Правовая культура России: истоки и современность

  Правовая культура одной, отдельно взятой личности - это частица правовой культуры нации (наций), расы, класса, общности и общества, зависящая от жизненного опыта личности, уровня ее юридического образования, правовых навыков и влияющая на ее юридически значимое поведение.¹⁸ Так, Е.В. Аграновская включает в правовую культуру личности «взгляды, оценки, убеждения о сущности и принципах права, формах и способах его реализации».¹⁹ Е.А. Зорченко выделяет такие компоненты, как: «определенный уровень и характер правовых знаний, оценок, установок и действий субъектов».²⁰ В современной учебной литературе выделяют такие структурные составляющие правовой культуры личности: 1) достаточно высокий уровень правосознания; 2) знание действующих законов страны; 3) соблюдение, исполнение и использование этих законов; 4) убеждение в необходимости, полезности, целесообразности законов, внутреннее согласие с ними; 5) правильное понимание своего правового статуса; 6) правовая активность, являющаяся высшим уровнем правовой культуры личности.²¹

  Основной проблемой при исследовании структуры правовой культуры, как общества, так и личности является, по моему мнению, множественность подходов и выделяемых в рамках таких подходах элементов, что делает весьма затруднительным усвоить структуру правовой культуры как логически цельную конструкцию. И в этом отношении очень удачную попытку создать логически цельную и предельно простую модель предпринял А.П. Семитко. Он выделяет уровень развития

правового сознания (субъективированная подсистема),

правовой деятельности (деятельностная подсистема),

правовых текстов,

правового развития субъекта (субъектная подсистема).

  Эта схема требует некоторого пояснения. Так, уровень развития правового сознания населения подразумевает то, насколько глубоко им освоены такие правовые феномены, как ценность прав и свобод человека, ценность права как регулятора общественных отношений. Сюда включается информированность в правовом отношении населения, эмоционально-чувственное восприятие правовой действительности.

  Структура деятельностной подсистемы состоит из духовной и практической деятельности. Духовная, или теоретическая, юридическая деятельность складывается из продуктивной (научной, творческой) и репродуктивной (деятельность обучающих правовой теории) ее разновидностей. Практическая юридическая деятельность складывается из деятельности по созданию права (правотворчество), по его реализации и правоприменению,  а также из иной юридической деятельности, в том числе, и правового воспитания.

  Уровень развития правовых текстов - это, прежде всего уровень развития системы законодательства. Важен в целом и уровень развития вообще всей системы нормативно-правовых актов: конституции, законов, подзаконных нормативно-правовых актов, индивидуально-правовых актов, актов интерпретации и т.д. Кроме того, автор говорит об уровне развития юридической техники как показателе развития всей правовой системы.

  Анализ субъектной подсистемы предполагает исследование уровня развития всех субъектов права: всего населения, социальных групп, трудовых коллективов, общественных объединений, юридических лиц и государства в целом. Автор, подразумевая зависимость уровня развития субъекта от уровня развития его правосознания, переносит акцент с правосознания на его носителей. Таким образом, в орбиту исследования вносятся собственно субъективные характеристики: социальные, демографические, профессиональные, организационные.²²

  Виды правовой культуры и ее уровни.

   Критерием классификации правовой культуры, получившей наибольшее распространение в теоретической литературе, является субъект-носитель правовой культуры. Как уже упоминалось выше, субъектами могут выступать как все население и государство, так и отдельная личность. Но если исходить при классификации из субъекта-носителя, то можно представить правовую культуру индивидов, во-первых, как культуру граждан и должностных лиц в правовой сфере, во-вторых, на основании социально-демографических, профессиональных критериев как правовую культуру молодежи либо других возрастных категорий, как правовую культуру юристов и неюристов, руководителей, педагогов и пр., в-третьих, на основании  тех или иных социальных ролей, выполняемых личностью, как правовую культуру родителей, покупателей, пассажиров и т. д. Перечень субъектов, по-видимому, бесконечен, и провести классификацию по всем субъектам представляется невозможным. Поэтому в литературе представлена следующая классификация правовой культуры. Правовую культуру подразделяют на:

правовую культуру общества;

групповую правовую культуру, в которой в сою очередь выделяют, правовую культуру коллективов и профессиональную или специализированную (А.Р. Ратинов) правовую культуру;

правовую культуру личности.

