Женская занятость в условиях гендерного и социального неравенства

ЖЕНСКАЯ ЗАНЯТОСТЬ В УСЛОВИЯХ ГЕНДЕРНОГО И СОЦИАЛЬНОГО  НЕРАВЕНСТВА

Современное состояние российского рынка  труда сложилось в результате перераспределения занятости населения  между сферами, отраслями и предприятиями, обусловленного рыночной трансформацией и структурными сдвигами в экономике в последней декаде ХХ века. Для перераспределительных процессов 90-х годов наиболее характерны были следующие векторы движения рабочей силы: с государственных предприятий - на частные и акционерные, с крупных - на средние и малые, из индустриальных отраслей - в сферу услуг, с работы по найму - в самозанятость и предпринимательство, из формального сектора экономики - в неформальный. Цель настоящей статьи состоит в том, чтобы на основании гендерного анализа изменений в сфере занятости населения показать, что участие мужской и женской рабочей силы в перераспределительных процессах на рынке труда было различным не только, по масштабам и направленности движения, но и по результатам, которые отразились, во-первых, в содержании основных народнохозяйственных пропорций и структур, сложившихся к началу нового ХХI века, а, во-вторых, в изменении гендерных отношений в сфере труда и занятости. Новые проблемы в сфере социально-трудовых отношений, актуальные для настоящего времени, по нашему мнению, в значительной мере обусловлены гендерными особенностями изменений в масштабах и структуре занятости населения. Это и послужило основанием для структурирования текста данной статьи таким образом, что вначале каждого ее раздела дается обзор проблемной ситуации, а затем делается попытка сформулировать основные гендерные проблемы из нее вытекающие.

1. Гендерные последствия  сокращения занятости  населения

Рыночная  трансформация российской экономики  привела к существенным изменениям в сфере занятости. Наиболее важным из них явилось значительное сокращение численности работающих и снижение уровня занятости населения.Вследствие этого возросла численность и доля незанятого населения и возникла безработица. Данные процессы не были гендерно нейтральными и это отразилось на уровне и масштабах сокращения численности занятых мужчин и женщин, особенно в начале 90-х годов ХХ века. (см. рис.1).

РИСУНОК № 1

Общая численность  занятого населения в России с 1990 по 2000 год уменьшилась на 11 млн. человек (с 75,3 до 64,3 млн. человек). При этом, как видно на рис.1, численность занятых мужчин сократилась на 3,7 млн., а женщин - на 7,3 млн.человек - разница двукратная (1, с.61-62). Если учесть, что наиболее интенсивно в этом периоде свертывались индустриальные отрасли, обслуживавшие военно-промышленный комплекс, где мужчины составляли большинство среди занятых, то объяснить массовое первоочередное увольнение женщин в начале 90-х годов только с позиций экономической обусловленности затруднительно. Возникает необходимость постановки вопроса об усилении гендерной дискриминации на рынке труда как одной из новых рыночных стратегий в конкурентной борьбе за сократившееся число рабочих мест. В результате процессов, происходивших в сфере труда и занятости в 90-х годах, число рабочих мест для мужчин уменьшилось на 10,3%, а для женщин - на 20,6%, то есть каждая пятая женщина потеряла работу в официальном секторе занятости. В то же время, шоковый характер рыночных реформ привел к катастрофическому падению уровня жизни населения и, следовательно, надобность в женских заработках в семьях не только не сократилась, но даже возросла. Поэтому спрос на рабочие места со стороны женщин не уменьшился, но он не мог быть удовлетворен в рамках урезанного экономическим кризисом официального рынка труда. Так, уже на первом этапе рыночных реформ возникли деформации рынка труда, обусловленные быстрым ростом его теневых и "серых" сегментов. В них устремилась невостребованная на официальном рынке труда рабочая сила, прежде всего, женская. И это можно видеть, что называется "невооруженным глазом", поскольку улицы, городские площади, стадионы и подземные переходы стали новым местом работы для миллионов женщин, вытесненных на улицу с заводов, фабрик и учреждений гендерной дискриминацией и рыночной конкуренцией. Но, прежде чем перейти к анализу гендерных проблем занятости в неформальном секторе экономики, считаем необходимым осветить ряд актуальных проблем гендерного неравенства, которые затронули тех женщин и мужчин, которым "посчастливилось" остаться в официальном секторе общественного труда. Значительные масштабы сокращения численности занятого населения, особенно женского, негативно отразились на характере трудовых отношений, создав новое соотношение сил между работниками, работодателями и государством.

