Позиции Конституционного суда РФ по проблемам правового государства

   Личное  достоинство и основные права, обеспечивающие свободу, а также равенство перед  законом являются, исходя из традиций современной конституционности, принадлежностью  каждого человека. Его права —  основа и условие соблюдения принципа равенства, условие свободы и демократии.¹⁷

§ 4. Конституционные  основы финансовой системы  ФРГ.

    Поскольку власть, которой обладает современное  социальное государство, основывается в первую очередь на финансовой власти, Федеральная конституция, в частности, необходима для разграничения финансовой власти между союзом и землями соответственно их компетенции, определяемой правом.

    Проблемы  разделения этой власти являются, в  сущности, проблемами федерации, которые  заставили создателей Конституции  на основе урегулированной правом компетенции союза и земель определить и разделить комплексную материю государственных финансов и налогов и тем самым проложить путь к пониманию этой материи в контексте государственно-правовой проблематики разделения властей и основных прав человека. Федеративный строй придает, прежде всего, налогам — первичным и регулярным доходам государства — конституционно-правовой характер. Исходя из имеющихся типов налогов и используя их сущность, Конституция устанавливает соответствующие структуры. Объем компетенции в области налогов определяется аналогично компетенции в иных областях. ¹⁸

    Право законодательствовать принадлежит  преимущественно федерации, а осуществлять управление — землям. Схема разделения властей нуждается в расширении (должны учитываться и собственные полномочия полномочий на получение доходов). Результаты первичного распределения налогов подвергаются общей корректировке посредством сбалансирования финансов. Обусловленная этим относительная финансовая неопределенность обременяет только земли.

    Компетенция федерации и земель в области  расходной части бюджета разграничивается обоюдно (ст. 104а, абз. 1 Федеральной конституции). Экономика, связанная с государственными фондами как федерации, так и  земель, развивается во многих отношениях стихийно, вне конституционно-правовых правил и конституционно-правовых исключений. Поскольку ее участники не игнорируют свою компетенцию намеренно и с самого начала, они чрезмерно используют в качестве аргумента для ее игнорирования неписаную компетенцию в области финансирования или описательное понятие кооперативного федерализма, не имеющее существенного значения для определения компетенции союза и земель.¹⁹

    Небрежное отношение к границам компетенции  ведет к снижению ответственности за расходование бюджетных средств, к неправильному руководству публичным хозяйством, к снижению рациональности расходов н уменьшению информации о них. Точное соблюдение финансовых полномочий возлагается на земли, которые являются обычно более слабой в финансовом отношении стороной, с большими управленческими задачами и с большими потребностями в средствах. «Без охраны твердого и четкого порядка, касающегося установленной компетенции, возникает угроза, что более крупные бюджетные средства потеряют для них свою притягательную силу или что они окажутся в налоговой сети федерации и позволят «купить» свою самостоятельность. ФКС не соблазняют прагматические соображения и магия термина «кооперативный федерализм». Он отвергает превращение финансовых принципов Конституции в право с меньшей обязательностью соблюдения, вплоть до произвольного установления границы отклонения от него посредством компромиссов и манипулирования во имя нужного результата. ²⁰

    Доходы  как особая категория интересуют государственное право не с точки зрения происхождения, правовой основы или целенаправленности расходования денежных средств. В центре его внимания — степень свободы государства в области финансов. Согласно ст. 110, абз. 1 Основного закона, все доходы и расходы федерации должны включаться в бюджет. Статья 114, абз. 1 говорит об обязанности федерального министра финансов представлять в Бундестаг и Бундесрат (во исполнение обязанности Федерального правительства) отчет о всех доходах и расходах. Таким образом, государственные доходы и предварительная смета их в бюджете открывают путь к свободе действий государства на определенный период в сфере расходов. ²¹

    Учет  парламентом всех государственных доходов является предпосылкой надлежащего правового и финансово-экономического контроля. Полный объем государственных доходов служит фундаментом сохранения стабильности, соблюдение которой, согласно Основному закону (ст. 109, абз, 2), необходимо и при ведении бюджетного хозяйства для единого экономического баланса страны.²²

    Основной закон исходит из принципа финансирования государства за счет налогов.

