона правового государства. Внутреннее, содержательное свойство правового государства есть качество, сущность самого закона. В подлинно демократическом правовом государстве закон должен соответствовать праву.

     Верховенство  легитимного закона складывается тогда, когда тому сопутствуют соответствующие экономические, социальные и политические предпосылки: раскрепощенный производитель, независимый потребитель, равноправный гражданин, свободная личность, демократическая политическая система в целом. Но есть и специфические юридические требования, вне которых верховенство закона приобретает формальный характер. Одним из них является различие права и закона.

     Термины «правление права», «господство (правление) закона» наличествуют практически во всех концепциях правового государства. Однако на практике еще никому не удавалось построить общество, в котором право и закон действительно бы господствовали. С естественноисторической точки зрения такое господство в принципе невозможно, так как право не может быть выше экономического строя и обусловленного им культурного развития общества. Аксиоматично, что закон живет и действует в системе общественных отношений, а не вне и выше ее. Его задача – верно отражать эти отношения, изменяться, следуя логике объективного их развития.

     Из  представлений некоторых авторов  вытекает, что закон должен стать  чуть ли не субъектом власти и управления. По существу, предлагается, чтобы обществом  правили не люди, а законы. Ограниченность данной позиции на поверхности: в человеческом обществе всегда правили, правят и будут править люди. Но когда человеческая власть делает попытку стать скрытной, анонимной и неответственной за свои действия, она с готовностью прикрывается ссылками на определенную, якобы высшую и безличную силу – силу закона. Сторонники этого подхода предполагают, что суровый, но справедливый закон царит над всеми. Отсюда и современные призывы придерживаться принципов типа «закон превыше всего», «суров закон, но он закон», «пусть погибнет мир, но здравствует юстиция» и т.д. При всей значимости и в известной степени предпочтительности этих принципов нельзя упускать из виду, что на самом деле именем закона обществом правят все те же люди [13, C. 449].