  Как и правосознание, правовая культура личности имеет свои уровни: обыденный, профессиональный и теоретический.²³

  Достаточно ценной представляется классификация А.П. Семитко²⁴, который говорит о существовании двух типов правовых культур общества:

социоцентристском

персоноцентристском.

  Классификация проводится на основании социально-экономического, историко-идеалогического, социально-культурного, политического и правового критериев. Социоцентристский тип правовой культуры соответствует социоцентристскому типу общества, где очень велика роль государства, отсутствуют институты гражданского общества, личность неотделима от общества, права и свободы не являются абсолютной ценностью, господствует государственная форма собственности и т. д. Персоноцентристский тип правовой культуры существует в персоноцентристском обществе, характерными чертами которого являются: приоритетное положение личности в обществе, реальная гарантированность ее прав и свобод, институты представительной и непосредственной демократии, формальное юридическое равенство, экономическая и политическая свободы и т. д.

  Правовая культура, равно как и любая другая разновидность культуры, подвержена качественным оценкам. Можно говорить о высоком, среднем и низком уровнях правовой культуры, соответствующих тому или иному качественному состоянию общества на данном этапе его развития.

      Правовая культура российского общества.

  Русская правовая культура: мифологические и социально-экономические истоки и предпосылки.²⁵ 

  Становление и развитие русского права, русской правовой культуры происходило по общим законам, присущим развитию и становлению любого права и любой правовой культуры, хотя этим процессам присущи свои особенности. Глубинные истоки правовых представлений, представлений о правильном, справедливом лежат еще в мифологии, через которую этнос осознает действительность. Исследования В.В. Иванова и В.Н. Топорова показывают, что «при всей специфичности жанра юридических текстов в ряде важных отношений они очень сходны с текстами народной устно-поэтической традиции. Это сходство свидетельствует о единстве истоков юридических и фольклорных текстов».²⁶

  Надо полагать, что в правовую культуру через юридические тексты вместе с языковыми формулами проникли и мифологические образы и представления древних людей о порядке, гармонии, мере, норме, воздаянии, то есть все то, что можно назвать предправовым материалом, на котором базировалась правовая культура в процессе своего генезиса. Например, в древнерусской традиции такие идеи выражались в категориях «правда и кривда», «суд» и «ряд», «преступление», в древнегреческой традиции - «дике», римской - «эквитас» и т. д. Можно сказать и так, что эти языковые формулы и конструкции, встречающиеся в мифопоэтических текстах, потому и проникли в правовую ткань, что в правовое сознание вошли выражаемые с их помощью предправовые образы и представления. А.П. Семитко допускает предположение о том, что «более прочное правовые истоки, предпосылки правовой культуры, более высокий ее уровень в конечном счете будет у того этноса, в мифологии которого глубже и детальнее проработаны предправовые мотивы и сюжеты, выражено более четкое отношение к нормам, обычаям, последствиям их нарушения».²⁷ Если подвергнуть сравнению древнеславянскую мифологию с мифологией этносов, имевших более высокую правовую культуру (древнегреческой, древнеримской), то можно обнаружить, что славянская мифология и языческая религия были направлены на понимание природных явлений  и процессов. Таким образом древнеславянская мифология носила аграрный характер.²⁸ Древнерусский человек не осознавал социальности, нормативности, упорядоченности своего бытия, будучи погруженным в природность, кровнородственные связи. Языческая религия, по выражению Н.А. Рожкова, «была бедна организационными, нравственными и общественными идеями».²⁹ В древнерусской мифологии невозможно найти те образы, сюжеты и представления, которые у греков воплотились в мифах о Фемиде (богини правосудия, основе правопорядка) и ее дочерях - Эвномии («благозаконии»), Дике («справедливости»), Ирене («мире»), которые «упорядочивали жизнь человека, вносили в нее установленную периодичность, наблюдали за ее закономерным течением».³⁰ Кроме того в русской мифологии мы не найдем  весов, символизирующих меру, мерность, нормативность. В то же время славянские Правда и Кривда, Суд (Усуд) во многом близки символу Доли, то есть непостижимой, трансцедентной силе, предопределяющей как аграрно-природные события, так и всю жизнь человека. Это говорит о слабом осознании русским человеком возможностей своей социальной деятельности, о его подчиненности внешним природным и потусторонним силам.³¹