    В Конституции правового государства  и провозглашенном в ней равенстве  заложен принцип одинаковости налогового бремени — все государственные  налоги выплачиваются обязательно  всем обществом, а не отдельными группами. В то же время объективный и беспристрастный характер такого государства требует определенной дистанции между государством как финансовой системой и его финансовыми органами, не допуская индивидуального или группового источника средств. Наконец, цель социального государства — приобщить гражданина к нормам жизни государства, обеспечить принадлежность к государственной общности вне зависимости от достигнутого каждым правового и экономического положения.

    Принцип равенства перед законом предполагает существование различий среди людей; они как индивиды отличаются друг от друга достоинствами, возможностями самореализации и материальным успехом. Поэтому принцип равноправия предусматривает для законодателя обязательную дифференциацию. Всеобщая налоговая повинность не может обязать каждого гражданина выплачивать одинаковые суммы, она лишь устанавливает для каждого в соответствии с его финансовым потенциалом равную налоговую обязанность.

    Между правовой гарантией собственности  и налоговым отторжением ее части существует, как кажется, непримиримое противоречие. Для решения этой мнимой дилеммы в тексте Конституции сделана попытка отделить имущество, подлежащее налоговому обложению, от собственности, гарантируемой основными правами, освобождая, таким образом, налоговую систему от гарантий, содержащихся в ст. 14 Основного закона.²³

    Напрямую  гарантия равенства, т. е. принцип равноправия, не имеет отношения к налоговому праву; его сфера — равенство  экономического положения людей, которое  зависит от свободного выбора каждого и демократического конституционного права. Тем, кто платит налоги, налоговое бремя, пожалуй, видится как подушная подать. Налоговое право, не обязывающее к получению дохода, а лишь претендующее на долю заработанного, оправдывает налоговую систему различиями имущественного положения. Гражданин облагается налогом не просто как физическое лицо, а как имеющий возможность распоряжаться определенными материальными ценностями. Поэтому равенство в налоговом законодательстве базируется на сравнении размеров предельно допустимого обложения каждого.

    Принцип равенства, увязанный с гарантией  права собственности, становится главным  принципом налогового обложения. Принцип  выплаты налогов соответственно финансовому потенциалу признан  в настоящее время основным критерием равенства в сфере налогообложения, исключающим превышение заданных размеров, и защищается ФКС. Принцип платежей по финансовому потенциалу каждого заключает в себе юридическую конкретизацию принципа равенства и приближает его к постулату всеобщей справедливости.

Глава III. Позиции Конституционного суда РФ по проблемам правового государства.

§ 1. Верховенство закона.

Правовое государство  – это, прежде всего, государство  «обеспечивающее режим господства права и создающее надежные гарантии от административного вмешательства в саморегулирующиеся процессы жизнедеятельности общества, защищающее интересы производителей и потребителей социальных благ в рамках общедоступной надлежащей правовой процедуры разрешения споров». ²⁴

Правовое государство обладает несколькими отличительными признаками, важными из которых являются -  верховенство закона и разделения властей.

Верховенство  правовых законов  и Конституции как основного закона. Этому признаку соответствует собственно правовой компонент (социальное регулирование по принципу права, означающему формальное равенство участников социального обмена). В правовом государстве Конституция должна закреплять минимальную (неотчуждаемую, неотъемлемую) меру свободы индивида в данном обществе, (права человека и гражданина) и тем самым устанавливать, что никому — ни частному лицу, ни органу государственной власти — не может быть дозволено то, что ущемляет минимальную неотчуждаемую свободу. В Конституции и законах (но не в подзаконных нормативных актах) путем запретов общественно вредного должна закрепляться равная максимальная мера свободы всех, исключающая привилегии.²⁵

В проектах Конституции  России сформулирован важнейший  принцип конституционной государственности, в котором заключен весь смысл  верховенства Конституции: «Судьи не вправе применять закон, противоречащий Конституции. Если суд усмотрит, что закон, который подлежит применению, противоречит Конституции, то суд разрешает дело в соответствии с Конституцией...» (ст. 87 проекта «О»).