2. Проблемы неравенства мужчин и женщин в сфере общественного труда

Гендерное неравенство - это явление социальное и оно  обусловлено не биологическими различиями между женщинами и мужчинами, а, прежде всего тем, что экономические, политические и социальные ресурсы распределены между ними неравномерно. Причиной этого является гендерная дискриминация, то есть, "действия, закрывающие членам отдельной группы [женщинам] доступ к ресурсам или источникам дохода, доступным для остальных", то есть [ мужчин] (2, с.665).

Принцип равноправия мужчин и женщин закреплен в Конституции Российской Федерации (статья 19), а также в семейном, трудовом, гражданском, уголовном кодексах и других законодательных актах. Трудовой кодекс РФ не содержит дискриминационных по признаку пола правовых норм (см. статья 3 "Запрещение дискриминации в сфере труда"). Следовательно, де-юре права мужчин и женщин как в обществе в целом, так и в сфере общественного труда равны, а гендерные неравенства, возникающие де-факто, являются результатом дискриминационных практик в сфере трудовых отношений. Для анализа этих практик, необходимо ответить как минимум на следующие вопросы: Как и кем производится и воспроизводится де-факто дискриминация по признаку пола? Насколько распространенной является гендерная дискриминация в сфере общественного труда? Почему возможности для реализации равных прав у работающих женщин и мужчин различны? Кто чаще - мужчины или женщины испытывают на себе дискриминацию в сфере общественного труда? И, наконец, какова роль государства в вопросах нарушения гендерного равенства в сфере общественного труда? Вот тот круг вопросов, который будет обсуждаться в данном разделе статьи.

В условиях конкуренции, свойственной рыночным отношениям, любые  искусственные барьеры в доступе  к ограниченным ресурсам, к числу которых, безусловно, относятся рабочие места, являются дискриминацией. Определение понятия дискриминации в сфере занятости по признаку пола следующее: "О дискриминации на рынке труда говорят тогда, когда к работникам, обладающим одинаковыми характеристиками по признаку производительности, относятся по-разному из-за того, что они относятся к определенным демографическим группам"(3, с. 450). Например, если на должность инженера-конструктора или менеджера претендует человек, не имеющий специального диплома, то отказ в работе на этом основании будет справедливым, но пол дипломированного специалиста в данном случае значения иметь не должен. Однако в повседневной жизни мы часто видим объявления, где на работу приглашаются работники определенного пола. Во всех случаях, кроме оговоренных трудовым законодательством (существует официальный список работ, запрещенных для женщин), подобные объявления следует расценивать как гендерную дискриминацию. Такой вид дискриминации в экономике принято называть "дискриминацией на уровне предпочтений" и его осуществляют преимущественно работодатели, имеющие предубеждения против найма на работу тех или иных демографических или этнических групп работников. Доказано, что чаще всего работодатели (а они, как правило, представлены мужчинами) предпочитают нанимать на работу мужчин и испытывают предубеждение против женщин-работниц (3, 463-471).

Это подтверждается данными российских исследователей, изучавших проблемы дискриминации  женщин в сфере труда. Так, по данным обследования по проблемам трудовых отношений на предприятиях различных отраслей и форм собственности, проведенного Центром исследований рынка труда (ЦИРТ) в октябре 1999 года, 88% опрошенных работодателей указали на предпочтение найма мужчин. (4.,с.28). К числу наиболее веских аргументов работодателей, которые предпочитали нанимать мужчин, относились следующие: у мужчин выше производительность труда и они менее конфликтны. Существенную роль в негативной оценке женщин как работниц играло мнение работодателей, что женская рабочая сила повышает издержки - "женщины стоят дороже". "Более высокие издержки, связанные с женщинами, отмечали работодатели, предпочитающие именно по этой причине нанимать на работу только мужчин (18% от общего числа опрошенных), а также работодатели, считающие, что некоторые льготы женщин снижают привлекательность женской рабочей силы (около 60% работодателей)" (там же, с. 33).