  Еще одной особенностью древнерусской мифологии является отсутствие на раннем мифологическом этапе сюжетов, где действующим лицом выступает «культурный» герой, который бы , совершая подвиги, открывал новые социальные и природные блага для своих соплеменников.³² Это было обусловлено тем, что славянская мифология соответствует ранним этапам развития человечества, когда человек не выделял себя из природы и социума. Славянской культуре в данной геополитической ситуации было отпущено недостаточное время для естественного вызревания предправовых начал. Для этноса, в мифологической памяти которого нет тех предправовых начал, образов и категорий, правовые формы лишены прочной опоры в общественном сознании. Они могут быть заменены более знакомыми формами общественных регуляторов, такими, как: религиозные, моральные, патриархально-семейные, традиционно-бытовые, обычные. Таким образом создается неблагоприятная почва для развития правовой культуры, и общественное сознание игнорирует и отторгает часто заимствованные и неестественные для него правовые формы.

  Право и правовая культура экономически сопряжены с индивидуальной собственностью, а духовно - с осознанием человеком своей индивидуальности, самостоятельности. Коллективные же формы собственности и соответствующие им формы социальной организации жизни на ранних этапах становления и развития общества противостоят формированию полнокровного права и правовой культуры, которые представляют собой средства защиты индивида, личности от произвола общества и государства.³³ Коллективная форма общежития русского крестьянства - община, мир - была одним из фундаментальных факторов развития российского общества на протяжении всей его истории. Все общества и цивилизации проходили через такую универсальную форму, как община, но специфика русской общины заключается в крайне медленном преодолении родовых и патриархальных пережитков. Сильная община препятствовала становлению индивидуального начала в хозяйственной и духовной жизни, создавала условия для почти полного «поглощения лица миром» и «радикального отрицания всякого личного права».³⁴ Самым древнейшим воплощением того, чему мог быть, в принципе, причинен ущерб, были, по архаичному славянскому праву, Род и Земля. И даже в более поздних юридических текстах отражен подобный факт, когда ущерб может быть нанесен только коллективным образованиям и феноменам: «…или персонифицированным воплощениям коллектива (условно: князь - свободный - раб); или общественным материальным выражениям общественного богатства (скот, плоды земли, недвижимое имущество) ».³⁵

  И тем не менее русское право, российская правовая культура в целом, как и любая другая правовая культура формировалась с ориентиром на личностные начала в культуре, хотя вначале это была личность главным образом господствующего класса.³⁶ Препятствия, чинимые общиной развитию частного интереса, частной собственности, мешали формированию личностного начала и в конечном счете развитию русской правовой культуры. «С русским коллективизмом, - писал Н.А. Бердяев, - связано и отрицательное отношение к праву, смешение права с моралью. Но отрицание права, которое шло у русских справа и слева, есть отрицание личности, порабощение ее коллективом…»³⁷

  Взаимосвязь правовой культуры, чувства права с развитым личностным началом и частной собственностью приводит к пониманию того, почему носителями чувства права, свободы, правовой культуры выступали на начальном этапе и в дальнейшем представители класса собственников - бояре, дворяне. Особенности становления последнего, а также особенности складывания русской государственности повлекли за собой недостаточное развитие этих правовых феноменов в русском господствующем слое. Во- первых, становление Русского государства происходило не на основе государственной, политической идеи, и на основе проникновения патриархальных, кровнородственных начал в государственные структуры. Древнерусское общество было пронизано кровнородственными, патриархальными понятиями и представлениями, что сильно препятствовало проникновению в него правовой культуры извне. Во-вторых, формирование господствующего слоя также долгое время основывалось на кровнородственных началах, ему было присуще понимание больше родовой, чем личной чести.³⁸ Геополитическая ситуация на Руси, необходимость консолидации перед лицом внешней угрозы привели к тому, что государственность складывалась в форме деспотии. Уничтожение родовой знати, замена ее новым опричным, служилым классом повлекли рост холопского самосознания даже в среде правящего класса.³⁹ Верно отметил  А. Юрганов, что в выборе деспотического, а тем самым внеправового пути развития Руси «колоссальную роль сыграла гибель именно господствующего класса».⁴⁰

  В России в результате проведения правовой реформы второй половины XIX века сложились необходимые предпосылки для перехода от социоцентристской правовой культуры к персоноцентристскому типу развития (согласно концепции А.П. Семитко). В конце XIX - начале XX в. в России был заложен основательный фундамент современной правовой государственности, персоноцентристской правой культуры, позволяющий при продолжении эволюционного развития выйти на передовые рубежи (по тому времени) мировой правовой культуры. Однако произошедшие в первой четверти XX века события в России повернули страну на путь правового регресса.