По существу конституционность означает ограничение суверенитета правом и требует, чтобы законы принимались и применялись в соответствии с содержанием и смыслом положений конституции, служили реализации конституционно закрепленных целей, идеалов и ценностей общества. Акты законодателя служат выражением народного суверенитета, но конституционные положения имеют высшую юридическую силу. И в демократическом конституционном государстве суд не должен дожидаться, пока закон противоречащий смыслу или содержанию статей конституции, будет в установленном порядке отменен или исправлен.²⁶ Суд должен толковать закон таким образом, чтобы его толкование не противоречило конституции, пусть даже при этом он выйдет за пределы текста закона и очевидного смысла, вложенного в него законодателем. Чем больше суд в процессе применения и толкования закона руководствуется правовыми принципами, эксплицитно или имплицитно выраженными в конституции, тем выше уровень юридичности и конституционности правопорядка.

В демократическом  конституционном государстве такая ситуация, когда суд отвергает закон как антиконституционный, является в высшей степени исключительной. Как правило, в условиях высокоразвитого правопорядка у судьи есть достаточные объективные возможности для того, чтобы истолковать закон, положения которого в контексте конкретного дела кажутся нарушающими чьи-либо конституционные права, в соответствии со смыслом соответствующих положений конституции. ²⁷ Ибо в таких условиях суд крайне редко сталкивается с законами, противоречащими конституции, уже на уровне абстрактного рассмотрения (если, конечно, в конституцию не внесены изменения, еще не учтенные законодателем) и речь идет о применении закона в контексте дела необычного или даже не имеющего прецедента. В таком случае суд должен исходить из того, что законодатель просто не предвидел  такого применения закона, а если бы предвидел, то внес бы в закон соответствующие дополнения.

В своих работах  С.А. Котляревский указывает, что в настоящее время в России существует сложная проблема: как создать правовое государство и сильную демократическую власть; как создать государство, в котором не закон, не народ подчиняется деспотичной власти, а где она подчиняется праву; заимствовать идею развития западного правового происхождения или создавать, искать новое, учитывая проблемы «соседей»? Котляревский изучает предельно внимательно историю развития и становления права на Западе.

По сравнению  с литературой западной значительно  проще изложить историю проблемы правового государства в русской  литературе. Зарождение проблемы стало складываться с переходом России к конституционному строю. Требовались преобразования, одним из основных мотивов являлось искание путей, которые приводили бы Россию к обращению в государство правовое. Поставлен вопрос - какая компетенция верховенства закона и гражданской свободы? Этот вопрос решился в пользу конституционализма.

Правовое государство  определяется как государство, в  которое «в своей деятельности, в  осуществлении правительственных  и судебных функций, связано и  ограничено правом, стоит под правом, а не вне и не над ним».  Подчинение праву есть подчинение закону, ибо законодательная деятельность государства не связана правом, ни положительным, ни обычным. Но закон в формальном смысле существует лишь при обособлении законодательной власти от исполнительной и судебной. Гессен считает, что правовое и конституционного государство синонимы. Взгляды А.С. Алексеева во многом совпадают с мнением В.М.Гессена, но Алексеев считает, что правовое государство возможно лишь в форме конституционного государства, но не всякое конституционное государство есть правовое». Основополагающим является то, что осуществляется верховенство закона над другими актами государственной власти, но и верховенство права над законом. Отсюда «не закон дает силу праву, а право дает силу закона», поэтому законодатель должен не создавать, а находить право, выработанное в создании общества.

Проблема присущая федеративной организации государства, состоит в растущем запросе членов федерации на более широкие полномочия. Следует отметить, что нет правового государства без согласия ценности права, без любви к праву, борьбы за право.

Ключевский в  свой работе подчеркивает некоторые  выводы:

• правовое государство не тождественно с конституционным, хотя осуществление конституционного строя есть необходимая его предпосылка;