Поскольку в  задачи указанного исследования входил не только опрос работодателей (вербальные оценки), но и проверка реального  положения с занятостью мужчин и женщин на их предприятиях, то было выявлено множество несовпадений между их мнениями о качестве женской и мужской рабочей силы и действительностью. Это позволило авторам исследования сделать следующие выводы: (1) "результаты обследования не дали сколь-нибудь весомых подтверждений более низкого качества, либо более высоких издержек, связанных с женской рабочей силой"; (2) "предпочтение мужчин или женщин на те или иные должности во многом было обусловлено субъективным представлением работодателей о достоинствах и недостатках мужской и женской рабочей и о том, какие качества являются преимущественно мужскими, а какие преимущественно женскими" (там же, с. 36). То есть неравное отношение к мужчинам и женщинам со стороны работодателей было основано не на их реальных индивидуальных качествах как работников, а скорее на предрассудках и гендерных стереотипах. Такую модель дискриминации в экономике труда принято называть "статистической": "когда к людям с различными характеристиками применяется стандарт, сформированный для той группы, представителями которой они являются. Например, если работодатели считают, что женщины из-за прерывности их трудовой карьеры представляют меньшую ценность для фирмы, чем мужчины, то независимо от индивидуальных и семейных характеристик конкретного кандидата на должность они будут постоянно отдавать предпочтение при найме кандидатам мужчинам, предоставляя женщинам только худшие места"(3, 463-471).

В исследовании ЦИРТ приведена информация, подтверждающая актуальность последнего тезиса. Хотя в целом большинство работодателей были настроены против найма женщин-работниц, но на ряд конкретных должностей в структуре предприятий они предпочитали брать женщин. Если посмотреть на аргументацию работодателей, предпочитавших найм женщин на определенные виды работ, и проанализировать какие качества женской рабочей силы они при этом оценили наиболее высоко, то никаких иллюзий по поводу гендерного равенства и справедливости в сфере общественного труда уже не останется. Так, более половины из них отметили, что "женщины соглашаются на более низкую оплату труда"; 22% - указали, что женщины преобладают среди работников их предприятия, получающих зарплату ниже трудового вклада; и еще 12% работодателей объяснили предпочтение женщин при найме их большей уступчивостью в отношении условий и оплаты труда (4, с. 33). Как видим, все объяснения работодателей связаны не с высокой оценкой профессиональных качеств работающих женщин, а основаны на возможности (при том безнаказанной) осуществлять в отношении женщин дискриминационные практики, такие как занижение оплаты и предоставление низких условий труда.

Таким образом, исследование показало, что фактически дешевизна и сговорчивость, а  не конфликтность и дороговизна (как работодатели утверждали при опросе) являются наиболее привлекательными характеристиками женской рабочей силы при найме на работу. Поэтому прежде, чем продолжить анализ масштабов и причин гендерного неравенства в сфере общественного труда, следует попытаться понять, в чем природа уступчивости и сговорчивости женщин-работниц на рынке труда. Фактически это вопрос о том, какую роль играет оплачиваемая работа в жизни современной российской женщины. По этому поводу могут быть выдвинуты две гипотезы. Первая - женщины действительно "погружены" в семью и работа имеет для них второстепенное значение (незачем стремиться к высокой зарплате, ведь денег "на булавки" и так хватит). Вторая гипотеза диаметрально противоположная - работа очень важна для женщин и поэтому они вынуждены соглашаться на любые, даже самые дискриминационные условия, лишь бы получить работу (высокая ценность работы как средства выживания и самореализации).

Результаты  исследования, направленного на изучение системы жизненных ценностей  современных россиянок, приведены  в книге "Женщина новой России: Какая она? Как живет? К чему стремится?". Проанализировав в репрезентативном обследовании мнения полутора тысяч женщин из 12 регионов России, авторы пришли к следующему выводу: "Для большинства наших соотечественниц та модель жизни, которую они хотели бы реализовать, включает как минимум две базовые цели: иметь детей и интересную работу. Однако в условиях обострения конкуренции на рынке труда женщина встречается с заведомо подозрительным отношением к себе как работнику, ощущает постоянную и разнообразную по формам дискриминацию в сфере труда, прежде всего - в связи с наличием или перспективой наличия несовершеннолетних детей. Отказаться в этих условиях от работы она, с одной стороны, не хочет, так как работа входит в ее базовые ценности, а с другой - не может, так как без ее зарплаты большинство российских семей скатилось бы за грань нищеты" (5, с.116). Следует добавить, что не только данное, но и многие другие исследования, проведенные в последние годы, подтверждают высокую ценность работы для большинства (80-85%) российских женщин.

Вместе с  тем, исследователи отмечают, что  для постсоветского времени характерно противоречие, при котором высокая  трудовая и профессиональная мотивация  и ориентация на совмещение ролей  матери и работника сочетается у женщин с относительным консерватизмом взглядов на традиционное предназначение женщины как "хранительницы очага". Этот консерватизм в представлениях о "должном" и "не должном" для мужчин и женщин играет существенную роль в создании специфической культурной атмосферы, при которой дискриминация по полу даже самими женщинами воспринимается с досадой, но без особого реального протеста, а мужчинами - как естественный порядок вещей" (6, с.82).

Рассогласованность  гендерных установок и реального  поведения женщин на рынке труда (высокая трудовая и профессиональная мотивация), с нашей точки зрения, указывает на то, что причину женской "уступчивости" и терпимости к дискриминации следует искать не только в современных трудовых отношениях, но и в более глубинных социальных нормах и правилах. На их основе в обществе сформировалась гендерная культура, которая веками производит и воспроизводит отношения между мужчинами и женщинами как иерархические, неравные, подчиненные. Для аргументации "естественности" и "законности" такого гендерного порядка используется авторитет религии ("Всякому мужу глава Христос, жене глава - муж..."), философии ("Идя к женщине, не забудь плетку" - Ницше), а в последние годы еще и СМИ (рекламные ролики о домохозяйках, весь смысл жизни которых сводится к приготовлению "супчика" и отбеливанию рубашек для мужа). Образы женщин, создаваемые, транслируемые и внедряемые в общественное сознание СМИ соответствует традиционным гендерным стереотипам: "женщина-мать и жена", "преступница или жертва", "сексуальная приманка". Эти образы не только затрудняют социализацию женщин и становятся барьером на пути их самореализации, но и противоречат правде жизни, которая требует от современных женщин стойкости, ответственности, уверенности и других качеств, которые помогают им справляться со сложными жизненными ситуациями как в обществе, так и в семье. Работа по конструированию нормативных женских образов не проходит бесследно - "Скажи человеку сто раз свинья - он и захрюкает", а ведь женщинам такие добродетели, как уступчивость, мягкость, терпение внушались воспитанием, моралью и культурой ни одно столетие. Отсюда низкая личностная самооценка женщин, их готовность считать свой второсортный статус на рынке труда как само собой разумеющийся. И, как следствие - негативное восприятие своих шансов на рынке труда, готовность "На любую работу - лишь бы работать". Такое принятие неравенства на рынке труда, где мужчины наверху, а женщины - внизу, может считаться формой самоограничения со стороны женщин, лежащей в основе готовности соглашаться на плохо оплачиваемую и низкостатусную работу. Более того, есть мало шансов на возникновение какого-то коллективного вызова такому порядку, поскольку первый шаг мобилизации вокруг любой проблемы - чувство недовольства. Большинство российских женщин не считают превосходство мужчин в сфере труда фундаментальной несправедливостью (7, с.68).